Две эпохи

В учительской на столе я случайно оставил журнал «Новый мир». Начало романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго». 
На другой день утром -  собрание секции учителей русского языка и литературы. Валентина Ивановна, наш предметный руководитель, сообщила: «на повестке дня» -  произведение Пастернака. Учителя нашей школы должны были  сформулировать отношение к «Живаго».
Я почувствовал волнение. Откуда оно и зачем? Как планктон в океане, оно поднималось из глубин моего подсознания. И мешало дышать.
Валентина Ивановна между тем продолжала: проза Пастернака нашу школу не волнует. Есть она или ее нет. Мы не можем предлагать роман старшеклассникам: в нем искажена судьба русской интеллигенции. То ли дело «Хождение по мукам» Алексея Толстого!
Никакого обсуждения в классах. В качестве тем рефератов – тем более.
Почему-то ладони стали липкими, ноги ватными, язык свинцовым.  И это у меня, семью которого репрессии обошли!
Не говоря ни слова, мы встали и разошлись. Валентина Ивановна вернула мне «Новый мир».  Тяжело на меня посмотрела.
Был январь 1988 года.
И вот пролетело много лет. Я уже другой. И страна другая.
Перечитываю «Живаго».  Звоню бывшей однокурснице: она еще преподает. Делает вид, что пенсионный возраст ее не касается. Мне интересно, живет ли «Живаго» в современной школе? Однокурсница помолчала, зачем медленно ответила:
- Ты не подумай что-нибудь. Но в конце романа главный герой опускается. Деградирует. А он же врач. Мог бы работать. Кто ему не давал? Это трудно объяснить современным детям.
Осень 2020 года.