Снег на листьях

Глава первая: Плоть истлевает — Тьма вечна.

* * * Утгард, Храм Ночи. * * *

Первый храм Тьмы в Утгарде был возведён с разрешения Инанны, причём на её же средства. Но точно так же, как преданность Инанны Тьме поколебалась и сошла на нет, так и Храм этот был разрушен врагами Тёмных. Александр подозревал даже, что с негласного одобрения сар-волод.
Чтобы вещь не ломалась и не старилась, она должна быть вечной. Чтобы дом не рушился, его следует возвести из такого материала, который будет прочнее любого камня, даже магически укреплённого. Тьма вечна, в отличии от временных правителей драконов. Тьма владеет душами, когда вся роль саров, по сути, заключается лишь в распределении средств из казны на общеполезные дела. Зачем тогда крылатым отдавать свою волю тем, кому она не принадлежит?
Воплощения твёрдо решили, что Тьма вернётся в Нашар — и уже нерушимая, такая же, как новый Храм, что сам собой встаёт на очищенном от обломков месте старого. Ночные тени сгущаются и сплетаются друг с другом в диковинный узор, плетение чёрных витражей главного купола и пристроек. Новая постройка станет прекраснее и живее пафосного гигантского Дворца — величие не в размерах раздутого самомнения, а в красоте и мощи, в завораживающей простоте и филигранных изысках, наложенных друг на друга.
Этой ночью лишь волей Тьмы из ничего воссоздан новый храм — лучше прежнего. И Тёмные из тех, кто предпочитает следовать солнцу, а не жить под звёздами, проснувшись, не удивятся, а обрадуются тому, что их мать бессмертна. А, значит, бессмертны и дети.
Забудьте про безумие, что более хаосистам пристало, чем Тёмным, нашаране! Вы долгое время жили без наставника, уже отвыкли от обучения, превращаясь в варваров, среди которых правит агрессия и похоть. Но теперь у вас снова есть не только физический дом, но и духовный, где вы сможете получить доброе наставление Тьмы. Нелапотворный храм, воздвигнутый по её же воле, изысканный и гармоничный фасадом так же, как и своей философией. Можно ли теперь продолжать вести беспутную жизнь, если, каждый раз пролетая над городом, будешь продолжать натыкаться взглядом на обитель Тьмы? Для того она тут и поставлена — будить спящих духовно и напоминать о том, что Тьма вездесуща. А власть мирских правителей — высока, но не всеобъемлюща. Сары должны помогать народу организовываться, а не приказывать, что делать… Для последнего есть воля Тьмы. Её и исполняли Воплощения… но вскоре будут не только они. Весь народ должен вспомнить о цели своей жизни.

* * *

На момент начала собрания зал под Куполом Тьмы пустовал, хотя и нельзя было ожидать, что сразу после восстановления Храма в него набьётся много народа. Даже старый, ныне разрушенный Храм Ночи не посещался активно. Но пока что Воплощения собрались в помещении наверху, в стенах которого хватало ловушек против желающих нарушить покой Тёмных. Зал, предназначавшийся лишь для высших иерархий, самых достойных служителей.
Осмотрев для собственного успокоения защитные чары, Варлад присоединился к самкам, что наконец-то решили вплотную заняться ныне властвующими фигурами.
— Меня порой коробит поведение нашей дорогой правительницы, — Намира, сейчас кажущаяся сгустком тьмы со жгущими яростью жёлтыми фонарями глаз, решила всё расставить по местам. — Или за сотни лет у крылатых вошло в норму то, что до власти дорываются самки с надломленной психикой?
И от этого невозможно уйти, сталкиваясь с атмосферой во дворце и городе в целом. Где бы не побывала Инанна, всюду оставались следы далеко не мудрых и не скромных решений. Намира, наоборот, сохраняла свойственное для неё спокойствие. Варлада не раз посещала мысль: именно она и есть Тьма, а он и Арма нужны для поддержки Тьмы, но никак не для усиления.
— Хочешь свергнуть её? — Армы наклонила голову, всматриваясь в сестру-Воплощение.
— Я бы не прочь, но вне храма это могут не понять. Должно случиться нечто странное и опасное, чтобы развернуть всех к Тьме ушами, а не хвостом. А пока мы можем лишь собирать веру и искать влияние в Нашаре.
— Хаосисты в городе нам помогут, но я не вижу смысла, — Варлад сжал кисточку хвоста, заставляя показаться чуть изогнутое жало, — во дворце пока есть, кому подхватить власть. Зорат должен был предусмотреть данный вариант и отметить потенциальную замену Инанне. Жаль, Маррут нельзя вытеснить из Дворца или хотя бы избавиться от её пристального внимания, стоит нам подойти к сар-волод.
— При всех опасностях, что будут для Нашара напоминанием о Тьме как заботливой матери, драконы и их достижения не должны пострадать, — Арма развила тему. — Инанна нападает на людей, стремясь пожрать их души как ресурс для бесконечно голодной промышленности. Но если бы мы приобрели людей как союзников и младших братьев по материку, то могли бы воспользоваться некоторыми их методиками.
— Что ты имеешь в виду? — Намира, хотя и была едина с Верховной Жрицей в Тьме, иногда не могла понять её мысли.
— Для начала — хотя бы обеспечить себе победу в войне и как можно меньше жертв среди драконов. Пока ими правит Инанна, а людьми — Латантарея, добиться этого невозможно. Итак, ты, Варлад, отправишься к людям, вспомнишь о том, что значит — быть человеком, и обеспечишь Тьме проигрыш этого диктатора.
Вот и снова на Александра свалилась грандиозная, неподъёмная задача. Посылали в чужую страну только потому, что он когда-то был человеком! Варлад только успел забыть свою прошлую жизнь, как сама Тьма, отнявшая её, напомнила о ней и возвращает к ней. И не простым инженером, а каким-то шпионом. И, кроме Тьмы, помочь Александру в этой миссии некому…
Но когда Варлад услышал, что Намира поручила другому Воплощению Тьмы, он успокоился — задачи потяжелее поручили другим.
— А ты, Арма, подготовь свержение Инанны… и её преемника. Он должен любить крылатых, Тьму — и никого больше. Либо просто верни Тьме Инанну. И я уже поняла, что именно этот вариант ты предпочтёшь.

* * *
 
— Ты ведь к людям полетел? — Александра прямо на выходе из храма Тьмы встретил сияющий солнечным светом пушистый дракон. Почему-то Варладу показалось, что если бы не воля Тьмы, он бы и внутрь храма залез. Но разило от этого дракона яркой энергией почти как от церкви во дворе старого, ещё земного дома Александра. Рядом с ним даже снег не падал.
— С чего ты решил? — Черношёрстый покосился на златогривого с крайней недоверчивостью.
— Это самое логичное и мудрое, что могли тебе поручить в данный момент, — собеседник хотел поймать пальцем снежинку, но она сразу растаяла на шерсти. Странно, а листья ещё зелёные, рано для зимы, если зима вообще существует в Нашаре… — Ты единственный дракон, который имеет человеческое тело… ну, ещё один перед тобой. Тьма хотела, чтобы ты со Светлыми конкурировал, но им до победы Светлых или Тёмных нет дела — что угодно, лишь бы избавить обе стороны от лишних смертей. Поэтому считай, что ты приобрёл подчинённого.
— И кто же ты? — спросил чёрный. — То есть, как тебя зовут?
— Мирдал, — дракон совершил приветственный жест Светлых, прикладывая лапу к груди и расправляя крыло.
— Никогда бы не подумал, что Светлый согласится пойти в услужение к Тёмному! — Варлад фыркнул, когда на нос ему упала снежинка, таявшая гораздо медленнее, чем на Мирдале.
— Позицию тебе уже объяснил, — заметил Мирдал. — Гибель драконов и людей будет ужасным бедствием, которое нужно предотвратить любой ценой.
— Тьме ведь нет дела до людей, — Александр наморщил морду, поскрёбывая когтями по полу. — А драконам нужны души.
— Душа без тела не живёт, а лишь существует, если не считать горстку счастливцев, — синие глаза дракона внимательно поглядели на чёрного. — А многие души лишатся своих тел в ходе битвы.
— В этом и цель, — вздохнул Александр. Всё же было как-то неправильно — предавать своих бывших сородичей. Но и поддаваться им тоже не хотелось.
— Нет, цель — чтобы было кому воспользоваться уже набранными душами, — Мирдал пошёл через площадь, белую в чёрных следах, к улицам, и Александр двинулся за ним сам собой. — Война съест больше энергии, чем принесёт трофеев. Зачем Тьме потакать деструкторам?
— Что ты можешь знать о воле Тьмы? — Оскалился Варлад, вонзая когти в плиты пола. Ну и прочные когти у крылатых…
— Врага нужно знать не хуже друга, — Мирдал расправил крыло, и на его зов к нему подошёл крапчатый мохнатый с двумя разномастными рогами, который раньше слонялся по улице.
— Ты меня и с навами хочешь подружить? — Александр воззрился на Кьлеменетота с презрением и страхом. — Все драконы повально обезумели!
— Это ты правильно заметил, — Кьлеменетот взглянул на Варлада с неодобрением. — Инанна ведёт свой народ к войне, столь же бессмысленной, сколь и кровавой. Она не понимает, что сейчас у неё должны быть иные цели — усмирить амбиции Тьмы. Сар-волод считает, что война повысит её авторитет, а на деле, — дракон щёлкнул когтями. — Сразу после победы последует поражение Инанны.
— И ты это говоришь в моём присутствии? — удивлённо спросил Александр.
— Я не сказал ничего из того, до чего бы догадался любой дракон, не будь он столь самовлюблённым, как Инанна, — Кьлеменетот подцепил когтем с пола снежинку, хаотическим чудом не повредив её, и послав лететь снизу вверх, навстречу сёстрам. Александр засмотрелся на это противоестественное действие так же, как большинство драконов в принципе смотрели на снег.
— Оставьте Инанну мне, — из храма вышла Арма, насмешливо взглянувшая на Александра. — А ты не теряй превосходства над остальными, не разрешай себя уговаривать. Если помогают — молодцы, а нет — ты их съешь. Тёмные это не плюшевые игрушки.
От такого откровенного совета, или, быть может, приказа, стало неловко даже Александру. Вдвойне неловко, что Арма тут же взмыла в воздух и пропала в облаках. Обрезав диалог, оставив за собой последнее слово, она не только показала своё превосходство, но и будто вытянула из Александра энергию. Варладу казалось странным, что Мирдал не отреагировал на обидные замечания, а Кьлеменетот рассмеялся:
— Такое впечатление, что крохотного пита хотят выдрессировать в охотничьего бреха. Причём это делает десятилетний ребёнок, который лишь кажется страшным.
Александр ощутил очень жгучее желание сжать лапу в кулак и заехать в морду Кьелеменетоту за подобную насмешку — конечно же, не по поводу Армы, а по собственному.
— У Тьмы свои планы, — сдержался он, выдыхая. — Но и у меня есть личные цели. Раз ты предложил свои услуги, то теперь подай и совет, Мирдал — что ты собираешься делать для того, чтобы предотвратить столкновение?
— Воздействовать на людей, — Мирдал жалостливо посмотрел на растения на краю площади. Листья низко нагибались от снега, — объяснить им, что они будут вымирать так же, как мы. Но пока у власти стоит диктатор Латантарея, у нас ничего не выйдет.
— Кто это? — Александр чувствовал себя всё более неуютно. Все были в курсе дела, кроме него… И Мирдал понял это. Он поднял лапу, аура на которой вдруг потемнела, и Варлад немного успокоился, почувствовав странное родство с этим Светлым, который умел поддаваться Тьме, когда нужно.
— Мы всё тебе расскажем, когда друг соблаговолит… — золотой обернулся к Кьлеменетоту, и тот понимающе кивнул. Он расправил крылья, и они начали удлиняться и растекаться, обволакивая Мирдала и Александра в громадный кокон из мерцавшей искрами всех цветов серости, — перенести нас к нашим товарищам.
Александру показалось, что его тело завращало где-то за гранью вселенной, затем раздался ударивший по ушам хлопок — и Александр с некоторым удивлением обнаружил себя на сцене. Нет, не на сцене — на постаменте, возведённом в пустой комнате, где в несколько рядов стояли стулья, табуреты, ещё какая-то мебель, даже, кажется, несколько садовых скамеек. А в окна врывался слепящий солнечный свет.
Александр с детства боялся сцены, официальных речей и докладов. Было неприятно оказываться на виду, когда все на тебя смотрят, и только от твоих слов зависит, аплодисменты или смех громыхнут из зала. Тьма дарила Варладу приятную защищённость и уединённость. Оттого Александру и было неловко, когда его избирали на такую публичную миссию. Пустой зал словно подчеркнул то обстоятельство, что Александру придётся работать с людьми, убеждать кого-то вместо того, чтобы спокойно заниматься своим делом. Александр не любил чрезмерной публичности, в отличии от спокойных переписок на форуме.
— Докладчик сделает доклад, коротенько так, минут на сорок, больше, я думаю, не надо, — огрел воспоминаниями о старом мире Кьлеменетот, устроившийся на одной из скамеек и положивший задние лапы на стул, посмотрел на Александра с насмешкой. — Ты бы хоть обличье сменил, — продолжил разнорогий, — не все ещё не привыкли к драконам.
— Ладно, — Мирдал кивнул, и у Александра отлегло от сердца, что хоть на это оскорбление не нужно отвечать самому. Золотой мигнул, и вместо дракона стал блондином в белом костюме и даже с белыми ботинками. Очень интересно, Мирдал тоже раньше был человеком, но его призвал на службу Свет? Варлад удручающе мало знал о представителях другой полярности…
— Мне кажется, это не нужно, — пробормотал Александр, наблюдая, как Кьлеменетот тоже подёрнулся дымкой, а потом проявился как седой господин с бородкой, похожий то ли на Айболита, то ли на мушкетёра. — Хорошо, для вашего спокойствия…
Первым делом по превращению Александр потрогал собственную бороду. Странно, почему она отрастала, пока он был драконом? Сейчас растительность была под стать русским крестьянам. А вот Мирдал гладко выбритый. Значит, как человек он проводит гораздо больше времени…
— Вот теперь мы достаточно слились с толпой, чтобы не выделяться хотя бы перед обывателями, — Кьлеменетот подошёл к окну и выглянул на улицу. — Хотя я бы предпочёл тело велнара, но здесь уже есть один нав с таким обличьем.
— Ты про Тескатлипоку? — Александр насторожился, услышав незнакомое имя от Мирдала. — Мы с ним встречались.
— Шут, ставший королём, — Кь с неожиданной лёгкостью взобрался на подоконник и огляделся по сторонам, — не какой-нибудь отрастивший щупальца безумец, думающий только о своём брюхе.
— Но сейчас разговор не о нём? — решительно вмешался Александр. — Что ты предлагаешь, Мирдал?
— Тескатлипока может помешать тебе в твоих планах, но Кь прав, — Мирдал, чтобы не произносить зубодробильное имя, ограничился только одним резким согласным звуком. — Людям надо показать благонастроенность и дружелюбие драконов. И одновременно как-то сместить Латантарею, не убивая его.
— Кто из нас двоих нав? — Кьлеменетот встал на подоконник. Теперь он в своём сером пиджаке и в решительной позе походил на большевика с плаката. Нав менял обличия чуть ли не раз в секунду, даже не перевоплощаясь в разные тела. — Мирд, зачем так усложнять себе жизнь? Латантарея будет мстить, если останется жив.
— Если убивать диктатора, мы перед народом станем лишь цареубийцами, — Мирдал, напротив, постоянно говорил со спокойной грустью, — нас не выслушают. Надо показать, что наши аргументы сильнее него, и тогда люди сами перестанут оказывать ему поддержку.
— Если только не будет доказательств, что эта война больше нужна этому «Латантарею», чем людям, — заметил Александр. — Неужели они так ненавидят драконов, что идут против них только ради самого факта войны?
— Вовсе нет. Среди людей есть даже сторонники драконов, а велнары почти поголовно преданы им, — пояснил Мирдал. — Но Латантарея создаёт образ врага, подкрепляя его ошибками драконов в прошлом.
— При этом он внимательно следит, чтобы массово люди придерживались лишь его мнения, — Кьлеменетот спрыгнул на пол с несвойственной людям бесшумностью. — Несколько десятков несогласных, что собираются по ночам — это он готов допустить, пока эти десятки не вышли на улицы и не превратились в тысячи. Вот тогда Творцы среагируют, затыкая глотки прежде, чем хоть писк долетит до чужих ушей.
— А как же магия? — Александр попробовал вытянуть свою ауру, будто собирается поглотить чужую душу. Даже в человеческом теле это получалось — отлично, он не так и беспомощен!
— Что магия? — Мирдал присел подле Варлада. — Наше единственное преимущество перед Творцами — мы можем объединять разум со Вселенной, как кобники. Это проще, чем менять её… Но зато уже позволяет брать оттуда интересные сведения. Может, поэтому ты слышишь из этих уст много верного, — Мирдал усмехнулся слишком нескромно для Светлого. Он точно один из них? Совершенно не тот стереотип, к которому уже привык Александр. Хотя… Кьлеменетот тоже на нава не походил, стоило только к нему присмотреться. И сам Варлад — не сказать, что классический грозный Тёмный.
Трое нетипичных представителей Сил… Против целой страны. Александру вспомнился просмотренный — и не один раз — фильм. Никаких шансов на успех и неизбежная смерть в конце… Ну так чего же они ждут? Проблема только в том, что жизнь — не книга. Хотя жизнь тоже можно написать, её не перепишешь с правками на чистовик.
— Хорошо… Тогда почему Латантарея хочет напасть на драконов? — Александр решил докопаться до корня проблемы. Мирдал разъяснил:
— Если не брать в расчёт личную неприязнь — у людей уже начинают подходить к концу ресурсы при их количестве населения. Уменьшить население или увеличить территории — диктатора устроят оба варианта, хотя он, конечно, предпочитает последний. Походы на запад проваливались, там живут драконы и навы сильнее вас, а на севере более труднопроходимые горы, чем хребет Кейтегор.
— Если мы уничтожим диктатора — что же, придётся ещё кормить кучу нахлебников?! — Варлад сказал это, не подумав, но вовремя опомнился. — Я имею в виду, не станут ли люди подыскивать замену Латантарее, раз у них такая острая необходимость в ресурсах?
— Зато, если их накормить — точно обеспечишь себе почитание и поддержку, — Кьлеменетот сел с другой стороны от Александра. — Технология людей великолепна там, где силу нужно переводить в работу — транспорт, оружие, связь… А вот в производстве энергии драконы их опережают. Даже если взять слабые солнечные вышки — они дешевле, экологичнее и продуктивные, чем похожие человеческие преобразователи.
— А по моей технологии можно будет производить больше энергии без затраты душ и… — глаза Александра зажглись огоньком авантюризма. — Это же прекрасная идея!
— Не ожидал услышать её от нава? — лукаво сощурился Кьлеменетот.
— Я про свою, — Александр прихлопнул подлокотники, вставая. — Как раньше не догадался…
 
Глава вторая: Первый снег.

* * * Утгард. * * *

Инанна спокойно сидела со своей матерью, Нингаль, на широком балконе в целую комнату размером. На нём даже имелось немного мебели в виде матрасов для полулежания и низкого, в палец высотой, столика, на гладкой поверхности которого размещался ужин. Им и были заняты обе рыжие самки… Но поглощение пищи продвигалось медленно, потому что некому было запретить маме и дочери беседовать:
— Ты многое мне рассказывала, когда я была ещё маленькой и неопытной… Но так и не поведала, почему на старом материке, откуда наши предки улетели, драконы делятся на Светлых и Тёмных. По моему опыту, — Инанна посмотрела на город, чёрный и оранжевый, будто шерсть Зората, в лучах низкого солнца, что прожгло себе путь через малиновые тучи, — это только философии, не больше. Нашару это не мешает быть единым.
— Разногласия Тьмы и Света уходят своими корнями гораздо глубже, чем ты думаешь, — произнесла Нингаль, возлежащая на одном из матрасов. — Есть много легенд о происхождении драконов и их последующем разделении — и в чём-то каждая из них правдива.
— Если ты знаешь правду, то поведай мне её, — Инанна прервала свою трапезу, — теперь я достаточно взрослая, чтобы слушать не сказки, а неприкрытую истину.
— За ней не ко мне обращайся… — Нингаль сложила лапы перед собой. — Я родилась на уже отплывшем с Хардола корабле и не могу помнить даже старый материк. Всё лишь со слов родителей, — она встала с матраса и подошла к перилам. — Одно точно могу сказать… Чем больше группировок, тем проще управлять каждой из них. Я больше всего верю той версии истории, по которой вражду между Светлыми и Тёмными посеял Роксамир, кобник-человек. Драконы были слишком сильны для того, чтобы одолеть их оружием или даже изменением вселенной варбодеянием, магией кобников. И поэтому Роксамир решил посеять в крылатых сомнение, доказав им, что, в отличии от людей, они… Как бы выразиться помягче — ничего не стоящие отбросы. И народ разбился на два лагеря, так сильно веря в свою точку зрения, что характер даже начал влиять на душу. Тёмные считали, что раз уж драконы — зло, эгоизм и непотребства, нужно с этим смириться и пользоваться негативными чертами для унижения других в своё удовольствие. Светлые решили исправиться, стать более похожими на идеальных людей, первую разумную расу, потомков Истинных Звёзд. Но никто не подумал, что слова самого Роксамира — ложь и гниль. Пока дракон не разрешает себе непотребства и не поступает, как ленивый и самовлюблённый, ходящий под себя зверь, недостатков в нём нет. Быть ли верным и доблестным, честным и благородным дракону — выбор дракона, а не человека. Однако сейчас мне кажется, что подобная же ситуация происходит с Нашаром… Тьма и Воля — две кромки одного клинка. А дракону нужно выбрать не их, а рукоять.
Инанна кивнула в ответ на её слова.
— Но как заставить Тьму служить нам? Одной воли здесь недостаточно — к сожалению, мне всегда напоминают, что я смертная…
— Смерть — понятие расплывчатое, — заметила Нингаль. — Смерть тела не обязательно означает гибель души, так же, как гибель души не означает смерть тела.
— Но без души жить трудновато, — усмехнулась Инанна. — Тело можно заменить, протезировать или вырастить для себя новое. После того, как уничтожена душа… Ничего уже заменить не получится.
— Поэтому Светлые и не поддерживают обычай тратить души, что-то постоянное и вечное, на временные заклинания… — Нингаль улетела в размышления, — но они не знают, что самые сильные кобники могут сохранить своё сознание вне тела и вне души. Последователи Тьмы считают, что в них подселилась Тьма и управляет ими… Но на самом деле они лишь получают новую ступень и новый компонент своего существа, прежде не функционирующий. Компонент, без которого возможно владеть лишь праной, не залетая в мощнейшую магию контроля Вселенной.
— Но Зорат — кобник безо всякой Тьмы, — Инанна подошла к матери.
— Зорат Сурт — могущественнейший кобник, — Нингаль посмотрела на темнеющие небеса. — Годы отшельничества укрепили его силы, но в одиночку он — никто. Впрочем, как и любой дракон — мы ценим свою свободу, свою волю и своё мнение, но они же стали причиной наших поражений с приходом навов. Тот, кто один, может быть силён, но двое — всегда сильнее.
Рыжая не только ощутила намёк, но и заметила, как на секунду мордочка Нингаль приняла хитрое выражение.
— Это облако необычное, — Нингаль вдруг сменила тему, расправляя крылья вверх. — Тяжёлое, как дождевое, но искрится. Ты когда-нибудь видела нечто подобное?
Инанна в лёгком недоумении подняла нос вверх. И правда — к земле медленно падали беловатые искры, образующие в высоте туман.
— Снег, как в горах, — произнесла Инанна, задрав мордочку вверх и наблюдая за полётом снежинок. — Только я не припомню, чтобы он выпадал в этой части Нашара…
— Я тоже, — Нингаль с заметным волнением наблюдала за тем, как снежинки без сопротивления пролетают через щит Маррут, воздвигнутый над городом. — А всё непонятное может нести опасность.
 
* * *
 
Когда Зерая и Виэнель играли чудесную музыку Светлых вместе, против них не могли выстоять не только навы. Постелив коврик на присыпанную снегом траву, Анепут и Варшан подсели поближе друг к дружке, наблюдая, а больше слушая двух дракониц. Звуки прекрасной музыки разносились по саду, защищая нежные цветы и листочки от холода потемневших небес.
— Они умеют вкладывать душу в музыку, я чувствую, — Анепут, усаживаясь, улыбнулась Варшану. — А то, куда ты можешь направить душу, можно использовать и для волшебства.
— Что прана, что музыка — это только разные варианты посредников между твоим сознанием и окружающим миром. То, что позволяет убрать все препятствия между вами. Кобники действуют по-иному, сразу отождествляясь со Вселенной или со Тьмой, но это путь безумцев, отказавшихся либо от собственной воли, либо от мира вне себя. Прана слишком быстро испаряется, когда выходит из тела, это крайне утомительный путь, особенно если требуется большая концентрация силы. Но музыка всегда с тобою и не съедает душу, хотя подчиняется ей.
Ни Светлая, ни Тёмная не обращали внимания на изменившуюся погоду — музыка превратилась в незримый купол, и даже снегопад, казалось, над садом шёл менее интенсивно, чем в других местах. Жители Утгарда, услышав музыку, выходили из хмурой задумчивости, в которую ввергнул их снег, а самые главные затейники на свете — детёныши — уже нашли применение снегу, скатывая его в лапах и бросаясь друг в дружку.
Они не понимали, чему печалятся взрослые и чего боятся — жизнь продолжалась, принимала новые грани, неизведанные ранее, но которые нужно было исследовать! Когда ещё получится поиграть со снегом?
Светлые, как и дети, находят радость во всём и не заражаются от постоянной печали Тёмных.
— Не бойся, сестра, — Варшан взял сестру за лапу. — На войне я не погибну. Драконы достаточно сильны, чтобы победить.
— Даже природу? — Анепут задрала голову к небу.
— В этом виновата не природа, — Зерая глубоко вдохнула охладевший воздух. — У всего есть свои законы, и ничего не происходит просто так.
— Может, это люди придумали? Или подземники? — предположила Виэнель, в отличии от Зераи не прерывая музыки.
— Всё возможно, — пожала плечами Светлая. — Я не удивлюсь, что к этому причастны и навы.
— Хороший кобник должен знать, кто именно это сделал, — Варшан стал растирать лапы, чтобы не мёрзнуть. — Ведь достаточно просто соединить разум со вселенной и узнать напрямую из неё.
— Почему же тогда кобники не владеют миром? — Виэнель продолжала мелодично перебирать струны когтями.
— Потому что их много, и все приказывают противоречивые вещи, вместо того, чтобы иметь единое мнение, — Анепут выдохнула облачко пара.
— Этого и хочет достигнуть Тьма — единого мнения, — Зерая дематериализовала гитару. — Но ведь не это нам нужно? Кончится тогда воля.
 
* * * Иркалла, город Эрешкихаль. * * *
 
Амрафет не давал вторых шансов — слишком он был обеспокоен после предательства Реяны-нецех. На будущее следовало ввести в Эрешкихале как минимум систему опознавания своих, выдавая всем верным жителям индивидуальные документы, но пока что следовало расправиться с уже облажавшимися. Ему предстояло наблюдать за их позорной казнью из первых рядов, а заодно и огласить мотивирующую, поучительную речь всем остальным.
К арочному плетению на площади подводили целую группу бывших стражей цитадели, упустивших Воплощения. В числе провинившихся была даже Заксель-гебура, которая не убила на месте спасителей пленников.
Но куда более повинной оказалась молодая шестиухая самочка, стоявшая прямо за Заксель. Яланаре Амрафет поручил такое простое задание — привести в Эрешкихаль дочь и ученика его бывшего друга, техномага Агнара. Яланара сумела выполнить задание, но потом позорно упустила пленённых детёнышей, да ещё и умудрилась сама оказаться захваченной собственным пленниками. И хотя ей удалось вырваться, лучше бы Яланара скрывалась где-то над землёй — Амрафет потерял спокойствие вместе с отрубленной лапой и варетом. Ему нужна была новая лапа и новый варет, так что судьба Яланары была предрешена — болтаться ей на высоте драконьего роста в верёвочной петле, подвешенной за перекладину, соединяющую столбы, поставленные на специально возведённом помосте.
Амрафет прилёг на свою цветастую циновку, чтобы быть ниже толпы. Вий, вставленный в глаз, примет его слова и разнесёт по всей пещере Эрешкихаля через вибрировавшие паутинки.
— Все подземные с каждым днём должны становиться лучше! Только так мы можем противостоять возвысившимся до разврата и самобичевания надземникам. Мы должны на глаз видеть их, определять их по запаху пыльцы. Тем же, кто этого не умеет, лучше погибнуть, чем отлететь наверх, где уже вы, а не они, станете рабами.
Поднялся шум множества драконов, поддержавших его слова. Осужденные беспокойно оглядывались по сторонам, когда вдруг Заксель сорвалась с места и рухнула на колени перед Пророком.
— Пощади! Я хочу совершенствоваться, я знаю, что смогу! — закричала она. Амрафет косо поглядел на ближайшего стража — гремя доспехами, гигантский дракон подошёл к самке и поднял её за шкирку, после чего поволок к арке.
— Ты первой получишь своё исправление! — заявил однолапый.
Всё, что предстояло сделать воину — это подпихнуть Заксель к арке, всё остальное сделает техномагия. С верхней перекладины к серо-белой драконессе метнулись несколько сиявших нитей, часть из которых спутала лапы, но в основном — оплели ей шею и натянулись, подхватив крылатую в воздух, чтобы та зависла — но отнюдь не в полёте. Амрафет не повернулся, чтобы забрать её душу.
— Не упускай возможность, пока свежая! — произнёс резко подскочивший коричневый велнар голоском забавным и не внушающим серьёзности. Ананта подходила медленнее и с большей серьёзностью на морде. Амрафет отметил в своей подруге не очевидную, но заметную перемену с последней встречи.
Но куда больше внимания привлекла сейчас не любовница, а велнар, слишком вальяжно ведущий себя рядом с драконами.
— Мне твоё прошлое обличье было больше по душе, Тескатлипока, — заметил Амрафет, разглядывая нава под маской велнара. — То, что ты пожелал — сделано.
— Вот и славно, — Тескатлипока весело улыбнулся и взглянул на Ананту, чьи змейки в гриве уныло повесили головы. — Теперь всё зависит от того, сколько драконов останется наверху после грядущих событий.
— Мне ожидать вторжения сверху? — Амрафет посмотрел на собравшихся истов, что, по счастью, были слишком заняты казнью и не обращали внимания на «не касавшийся их» диалог.
— Ты перепил первоматерии, что стал таким нелогичным? — Тескатлипока с обиженной мордой сел прямо на пещерный пол, скрестив задние. — Кто догадается, что раз снег падает сверху, то его пускают снизу? Не-ет… Я о том, сколько твоих драконов останется на поверхности после бойни с окоченелыми нашаранами!
Амрафет слегка нахмурился.
— Я бы пожелал, чтобы их осталось не так много, чтобы они могли отомстить, но и не так мало, чтобы они не составили мне пользы. Какой толк в мёртвых рабах?
— Рабов тебе хватит, — пообещал Тескатлипока. — А чтобы ты в этом убедился — используй эту душу для того, чтобы следить за происходящим на поверхности.
— Твой дружок очень умудрён для нава, — Амрафет коснулся крылом лапы Ананты, та улыбнулась и выпустила на Амрафета две змейки со своего тела.
— Но достаточно безумен, чтобы поражать!
 
* * * Подземелья под Утгардом. * * *
 
Приготовления были закончены задолго до того, как Амрафет объявил о выступлении. Под Утгардом собиралась целая армия — причём в неё входили не только специально выращенные и воспитанные воины, вроде четырёхлапых любителей холодного оружия или гигантских убийц. К ним присоединялись и те, кому надлежало ранее только охранять и оберегать — в битве от таких драконов было мало толку, но Амрафет намеревался обеспечить себе значительный перевес, зная, что войска Нашара сейчас заняты проблемой людей и велнаров.
Щит, ограждающий город, был немного ослаблен из-за воздействия температуры, но всё ещё не давал вторгнуться в город. Но исты могли повредить ему и из глубины. Пользуясь переходами, галереями и разграбленными Спальнями под столицей нашаран, исты устанавливали там своё энергетическое плетение, всё сильнее накачиваемое взрывной энергией. Когда она достигнет критического количества, паутину просто разорвёт, и основание надземного города рухнет, погребая его в громадную воронку и заваливая всех, кто находился в домах и на земле, сверху.
Этот план был абсолютно безупречен и увенчался бы таким успехом, что потом весь Нашар вечность бы его вспоминал в своих кошмарах. Воины готовились после обрушения устроить тотальную зачистку от тех, кому посчастливится взлететь и выжить при этом ужасающем ударе. Поражение Утгарда не только лишило бы Нашар командования — оно ещё привело бы к падению духовного центра. Не говоря о том, что освободило бы много места…
Но пока паутина вилась и искривлялась, в подземелье появилась тройка весьма непримечательных драконов. Одним из них была трёхглазая самка, которая почти нежно прикончила тощего собрата, всадив клинок ему в сердце, и присоединила к сверкающей паутине собственную нить, передав её двум другим. Оставшись у места соединения, Реяна грустно прислушивалась к шуму по сторонам. По счастью, драконов в пещерах было относительно немного — большого числа и не требовалось для намотки нитей и подрыва. Вот только они ещё не закончили работу — и весь план Реяны строился на этом.
Варьяр, между тем, подключил к набухающей ниточке извивающийся энергетическим мостом, похожим на маленькую молнию, прозрачный шар, который он передал чёрной драконессе, спокойно и властно смотревшей вперёд жёлтыми глазами:
— Это усилитель и переходник. Он поможет тебе взять сеть под контроль.
— Тьма это знает, — не посмотрев на чешуйчатого, чёрная мохнатая приняла в одно из передних сферу и заставила её почернеть.
Реяна решила, что пора уходить. Взявшись за нить, она уже хотела сделать шаг, как внезапно на неё налетел сзади невысокий пушистый дракон и опрокинул, прижав к земле.
— А-а-а, предательница… — просипел он. Торчащие из пасти два длинных клыка уродовали его относительно красивую морду. — Как ты осмелилась? В час нашего торжества?
— Нашего или Амрафета?! — взвизгнула Реяна, ударив дракона коленом. Взвыв, самец скатился с Реяны и прежде, чем он успел позвать на помощь, его голова отделилась от тела. Бывшая нецех оглянулась на выход, оценила ситуацию и упала на землю, откатившись к стене тоннеля. Здесь она заработала всеми четырьмя лапами, создавая подобие щита из своей паутины, потому что со стороны выхода уже раздался слабый треск. Сеть стала медленно бледнеть, но эта бледность переходила во всё возрастающую белизну, достигшую предела в тот миг, когда трёхглазая скорчилась под своей импровизированной защитой, зажав уши лапами.
— Выходим наверх, за щит! — Варьяр испугано поджал уши. — Она уже скоро грохнет!
Намира подобрала теневым телекинезом Реяну, уже приготовившуюся к гибели, и вместе со своими техниками побежала к шахте наверх.
Паутина, поражённая Тьмой, заартачилась через двести мигов. Никто из истов не понимал, что с ней происходит, и никак не мог разорвать без угрозы взрыва. Самые благоразумные отступили, но те, кто ещё пытался что-то латать, оказались пережарены вспыхнувшими по всем коридорам ветвистыми спиралями взбунтовавшейся энергии, что обугливала, но не ломала стены… И навечно оставляя в тоннелях чёрный пепел, оставшийся от неудачливых врагов.
 
* * * Море Вейндал. * * *
 
Нашар стремительно белел. Города и деревни, леса и поля засыпал снег, реки начинали покрываться льдом, и только Вейндал пока что ещё не ощутил на себе воздействия изменившейся погоды. Впрочем, воды его стали куда более холодными, а волны — выше и злее.
Слухи о том, что люди и велнары готовили свои войска ко вторжению, заставляли драконов нервничать — но глава флота сар-ратарь Нажар был спокоен, как никогда. Его зловещий корабль, всем своим видом воплощающий то, что не стоило заставлять драконов скалить зубы, медленно летел вдоль северного побережья, наблюдая с высоты за тем, как грозно идут боевые суда Нашара. В объединившийся флот Аата и Язара влились пираты и торговцы, военные корабли специальных ударных эскадр, так что не представлялось возможным даже сосчитать количество вымпелов. Грозный флот, мачты и паруса которого посеребрил снег, мчался вперёд по удивительно спокойному морю, а подле флагов с рунами-инициалами капитанов кораблей на корме и мачтах трепетали знамёна Нашара.
— Исполнилась твоя мечта, брат? — Серый дракон с косой, сбиваемой вбок ветром, вступил на широкий бушприт, балансируя крыльями. — Мы с тобой во главе флотилии, а пираты больше не воюют друг с другом!
— Мечта слишком часто исполняется тогда, когда уже не нужна, — Агнар с опаской смотрел на брата, постукивающего копытом по теневым костям носовой мачты. — Или приходит с такой ценой, о которой много раз пожалеешь. Зима — это время смерти.
— Если меня запомнят как защитника Нашара, прежде нагонявшего страх на драконов, а теперь — на людей, то умереть не жалко, — Нажар ходил по бушприту, не боясь сверзиться. — Хотя я не бессмертный, я могу выбрать себе смерть по вкусу.
— А кобники не стареют, — Агнар пробормотал, пряча глаза.
— В кобниках умерло всё драконье. Высшая магия не даётся даром. Что в них осталось? Только мясная кукла без эмоций, дабы ничто не мешало воле… Это жизнь не по мне. Это хуже смерти.
Ничего не сказав, Агнар перевёл взгляд на берег. Там, где раньше зеленела трава, теперь вырастали сугробы. Деревья являли собой причудливую смесь зелёного, коричневого и белого, причём последнего цвета становилось всё больше. Дул противный ветерок, проникающий прямо под драконью шерсть и вызывающий непроизвольную дрожь у тех, кто сейчас находился в воздухе, оберегая покой флотилии.
— Постреляем из пушек — согреемся, — сменил тему Нажар. — Люди до сих пор думают, что у драконов остались только клыки и когти.
— Люди не думают, — Варшан вышел из полубака и рефлекторно ответил, встревая в диалог, — они исполняют приказы. В этом их преимущество перед драконами-индивидуалистами в бою — они будут действовать как один организм, быстро и чётко. А вам, господа ратари, нужно будет ещё убеждать подчинённых вам воев в том, что ваша тактика лучше их.
Вслед за чёрно-белым драконом вышла и его спутница, от взгляда светящихся зрачков которой обоим копытным становилось неуютно. Маррут взглянула прямо на Нажара и ответила ему на более раннюю реплику. Видимо, перегородки судна не были помехой для её слуха.
— Ты не ценишь ни свою жизнь, ни чужую. У вас достаточно развитая страна, чтобы тот, кто не хотел, не старел. Если тебе это облегчит душу и избавит от безрассудности, я сама могу тебя сделать нестареющим.
— Мне нельзя ценить чью-то жизнь, — выпятил грудь Нажар. — Это помешает мне посылать своих драконов на смерть. А что до моей жизни — глупо бояться старости, когда можешь умереть от меча или пули.
Он резко подошёл к фальшборту и, приподнявшись на задние, взглянул вниз. Над палубой одного из кораблей авангарда летала чешуйчатая драконица, сверкающая серебристой чешуёй — Инлия.
— Так каков у нас план? — осведомился Агнар.
— Главная опасность для нас — это авиация, — дракон заставил себя оторваться от созерцания Инлии. — Но и о флоте забывать не стоит. Если он зайдёт к нам с тыла и ударит по городам у Марлона, то мы окажемся между двух огней. Даже в случае неудачи люди оттянут на себя часть наших сил, не говоря уже о том, что поддержка орудий их флота может сыграть свою роль. Нам нужно уничтожить флот людей, а затем высадится на побережье и вступить в наземную схватку.
— Людям будет гораздо проще атаковать Нашар по морю, чем ковылять через Кейтегор, — Варшан материализовал в лапах карту. — Поэтому наша задача — перехватить их флот, пока они не достигли нашей акватории. Без разведки нам не обойтись, нужно выслать несколько поисковых душ.
— И кто выдаст эти души? — Нажар не посмотрел на карту — он помнил её наизусть.
— Учись командовать, воевода, — Агнар усмехнулся, присаживаясь около фальшборта. — Тут теперь не круговая порука морских разбойников и неорганизованные войска того времени, когда мы служили в прошлый раз. Ты возведён в чин сар-ратаря.
— Тогда ты и раскошелься, раз предложил, — Нажар лениво махнул Варшану.
Почувствовав приближение ссоры, Агнар поспешил вмешаться.
— Весь этот корабль — скопище душ. А когда столько энергии собирается вместе в виде материального объекта, любое нарушение — изъятие души или её прибавление — может вызывать соответствующую реакцию. Потому в поиск пусть отправят души с других кораблей. У меня, кстати, есть один знакомый, который может нам помочь…
— Продавец с Татьбы? — Нажар скосил глаза на корабли внизу. — Да… Когда все плывут под одним флагом, даже не верится, что здесь столько наших знакомых. Дайвет на «Азнавеле», как только Инанна разрешила тащить эту женственную красавицу в мясорубку… Нерегор, твой старый друг, и ничего, что пиратом был…
— И ты думаешь, что он… — Нажар ещё и пасть не закрыл, а Агнар уже смахнул за борт. Фыркнув, дракон коротко взглянул на флагманский корабль Инанны — тот, так же, как и его собственный, парил над флотилией, а не плыл.
— Агнар ведёт себя куда более живо, чем ты, — заметила Маррут.
— У него всегда от побуды крышу сносило, — невозмутимо ответил серый.
— Кстати о живости… — Варшан постучал когтями по костяной палубе. — Ты сам выбрал такой вид кораблю? Или у дарёного дила одни кости?
— Это «Дармор», — Нажар сошёл на надстройку, чтобы приблизиться к наглецу. — Относись к нему и ко мне уважительно.
— Как прикажешь! — Варшан покорно, но с невидимой насмешкой кивнул, возвращаясь вместе с Маррут в носовую каюту.
— Зачем нужно подвергать опасности стольких крылатых? — Серебряная вопросительно подняла уши. — Я бы могла в одиночку справиться с флотом людей. Ты сам видел, как я защищала Махаар.
— Дай драконам потешиться, — Варшан, усмехаясь, влез в гамак. — Они летят не только воевать, но и собирать души.
Нажар остался стоять на палубе. Мрачно взирая вдаль, он поглаживал когтями поручни фальшборта, ощущая, как в жилах стынет кровь от ледяного ощущения, что передавалось костями судна вовсе не по воле взбесившейся погоды.
— Господа! Время жатвы пришло, — мрачно изрёк дракон.
 
* * * Нашар, город Махаар. * * *
 
Хаосисты Махаара ожидали нападения людей, но представляли его совсем не так… Люди должны были появиться измотанными после непростых перевалов, а мутаторы — встретить их добивающим хаосом битвы. Но технический уровень и тем более размах военной экономики противника оказались ими сильно недооценёнными… Просто чудовищно.
Через горы перелетело столько же летательных аппаратов, сколько жило существ в городе хаосистов. Маленькие истребители, большие бомбардировщики и десантные летопланы затмили небо целым роем металлических кракалевн.
Весь Махаар наполнился громом взрывов и свистом снарядов и бомб, падающих на город. Хотя нападанеие не было внезапным, в первые минуты защитники растерялись — готовясь атаковать уставших людей, они никак не ожидали, что придётся обороняться. Мало того, неподалёку от города на землю опускались страшные машины — коробки на двух металлических лапах с тремя пальцами. Вонзая их в землю, машины сгибали лапы в коленях и переступали рывками. Из транспортников высыпали велнары и люди, а затем из передней части машин выдвигались длинные стволы, выплёвывающие снаряды в сторону города, добавляя их к бомбам. Пехота, предназначенная для защиты этих орудий, рассыпалась возле машин, готовя стрелковое оружие.
Глава города, алый мускулистый чешуйчатый Кингу, организовал оборону. На этот раз Махаар, помимо энергетического щита-купола от Маррут, имел ещё один рубеж — полученный случайно, но весьма кстати. Агнар во время своего безумия от пресыщенности праной запутал пространство города, сделав его более похожим на навь, чем на явь. Хаосистам, в отличии от людей, было немного проще ориентироваться в дико свёрнутом пространстве.
Вначале бомбардировка города не привела к фатальным разрушениям, хотя и создала весьма нервозную обстановку. Драконы не знали ничего о магах среди людей и велнаров, не осознавали степень их мощи — но зато в неистовстве, сравнимым с Ярящимся Хаосом, рвались в схватку. Пара летательных аппаратов-разведчиков, координирующих бомбёжку, свалились с небес, оставляя позади себя дымные следы, пока клин из пяти хаосистов разворачивался для нового захода. Один из бомбардировщиков, содержащий в себе груз для коврового бомбометания и пока ещё не избавившийся от него, успел сбить пару драконов, прежде чем сам разлетелся в клочья с таким ярким взрывом, что его должны были увидеть в Утгарде.
Чуть позже маги людей подготовили пушки иного вида, рассчитанные именно на пробивание щита. Они создавали светившиеся синим снаряды прямо у казёнников орудий. Сотворённые из сконцентрированной энергии и воплощённых архетипов, эти снаряды сталкивались со щитом города, оставляя в нём рваные дырки, позволяя прострелить в них уже штурмовым оружием.
Защитники города переоценили эффективность обороны… Ну, а запутанность улиц мало играла на лапу, ведь люди не желали даже заходить в узкие улочки, в которых наступление бы завязло и провалилось. Бомбы, как бы ни было извёрнуто пространство в городе, слепо попадали в строения и громили их, фаршируя завалы телами мутаторов.
Кингу скомандовал наступление — если в хаосе битвы предстоит погибнуть, эта смерть хотя бы спасёт другие города. Вылетевшие и выползшие из Махаара бойцы напоминали воинов растревоженного гнезда насекомых, только, в отличии от них, не были похожи друг на друга. На людей навалились не ровные ряды, а бессистемная волна, но эта бессистемность, возможность увернуться, часто спасала от прицельного огня, обрекая на шальные пули. Наземные войска сметались волнами, вышедшими из берегов и перемешанными со льдом и камнем. Летопланы грохались не лучше своих бомб, закрученные в ураганах метели. Поле битвы, организованное человеческой мыслью, превратилось в котёл с мясной похлёбкой. Кости мешались с металлом и мусором. Но даже в таком состоянии люди могли с диким ором отстреливаться. Их пули были слишком быстры, и удары столь стремительны, что драконы не могли увернуться или отклонить снаряды, а защитное поле прорывалось от напора бесконечных очередей.
Махаар и ранее был хаотичным городом — ныне мало что отличало его от нави. Такое же непостоянное, перемешивающееся место, где невозможно выжить. Никто и не выжил — войска Базал-Турата даже не успели отступить. А окружённым хаосистам отступать было некуда.
 
* * * Эрешкихаль. * * *
 
За битвой в Махааре наблюдали не только командующие драконов и людей. Амрафет, опираясь ладонями передних на край каменного стола, смотрел за тем, как по иллюзорной карте двигаются маленькие фигурки сражающихся — камень был укрыт белыми нитями паутины истов, которая отражала происходящее на поверхности благодаря взаимодействию с выпущенными душами-разведчиками. Увиденное Амрафету пришлось по душе — некоторые особо красочные моменты он даже запечатлел своим искусственным глазом, сохраняя для того, чтобы просмотреть в будущем. Приятно наблюдать за тем, как твои враги взаимно уничтожают друг друга.
— Два врага проигрывают — выигрывает третий, — в тон мыслям Пророка произнёс, с трудом выговаривая драконьи звуки, бледно-зелёный кракалевн с просвечивающими оранжевым хитиновыми крыльями. Множество выщербин и шрамов на броне выдавали его немалый возраст. — Как и раньше — драконы сражались с нами ради успеха навов. Хорошо, что теперь мы — победители, а не жертвы войны.
— Неблагодарный, — Тескатлипока выполз из-под стола, оборачиваясь к насекомому. — Кто вас разумом наградил? Кто науськал на разнеженных дарканцев?
— Оба хороши, — прервал их Амрафет. — Из дарканцев выросли жители Нашара, которые потом разделались и с навами, и с кракалевнами. Вы не победили — вы взрастили дракона, куда более способного и сильного, чем до этого.
— А что же изменилось сейчас? — спросил насекомоподобный абориген.
— А сейчас изменилось то, что никто больше не будет забиваться под землю или прятаться в городах, — Амрафет ещё ниже склонился над картой, поскольку битва за Махаар достигла апогея. — Люди вывели свой народ, Инанна послала свой. Жаль только, много душ пропадут зря.
— Ты не переводи своих будущих рабов, чтобы не пропадали, — Тескатлипока замахал лапой над картой — от лёгкого ветерка паутинки перелетали, сдвигая картину. В результате Махаар сменился сначала предгорьями, руинами храма Баотаса, а потом и Утгардом, что пока находился в неведении о кошмарном смертоубийстве в десятках горизонтов от себя. — Если солдат будет убивать врага, то сам получит когтями в рыло! А ты сделай из себя пострадавшую сторону. Скажи, что под землёй еще холоднее, чем на поверхности, и что исты вышли туда спасаться. Но не нападай на Тёмных. Они сами атакуют тебя, если захотят умереть, что вряд ли — не надейся, что в таком обширном меню противников они выберут приготовленное тобой мясцо. Но пусть исты занимают лишь мирные позиции, не добавляясь к войскам надземных. Они перемрут в бою, а вы останетесь.
— Если бы навам можно было так же сделать… — прошептала Ананта, привалившаяся к стене, будто гибкая кукла без позвоночника. — Их за один вид будут убивать, если они не захотят отказаться от своего народа, как Кьлеменетот.
— Не будут, когда власть сменится, — Амрафет замедлил речь, присмотревшись к лесу неподалёку от столицы Тёмных.
— Если Герусет и умерла, она всё ещё на лапах, — усмехнулся нав. — Нам ли бояться исчезновения, когда даже наши слуги неуязвимы?
 
Глава третья: Величие это потеря.

* * * Нашар, лаборатории Катлакат. * * *

Странное здание, тёмное и с укреплёнными стенами, без взлётных балконов, уже показалось в просвете подступавшего к нему лесу, разросшегося после дождливого сезона. Новая хозяйка бывшей лаборатории Катлакат, не следила за внешним окружением, не создавала засек против подкрадывавшихся врагов. Ведь сейчас она имела гораздо лучшую оборону.
Алгамир материализовал из карманного измерения магическую винтовку, три разноцветные прицельные линзы которой взмыли над стволом, Артара проявила в лапе изысканный изогнутый меч, но Арма, которая и привела молодых крылатых сюда, покачала головой:
— Не прошу вас терять бдительность, но нападать на вас здесь никто не собирается, это не в моей воле.
— Если ты не говоришь, чего ожидать, мы ожидаем всего! — Смело заявила её бывшая послушница.
Тройка драконов только опускалась перед зданием, как с неба на них упала стремительная тень. Артара опередила самца — взмахнув крыльями, она взлетела вверх и скрестила мечи с белой пушистой самкой.
— Радина! — взвизгнула Алгамир, отлетая назад. Его первая наставница-деструктор, отставив переднюю левую лапу в сторону и заведя копья за спину, криво усмехнулась.
— Мы ожидали Инанну, а не двух юнцов… — Радина отступила от испуганной Артары, обернулась к Арме. — Чем нам поможет Тагирион?
— Чего ты ещё замышляешь? — рыкнул Алгамир, беря противницу на прицел. — Да ещё без моего ведома!
— Стоять.
Резкий приказ ужасающей силой прошёлся по драконам. Алгамир выронил ружьё, Артара так и продолжала висеть в воздухе. Слева от своих друзей она узрела старого чёрно-белого самца и заскрипела зубами — похоже, эти двое сработали на пару. Зажатый в правой лапе Велеяра Аменемхата серебристый талисман горел ровным белым светом.
— Тьма знала, кого выбирать, — Велеяр отнял от амулета лапу, и с драконов спал паралич. — Прошу вас не драться друг с другом. Разговор предстоит серьёзный, и с серьёзным драконом.
Гостей повели в просторный зал, где на наспех собранном из всякой рухляди троне сидела фигура в коричневом плаще с капюшоном. Грязные до черноты когти царапали подлокотники, хвоста у сидящего то ли не было, то ли он был просунут в спинку трона.
— Кто ты такой? — рыкнула Артара, гневно посмотрев на фигуру в плаще. — Если ты так желал встретить сар-волода — уверена, ты бы уже не сидел вот так! А отправился бы в приятное путешествие — последнее!
— Дерзкая, — произнёс голос, срываясь на кашель. — Как твой прадед.
— Ты знаешь господина Тагириона? — изумился Алгамир.
— Я и о вас многое знаю, ученик, превзошедший учителей… в провалах.
— Эй! — Велеяру пришлось вновь применить удерживающий артефакт, чтобы усмирить Артару. — Старая развалина! Не смей оскорблять моего отца!
— На самом деле, если он похож на брата, то достоин уважения, Артара, — под капюшоном злорадно сверкнули красные глаза. На кашель не осталось и намёка, зато тон звучал ещё более издевательски. — Отпусти их, Велеяр. А ты подойди ко мне.
Артара больше опасалась за своих друзей, чем за себя, да и наглость самоназванного «правителя» её больше злила, чем пугала. Поэтому сиреневая не стала ждать, пока её подпихнут, а поковыляла к самодельному креслу сама. По приближению она смогла лучше разглядеть того, кто таился под капюшоном. Или ту — сложно было понять, настолько свалялась шерсть. Зато еле приметное красное пламя перенасыщенной энергетики чётко просматривалось в глубине зрачков, которые окантовывали серо-серебряная мутная и ярко-золотая радужки.
— Отец твой никогда не рассказывал, почему Мирдал отдал ему тебя? Почему он так редко с тобой разговаривает?
— Кто ты такая? — нахмурилась Артара. Внезапно поднявшая лапа блеснула вмиг покрасневшими когтями и грубо взяла самку за нижнюю челюсть, заставив наклонить голову набок. Другая же лапа смахнула капюшон и Артара увидела чёрную спутанную гриву, волосы которой к своим кончикам приобретали красный цвет, острые треугольные уши и чёрно-белую морду, на которой застыл хищный оскал.
— Отвечай на мой вопрос, — рыкнула самка.
— Никогда… Я не думала. Об этом… — с трудом выговорила юная дракошка, хватая самку за запястье. — Отпусти… ГРРР!
— Лучше я, — настойчиво заявила Арма, уверенно и твёрдо подходя к восставшему трупу и его жертве. — Я была с Артарой в тот момент.
— Выхватив девочку из лап… всё-таки самки… Арма положила ладонь передней лапы на лоб Артары и буквально вложила в её сознание несколько образов.
Это было похоже на то воспоминание, которое она прочла из кристалла, найденного в отцовской комнате. Только намного более чёткое и не столь яркое, несколько мрачное. Артара воспринимала мир как бесплотный дух, витавший над её собственным телом — только тело это принадлежало ей в очень раннем детстве, когда она умещалась на передних Агнара. Он заботливо нёс её через лес к Утгарду, что на тот момент был несколько меньше и не столь богат. Мирдал шёл подле, посматривая на спящую девочку и тихо рассказывая:
— В Артаре достаточно Тьмы, чтобы её приняли. Почти вся она сроднилась с Ней. Но вложенной мною искры Света хватит, чтобы она проросла и изменила всю Её. Гомеопатические дозы лекарств меняют больного к лучшему, и он выздоравливает. Слишком большие дозы могут стать ядом и быстро… вывестись из организма.
— Ещё одно слово — и я прокушу тебе глотку, — мрачно рыкнул Агнар и перевёл взгляд на драконочку. — Для меня это слишком большая цена.
На секунду остановившись, синешёрстный тревожно оглянулся назад и зашагал быстрее… Артаре очень хотелось повернуться и посмотреть, копыта ли у её отца или лапы, но была не властна над своим положением.
— Я отдаю на благо Нашара самое ценное, что у меня есть, — продолжал дракон, при этом поговаривая будто бы сам с собой. — После этого на мою помощь можешь не рассчитывать. Я покину Аат и перелечу поближе к ней. Здесь неподалёку есть одна деревня… Думаю, если мне удастся привести в порядок какое-нибудь жилище… Может, удастся когда-нибудь на неё посмотреть…
— Если всё выйдет, ты будешь видеть её довольно часто, как и весь Нашар, — утешающая лапа Мирдала была отбита синим крылом:
— Ты понимаешь, что я не этого хочу! Желай я славы себе и дочери, я бы сверг безумную и глупую Альдару и сел бы на её место. Многие бы сказали, что так было лучше, но… Не нужна мне такая слава. И дочке моей тем более не нужно постоянно опасаться похищений, шантажа, подлиз, будущих фаворитов, женишков, которые не будут её любить, и всего прочего, что окружает потомство вождей!
В следующий момент воспоминание дрогнуло, картинка перед глазами поплыла, а затем сменилась — теперь юную драконицу Агнар передавал чёрной самке, а та, проснувшись, вцепилась в шерсть его лап своими крохотными коготками.
— Папа… — раздался писк, режущий само сознание Артары. — Зачем ты меня им отдаёшь? Я не хочу! Папа!
Её крылышки дрожали. Намира чуть нахмурилась, дёрнув Артару, тогда как Агнар наконец-то смог отцепить её от себя.
— Наконец-то, — произнёс он и посмотрел на черношерстную, в чьих лапках забилась её дочь. — Цапучая… Позаботься о ней для меня, хорошо?
— Не беспокойся.
Синий кивнул, быстро развернулся, опустившись на все четыре лапы, и зашагал прочь.
А подарившая эти видения самка отняла лапу ото лба, прекращая поток образов.
— Я тоже видела это всё и сочувствовала тебе, потому приняла к себе несмотря ни на что.
— И я этому сочувствовал, — поддакнул… всё же самец. Сложно определить по истлевшей шкуре и хриплому тембру. — Если ты знаешь Герусет, то можешь понять, что её убили не за её ошибки, а лишь потому, что навы желали испортить Тьму, подселив в неё своего заранее заготовленного представителя. Мою душу заменили ещё до рождения, даже не озаботившись проверить, какого пола будет моё тело. Я долгое время слушал приказы, до тех пор, пока на себе не понял, к чему они приведут. Так что тебе повезло, что ты сбежала из Храма прежде, чем совершила бы мою ошибку.
Алгамир дёрнулся.
— Ты — Геру… Ай! — он умолк от подзатыльника Радины.
— Я слышала о тебе, — нахмурилась Артара, хотя внутри неё всё клокотало и готовилось взорваться от нахлынувших чувств, а глаза уже заблестели от накатывающих слёз. — Ты… Ты была настоящим чудовищем!
— О драконах судят по поступкам, — заметила Герусет. — Считаешь ли ты чудовищем своего отца?
Фиолетовая замолчала, и тогда Герусет поднялась перед нею. Артара даже попятилась, когда внезапно осознала, что тело той почти не излучает энергии — как будто бы из этой драконицы вытряхнули душу, а взамен всунули лишь маленький кусочек, только для того, чтобы функционировали разум и мышцы.
— Теперь я куда сильнее, чем кажусь, — вновь твёрдым и решительным голосом произнесла самка с душою самца. — Я оказался достаточно силён, чтобы воскреснуть с крохотной помощью Тьмы… — обернувшись, Герусет завела лапу за спинку трона. — И вырвать клинок у самой смерти.
Артара попятилась от полыхнувшего мертвенно-бледным светом лезвия, вставленного в рукоятку, которую сплели тела борющихся драконов, кусающихся и дерущихся. Этот клинок, плавно описав дугу, плашмя опустился ей на плечо и больно обжёг шею, оставив на ней неглубокую, но жгучую царапину.
Боль была не острой — нервы прижглись слишком быстро. Скорее, шпарящей… И выжигающей что-то в душе.
— Обычно считают, что величие — это приобретение. Но на самом деле это потеря — потеря собственной слабости и всего, что мешает. Потеря лени, ложного милосердия, сентиментальности, боязни ушибиться. Всего того, что делает тебя живой. Я умер, и оттого я сильнее и умнее себя прошлого, а главное — не обязан следовать тому, что закладывали в меня навы. Они меня больше не учитывают — никто не учитывает, и в этом мой плюс.
— Что тебе нужно от меня? — дрогнувшим голосом спросила Артара. — Ответь…
— Смерть открыла мне много интересного, — Герусет отвела меч, но не убрала его в карманное, а вонзила в пол рядом с собой. Сталь лезвие пробило безо всякого труда. — Ни Тьма, ни навы больше не будут властвовать над драконами. У меня уже есть первые последователи — теперь мне требуются союзники. Твои друзья помогут мне встретиться с Инанной и Зоратом Суртом. А что касается тебя, — она шагнула вперёд и наклонилась к самой морде Артары, — не пора ли тебе перестать быть жалкой пешкой в играх Светлых и Тёмных? Я вижу, что ты способна на большее. Тьма приняла тебя, но ты сумела отринуть Тьму. Мирдал надеялся использовать тебя — что же, теперь ты сможешь воспользоваться им, и не только им. Я предлагаю тебе встать вместе со мной!
— Вместе… С тобой? — в голосе Артары слышались нотки не то гнева, не то презрения. — Я…
— Подумай хорошенько, — Герусет отступила назад, прикрыв один глаз и холодно взирая на Артару заплывшим серо-красным. — Чего ты хочешь от этой жизни? Отец предал тебя, бросив — дважды, при твоём рождении и сейчас, в тяжёлое время. Если бы он любил тебя по-настоящему — стал бы он так рисковать? Что ещё? Преданность Инанне? Да она навряд ли помнит о вашем существовании! А Алгамир? — зелёный встрепенулся. — Только страх в его глазах!
— И что с этого? Если в остальном я тебя понимаю, то не бояться чего-то глупо, даже вернувшимся мёртвым. Их тоже можно отослать обратно. Если ты желаешь моей помощи и считаешь себя такой же, как я — то считай равной себе! — Артара столь же твёрдо взглянула в мертвенную красноту в зрачках.
— Все мы Тьма, — Арма отстранилась от былой подопечной. — Большего равенства нельзя и желать.
 
* * * Нашар. * * *
 
— Что нам делать с пленными, сар-волод?
Герусет не ответила на вопрос Радины. Стоя на уступе горы и подставив морду жестокому ветру, избавившаяся от своего плаща драконица взирала на Нашар. В предгорьях стало холоднее обычного, но и перед ними раскинулась только одна сплошная белая равнина. Деревья под непрекращающимся снегопадом склонили ветви до самой земли. Стаи каких-то животных, нашедших в объединении спасение от холода, брели подальше от гор, направляясь к водам залива Марлон. Герусет не чувствовала холода — положив лапу на меч, она созерцала этот мрачный пейзаж с ощущением глубочайшего удовлетворения. Велеяр и Алгамир, которые стояли подле пленённых чешуйчатых, терпеливо ждали её решения.
— Нам придётся тащить их с собой, чтобы они не разболтали обо мне тем, кому не нужно. А души легче тел, — в своём решении бывшая сар руководствовалась только расчётом — прошло время, когда жестокости приносили удовлетворение. Гнилое тело в принципе мало от чего могло испытывать удовольствие — разве что только от разрушения… Или, наоборот, от восстановления справедливости. — Вы лишь облегчите им участь, они не умрут от голода и не замёрзнут. Посмотрите, во что Инанна превратила мою вотчину без моего присмотра! Кобыла ценит холодную красоту больше безопасности… Это её и подведёт. Пусть поверит моему опыту.
— Что ты планируешь совершить с Инанной? — мрачно спросил Алгамир.
— Этот вопрос тебя не должен интересовать, — заметила драконица. — И лучше помолчи, пока я не приказал напялить на тебя намордник.
Понимая, что такая угроза легко могла быть приведена в исполнение, Алгамир захлопнул пасть.
— Артара, — негромко позвала Герусет. — Подойди поближе. Прежде, чем мы двинемся в путь, я хочу поговорить с тобой наедине.
— Только если ты отменишь свой приказ, — Артара поднялась на задние, глядя твёрдо. — Ты обещал признавать меня равной.
— Хорошо, что ты запомнила, кто я… — Заметила Герусет, медленно облизываясь. — Ты не знаешь этих крылатых, ты их впервые видишь. Они не лучше деструкторов, творят всё то же самое. Встреться ты с ними при других обстоятельствах — они бы забрали твою душу, а не наоборот. Мне тоже не жалко их — строптивые бандиты, которые едят мясо сородичей, тратят души на убийство драконов… Это саморазрушение и гниль. Такие подданные мне не нужны — живыми они принесут урон, мёртвыми — помогут.
— Сейчас мёртвые помогут не нам, а нашим врагам, — Артара взирала на Герусет с холодным, как окружающий воздух, спокойствием. — Сначала нужно разобраться с внешними проблемами, а уже потом заниматься внутренними.
— Как раз об этом я и собирался с тобой поговорить, — сощурилась Герусет.
— Я уже назвала тебе своё условие.
Омертвевший глаз Герусет скользнул по Артаре, пока внутри живого затрепетал маленький огонёк. Впрочем, он быстро угас.
— Будь по-твоему. Я не хочу терять союзников в самом начале пути.
Артара облегчённо кивнула Алгамиру.
— Вернулся я в непростое время, — Герусет стояла неподвижно, только пасть открывалась. Совсем не умела она походить на живую… как и мир вокруг неё. — Драконы слишком разрозненны, чтобы отбиваться от людей. Тьме не нравится Инанна, Маррут не нравится Тьма, споры, распадающиеся союзы… Но в этом хаосе есть один дракон, которому я доверяю. Мой брат. Его возвращение и побудило меня поскорей проснуться.
Велеяр заметно встрепенулся, но ничего не сказал в ответ.
— Значит, вы собрались свергнуть саров и вернуть себе былое, — предположила Артара.
— Навряд ли она обрадуется тому, что мы снова вместе, и дважды не обрадуется, если мы решим предъявить права на власть, — покачал головой чёрно-белый самец.
— Ну, а как же тогда отнесутся к вам драконы? — Артара отвела взгляд, подбирая слова. — Ваших добрых дел не помнят.
— Отношение к нам народа — не его воля, а тех, кто управляет их мнением, — по какой-то причине с Артарой Герусет была разговорчивее, чем с её чешуйчатым другом Алгамиром. — Инанна обругает меня как подстилку навов и убийцу сородичей — меня захотят разорвать. Тьма похвалит за то, что я смогла утвердить империю, захваченную Аменемхатом, не допустить её распада и отстроить поверх ульев кракалевн прекрасные города — меня возьмут на лапы и будут лизать мне конечности, простив все попутные жертвы, на чьих костях достигли успеха. Будут помнить их как героев, а не как мучеников. Общество будет думать то, что мы решим, на основании того, что мы им скажем.
— Разве Тёмный не должен поступать по правде, как бы тяжела она не была? — крылья Артары дрогнули.
— В чём правда? — Велеяр взглянул в сторону Утгарда. — В стране война, хотя навы и побеждены. При Герусет был относительный порядок — мы хотя бы знали, кто наши враги. Инанна же намерена воевать со всем миром ради того, чтобы иметь возможность и дальше восседать на троне.
— В этом ты прав, — Артара отчаянно оскалилась, припомнив морду своего отца. — Инанна будет держаться за власть всеми когтями и копытами.
— И хорошо, что в копытах ничего не удержишь… — довольно подняв уши, Велеяр встал. — Я могу сделать подарок сестре на день её второго рождения. Герусет готова встретить Инанну в борьбе одна на одну?
— Я не думаю, что получится куда-то пригласить одного сара без остальных, — Артара и сама не заметила, как начинает размышлять в том же ключе, что и Велеяр.
— Можно и вдвоём с вездесущим Зоратом. От него так и так надо избавиться не меньше. Инанна — его подставная морда, иногда меч в его лапе, но чаще — громоотвод, чтобы покушения совершали не на того, кто на самом деле решает вопросы. Плюс, гордых самок в народе обычно любят больше — даже я не знаю, с чем это связано. Наверное, матери дают детям мало любви, приходится искать маму во главе страны…
— Не стоит об этом, — Герусет материализовала в лапе свой меч и отсекла прядь от своей гривы, передав её брату. — Пусть она ждёт меня на этом месте на закате следующего дня.
— Почему ты сам к нему не явишься? — Артара проводила взглядом улетевшего Велеяра.
— Философы отрицают существование времени, прошлого и будущего, но для меня время — это то, что другие успевают, пока я бездельничаю, — Герусет всё же нашла время на собственные философские речи. — Вернув себе жизнь, я потерял способность находиться во всех местах сразу, а сейчас это как никогда полезно. Если ты спасла тех бандитов, я заставлю их стать своим войском, а войску нужно оружие.
Артара не нашла в этих словах ничего особенного:
— Я думаю, что могу помочь тебе, — она повернулась, оглядывая горизонт. — Если лететь вот так, то вскоре ты окажешься у деревни Ликдул. Сейчас там не должно быть ни одного дракона, а в здании старой таверны, в подвале и на чердаке, ты найдёшь такое оружие, какого ещё нет ни у одного дракона в Нашаре. Оружие, сделанное моим отцом.
— А ты действительно взрослая и самостоятельная, раз не спрашиваешь у него разрешения, — Герусет фыркнула вместе с Артарой. — Спасибо, это придётся как раз кстати. Отец ещё поблагодарит тебя, что я помогу ему сравнять счёт с Инанной. У меня тоже с ней счёты.
— Разве Агнар против Инанны? — Артара недоверчиво развела ушами. — Мне казалось, он любит Нашар больше меня. Даже сейчас сорвался на фронт, и только в лоб лизнул, а после послал в Лаборатории Катлакат, где я тебя встретила.
— Инанна — не Нашар, — отрезала Герусет.

* * * Деревня Ликдул. * * *
 
Малрека отыскала в завалах трактира, похожих на хаос первоматерии, второй ящик с горячительными. Вместе с нахмурившимся небом и замёрзшей природой на неё навалила хандра. Первую бутылку Малрека открыла только чтобы согреться. Вторую — чтобы забыться. Чтобы не замазать слезами клочок маминой шерсти.
Мысли о родителях пришли по ассоциации с умирающей природой. Вот только тогда земля была не белой, а чёрной. Кракалевны и навы хозяйничали, как хотели, драконы спасались, кто был способен…
— Дрянь, — вынесла заключение Малрека и закинулась из горла. Горячая жидкость со вкусом каких-то специй будто когтями ободрала нёбо, наполнила желудок и ударила прямо в мозг, заставляя забыть обо всём плохом, разве только небольшое головокружение примешивалось…
Теперь стало так жарко, что захотелось снять подаренную Агнаром курточку. Даже растапливать огонь не нужно… Или как Агнар обогревал таверну… Наверное, никак — при вечно хорошей погоде это не было нужно, не предусматривалось архитектурой. Но Малрека не сомневалась, что она сейчас может, не спросив отсутствующих хозяев, поломать всю мебель, свалить в центре залы и отплясывать вокруг большого костра, что вскоре перекинется на стены… Нет, опять плохие мысли. Нужно их залить. Спирт не может потушить огонь, зато он в состоянии утопить горе.
Она опять прижалась к бутылке, прижав её боковыми зубками и вылакивая содержимое. Терпкий напиток хлынул в горло, драконица закашлялась, проливая содержимое, и торопливо вытерлась рукавом.
— Ка-а-ак давно крыльями махали, за гора-а-а-ми наво-о-ов разгоняли! — запела она, прихлопывая в такт нестройной песни крылом. — Ла-ла-ла-а-а, ла-ла-ла-ла!
— Кто-то ещё чувствует себя живой… — хриплый, тихий, но решительный голос перепугал Малреку и заставил поскользнуться на копытах, падая на колени. — О, да здесь помнят о вежливости! — из дверного проёма входной двери вышла страшная самка, которая для затуманенного спиртом сознания походила на оживший труп, настолько была перекошена её морда и так сверкали глаза.
— Извините… Хозяина нет… Но вам налить? — Малрека еле нашлась, подползая на коленях ко столу и беря с него невскрытую бутылку. — Всё-таки таверна… Неправильна та таверна, где не наливают путникам!
— Начинается… — из-за Герусет вышел опечаленный Алгамир и подбежал к Малреке, хватая её за лапу с варетом. — Мал, как ты делала с кнопками, чтобы протрезветь?
— О, позволь мне, — мрачно улыбнулась Герусет.
Она легко подняла маленькую самку за шкирку. Та, плохо осознавая, что с ней происходит, поджала копыта, а Герусет стала разглядывать её, словно какую-то интересую находку. Радина и Катайла прошли мимо них, совершенно не обращая внимания на двух самок.
Тем временем чёрно-белая собрала своими энергией и волей алкогольный яд, а Малрека внезапно забулькала. Пасть самочки открылась, зрачки расширились — между зубов потекла выпитая ею дрянь, Малрека хрипела, словно захлёбываясь ею, и тут лапа Герусет разжалась. Со страшными всхлипами дарканка поползла по полу, выплёвывая всё выпитое, пока наконец не замерла, тяжело дыша.
— Это… Было… Неприятно… — слабым, но протрезвевшим голосом выговорила она.
— Могу и кровь профильтровать, но это понравится тебе ещё меньше, — Герусет поморщилась от пятен на полу, хотя сама пахла не лучше.
— Зачем ты вообще начала травиться? — поднял Алгамир Малреку, обнимая за плечи. Артара бы заревновала от такого жеста, но, к счастью, её рядом не было.
— Всё вы знаете… — лапами Малрека отстранялась, а плечами, наоборот, прижималась к зелёной чешуе.
— Мы тогда на второй этаж! — крикнула Радина.
— Зачем? — Малрека начала соображать достаточно для того, чтобы возникали подозрения.
— В отличие от тебя, у меня есть воля отомстить, — Герусет скинула с себя плащ и накрыла им лужу на полу, видимо, больше не собираясь постоянно прятаться от окружающих.
Впрочем, на Малереку она не произвела никакого впечатления.
— Как же тебя жизнь потрепала… — произнесла самочка, разглядывая всклоченную шерсть и шрамы. — Неужели залечить не могла? Или душ не хватает?
— Могу проверить, — хмыкнула Герусет. Стоявшая позади неё золотая чешуйчатая драконица, Арнона, втянула голову в плечи — голос у Герусет звучал очень грозно. Алгамир тоже это понял.
— Малрека — ещё детёныш, она ничего не знает о тебе.
По счастью, у протрезвевшей драконочки хватило ума не оспаривать его слова.
— А пьёт как взрослая кобыла, — хмыкнула Герусет, разглядывая самку. — Будь у меня больше времени, я бы занялся твоим воспитанием — но сейчас я спешу. Или… — закрыв омертвевший глаз, она стала разглядывать Малреку недвусмысленным взглядом. — Как я уже говорил приёмной дочери Агнара, мне нужно быть одновременно в нескольких местах. А твой механизм, вживлённый в лапу, — показала пером на варет, — делает тебя превосходным проводником в подземелье, несмотря на твой тряпичный характер. Но это не страшно — Алгамир за тобой там присмотрит.
— Зачем нам спускаться к истам? — Алгамир недоуменно поднял гребень. — В прошлый раз нас встретили там крайне неприветливо. Прямо-таки до смерти обиделись.
Герусет хвостом пододвинула к себе стол и села, скрестив лапы. Арнона за её спиной тихонько сделала шаг назад.
— Подземные беспокоили меня с давних времён. Просто лапы не дотягивались до них добраться. Зато, находясь на грани между жизнью и смертью, я обнаружил множество тайн, сокрытых от взгляда обычных драконов. Если проблема творится с небесами — совершенно не обязательно, что источник её так же находится на небесах.
— Надеюсь, утром я это пойму… — Малрека пересилила себя, чтобы не потянуться к последнему сосуду из ящика. Строгое покачивание головы Алгамира помогло в этом.
 
Глава четвёртая: Светлый убийца.

* * * Базал-Турат, убежище мятежников. * * *

Взялся за гуж… кобыле легче. Все на тебе поскачут.
Ещё в родном мире Александру не нравилось, когда на него сваливали множество проектов и ответственность за них на заводе. Особенно если поручение было не по специальности — как работать? Как можно взять ответственность за то, в чём не разбираешься?
Но сегодняшнее дело — просто апофеоз… Тьма нагрузила своего верного служителя не только не по специальности, но и не по профессии. Пути Тьмы неисповедимы, но отдуваться-то Варладу!
На улицах постепенно появлялся народ. Александр уже достаточно отвык от людей, и даже немного растерялся, вновь оказавшись в их обществе. На ум пришли воспоминания из другой жизни… Но, по счастью, их развеяли двое юных велнаров, что схватились за какую-то палку и покатились по улице, пугая прохожих — прямо под ноги Александру.
«База сопротивления» вообще не походила на поселение тех, кто боится обнаружения. Скорее город после бомбёжки — заметённые снегом руины не пытались привести в обжитый вид. Очень странно это всё… Если верить Мирдалу, люди и велнары страдали от перенаселённости — почему тогда не ремонтировали брошенные города? И почему даже спрятанную в лесу деревню до сих пор не заметили с воздуха и не накрыли бомбардировками?
Эти вопросы требовали найти ответы. Но внезапно раздался шум крыльев. Задрав голову, Александр увидел дракона — Светлого, судя по всему. Тот медленно облетал поселение — казалось, проводил разведку с воздуха — но вдруг опустился на крышу ближайшего из зданий и материализовал в лапах нечто похожее на волынку. Звук, вырвавшийся из инструмента, резонировал от вершины едва заметного купола или крышки, что висела над городом.
Мелодия зачиналась протяжно и гулко, но потом становилась зовущей и снимающей сон. Жители деревеньки разом побросали дела и отправились к ратуше — но не как загипнотизированные, а живо обсуждая дела и планы.
— Тебе тоже стоит прилететь на совет, Тёмный, — к Александру подлетела ещё одна Светлая — да, энергетика такая же. — От тебя, как от нашаранина, многое ждут.
— Уже подготовились к встрече? — фыркнул дракон. — Быстро, ничего не скажешь.
— В отличии от Латантереи, — добавила Светлая. — Моё имя — Стратим.
— Варлад.
Светлая, кивнув, поспешно направилась в сторону ратуши, но через пару шагов взлетела, и Александр последовал её примеру. Пролетев над головами жителей, драконы опустились перед зданием, приковав к себе взгляды людей и велнаров.
— На улице свежо, — Мирдал, что так и не стал возвращать себе драконий облик, в отличии от быстро уставшего от человеческого Александра, выглянул из двери зала собраний. — Заходите погреться, тут и обсудим.
— Да, — выглянул в окно Кьлеменетот, — заодно с неба никто вас не подслушает!
Его реплика заставила чёрного бросить взгляд на чужой небосвод. Если бунтовщики рассчитывают лишь на защиту и мощь драконьей магии, атаку с воздуха отразить они не смогут. Никаких средств противовоздушной обороны он так и не заметил, только пара-тройка Тёмных дежурили в воздухе, взлетая и опускаясь. Оставалась слабая надежда, что враг не станет обращать на эти руины внимания.
Актовый зал, в который и телепортировали Александра, был, наверное, самым сохранившимся помещением во всём городке. Не всем посетителям хватило кресел, к тому же, большинство предпочитали согревать друг друга, стоя в тесноте у стен. Сцена выглядела контрастно-пустынной до того момента, как на неё начали забираться драконы. Занятное дело… Может, потому крылатые и больше нравились Александру, что они делают, а не ждут, живут активно, а не пассивно?
Вот только сейчас особо делать было нечего — надо говорить. Причём пока даже непонятно, о чём. Александр только и сделал, что взлетел на стену, стартовав с места при помощи крыльев и влетев точно между Стратим и каким-то самцом из Тёмных. Обернувшись к залу, он скользнул взглядом по зрителям.
— Не глупи, — Мирдал высказался воистину «добро». — Скажи то же самое, что сказал Кьлеменетоту только что.
Да, в индивидуальном объяснении Александр чувствовал себя увереннее. Потому что план он высказал, а воплощать его должны были эти пассионарные драконы. Впрочем… сам Александр — кто? Дракон или человек по активности? Инанна, по крайней мере, не проявила особого внимания к его идее использования «бездушевных» технологий. С другой стороны, говорить с людьми — не то же самое, что говорить с драконами, у которых в голове одни кровожадные планы захвата территории. Причём даже не для Тьмы, как заявил внутренний голос.
Александр вышел к Мирдалу и отстранил его крылом — помощник! А говорить сам не стал!
— Проблема людей и велнаров в недостатке ресурсов на строительство многоэтажных домов и пропитание — гористые местности обширны, но не применимы для того и другого. Драконов полюбят больше, чем Лантан… диктатора, в общем… если драконы сразу обеспечат население энергией и ресурсами без необходимости рисковать жизнью без гарантии. Сразу после убийства диктатора драконы подключат Базал-Турату свои мощности, и нас встретят с распростёртыми обьятиями. За исключением ярых сторонников режима, от которых нужно избавляться в любом случае.
— Но кто возьмётся за это? — вдруг спросил кто-то, какой-то молодой человек в комбинезоне, кажется, военном. — Латантарея хорошо охраняется, и сам он гораздо сильнее многих! Даже вы, драконы, смогли спастись от него только с нашей помощью!
— С тобой уже встречался на базе Бенекта, Вардей — Мирдал надел на себя материализованную фуражку, а потом обернулся к нескольким другим драконам, среди которых был и игравший на крыше. — И за наблюдение за вашим домом отвечал, иначе на вас бы обратили внимание после первого сломанного жучка. Дойти до диктатора помогу, но только убивать его не разрешу. Впрочем, если бы не был предан Базал-Турату и желал смерти диктатору, Творцы не допустили бы до столь высокой должности.
Кьлеменетот посмотрел на Светлого странным взглядом, из которого Александр заключил, что нав не очень-то одобряет мысль Мирдала.
— Смерть диктатора станет обязательным условием, если вы не хотите иметь с ним дел в будущем, — не успокаивалась Арвера. — У нас были обширные планы насчёт вас, драконы. В Базал-Турате ресурсы не бесконечны — и Латантарее нужно расширять территорию. Он не приемлет дружбы драконов или ваших технологий — он уничтожит вас хотя бы для того, чтобы обезопасить от возможности столкновения с вами в будущем.
— Всегда есть возможность изгнания, — продолжал настаивать Мирдал, но Александр был солидарен с навом:
— Он может продолжить свои безобразия в другом месте. Нельзя улетать от проблемы. Пусть лучше душа Латантареи отправится в генератор, чем множество других душ пропадут просто так.
 
* * *
 
— А у Тьмы ко всему практический подход… — погладил бороду Светлый, игравший на крыше, комментируя спор внизу.
Внимание дракона привлекло несколько точек над горизонтом, что быстро увеличивались в размерах. Рарог поднялся на лапы — точки поменьше сопровождали точки побольше, и было непохоже, чтобы они летели в Нашар. Нет, они держали строй, направляясь… К ним?
Крылья Рарога слегка задрожали. Они же наладили оборону, скрылись так, что никакой магией не отыскать… Или у Латантареи очень неординарные способности, или же у них в лагере есть предатели, выдавшие местонахождение бунтовщиков.
Первая линия обороны будет одновременно тревогой для новых друзей и гостей из Нашара. Рарог укусил раструб и дунул в него. Его энергия, подхваченная басами, полетела к захватчикам, стремясь опрокинуть их и сбить прежде, чем они откроют огонь. Но с прошлого раза люди уже усвоили урок и стремительно набрали высоту над ударной волной.
Лишь пара особо нерасторопных попала под удар Рарога, в то время как остальные поспешно заходили в атаку. Светлый ощутил страх, наблюдая за тем, как машины людей выходят на точку сбрасывания и выпускают из своего нутра какие-то блестящие синим цилиндры. Долетая до щита, они словно кляксами расползались по нему, легко разрушая слабую защиту, которая не могла сравниваться по своей крепости с защитой Махаара. А следом в прожжённые дыры уже влетали настоящие бомбы.
Несколько вышедших из здания драконов попытались их отбить обратно телекинезом, но слишком большим импульсом обладали тяжёлые и смертоносные снаряды. Падая на дома и землю, они разрывались со вспышкой, но бесшумно — перепонки в ушах рвались мгновенно. Да и могут ли слышать трупы?
 
* * *
 
Александр даже не понял, что его выступление оборвалось. Когда его схватили лапы Кьлеменетота, он всё ещё усиленно думал, как именно обеспечить подачу энергии людям, чтобы они восхвалили драконов и Тьму. Мысли прервались лишь прохладой снега, когда нав свалил дракона в сугроб после телепортации. Острые уши едва улавливали грохот в отдалении. Варлад, тряхнув головой, встал на четыре и начал осматриваться. Рядом с ним находилось всего несколько драконов, людей и велнаров — все ошеломлённые внезапным переносом, за исключением Мирдала, который смотрел в ту сторону, откуда доносились взрывы. Александр перевёл взгляд туда же.
— Похоже, теперь — это всё, что осталось от сопротивления, — произнёс Кьлеменетот, отряхивая ладони от снега.
— Надо воскресить остальных, — Мирдал произнёс не терпящим возражения тоном, собираясь взлетать. Но Кьлеменетот перебежал к нему, на бегу превращаясь в дракона, чтобы проще было остановить Светлого:
— Враги не уйдут оттуда сразу! И они уже потратили души погибших. Воскресить никого не выйдет.
— Как же так… — Мирдал будто не верил в поражение, в невозможность вернуть своих друзей. Александр, насмотревшийся на пожирание душ, тяжело вздохнул:
— Войска этого «латника» ничуть не лучше драконов-душеедов… Зачем только его оставлять в живых?
Мирдал повернулся к Александру, намереваясь ответить, но внезапно юный велнар, один из тех, что заигравшись подкатились к лапам Тёмного, подскочил к нему и вцепился коготками в ногу.
— Они… Они что, всех убили? Действительно всех?
— Пока нет… — мрачно произнёс Раяр, помогая Арвере подняться. — Не всех.
— Мы не считаемся, — Ларьяна тесно сжала руку Вардея. — Что у нас осталось? Кто остался? Одна ненависть, жизни нет!..
— Спаси тех, кто остался! — Вардей, не разжимая руку сестры, повёл её к Мирдалу.
— И сразу после — приступим за дело, — Кьлеменетот начал готовить телепортацию, но оборвался, когда из леса ко спасшимся вышел Авлар.
— Как ты спасся? — вопросил его Кьлеменетот вдруг. — Я тебя не успел схватить!
— Меня и не было на собрании… Зато не погиб!
Александр решительно ступил вперёд, рассматривая Авлара. Злобу на это ничтожное существо едва удавалось сдерживать. Человек? Да нет… Не человек. Тварь, клоп, навозный червяк — вот кто это.
— А вот твой голос на собрании звучал… — чёрный дракон расправил крылья, словно собираясь схватить ими Авлара, и тот попятился от одного вида разъярённого Тёмного. — За могущество Латантареи!
— Я всего лишь… — начал пилот, но внезапно рванул из кобуры пистолет.
Ждать пули Александр не стал и сразу выбросил ауру в направлении Авлара, но энергия тёмного расплылась по его энергии, сверкнувшей золотом и синевой.
От выстрела Александра спасло перо нава, поймавшее невероятно замедлившуюся пулю. Зато сам Кьлеменетот разогнался до неимоверной скорости, настигнув засланного врагами агента быстрее, чем тот совершил второй выстрел или сотворил собственное заклинание.
Александр увидел, как ноги Авлара мелькнули в воздухе, а через мгновение человек уже лежал на спине, отчаянно вопя от боли. Кьлеменетот отступил назад, словно освобождая место для драконов. Арверу, которая уже была готова растерзать человека, едва успел остановить Мирдал, дотронувшись пальцем до её макушки — самка, вставшая на задние и расправившая крылья для прыжка на Авлара, выдохнула и опустилась на все четыре лапы.
— Он у нас вытащил уже достаточно информации… Теперь ваша очередь его допросить, — Светлый сказал севшим, уже совсем не мелодичным голосом.
— Прямо здесь? — Вардей показал на снежный лес. Очень не хотелось человеку мучить товарища, да ещё и на виду у ребёнка…
— Нет, — Арвера вышла вперёд, подводя к брату его сестру и потерявшегося мелкого велнарчика, — ты с Гарером и Ларьяной ищите, где спрятаться… Раяр вам поможет. А вы трое, — обернулась она, едва сдерживая слёзы, к другим драконам, — хватит оттягивать! Хватит допускать смерти!
Если Александр и не был столь близко знаком с Мирдалом, то на Кьлеменетота тон Светлого произвёл впечатление. Кажется, что предательство Авлара стало для него последней каплей, переполнив ту чашу терпения, что налилась до края после безжалостной атаки Латантареи.
— Ты права. Хватит, — проговорил Мирдал. Глухим и бесчувственным голосом, в глубине которого вулканами клокотали нотки злобы.
 
* * * Лонаввар, столица Базал-Турата. * * *
 
— На целый город хватит, — похвалил Тескатлипока объём энергии, собранный Творцами.
— Крайне маленький город, — Латантарея зато не был доволен. Только непонятно, действиями своих подчинённых или же его настроение портил нав. — Жителей… сто. Столько же, сколько мои солдаты захватили.
— Драконы не селятся тесно, особенно после чистки деструкторами — селиться некому… этого хватит на пограничную деревню, — Тескатлипока начал присматриваться к карте.
— Деревню… — Латантарея прошёлся по комнате, держа руки за спиной. — Что толку от этих деревень? Утгард, Аат или Язар — вот по чему нужно наносить удары.
— Махааар уже пал. Придёт черёд и их, — нав лениво зевнул, слишком уж наигранно, на взгляд диктатора. — Но со щитом Утгарда возни побольше будет. Зато когда драконы выйдут из-под него, добить их не составит никакого труда.
— К навам тебя… — Латантарея махнул рукой и посмотрел на свою карту. — Что следующее… Айн, город в полях. Ровная почва — это полезно… — рассуждая так, диктатор принял из рук Эроки заряженную батарею. — Открывай дыру туда.
— Пожалуйста, — Тескатлипока продырявил пальцем карту на месте изображения Айна. Дырка чернела чересчур сильно для простого провала.
На миг Латантарее показалось, что сама Тьма собралась на месте города, необузданная энергия должна была стереть Айн с лица земли. Тескатлипока склонился над картой, слегка наклонив голову.
— Упс… Кажется, союзников зацепил… — шёпотом произнёс он и ударил по карте сжатой в кулак лапой. По земле Нашара пробежала рябь, выравнивая изображение.
Латантарея, поморщившись буквальному исполнению своего приказа, сузил поток враждебной энергии, чтобы он пролез в маленький пространственный канал. Не страшно — на том конце всё равно будет такой ураган и такие взрывы, что маги их не отразят.
— Однако, всё это мелочи, — Тескатлипока хвостом пододвинул к себе стул и присел, положив задние на край стола. — Если с землёй ты кое-как справляешься, то как насчёт островов? На них всех энергии не напасёшься. Хоть бы кораблики послал…
— Ты хороший помощник, — Латантарея закончил передавать убийственную энергию, и Тескатлипока заделал дыру, — но считаешь окружающих идиотами. Безосновательно.
 
* * * Базал-Турат. * * *
 
— Как работает? — Александр набросил на себя маскировочный плащ, ещё давно отобранный у Зераи. Хаосистки упоминали, что это артефакт, помогающий быть неузнанным, но вот как конкретно он работал…
Мирдал развёл руками:
— А у тебя какие варианты? — спросил он. Александр с удивлением посмотрел на свои руки, а после перевёл взгляд на Мирдала.
— Только не говори мне, что я выгляжу…
— Не скажу. Такого подарка Латантарея точно не ожидает, — Мирдал оценивающе взглянул на него. — В целом — похож. Он бы тебя сам от себя не отличил.
— А-э… — Александр посмотрел себе на черношёрстую лапу, — ты шутишь?
— Светлые умеют шутить даже тогда, когда говорят правду, — Мирдал подвёл Александра к заледеневшему озеру и очистил немного льда от снега. После этого лёд немного проплавился, став бликующим зеркалом, в котором Александр увидел уже не себя, а бледного человека.
— Интересно, а если я захочу войти в дверь, в которую не пролезут крылья?.. — Александр запустил лапу в гриву. Странно, что артефакт замаскировал владельца под персону, которую он никогда не видел. Или это Мирдал постарался?
— Варлад, превратись в человека, — Мирдал растёр руки, с которых шёл пар, — Латантарея, иди творить великие дела!
— Надеюсь, что Латантарею привыкли здесь видеть в компании золотоволосого незнакомца, — заметил Александр, вспоминая Баранкина. — Тебе следовало бы замаскироваться получше.
— Один вариант имеется, — неожиданно весело улыбнулся Мирдал. — Интересно даже — ты засмеёшься или удивишься?
— Показывай. После всего произошедшего я уже ничему не удивляюсь. Даже если ты в самку превратишься.
Мирдал обернулся вокруг своей оси, держась за плечи, а потом положил руки по швам, открывая Александру вид на погоны. Звание неизвестной страны Александр, разумеется, распознать не смог, зато ему стало понятнее, как Мирдалу удалось спасти из плена Базал-Турата нашаран. Да, спасти, чтобы подставить под удар бомбардировки…
— Пародировать Латантарею долго ты не сможешь, поэтому для нас главное — добраться до настоящего. Ну, а дальше ты, Тёмный, знаешь, что делать.
— Надеюсь, что тогда и ты, Светлый, сделаешь то, что нужно, — бросил Александр и едва опомнился, собираясь уже опуститься на все четыре лапы. Стоило бы обратиться в человека перед тем, как использовать плащ, но теперь-то что… — Пойдём быстрее, — на ходу бросил он. — Уже один вид диктатора без охраны наверняка вызовет подозрения…
— Латантерея настолько уверен в своих силах, что не нуждается в постоянной охране, — Мирдал нацепил и фуражку. Александр фыркнул не по-человечески:
— Тогда он в чём-то схож с Инанной.
— Так или иначе, это громадная ошибка обоих, — Мирдал схватил за руку Александра и вдруг распался на множество ярко-желтых энергетических лент, что обвили Александра прямо как крылья Кьлеменетота при телепортации. Варлад напугался не на шутку — что же выходит, Мирдал — не дракон, а нав? Может ли нав быть Светлым?
Ответа на этот вопрос он не получил, и времени на его обдумывание не оставалось. Через мгновение оба оказались на вымощенной белыми шестиугольными камнями дороге, что вела к достаточно скромным на вид железным воротам.
— Ближе не забросить, так что постарайся войти в роль, — посоветовал Мирдал, почтительно отходя на два шага от «диктатора» и пропуская его впереди себя.
Александр поборол все вопросы рода «где это я» и «что мне делать» — их озвучивание выглядело бы слишком подозрительно. Оставалось уповать лишь на то, что чудный плащ скопирует не только внешность, но и походку диктатора. Как Мирдал верно подметил, актёрское мастерство Александра колебалось у нуля.
У дверей обнаружилась охрана — несколько человек, у большинства из которых на лицах было написано, что они рядовые болваны с оружием, ничего не способные сделать без приказа. А вот высокий мужчина с квадратным подбородком даже без формы больше подходил на роль офицера.
— Приветствуем вас, — произнёс он с почтением, обращаясь только к Александру. — Мы давно вас ожидаем.
«Ожидаете?» — чуть было не ляпнул Александр, но сдержался.
— Я всегда прихожу вовремя, — небрежно бросил он. Офицер торопливо кивнул и подошёл к воротам, открывая их. На Мирдала он даже не посмотрел, но если Варлада это успокоило, то златоволосого только насторожило.
Во внутреннем дворе покрывало снега на газоне, кустах и тропках лежало девственно чистым, за исключением редких следов на дорожках — некоторые вели к главному входу низкого, но широкого дома, выкрашенного в зелёный цвет. Эта зелень сейчас выглядела лишь неумелой и нестарательной пародией на живую, летнюю. Таким же пародистом чувствовал себя и Варлад сейчас.
Мирдал направился не ко главному входу, а к левому. Варлад хотел было хмыкнуть, но сдержался. Тому, кто знает Латантарею лучше, ведомы его привычки.
— Всё слишком легко, — предостерегающе произнёс Александр, стараясь не слишком часто оглядываться по сторонам — мало ли, кто ещё за ними наблюдает.
— Я тоже так думаю, но сейчас у нас нет выбора, — ответил Мирдал. — Будем надеяться, что мы найдём Латантарею до того, как он захлопнет ловушку.
— Врагов я встречаю в открытом поле, — произнёс настоящий хозяин внешности, что стоял на внутреннем балконе. Мирдал слишком приуменьшил то, насколько Латантарея полагался на охрану. Диктатор буквально окружил себя Творцами из нескольких орденов, судя по их разноцветным одеждам, — а вы мне враги, как мне подсказал друг-нав.
— Ты об этом так спокойно говоришь? — Мирдал удивился такому внезапному появлению Латантареи не меньше, чем Варлад.
— Не спокойнее вашего наглого вторжения. Но Тескатлипока против драконов, а, значит, за нас.
— Глупо полагаться на того, кто при первой же возможности расправится с тобой, — заметил Мирдал. — Неужели ты думаешь, что Тескатлипоку заботит процветание людей и велнаров?
— Нет, но его уж точно заботит уничтожение драконов. Несколько городов Нашара уже пали — скоро придёт черёд и остальных.
— Легко так говорить при таком скоплении охраны, — заметил Александр, снимая плащ, надобности в котором уже не было.
— Зачем мне жизнь себе усложнять? — Латантарея подошёл к перилам и опёрся на них. Варлад почувствовал, как из диктатора вырастала странная энергетическая темень, похожая на Тьму. Но Тьма любит драконов, зачем ей люди? Этого Александр понять не мог… Как и того факта, почему Тьма призвала человека с другой планеты. — Впрочем, разговаривать с вами я не намерен.
Творцы поняли своего руководителя с полуслова. Совместными усилиями они оформили клубы энергетической темноты, испущенные Латантареей, в плотную стену, которая сначала защитила людей, а потом и окружила драконов.
Александр присмотрелся к окружившим их стенам и сложил крылья.
— А он перестраховался, — произнёс он, посмотрев и вверх — небо закрыл чёрный купол.
— Зажал он нас, — Мирдал огляделся по сторонам, тоже снимая человеческую форму и обращаясь в дракона. Кажется, телепортироваться из этого кокона у него не выходило… От дальнейшего сжимания шара Светлого и Тёмного спасло лишь встречное давление энергии, которую выдавливал из себя Мирдал, — делай и ты что-нибудь!
Ругая себя за необдуманность плана, Варлад, напротив, потянул энергию, выделяемую людьми, в себя. Кому владеть тёмной силой, как не Тьме, что выросла и поселилась в своём слуге?
Совместно с усилиями Светлого «нава» полог темноты становился тоньше. Снова начали различаться цвета комнаты и силуэты попрятавшихся за колоннами магов. Мирдал, морщась от магического напряжения, проявил в лапах большой лук.
Александр ощутил, каких усилий дракону стоило раздвинуть реальность. Сквозь чёрные «стены» проступило небольшое отверстие, через которое Александр видел Латантарею, застывшего в столь удобной позе, что Светлый не промахнулся… Если бы мог выстрелить. На секунду Александром овладело сомнение — Мирдал не собирался убивать Латантерею, как не собирался причинять вреда ни одному другому существу…
Но в этот момент дракон отпустил тетиву, и стрела с синим наконечником вонзилась в грудь диктатора несмотря на то, что тот в последний момент успел выставить перед собой руки, творя какое-то заклятие. Стрела стала замедляться, застывая в человеческом теле как в смоле, а потом упруго отскочила, будто от резинового, и полетела назад. Мирдал не сдавался и продолжал действовать — он распался на слепящие ленты и выскользнул через ту же дырку, через которую пустил снаряд. Летевшая задом наперёд стрела раскалилась, будто луч солнца или даже протуберанец, который вернулся на первоначальный путь, полетев уже быстрее, пробивая темноту с большим рвением.
Александр, бывший только свидетелем этой сцены, увидел, как стены защиты разрушаются. Творцы задрожали, их руки вытянулись по направлению к Латантарее, и глазам черношёрстного предстала картина, отвратительней которой было разве что пиршество Баотаса — Латантарея использовал души своих сторонников, защищая себя и направив их на противодействие Мирдалу. Латантерея, ненавистник драконов и непримиримый борец с ними, сам вёл себя как дракон!
Разорвав остатки тёмного кокона, Варлад взлетел на уровень второго этажа, при помощи своей Покровительницы превращая свою ауру в энергетическую чёрную дыру. Александр раскрутил свою энергию, становясь засасывающим души водоворотом, и засмеялся своему могуществу. И не только своему, всей Тьмы!
Энергия Творцов не достигала Латантареи, перехваченная течениями, что сотворил Тёмный. Мирдалу приходилось развоплотиться и плыть по круговой орбите вокруг Александра, разгоняя свой бег, разрывая человеческие тела быстро крутящимся громадным кольцом из плазмы. Свет и Тьма, объединяясь, творили чудо.
Это было даже не столько заслугой двух противоположных полюсов — сами их носители переродились. И если с Александром это произошло давно, то Мирдал менялся прямо здесь и сейчас. Светлый поступился своими принципами, осознавая всю опасность, исходящую от Латантерии, все беды, что он мог принести и принёс бы — не только драконам, но и велнарам, и своему собственному народу. Сама его жизнь и так повлекла за собой множество смертей, его смерть спасла бы немало жизней. Держа перед глазами образы тех, кто спасся от бомбардировки и кто пал от неё, образы захваченных в плен или уже казнённых, Мирдал перешёл из круга в спираль, конец которой привёл его к Латантарее. На миг человека окружило золотое сияние, дарующее ему странное успокоение, а в следующий миг… Латантарея избавился от своей Тьмы.
 
Глава пятая: Нечто ценнее жизни.

* * * Акватория Базал-Турата. * * *
 
— Окружить нас решили… — Нажар дотронулся до монокля, меняя степень увеличения. Маррут издала громкое хмыканье, выражая своё презрение к адмиралу. Впрочем, серошёрстный не стал медлить, а расправил своё серое крыло и материализовал в лапе меч. — Сейчас мы покажем этим лысым нехвостатым тварям, как нужно воевать на воде и в воздухе, — входя в раж, выговорил Нажар. Голос его зазвучал в несколько раз сильнее, а вмонтированный в рукоять меча камень засверкал огненным светом. — Всем кораблям немедленно рассредоточиться! Судам с лучевым вооружением — выстроиться в косую линию и открывать огонь с дальней дистанции. Судам высокой скорости — заходите с флангов и идите на абордаж при первой же возможности! Головным кораблям направляться во фронт, транспорты в тыл! Остальным разделиться на группы согласно заранее установленному порядку, — он перевёл дух. — «Азнавеле» держаться с резервом.
Драконы, вопреки опасениям Варшана, не стали спорить с приказами — правда, и следовать им уже стало сложно. Люди обсудили и отработали свою тактику задолго до наступления, а сейчас не выясняли план, а действовали согласно нему. Рассредоточившись полукольцом, корабли принялись обстреливать более скученные формации нашаран летящими по параболе ракетами и сверхзвуковыми снарядами.
Маррут ещё во время речи Нажара усадила Варшана себе на спину:
— Тут безопаснее, — она подмигнула и взлетела с борта.
Нажар не обратил на них внимания. Пока люди вели огонь с дальней дистанции, противостоять им не было возможности — прямо под ним красивый многопушечный корабль разнесло просто в клочья, сбривая борта снарядами и сокрушая всё, что было на его палубе. По счастью, с неё успели взлететь драконы, разворачиваясь веером и разлетаясь в стороны.
— Всем — двигатели на максимум! — взревел Нажар. — Хоть свои души используйте, но дорвитесь до абордажа!
Пальба людей не оставалась безнаказанной. Совсем небольшой одномачтовый кораблик поднялся на гребень волны, а свалившись с него, выпустил яркий луч. Впереди идущий корабль людей — нагромождение металла и энергии — выпрыгнул из воды, разбрасывая вокруг обломки и отправляя в свободное плавание оторванный нос. Рядом взлетел на воздух другой, получив залп с борта парусника, которого постигла сходная судьба от попаданий сразу с нескольких кораблей. Впрочем, Агнар, поднявшийся на палубу, ничего иного и не ждал. Люди успешно уничтожали тяжёлые и неповоротливые корабли, служившие не больше, чем громоотводом для более быстрых и резвых судов. В разных местах флота засверкали экраны, установленные на длиннопалубных кораблях, защищавших и себя, и соседей от убийственного огня со стороны людей.
Бесшёрстные, дождавшись траты энергии крылатых на защиту, переменили часть залпов на противомагические. Металлические судна были гораздо более манёвренными, чем драконьи корабли того же класса, из-за большей мощности носовых и кормовых моторов. И благодаря своей прочности не боялись идти на таран, порой резко меняя курс, чтобы маленькие корабли врезались им прямо в борт. Впрочем, этим добились они только того, что потеряли несколько своих судов, которые детонировали от взрывающихся у их бортов корабликов, выбрасывающих всю энергию на противников и забирая их с собой в морскую пучину, или же оставляя болтаться на плаву, горя и набирая воду.
Агнар, вместе с Нажаром наблюдавший за битвой, поёжился от вида воцарившегося внизу хаоса. Взрыв одного из «самоубийц», забравшего с собой не только врагов, но и друзей, заставил техномага обернуться к брату.
— Тебе не кажется, что после такой победы у нас не останется флота?
— У них тоже, — удовлетворённо изрёк серый, созерцая то, как абордажные группы буквально облепливают корабли людей. Один из них сверкнул магией, скидывая оглушённых и убитых драконов с себя, но пронырнувший к нему изуродованный парусник пальнул с левого борта, да так, что большая часть человеческого судна взлетела в небо, ярким фонтаном разбрасывая обломки. Капитан парусника не остановился на этом и врезался в ближайшего противника — на фоне яркого взрыва затемнели несколько точек-драконов, взмывших с палубы в последний момент.
— Нашему борту нужно вступить в бой. Резерв ещё можно попридержать, но мы-то чего ждём? — Агнар нервно побаранил когтями по поручню.
— Пока зарядится, — непонятно буркнул Нажар. — Пусть сражаются ещё. А то, может, и не понадобится.
Целый ряд кораблей раскололся надвое лучом жёсткой энергии с неба — там, уворачиваясь и отстреливаясь от человеческой авиации сопровождения, летала крылатая фигурка, поблескивающая на фоне хмурых облаков, что могли вот-вот разрыдаться дождём со снегом. Агнар рыкнул, даже закрывая глаза от режущего очи сияния перьями.
— Разобрать бы её и посмотреть, чем она так жахает…
Нажар глубоко вдохнул:
— Теперь можно. Держись-ка, братец… — мрачно изрёк он и, перехватив меч двумя лапами, вонзил его в свой корабль.
Агнар, всплеснув лапами, приземлился на хвост и поехал по палубе, когда созданное из Тени судно задрожало, словно ожив. Души, накопленные за время сражения, вырывались белыми сгустками, что закрутились на море, врезаясь в те корабли, которым ещё удавалось уходить от Маррут. Часть из них в то же время взлетела в небо и ударила по авиации, сбивая машины, стеной взмывая по сторонам от драконицы. В то же время некоторая часть летопланов развернулась к чёрному кораблю и полетела к нему, но облако из ревущих машин вдруг стало стремительно редеть, пробиваемое залпами из бортовых орудий. Нажар не выдержал — вырвав меч, он в скопище обезумевших душ помчался навстречу машинам, посягнувшим на небеса драконов.
— Ты совсем?! — Агнар взмыл за ним следом, еле уворачиваясь, еле поспевая за выкрутасами брата, который порою будто нарочно подставлял свой противоэнергетический протез под выстрелы силовых орудий небольшого сечения луча, мудро уходя от слишком крупных для себя потоков. Агнар и не стал следовать во всём брату, отставая, чтобы лучше выцеливать резвые летопланы, посягавшие на крылатые жизни. Оба брата оказались в настоящем хаосе пуль и энергий, но им это было в радость — пока он их не ранил.
— Вот и вы! — прокричал Варшан, оседлавший Маррут, что распространила свой щит на двух копытных. — Не отлетайте далеко, если вам не надоело стрелять!
— Хах! — Нажар отсалютовал мечом и упал в пике на четырёхвинтовой аппарат, вонзая клинок в кабину пилота. Пластик и сталь меч прорезал легче, чем масло.
— Сумасшедший однокрылый болван! — выругался Агнар, пролетая следом. — Тебе не хватило…
Нажар продырявил второй аппарат своей энергией и повернулся к Агнару.
— Жизнь скучна без риска, а я и так прожил слишком много! — рассмеялся дракон. — Если я умру, передашь нашей сестрёнке, что я не прятался за спины своих…
Он резко перехватил меч рукоятью вниз и бросил его за спину Агнара — но было поздно.
В крыльях синешёрстного дракона появились рваные дыры, грудную клетку разворотило рёбрами наружу, обрызгав серого кровью брата. Продырявленный в десятке мест копытный под вой падающего летоплана закувыркался вниз.
Варшан, оставив безопасную спину своей самки, сиганул вниз за его телом, стараясь обогнать падение сотоварища в отчаянным пике. Нажару стало стыдно, что какой-то там подкоготник проявляет больше радения к его брату, чем он сам. Отрезав крыло мимолетящей жестянке, Нажар сам полетел вниз за сверзившимися с высоты крылатыми.
Но они оба опоздали. Тело синешёрстного разгонялось всё быстрее. Последние силы Агнара вылились в пламя, что обхватило всё его тело, обращая дракона в комету, которая рухнула в самое скопление людских кораблей, несмотря на все их попытки её остановить. Взметнувшийся вверх Нажар загородился крылом от полыхнувшего над водой взрыва, разметавшего остатки человеческого флота, сталкивая корабли не только с нашарскими, но и друг с другом. Эхо взрывов оглушило, пламень внизу слепил всех, кто только смел на него взглянуть — казалось, даже море вскипело.
— Всё-таки напоследок ты учинил полный хаос, — с трудом выговорил серошёрстный, глянув вниз.
— Вы сами не цените жизнь, — проворчала Маррут, продолжая слать из лап лучи в начавшие отступать человеческие корабли.
— Ни свою, ни врагов… — Нажар остановил свой хищный танец, прижав меч ко груди. — Прости, брат… Это я тебя в это втянул!
Нажар с новой резвостью, уже совсем бесшабашный, рванулся за отлетающими летопланами. Ради кого и чего теперь жить? Можно и повоевать, отомстить как можно большим числом человеческих трупов! Может, если собрать достаточно душ, брата можно восстановить и без тела?
Варшан, в отличии от Нажара, не был столь ослеплён потерей. Взмыв вверх, он успел перевернуть дракона и отбросить его под прикрытие Маррут.
— Остановись! — грозно проревел молодой чёрно-белый, и Нажар замер, услышав рёв наследника Аменемхата. — Лишиться вас двоих за раз — слишком большая потеря для Нашара.
— Да он их существования даже не заметил, — бросила Маррут, но Нажар её насмешки не услышал.
— И что я теперь скажу Ламире, нашей сестре?
— То же, что сказал бы он, если бы погиб ты, — Варшан подлетел поближе. — А теперь — за дело. Битва ещё не окончена.
— Да… — серый посмотрел вниз, на разрозненный флот Нашара и плывущие ещё в большем беспорядке корабли людей.
— Держись с нами, — Варшан снова подлетел к металлической подруге, решив ещё больше снизиться к драконьим кораблям. — И командуй наконец добивать врагов, а то они вернутся в неподходящий момент!
Нажар поднял меч перед собой, приблизив лоб к его лезвию и закрыв глаза.
— Всем серьёзно повреждённым судам и экипажам — выйти из боя. Все остальные — преследуйте и уничтожайте. Чтобы ни один человек не вернулся домой!
— Что делать с трупами? — Спросил, гаркнув без повышающего громкость заклинания, Дайвет. — Тратить энергию на воскрешения или врагов?
— Отнимай у врагов и трать на своих, всё просто! — Нажар не сдержал дрожание голоса. Если бы с его братом всё было так просто…
 
* * *
 
Нажар не позволил себе расслабляться даже после того, как оставшиеся корабли драконов покинули район битвы, возвращаясь в Аат, Язар и воды Вейндала — на ремонт, пополнить команду и припасы. «Азнавела», не пострадавшая в сражении, медленно двинулась к Утгарду, в то время как чёрное судно наконец-то опустилось на воду, где оставалось всего несколько кораблей, также не принимавших участия в битве. Своеобразная похоронная команда, которая должна была собрать тела и забрать души у тех погибших, что не заслуживали исцеления. Впрочем, мало кого можно было спасти или уничтожить окончательно… Нажар отдал бы всех пойманных и сожранных — как плотью, так и энергией — людей за единственного дракона, тело которого он даже не сумел найти. Видимо, в нём было столько кипящей праны, что его разорвало вместе с дюжиной вражеских кораблей и парой своих.
— Почему только ты не святой, Агнар… — произнёс серошёрстый волнам, таким же синим, как шерсть его брата. — Есть среди Светлых такие святые, что уходят на верхний слой до смерти, и потому тела их не истлевают. Чем ты хуже них? Ты не сидел веками в отшельничестве на хвосте, ты рвал врагов Инанны и, главное, всегда защищал меня.
С лязгом расправив протез, на котором отпечатались следы от пуль и осколков, дракон простоял так несколько секунд, после чего прошёлся по палубе на корму. Мимо проплыл корабль «похоронной команды» — это было плоскодонное судно с огромным водяным колесом на носу, перемалывающим воду и вбирающем в себя тех погибших, что плавали на поверхности. С другой стороны другое судно собирало тела посредством группы драконов, стоящих по бортам и достающих погибших своей энергией.
Резко обернувшись, Нажар поднял меч к небесам. Палуба под его копытами задрожала — корабли дали задний ход, отодвигаясь от огромной воронки, что появилась в океане, обнажая покрытое многочисленными обломками дно.
— Слетайте, пока держу, соберите всё важное! — крикнул Нажар экипажам, усиливая праной голос, но и самолично слетел в медленно двигавшуюся в толще воронку, искать важное для себя.
— Если бы светлые видели это со стороны… — пробормотал Варшан, что так и не слетел с борта. — Они бы ещё сильнее возненавидели Тёмных. Мы выглядим, как падальщики.
— Мне не важно, что они делают с людьми, главное, что они мертвы, — Маррут внимательно наблюдала за горизонтом. Казалось, её белые зрачки заглядывают даже за него. — Но я бы провела похороны после завершения битвы. Нам нужно ударить по человеческим портам, пока бескрылые не оправились.
Варшан медленно огляделся по сторонам.
— Их флот поражён, а вот наш — ослабел и неспособен сейчас ответить ударом на удар.
— Где гарантии, что мы уничтожили все их силы? Где гарантии, что они не создадут новые корабли? — Маррут неподвижно стояла на сыром холодном ветру.
— Ты сама видела, что здесь творилось, — покачал головой чёрный. — Если люди защитили свои корабли так же хорошо, как оснастили — у драконов не будет шансов против них.
— Давай больше не будем рисковать драконами, — строго посмотрела на чёрно-белого серебристая с золотой гривой. — Я сама справлюсь.
— Нажар обидится, что ты действуешь не по приказам, — Варшан заулыбался невесело.
— Мне всё равно, что он думает, я ему не подчиняюсь. К тому же, ему сейчас не до драк и командования, он делает это через силу. Ты со мной или вернёшься с Нажаром на родину? — Маррут испытывающе осмотрела Варшана.
— Только если на этот раз ты не будешь так маневрировать! — слегка улыбнулся дракон. — В какой-то момент я чуть было не попал под твои удары.
— Просто двигай крыльями и почаще оглядывайся по сторонам, — стальным тоном изрекла самка и тоже чуть-чуть улыбнулась в ответ. — Сейчас мне придётся показать людям, что нападать на Нашар им не стоило — и без манёвров не обойдётся.
— Главное — хвост мне не подпали, — Варшан проверил свою белую кисточку в следах копоти.
— Может, мне тебя в карманное убрать? — Маррут присела, подставляя спину, чтобы «так медленно летающий» Варшан на неё сел с горестным вздохом.
 
* * *
 
— Вот и порты, — Маррут сказала ещё тогда, когда Варшан видел вокруг лишь волны.
— Совсем не «вот», а где-то, — он пробубнил, чувствуя себя рядом со своей самкой совершенно бесполезным.
— Мне уже видно, — Маррут, в своём стиле и в рамках ожиданий Варшана, ответила хвастаясь и делая вид, что это совершенно нормально.
Если бы не вероятность того, что на такой огромной скорости он потеряет управление и упадёт в волны, Варшан с удовольствием дал бы ей сейчас подзатыльник. Во всяком случае, представлять этот момент было приятно…
— Ты не думаешь, что это чересчур сумасшедшая идея?! Люди оказались полны сюрпризов!
— Я тоже, — ответила Маррут, ещё больше увеличивая скорость.
На севере показалась береговая кромка с едва различимыми строениями по ней. Со стороны казалось, что Маррут не особо прицеливалась, но даже с подобного расстояния лучи её энергии из сломаных пальцев попадали в цель:
— Глупые велнары… Зачем они поддерживают эту низшую расу? Мне неудобно выцеливать только людей!
— Ты ещё и прицеливаешься?! — возопил Варшан.
— Зачем убивать безвинных? Их тела и души ещё пригодятся, — ответила Маррут, входя в небольшое пике. — А вот пилотами у них в основном люди работают. Не доверяют велнарам технику…
Она прервала и луч, и себя, зависнув в воздухе и к чему-то приглядываясь. Варшан, посмотревший через её плечо, увидел маленькую точку, что, отчаянно маневрируя, удирала от берега. Поначалу, правда, дракон решил, что это какой-то безумец собрался атаковать их, но когда с берега дали залп по беглецу, сомнений не оставалось — или дезертиры, или предатели.
Да нет, не корабль это был, а дракон, просто он светился ярко, будто солнце отражалось от металла.
— Это Мирдал, — Маррут приветливо улыбнулась сверкавшей точке, но свой обстрел не прекратила ни на миг. Мирдал разгонялся на встречу почти с такой же скоростью, с какой летела Маррут… и попробовал поставить щит на её удары. Маррут мгновенно сменила выражение морды на злобное. — На кого бы не подумала…
— Что-то не так… — прошипел Варшан, взлетев рядом с самкой. — Постой, я попробую с ним поговорить.
— Ты? Его легче просто сбить!
У Варшана и так лапы чесались что-то сделать, но вовсе не это желание побудило его поспорить с Маррут. Мимо дракона в сторону Нашара вылетел чёрный силуэт, летящий почти без движений крыльями.
— А этого религиозника-Воплощение я никогда не любила, — Маррут отвлеклась от людей, которые, по её мнению, сейчас предоставляли куда меньшую опасность для драконов, чем другие драконы. — Со слабыми бескрылыми можно расправиться и потом, сначала надо избавиться от их сильных помощников…
— Маррут, хватит! — Рявкнул Мирдал, морщась от перенапряжения, вкладываясь в защиту себя и Варлада и быстро тускнея. Победить Латантарею, чтобы потом драться со своими… — Война окончена!
— Потом люди снова на нас нападут, лучше сразу от них избавиться для уверенного будущего! Сними защиту с зомби Тьмы и не мешай мне тебе помогать!
— Маррут, прекрати! — Варшан слетел с её спины, не желая сейчас иметь что-то общее с переклинившим роботом. — Дай им высказаться, может, они знают что-то важное!
— Что может быть важнее победы? — рявкнула Маррут, но от такой неожиданной защиты всё же прекратила стрелять. Варшан облегчённо выдохнул.
— Война окончена, — золотой взмыл перед самкой, снимая защиту. — Теперь волод людей побеждён и никто не подталкивает их на войну с драконами.
— Значит, найдутся те, кто предложат начать войну в будущем. Всегда есть причины для нападения! Нехватка ресурсов, страх или желание показать свою силу! Чем вам полюбились эти ничтожества, что вы так за них заступаетесь?
— Светлые на Хардоле и то не убили людей-соседей, потому что они опасности не представляют больше. Базал-Турат тоже. Сейчас их правящая верхушка парализована. Люди сдались. Они уже получили свои территории для развития и больше не намеренны нападать на драконов.
— Пока им не потребуются новые, — Маррут вернулась к отстрелу человеческого флота. — Так или иначе, а оружие им в любом случае больше не понадобится!
— А с этим я поспорю, — произнёс Александр, взмывая вверх. — Представь себе, что не только драконов можно использовать для обследования чужих территорий и кровопролитных войн. Под умелым правлением люди не только больше не доставят нам хлопот, но и… — он выразительно взмахнул крылом. — принесут много пользы.
— Разве что как источник энергии, — Маррут продолжала лететь и истреблять суда и летевшие в драконов снаряды. — Их армия слабее, так они ещё и хотят за собой завоёванные территории оставить? Это глупо! Пусть возвращают драконам всё, что у них отняли. А если у людей перенаселение, я быстро подчищу излишки.
— Неужели ты тоже стала Воплощением?
Упрёк, произнесённый Варшаном, подействовал на Маррут больше любых доводов. Она так резко обернулась к нему, что едва не пропустила снаряд, который вовремя успел отразить Мирдал, отправив туда, откуда он и был послан.
— С какой стати тебе жалеть людей?!
— Жалость не при чём, — твёрдо заметил Аменемхат. — Есть куда более насущные проблемы. Уничтожь их оружие — и возвращаемся домой.
— Главное оружие человека — его голова, полная злых умыслов. Так что я послушаю твой совет, — Маррут, не желая более разговаривать с дураками-человеколюбами, разогналась по направлению к берегу, громогласно ревя уже человечеству, а не драконам. — ВАС БУДУТ ИСТРЕБЛЯТЬ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ВЫ НЕ ОТКАЖИТЕСЬ ОТ ПРАВ НА ЗАХВАЧЕННЫЕ ТЕРРИТОРИИ И НЕ РАЗОРУЖИТЕСЬ!
— И стоило ради этого побеждать Латантарею… — Мирдал с тяжёлым вздохом переглянулся с Александром.
— Людей я не люблю… Но идиотские конфликты — ещё меньше, — Варшан, вдохнув, впился себе в переднюю лапу и выдрал её с костью, заревев и теряя высоту от боли. Испуганная Маррут замолкла и обернулась на него. Ошеломление её сменилось решительностью — выпустив последний залп по людским владениям, самка ринулась к дракону и подхватила его у самой воды, взмыв вверх, удерживая Варшана в лапах.
— Маррут, мы и так победили… хватит их злить и вынуждать продолжать бойню! — Слабо и через стон Варшан продолжал упрямиться.
— Ты хочешь оставлять в мире эту опухоль? Поверь, люди бы не стали нас жалеть, если бы победили! Они более жестокие и всегда расправляются с противниками почти до последнего, — Маррут поднесла Варшана к Мирдалу, чтобы тот срочно вылечил лапу, пока Варшан не погиб от кровопотери.
— Вот именно, — Мирдал, полностью теряя своё сияние, восстановил потерянную лапу. — Драконы не так жестоки. Они умеют поставить себя на чужое место. Давайте вернём захваченное людьми переговорами, а не убийством младенцев.
— Вредных насекомых вы убиваете с личинками! — Маррут гневно обернулась на Варлада. — Всё из-за тебя, человек! И из-за Тьмы! Ты собрание всего того, что вредит драконам! Но если Варшана и Мирдала ещё можно вылечить от идиотизма, то тебя проще убить!
— Странно слышать, что Тьма за мир, а Свет за войну, — Александр осторожно отлетел за Мирдала.
— Давайте лучше достигнем компромисса, — Варшан виновато, но благодарно наблюдал за Мирдалом. — Не станем убивать людей, но поставим править ими дракона, который будет к ним строг и внимателен. Отнимать захваченные земли тоже не станем, но перенесём туда велнаров — я слышал, они вообще не желали войны.
— Ты бы мог это сказать, не прокусывая руку, — успокоившись, Маррут как ребёнка погладила Варшана по гриве. — Я бы услышала.
 
* * *
 
Маррут ненадолго удалось придержать от истребления людей. Пока у них ещё сохранялось оружие, они представляли определённую угрозу, и потому самка продолжила методичное уничтожение, продвинувшись от побережья материка в его центр. База Бенекта, откуда вышло наземное войско людей, обратилась в пепел и прах ещё до того, как её защитники успели организовать какое-либо сопротивление, а затем настал черёд идущих к хребтам войск. Пролетая над ними, Маррут расправлялась с техникой, почти не обращая внимания на пехоту, которая при демонстрации такой мощи павших хозяев спешила избавиться от оружия и разбегалась в разные стороны — особенно бегство усилилось после того, как командирские вездеходы, едущие под охраной многотонных шагателей, перестали существовать.
— Оказывается, Тьма тоже может выступать за благополучие крылатых, — Маррут заинтересованно обернулась к Варладу, что вместе с ней наблюдал за разоружением людей. — Хотя я бы больше обрадовалась, если это было твоей инициативой, а не опасного «разума улья», который хочет превратить всех крылатых в покорных религиозных зомби.
— Почему всё так мрачно? — Александр опасливо съёжился. Сложно разговаривать со своей убийцей, да ещё и неуязвимой.
— Это же Тьма и гадость, сам подумай, — Маррут нагло хихикнула. — Вы за трату времени и энергии на поклонение и исполнение чужих приказов.
— В чём тогда разница между Тьмой и Инанной? — Варлад непонимающе развёл ушами.
— Разница в том, что Инанна позволяет драконам заниматься своими делами. Пока они держат себя в рамках установленных правил, к ним незачем применять какие-либо… методы воздействия, — Маррут коротко взглянула на разбегающихся пилотов шагателей, похоже, искренне забавляясь этим зрелищем. — Тьма же постоянно принуждает к существованию только по её законам. Словно сковывает драконов незримыми цепями — и тем не то что до рамок не добраться, а даже крылом не взмахнуть без её согласия.
— Почему вы все так считаете? — Возмутился Варлад, дёрнув хвостом. — Кто вам всем так говорит?
— Это простое наблюдение. Понимаю, тебе, как представителю этой структуры, к тому же одаренному за её счёт, сложно это понять. Но когда хоть раз Тьма тебя спрашивала, хочется ли тебе чем-либо заниматься? Ей проще перестраивать своих служителей под свой характер. Это позволяет ей говорить, что все её повеления исполняются добровольно — разумеется, если происходит перестройка ценностей, — Маррут говорила вкратчиво, на Александру этому верить не хотелось.
— Ты вот не любишь людей, и Тьма тоже не любит, раз решила меня перестроить в дракона.
— Я бы выбрала кого-нибудь получше. Хотя, на самом деле, изначальные твои данные мне не ведомы, — Александр заставил себя проглотить обиду, а Маррут, тем временем, продолжала: — Но есть и ещё разница между нами. Люди представляют опасность, и я избавлю Нашар от этой опасности. Тьме же просто хочется переработать души всех вокруг на безусловное подчинение только себе. Если Тьма остановится и отстанет от крылатых, я отстану от неё. Тебе, Варлад, не хочется пожить без Тьмы?
Александр чуть не расцарапал себе морду от досады:
— Я тоже поначалу видел Тьму как нечто внешнее, но нет! Она и так есть во всех зверодраконах, в большем или меньшем количестве. Это не какой-то эгрегор, который можно стереть, это внутреннее качество.
— Если это было бы так, поклонники Тьмы не смогли бы связываться через неё и не получали бы одинаковые приказы. Значит, у Тьмы есть отдельный разум.
— Скорее, Тьма — объединяющее драконов, всех без исключения, — не очень-то уверенно произнёс Александр, которого и самого слова Маррут заставляли задумываться и переосмыслить Тьму. Чувствуя его колебание, самка лишь усиливала свой напор, благо последние остатки человеческого войска совершенно рассеялись, не угрожая крылатым.
— Тьма — эгоистичное создание, владеющие душами и разумом драконов и создающих из них своих верных служителей. Ей не нужно поклонение, она желает лишь полного подчинения.
— Докажи, ты же любишь точность, — Александр всплеснул крыльями. — Тьма оставляла саров в покое, пусть правят, её функция не в этом. Если Тьма и не одобряет кого-то из правителей, то лишь потому, что они вредили народу, как Герусет с поголовным использованием крылатых для получения энергии, или Инанна, которая заставляет каждого крылатого быть солдатом и ждать удара в спину даже от своих же сородичей.
— На Инанну я могу повлиять, моими стараниями это уже не та неопытная правительница, которой я её застала, — Маррут сложила передние. — Лучше ты мне ответь, Варлад. Зачем ты, гоняясь за кристаллом, убивал и вырубал других драконов, а получив его, начал стрелять в них? Мне не верится, что это твои личные решения, а не воля Тьмы. Сам по себе ты более миролюбив.
— С чего ты взяла, что знаешь меня? — мрачно отозвался чёрный. — Невозможно в этом мире добиться чего-либо, не проливая крови. Тёмные используют души других существ и друг друга со дня своего сотворения — скажешь, это тоже внушено им Тьмой?
— Ты предлагал драконам мир и технологии без использования энергии душ, — напомнила Маррут.
— Не вышло из этого ничего, — Варлад отмахнулся крылом. — КПД слишком маленький, тратится энергии больше, чем если делать то же самое на душе.
— Потому что ты поленился получше развить свою же технологию. Но одному это сделать трудно, для того и существуют лаборатории, где твою задумку успешно развивают, — Маррут не хотела сдаваться, в отличии от Александра:
— Пусть и развивают… А мне то, что связывает меня с прошлой жизнью, надоело. Хочу мир повидать.
— Навряд ли тебе это удастся. Думаешь, этим всё закончится? — Маррут указала на землю. — Сначала ты отрубишь голову Инанне, потом будешь охотиться за вольнодумцами-драконами, затем примешься гоняться за велнарами и людьми, которые не захотят быть перемолотыми на души, а потом только пойдёшь смотреть мир. Во главе армии, собранной для покорения чужих земель.
— Нет уж, не я, — мрачно покачал головой черношёрстный. — А если кто-то ещё станет, даже другой почитатель Тьмы, я ему не позволю — это безумие, от которого надо лечиться.
— Чем я и занимаюсь, — Маррут спокойно сложила крылья. — Я убила тебя, и то не насовсем, лишь когда ты начал делать что-то не то. А сейчас ты нормально соображаешь, поэтому я с тобой разговариваю как с разумным.
— Ну спасибо, — Александр поднял морду к небу. — Тогда каковы твои дальнейшие планы?
— Дай-ка подумать… — глаза самки посмотрели за хребет. — Не люблю оставлять дела недоделанными, но выковыривать из-под земли всяких червяков — не для меня занятие. Буду надеяться, что Мирдал и его сторонники сделают своё дело — после свержения Латантареи этот Светлый научился приносить толк.

Глава шестая: Воцарение Тьмы.

* * * Нашар. * * *

Герусет была занята подготовкой своего импровизированного отряда, собранного как из доказавших верность помощниц, так и из полного отребья, которого кобнице пришлось подчинять варбой. Следующий слой чар был потрачен на отвод глаз и невидимость во всех других диапазонах. Пусть Инанна думает, что старый враг решил пригласить на честную дуэль один на один. Всё равно она прилетит не одна.
Склад Агнара заметно увеличил огневую мощь отряда. Не говоря уже о техномагических разработках, понятных лишь Радине… да присоединившейся к ополчению «старого сара» Катайле, родственнице былого сар-гачтаря Равлакса. Герусет обнаружила и несколько весьма занятных вещиц, которые можно будет использовать… позже.
Малрека, чьё устройство-варет могло помочь в обнаружении врагов, находилась рядом с чёрно-белой самкой — и глаза её на этот раз были светлы и трезвы. Хотя низкорослой самочке не хотелось подчиняться Герусет, угроза того, что она заставит Алгамира и Артару придушить друг друга, подействовала на неё достаточно сильно.
— Ещё не летят? — Герусет поинтересовалась у владетельницы универсального локатора. Ей бы самой такой.
— Летят, но далеко… А ещё тут странные призраки рядом, — Малрека оборачиваясь, пытаясь углядеть помечаемые варетом бесплотные души, но не выходило. — Или сбои?
— Скорее, души-шпионы… — Герусет единственная сейчас не зябла от того, что стояла в сугробе. — Жалко, сюрприза не выйдет.
— Я могу попробовать их разогнать при помощи варета, — проговорила Малрека. — Или подчинить и, как бы сказать… Перепрограммировать. Здесь есть такая функция. Ни у кого из твоих драконов этого не получится так ловко, как у меня.
Герусет глубоко вздохнула и посмотрела на Алгамира, который, в свою очередь, оглядывался кругом совершенно пустым взглядом.
— Иди. А ты, зелёный, проследи за ней, — бросила самка и указала на Малреку.
— Хорошо, спасибо, — Алгамир понимал, что Герусет почему-то не желает подвергать их обоих риску. Это не вязалось, тем не менее, с её характером, и тут должен иметься какой-то скрытый мотив. Но упрашивать себя дракон не стал, и, тронув хвостом запястье передней Малреки, начал отходить к роще на краю поля. — Не стоит далеко улетать… И вообще, мне нужно найти Артару.
— Потом найдём, — бросила Малрека, потирая горло. — Пойдём быстрее, пока она не передумала и не послала с нами Радину.
— Герусет не ослабит свой отряд настолько, потому и выслала меня с тобой, — Алгамир высоко поднимал лапы, чтобы не порезаться о наст. — И между прочим, Артара…
— Артара нас не найдёт, — уверенно произнесла самочка. — А Герусет — и подавно.
— Что ты хочешь сделать? — несмотря на страх перед тираншами, что сейчас начнут выяснять отношения, Алгамир остановился.
— Хочу провалиться сквозь землю, — Малрека притопнула по сугробу.
Настороженно оглядевшись по сторонам, Малрека опустилась на четвереньки и принялась шарить лапами в снегу, вороша охладевшую траву. Внезапно лапа уцепилась за край металлического кольца, которое драконесса потянула на себя, открывая проход под землю.
— Это ещё зачем? — удивился зелёный.
— В отличии от кое-кого я с сумасшедшими самками оставаться не намерена! — фыркнула Малрека, — Так что иди за мной.
— Я про люк, — Алгамир, пригибаясь вслед за Малрекой, непонятливо покачал гребнем.
— Это вентиляция моей Спальни, — низкорослая показала на схему на экране варета. — Ты достаточно худой, чтобы в неё протиснуться, а в других местах просто прорежем фильтры. Мы не использовали вентиляцию из-за спор-мутагенов, но в качестве запасного выхода её сделали.
— Не хочется возвращаться под землю… — самец дрогнул, вспомнив, чем для него закончился предыдущий поход к истам.
Малрека в ответ спустила копытца в отверстия.
— Можешь оставаться здесь, — бросила она и соскользнула вниз. Алгамир выругался — идти под землю, да ещё и безоружными… Прекрасная идея, Малрека, прекрасная.
— Но одну я тебя не оставлю, — подбадривая себя, пробормотал зелёный и головой вперёд прыгнул в шахту, хвостом закрыв за собой люк.
Малрека не зря лезла вперёд задними… Алгамир едва успел расправить крылья и упереться ими в стенку вентиляции, удерживая себя перед самым полом. Несмотря на герметичность люка — а, возможно, из-за недостаточной герметичности — на полу хватало неприятной плесени, наверняка заразной. Алгамиру не хотелось в ней валяться, и тем более есть испачканными в ней лапами до того, как он их промоет спиртом. Только Малреке с недавних пор лучше не показывать не то что спирт, а даже слабую выпивку.
— Не бойся, — внезапно сказала Малрека, смело приминавшая копытами растения. — Это обыкновенные фильтраторы. От навов и для очищения воздуха.
— Всё равно, они могли измениться… — поёжился дракон, осторожно слетая. — Говорила же ты, что вы от навов закрыли вентиляцию…
— Если здесь и есть что-нибудь, то мы уже покойники, — «успокоила» его самочка и пошла дальше. — Ладно, дойдём до первого искусственного фильтра — дальше такого уже не будет.
— А что будет? — Алгамир ходил по плесени, словно хромой, и положение усугублялось низостью потолка. Но не на животе же ползти!
— Энергонные контуры, которые телепортируют вторженцев наружу. Или половину вторженца, если наступить на него не целиком, — Малрека стала внимательнее присматриваться к варету, идя на трёх лапах. — Ступай только по следам моих копыт.
— Зачем это всё?! — Алгамир остановился в возмущении. — Вам заняться было нечем? Может быть, вы бы победили навов, если бы воевали с ними, а не строили бы дорогущую фигню.
Малрека взглянула на него вспыхнувшими глазами, и дракон так растерялся, что даже наступил лапами в самую гущу плесени.
— Попробовал бы ты победить их… У нас не было ни ваших штучек, ни исцеляющих камешков, ни единого достойного лидера. Да и навы тогда были совсем другими, а кракалевны толпами врывались в наши дома и разрывали жителей на куски. — Малрека шаркнула по полу копытом. — Так что иди дальше и пореже открывай пасть.
Алгамир успел забыть, как пострадала Малрека, и ещё больше — её родственники, в той давней войне. Находясь с этой самкой рядом, не верилось, что она была старше первых переселенцев-нашаран. Она не выглядела на свой возраст ни телом, ни умом. Поэтому Алгамир примирительно замолчал. Но извиняться не стал — его слова не становились менее верными оттого, что дарканцы страдали от своей глупости.
Малрека доползла до железной створки, закрывавшей вентиляцию. По сигналу варета заслон начал подниматься, показывая свой заточенный край. Не дверь, а гильотина — архитектор явно не был прочь переломанных хребтов тех, кого прищемит внезапное захлопывание такой двери. Навов жалеть незачем.
— Не спи! — воскликнула серая, ныряя в проход. Алгамиру пришлось броситься за ней на всей возможной скорости, и всё равно только реакция спасла кончик его хвоста, когда створка с грохотом обрушилась вниз, едва не отрубив столь важную часть дракона.
— Как тебе, понравилось? — сияя, спросила Малрека.
— Ты с ума сошла! — дракон ещё сильнее взбесился быстрой перемене настроения спутницы.
— О, это только начало! — драконица театральным жестом указала в дальний конец коридора.
— И что дальше в нашей полосе препятствий?.. — зелёный дракон всё больше и больше жалел, что не выпросил у Герусет что-нибудь из запасов учителя для себя. А то вышло так, что их дом ограбили, не оставив ничего хозяевам, кроме жизни. И ещё очень некрасиво получилось, что Алгамир рискует сейчас своей шеей, а Артара не знает, где его искать. У неё-то нет варета. А поисковая душа может и не найти, если не наткнётся в своих странствиях.
— Оторванные конечности, подвешенные в воздухе топоры, огнемёты в стенах… — Малрека снова включила свой прибор, оглядываясь по сторонам. — И это в лучшем случае.
— А в худшем? — приуныл зелёный.
— про худший тебе лучше не знать, — самка двинулась вперёд, держа хвост почти параллельно себе. — Потому повторяю — не открывай пасть. Иначе попадёшь в плен в третий раз, но я уже не смогу спасти твои крылышки.

* * * Храм Тьмы. * * *
 
— Тьма полезна для Тёмных не только как покровитель народа — она предоставляет нам явную и неоценимую помощь! — Варьяр сопровождал Инанну и Зората по помещениям в приделах нового Храма, отданных под техномагические лаборатории. — Тёмные, почитающие свою волю, развивают лишь себя. Не в обиду тебе, Зорат, будет сказано. Но Тьма — это общее для всех, поэтому Тёмным не чужд альтруизм, совместная деятельность и следующие из них прогресс и улучшение общего быта. Варлад многое нам открыл, это он предложил нам передавать энергию не постоянным потоком, а волнами — так она распространяется на значительные расстояния с меньшими потерями! Теперь можно создать очень многое, о чём мы раньше и не мечтали: удалённое управление артефактами, энергетические удары дальнего действия…
— Своевременно, — скупо похвалил Зорат, рассматривая экспериментальные артефакты, окружённые суетящимися драконами, что скрепляли кристаллы с душами и вычислительными решётками и спаивали трубы энергетических волноводов.
— Технология достаточно затратная. По счастью, нападения подземных обеспечили нас притоком душ истов, которые и используются в разработках, — Варьяр сменил опорную лапу. — Большинство устройств пока ещё не доведены до ума, но кое-что уже функционирует.
— Как, например, ант-про, — оторвалась от работы молодая пушистая самка. Зорат сощурился, заметив мутацию в виде ярчайших разноцветных полосок в её гриве и кисточке.
— Ант… Как? — переспросила Инанна.
— Антигравитационный и противоземельный аппарат, — отбарабанила самка. — Позволяет поднимать и удерживать в воздухе тяжеловесные грузы. По сути, такая же технология была использована на твоей «Азнавеле», сар-волод.
— Так и создаются новые слова, Перугоста, — Варьяр крылом поздоровался с разноцветной драконессой. Она ответила одобрительным хлопком своими цветастыми перьями по его перепонке. — И новые технологии. Крылатым, конечно, тяжело их принимать, это не знакомые поколениям Тёмных мечи и луки. Кто-то, кому известна история Даркана, боится призвать гнев навов, самоназванных стражей, следящих за одинаковым развитием всех рас на Харадоле. Но вы сами знаете, война подстёгивает техномагию. Сейчас Тёмным не до предубеждений, мы должны воспользоваться всей мудростью Тьмы для того, чтобы сохранить жизни сородичей и набрать человеческих душ.
— А кто придумывает изобретения? — Зорат присмотрелся к яркой крылатой. Ну и грива, как у птицы-пародиста перока. — Тьма или учёные?
— Тьма изобрела весь мир и все технические принципы, заложенные в законы вселенной, — Перугоста гордо распушила шею. — Мы — их первооткрыватели.
Она резко развернулась и процокала, стуча когтями по полу, к отдельно стоящей махине, выглядевшей как бочонок с отгрызенным верхом, увитый сотнями труб и трубочек. — Хотя иногда мы обнаруживаем, что до нас нечто уже открыли, — сказала она, поднимаясь на задние и постукивая лапой по «бочонку». — Этот обломок достали из болота. Он нам подарил много новых открытий.
— Это ко мне! Ко мне! — из-за странной конструкции, похожей на дистиллятор спирта, вышла жёлто-бежевая крылатая в редкую чёрную полосу. — Жалко, сломанный, и без генератора энергии. С её помощью можно перемещаться во времени и вдоль, и вбок, и вверх!
— Это даже для меня слишком безумно… — Варьяр пристыженно прижал уши и поспешил от Перены, начавшей рассказывать о многомировой теории заинтересованно поднявшей уши Перугосте.
Дракон подвёл саров к Реяне, воссоздающей Клубок Мыслей подземников. Бывшая нецех получила своё место и помилование от Инанны, хотя, кажется, и сохранила связи кое-с-кем из своих старых друзей. Во всяком случае, в специально отданном под её нужды уголке лаборатории. Установив скелет грудной клетки дила, Реяна проводила по его рёбрам тончайшие белые нити, создавая модель Клубка для с интересом следящих за ней группы драконов.
— Заслуги не во Тьме… — тихо сказал Инанне, у которой глаза разбегались, Зорат. — Прогресс начинается, когда объединяются в дискуссии разные точки зрения. Мирные или военные — не важно, но мнения должны быть разными, так больше шансов открыть новое. Если всё будет Тьмой, развивать начнут лишь идеи Тьмы — а все остальные прелестные затеи заглохнут, и Нашар не получит пользы от них.
— Я это и так вижу, — негромко ответила драконица, окидывая взглядом зал и снова погружаясь в свои мысли. Деструкторша-Радина, окунувшаяся в первоматерию Перугоста, иста-Реяна, хаосисты… Каждый из них имел свои взгляды на Тьму — но при этом все они работали на пользу Нашару и всем драконам, его населяющим…
Даже Велеяр, восстановивший свой пост брат Герусет, вёл себя спокойно, и действовал правильно. Несмотря на разгар войны, он не отставал от мирного населения, заставляя его работать и привлекая «правительственной энергией», добываемой от солнца, в обмен на использование услуг лекарень и училень.
Кстати об Аменемхатах… Они тоже с чего-то решили посетить «научную выставку» в Храме.
Анепут заметила Инанну. Оглядевшись по сторонам, словно опасаясь, что её услышат, чёрная самка решительно направилась к сар-володу. В дверях остался Велеяр.
— У меня для саров есть нечто удивительнее неработающих, но жрущих души гор хлама, — молодая самка подняла лапу, в пальцах которой держала одну длинную волосинку. Чёрную, но красневшую на кончике.
 
* * * Нашар. * * *
 
— Нужно было взять весь гарнизон, это же Герусет! — Инанна махала мечом прямо в полёте от нетерпения — покончить со старым противником… Вновь и навсегда.
— Тебе мало двух дюжин гайдуков? — Зорат оглянулся на окружавших саров воинов, что летели с ними на «переговоры» с Герусет. — Ты лишь подвергнешь гарнизон риску. Герусет — чародейка такого уровня, для устранения которой нужны другие кобники сильнее неё… и никто иной.
— В прошлый раз голову я ей оттяпала на раз-два! — хмыкнула рыжая.
— После того, как поболталась в её плену, — Зорат на миг окунался в воспоминания о том, как группа бунтовщиков, возглавляемая Инанной, всё-таки свергла проклятую тираншу. — И не без моей помощи. Теперь же Герусет известно, на что я способен — а значит, она будет готова к встрече.
— Она — гнилая нежить, — бросила Инанна. — Нужно было перехватить её душу в тот день. Но сегодня я исправлю эту ошибку!
— Исправь ошибку своей невнимательности, — Зорат ни с того ни с сего метнул прану в небо, туда, где никого не было… видно. Но после заклинания там проявилась бледношёрстая драконесса с устрашающим оружием — то ли копьём, то ли косой. А после стали терять невидимость и другие летевшие к их группе драконы, враждебно нацеливающие клинки на длинных древках и даже энергомагические винтовки. Гайдуки тут же среагировали на этих разбойников, начав стрелять по ним праной, усиленной и разогнанной своим оружием.
Инанна в свободной лапе проявила Жезл, чтобы поразить внезапного врага дальнобойным оружием, но Катайла слишком ловко выписывала виражи. Да и не была она единственным нападающим.
Зорат отлетел назад, ощутив взмах крыльев за своей спиной — золотая чешуйчатая драконица пролетела за ним, устремившись к земле, а в следующий момент прямо перед Зоратом взмыла Радина. Зорат сложил крылья и свалился под неё, но самка ловко опутала его шею своим хвостом и в один взмах крыльями прильнула к дракону, обхватив его лапы своими.
Кобник лишь несильно толкнул ими самку в грудь и сразу проявил в их ладонях собственный клинок, которому пришлось материализовываться прямо в груди взбесившейся деструкторши, разрывая ей сердце и лёгкие и заставляя отпустить сара.
Окровавленная Радина, уже не осознавая ничего взмахивая крыльями, готовясь рухнуть на землю, но прежде чем Зорат успел вытянуть из неё душу, рана в груди самки стала зарастать с неимоверной быстротой. Инанна, чьё лезвие застряло в раздвоенном наконечнике копья Катайлы, ощутила дуновение ветра и отбросила от себя противницу, чтобы осмотреться по сторонам.
Герусет висела в воздухе, даже не прибегая к сложенным за спиной крыльям. Приложив левую лапу к груди и закрыв глаза, правую самка вытянула в направлении Радины. Красные когти сверкали, словно пропуская через себя немалую энергию.
Чтобы покончить с Радиной окончательно, Зорат повёл клинок вверх и резким движением оторвал голову бело-алой — пусть поищут её остатки, обронённые с высоты! С Герусет Зорат поступал уже серьёзнее. Давая возможность Инанне разобраться с остальными прихвостнями, кобник налетел на неупокоенную тираншу, врезаясь в неё не только своим телом и своим оружием, но и аурой, подавляющей её сознание.
Однако Зорат совершенно не ожидал того, что вместо души Герусет наткнётся на пустоту. Казалось, что сознание Герусет и не присутствовало в теле, хотя она явно не овладевала навыками искусства кобничества настолько, чтобы противостоять сыну Сурта. Мощь его энергии растопила оболочку, обнажая то, чем была Герусет сейчас — гнилая расползающаяся кожа, многочисленные шрамы по всему телу и два глаза, зловеще-пылающий и совершенно безжизненный, тем не менее, так же недобро глядящий на Зората.
— Тому, кто смерть преодолел, гибель уже не страшна, — рыкнула Герусет и отослала в Зората его же силу, заставляя чёрно-красного принять тот удар, что он пытался направить на Герусет.
Зорат еле успел сменить полярность удара, переформировать энергию из атакующей в целительную, и вывести излишки с кончиков перьев, обхватывая Герусет в кокон, быстро продавившей пустоту, на месте которой должна быть душа, и занявшего её собственной энергией. В теле Герусет ещё оставалось сознание, но Зорат обладал преимуществом, поскольку имел не только волю, но и силу.
— Тогда сделай одолжение и сдохни! — Несмотря на то, что Зорат частично владел опустошённым телом, он продолжал наносить по нему удары мечом, отвлекая сознание Герусет на сохранение «бесполезной оболочки».
— Это будет прискорбно для нас обоих, — изрекла пасть Герусет перед тем, как она выставила вперёд лапы и световой меч Зората врубился в её ладонь. — Хотя не так, как гибель Инанны.
Зорат, уже намеревавшийся прекратить жизненный путь этой неубиваемой самки, быстро обернулся. Инанна, оскалившись, расправила крылья, повиснув в лапах Катайлы, прижав к себе её горло древком копья.
— Тебе стоило сначала выслушать предложение, прежде чем бросаться в битву, Зорат, — добавила взмывшая неподалёку Радина, которая нервно водила лапой по своему горлу, словно ещё чувствуя клинок сар-волха. — Только учти, на ещё одно восстановление у нас душ не осталось. Если не считать как запас энергии Арнону.
— Восстанови Герусет! — Инанна хрипнула, отпуская лапы с копья и ударяя Жезлом под живот Катайлы, не забыв активировать и энергетическую атаку. Катайла заорала и выронила копьё, которое подхватила Инанна, потерявшая меч. — Я сама хочу её прибить!
— Опоздала, — Зорат попробовал воткнуть меч в шею Герусет, но рука, нанизанная до гарды, остановила движение, когда другая, заведённая Зорату за спину, его же приёмом проявила меч в его голове:
— Как это верно!
Увидев это, Инанна вырвала копьё у Катайлы и с рёвом устремилась на Герусет. Та развернулась на месте, подхватив тело Зората, и резко расправила крылья, отбросив Сурта на рыжую самку и сбивая её с небес на землю. Пока Радина, подхватив под лапы Катайлу, отлетала в сторону, серая разогналась и помчалась за своей противницей, на лету заращивая раны.
— Душ у вас хватит! — Инанна, совершив ложный выпад остриём копья, резко крутанула его и отрезала серпом на другой стороне лапу Герусет с мечом. Но неживая крылатая расформировала падающий меч и проявила его в другой лапе, вонзая его между зелёных глаз рыжей, обременённый не только оружием, но и телом Зората.
Герусет устало отлетела. Два её злейших врага теперь лежали под лапами самки, её отряд с трудом переборол гайдуков, но радости от победы она не чувствовала. Даже техномагические разработки Агнара ушли на то, чтобы поддержать жизнь её сторонниц, и стали теперь бесполезными дубинками. Сама же Герусет ощутила себя опустошённой — у неё просто не оставалось сил.
— Ты была полезна Тьме, — извне пространства проявились две чёрные самки. — Хотя бы сейчас.
Намира и Арма соединили лапы, и с тыльных сторон их ладоней в прозрачном воздухе начало разливаться будто объёмное чернильное пятно, поглотившее всю прозрачность и высосавшее весь свет.

* * *

Когда прямо на глазах Артары Герусет расправилась с главами Нашара, а потом и саму воскресшую прибили Воплощения, у обладательницы фиолетовой шерсти обрушилась вся картина мира. На кого теперь оставить Нашар? На безумную Тьму или на последнего сара Зераю?
Радина, и так пострадавшая, Катайла и Велеяр покинули поле битвы, опасаясь связываться с Воплощениями — благоразумное решение, пусть и предательское. Впрочем, им всё равно не удалось бы уйти, если бы Воплощения не хотели этого. Зато теперь они могли быть уверены, что о гибели саров быстро узнает весь Нашар… А значит, до окончательной победы им останется сделать всего одно — прикончить Зераю.
— Ну, это мы ещё посмотрим… — процедила сквозь зубы молодая самочка. Медленно и бесшумно она скрылась в лесу. Она не видела, как подверженные влиянию Воплощений участницы схватки возвращаются, принимая на лапы убитых и разворачиваясь к Утгарду со своей нелёгкой ношей. Выбравшись на более-менее свободное место, Артара взлетела в небеса и поспешила к Утгарду другой дорогой.
 
* * * Утгард, особняк Аменемхатов. * * *
 
— Скоро всё решится, — Велеяр, не скребясь в дверь, вошёл в библиотеку своей жены, что до сих пор часто проводила в ней время, несмотря на новую должность. Как бы её отговорить от безделья и подбодрить на государственные дела…
— Что решится? — Небетхет оторвалась от чтения трактата по экономике, написанного Светлыми, и сохранённого ещё предками-беженцами. Раньше Нингаль не очень понимала, зачем предки решили хранить знание врагов, не позволили ему забыться, как самим врагам… Но когда Инанна назначила Небетхет гачтарем, понадобилось повторять все знания о развитии благосостояния… Небетхет осознала, что предки заботились о потомках. Им могло понадобиться всё, что угодно.
— Наш спор — хороша ли моя сестра или плоха.
Самка с грохотом захлопнула книгу.
— Неужели потеря головы не отвлекает её от попыток вернуть себе должность сар-волода?
— Судя по тому, что она принесла мне, голова её ещё на месте, — с этими словами Велеяр показал самке прядь Герусет, и черношёрстная нахмурилась.
— Я думала, что её тело давно сгнило, и единственное, на что мы можем рассчитывать — это пообщаться с нею так, как я общалась с отцом.
— Я бы извинился за такие слова к своей сестре, — Аменемхат скрыл прядь волос, которые для его самки почему-то были мусором, а не реликвией.
— Если она станет правителем, то ей придётся убить Инанну. Нингаль, её мать, будет мстить. Понимаю, что Герусет на лапу избавиться от нового волода… но во время войны с людьми не время для междоусобиц, — Небетхет вернула книгу на причитавшееся ей место. Обычно аккуратная, в этот раз черношёрстая поцарапала обложку.
— Как видишь, наш план работает, — Велеяр лишь обрадовался догадливости своей избранной. — Герусет многое знает о нынешней военной ситуации и быстро сориентируется. Но на самом деле война — не её забота, а назначенных ею военачальников. Экономика Тёмных — это тебе не экономика Светлых. Чтобы процветать, нам постоянно надо с кем-то сражаться. Кракалевны, деструкторы, люди — не важно, пока у них есть души. Война для Тёмных — нормальное, естественное состояние, без войны гораздо больше драконов погибнет от голода. Тебя сейчас должна гораздо больше заботить Маррут. Слишком она напоминает мне иностранного агента — ничего о прошлом не рассказывает, как и о своих целях. Особенно настораживает то, что она не за разрушение общества, как все вражеские шпионы, а, наоборот, за его процветание. Мне она во многом помогала и выдвинула мою кандидатуру перед Инанной именно после того, как я рассказал ей подробный план по улучшению городского быта. Маррут многого стоило ходатайствовать за мою кандидатуру… Всё же Зорат сильно промыл мозги Инанне ненавистью к нашему роду.
— Насколько я знаю, у Инанны были веские основания недолюбливать Герусет, — чёрная заметно дёрнула хвостом, выражая недовольство. — И у меня тоже. Ты забыл, что произошло с Анепут? Если бы Кьлеменетот был обычным навом, то… — её крылья дёрнулись. — Надо ли мне продолжать? Война с внешними врагами для Нашара будет полезной, но когда свара внутри страны — ничего, кроме повсеместного разорения, она не принесёт.
— Герусет выбирала нормального нава для покровительства, она не слепой деструктор, — чтобы успокоить самку, Велеяр дотронулся до её крыла своим, — и не стала бы отправлять мою дочь на обучение не пойми кому! Зато теперь ты можешь гордиться Анепут. Хотя она частично и виновата в смерти Герусет тем, что сняла защиту с Дворца Сталагмитов в момент нападения Инанны.
— И это позволяет мне гордиться ею ещё больше, — отрезала Небетхет. — Инанна поумнеет, а Герусет — никогда. Ты мало видел сотворённого ею? Или любовь к сестре так ослепила тебя, что ты неспособен даже сейчас признать её недостатки?
— Инанна не доросла до правительства, как бы она хороша не была. У неё сейчас тот возраст, когда летают по самцам и баням, чтобы прихорошиться. Гормоны слишком отвлекают её от правления. Зато сестре это уже не грозит — после смерти тела можно целиком сосредоточиться на нуждах народа. Нет, не затаскивать его вновь в пирамиды — для этого есть люди. А потом будут Светлые старого материка. За что ты вообще любишь Инанну, если с её правлением мы потеряли и территории, и развитие, наработанные моим отцом и сестрой? — Велеяр понимал, что, желая обесчестить его идола, Небетхет имела и своего.
— Чтобы сейчас получить возможность отобрать их обратно и возродить былое в ещё большем величии, — Небетхет кивнула на книги. — Возможно, что сейчас Герусет и не столь непосредственна в своих желаниях, как Инанна, зато нынешний сар-волод ищет пути развития, а не стоит на месте, пользуясь только лишь старыми заплесневелыми технологиями. Заметь, что за годы без контроля драконов люди стали настолько сильны, что даже сами осмелились напасть на нас! Они развили то, что получили, а не оставили пылиться на полках, созерцая, как красивый, но бесполезный хлам!
— В этом виновата не Герусет. Думаешь, при ней не развивался технохаос, не улучшался выход энергии из души? — Велеяр перешёл к окну, показывая на вышки, уже не ловящие скрытые за снежными облаками лучи. — Башни Зората поглощают лишь четверть поступающей на них солнечной энергии, когда мы уже натренировались брать из души практически всю. Инанна просто решила перелететь на другой поток. Ей нравятся сильные артефакты — естественно, ведь сама по себе она слаба, в отличии от натренированных варисамов, которых победил ещё более натренированный Зорат.
— Война станет следовать за войной, и в конце концов мы обессилим и окажемся во власти противника, которого легко могли бы победить в прошлом, — с этими словами Небетхет встала рядом с ним. — Битва за ресурсы должна вестись только тогда, когда в этом есть необходимость… А если необходимости нет, то её нужно создать. Но только в том случае, когда ты полностью уверен в благополучном исходе сражения, а не мечешься между внутренней распрей и врагами на границе.
— Чтобы хоть что-то делать, нужно стать саром. Если Инанна уступит Герусет миром титул… — Велеяр сел у окна. — Я сначала не поверю, а потом потрачу Инанну ради её наглой души, потому что, наверное, это коварный план. Кто-кто, а Инанна не откажется от завоёванного добровольно. Так или иначе, а Герусет поддержат больше драконов, чем тебе кажется. Я бывал с народом, возвращаясь из изгнания. В верхах, там, где летаешь ты, Инанну любят — ещё бы, она не скупа на подарки тем, кто хоть как-то проявляет к ней уважение. Даже предавших её Нулнааров наградила целым городом. Но вот простой народ… его кобыла не замечает.
— Герусет замечала… — Небетхет пошла в другую сторону, удаляясь в лабиринты стеллажей. — И это было куда хуже.
 
Глава седьмая: Сын трёх предков.

* * * Эрешкихаль. * * *
 
Амрафет проснулся, разбуженный своим вием. Прибор, вживлённый в глаз, доложил о прибытии следящей души, что когда-то принадлежала Яланаре. Дух принёс образ двух старых знакомых…
— Та-а-ак… — Амрафет «похвалил» душу Яланары, влив в неё немного энергии. — Превосходно. Теперь найди нецеха Грояду и передай ей, чтобы готовилась разыскать незваных гостей. Всё, исчезни!
Выбросив Малреку из головы, глава клана стал расхаживать по своей комнате, изгоняя сон уже из тела, а не из сознания, которое лихорадочно продумывало о дальнейших действиях. Для начала следовало убедиться в том, что Инанна погибла окончательно и не воскреснет чьими-либо стараниями. Затем — разузнать, чем занимаются остальные сары. А потом… Дракон даже дёрнул хвостом от удовольствия. Кровавая бойня на границах оттянула от городов Нашара лучших воинов — самое время для нанесения удара!
— Ты проснулся? — Ананта проявилась в комнате Амрафета и вступила на ковёр из мягкой светящейся паутины, выходя из внепространства. — Своего сына проспал.
На лапах Ананты, действительно, лежал спящий драконёнок-дарман. На нава он походил ещё меньше, чем его мать в своём «облике для общения». Амрафет удивился… сроком вынашивания. Но сына принял на собственные лапы.
Дракончик, маленький и пушистый, сонно приоткрывал и закрывал глаза, помахивая своим длинным хвостом. Подле его головы посверкивал небольшой кристаллик, зависший в воздухе, а вот крылья были лишены перьев, походили больше на ещё одну пару лап.
— Признаюсь, я ожидал что-нибудь с щупальцами или змеевидное… Не обижайся, — вий Амрафета сузился, рассматривая ауру детёныша. — А он получился…
— Нормальным, — каким-то не слишком радостным голосом заметила Ананта.
— Ребёнок родился здоровым, без изъяна, и с ним всё в порядке! — Из-за гамака Амрафета вышел Тескатлипока, довольно перебирающий сведёнными когтями передних. — Пора расплачиваться за помощь тебе!
— Чего? — Амрафет не знал, на кого из навов смотреть более сердито. Но испуганного детёныша он прижал к себе сильнее, закрывая крылом.
— Ты не находишь, что для нава невозможность менять форму — большой урон, увечье? — Ананта прищурилась своими змеями.
— Это и не нав, а только наполовину нав! Для них это вполне нормально, — Тескатлипока, возмущённо ударив хвостом по своему бедру, решительно выставил лапы к Амрафету.
— Половина увечья всё равно увечье, — Ананта выступила навстречу, закрывая самца и детёныша.
— Хватит этих пустых разговоров, — Тескатлипока недовольно посмотрел на пару драконов. — Договор нужно соблюдать, иначе кое-кто может пострадать.
— Не угрожай мне и моей семье! — воскликнул Амрафет. Теперь уже настал черёд Ананты удивлённо посмотреть на дракона. Тескатлипока хлопнул себя лапой по лбу и вдруг рассмеялся.
— Кто подал голос! Хранитель дыры с изуродованными подданными, прячущийся под свою госпожу при первой же возможности… Подумал бы ты, кем бы стал без меня — верным подданным Инанны? А может быть, трупом, погребённым в этой же помойной яме? Что до тебя… — Тескатлипока перевёл взгляд на Ананту. — Если ты решила нарушить договор, то я имею право взять обратно то, что тебе подарил… С процентами.
— Ты воин или торгаш? — Амрафет проявил в лапе меч. Тескатлипока невесело засмеялся, проявляя собственную дымовую трубку:
— Какими же глупыми становятся родители… Сделали бы другого потом!
Ананта просто прикрыла глаза, молчаливо обращаясь к кому-то… И адресат тут же явился.
В душной из-за спора, грозящего перерасти в драку, комнате появился Кьлеменетот. Он кивнул Ананте, словно бы у них не было разногласий в прошлом. В лапе разнорогий нав держал щупальце Баотаса. Тескатлипока что-то утратил свой пыл. Он взглянул на него с той бесполезной улыбкой, что всегда украшает морды трусов, способных кичиться своей силой перед тем, кто слабее.
— Откуда оно у тебя? — нервно спросил нав, кивнув на щупальце. — Остатков Баотаса не осталось, я все использовал!
— Кроме тех, что отрезали раньше, — Кьлеменетот перебросил щупальце Амрафету. Пророк попытался поймать его, но ещё в полёте обрубок растворился на чёрную пыль, которая всосалась в протянутые ладони Амрафета. В тот же момент вий, почуяв в организме владельца нава, отключился, ломаясь навсегда. Амрафет с рёвом вырвал уже ненужную железку и откинул её подальше из кровавой глазницы.
— В таком случае я буду рад, если ты рассудишь наш маленький спор, — Тескатлипока вернул себе прежнее надменно-ехидное выражение, но трубку всё же убрал. — Мне был обещан этот детёныш, при условии, что он родится здоровым.Теперь же сила родительской любви ударила кое-кому в голову. Не буду ли я прав, если возьму своё у безумцев?
— Они теперь оба навы, а ребёнок нет, — Кьлеменетот отрицающе поднял нос. — Почему ты спрашиваешь у меня? Дом со Звёзд принадлежит отнявшей его у меня Ананте. Хотя… Нашар всё ещё принадлежит мне. Но я всё равно против. Договоры надо записывать.
— Всё было записано на звуковые волны… А главное, это помнит Вселенная. Так что получить по праву своё вы мне не помешаете, — Тескатлипока наставил жезл на навов, но Кьлеменетот вдруг улыбнулся:
— Очень забавно, что ты так хочешь получить то, что тебе не причитается. Это ребёнок Баотаса, а не Ананты. Оба его родителя — Баотас, просто сменивший одну форму на две.
На этот раз Тескатлипока заметно разъярился. Его обличье поплыло, обнажая переплетения враждебной энергии, что поплыла в груди нава, сплетаясь в клубок, но так и не выплёскиваясь наружу.
— В-в-вы… — он с трудом выдохнул, сохраняя разум. — Пропадите вы пропадом! Знай, Кьлеменетот — ты будешь полностью виновен в том, что произойдёт! Посмотрим, как ты вынесешь это!
Произнеся столь замысловатую речь, Тескатлипока резко повернулся спиной к навам. И пропал. А появиться он мог где угодно. Исчезнувший младенец, скорее всего, был точно там же.
 
* * * Навь. * * *
 
— Вот это — сын вашей почитаемой верховодительницы Ананты, — Тескатлипока показал собравшимся навам драконёнка. — Полюбуйтесь только! До чего скатились ваши лидеры в последнее время. Кьлеменетот ложится с самкой из реальности, которую ему кинула как подачку Герусет. Ананта сама начала лезть к Амрафету… Достойны ли смертные существа без возможности менять свои тело и разум на сожительство с лучшими из нас? Я так не думаю. Мы вообще стали слишком мягкими к яви. Вместо того, чтобы смести Нашар так же, как мы смели Даркан, и вернуть в своё владение все завоёванные нами земли, мы пытаемся «подружиться» с жителями яви! Да это смешно! Это приведёт к таким вот неполноценным уродам, вроде тех, что я сейчас держу! Кому такого не надо, пусть вместе со мною нападёт на Нашар, невзирая на авторитеты, к которым больше нет доверия!
Навы высказали своё одобрение лучшим способом — не тратя время на выражение эмоций, которыми не обладали, или похвалой за верное решение, ведь и логики для оценки чужого мнения у навов не было. Но они чувствовали, что пора сожрать драконов, и не стали это откладывать. Множество навов, воспринявших обращение Тескатлипоки, сверзалось из нави в явь, проявляясь в море Вейндал.
Хотя некоторые из наиболее разумных решили, что это их не касается, просто огромное войско бывших властителей Нашара появилось в его акватории, после чего направилась к берегу. Впрочем, первое же мерзкое создание, выкарабкавшееся в явь, оказалось рассечено бешеными душами, покинувшими корабль Нажара.
Возглавив ту часть флота, что не получила серьёзных повреждений и могла своих ходом вернуться к Аату и Язару, Нажар совершенно не ожидал встречи с такими противниками. Впрочем, подвернулись они как нельзя вовремя — навы представляли собой хорошо известного врага, здесь не было Маррут, которая могла отнять победу, а Нажара глодало чувство мести, которое нужно было удовлетворить.
Его не волновало, что брата убили люди, а не навы — если Нажар не порубит кого-то сейчас, его кровожадной натуре вообще могло никого не достаться.
Другие моряки тоже не находили времени на страх или бегство. Лапы действовали раньше, чем включалась голова — только так драконы в принципе могли вести бой с парализующими ужасом монстрами. Но когда всё больше и больше потусторонних духов возникало в воздухе над морем и бросалось в безопасность пучины прежде, чем по ним успеют попасть, переполошённый разум начал возобладать над инстинктами даже у самых бывалых и крепких.
Нажар помнил, сколько труда он затратил всего на одного нава, еле убив его при помощи двух кораблей — и то лишь потому, что Отмирвал почти всё время проводил на поверхности. А тут… сотни, если не тысячи Отмирвалов.
И каждый из них погружался под воду, маневрируя и приближаясь к кораблям, которые палили по глади Вейндала, пытаясь достать из-под неё быстрые тени. Нажар направил свой корабль в сторону прибывающих тварей, намереваясь закрыть им проход в своё измерение. Тескатлипоки среди них не было — пустив собратьев в море, он сам не имел никакого желания ввязываться в битву. А она внезапно приняла совсем не тот оборот, на который надеялся Нажар — хотя в воздухе драконам и удалось расправиться с несколькими навами, остальные поднырнули под корабли и принялись сокрушать их один за другим.
Не страшась перепада давления, бесформенные и искорёженные существа резко всплывали, обхватывали суда парами или тройками, и, круша доски и разрывая металл, сграбастывали флот под воду. Тогда драконы просто бросали корабли, взлетая с неистовым ором ужаса. Этих беглецов ловили навы поменьше, либо разбираясь с ними быстро, рубя на части, либо, если дракон оказывал сопротивление, топили его вместе с кораблями.
Воздух наполнился воем и рёвом. Первые минуты паники стоили жизни очень многим, но остальные сумели организоваться — ещё не пострадавшие корабли спешно давали задний ход, прикрывая огнём палубных орудий и стрелков, спасавшихся с палуб, пока ещё до них не добрались подводные навы. Не владея тактикой подводной баталии, кое-кто додумался угостить и этих тварей сбросом детонирующего боезапаса за борт — тут и там поднимались столбы воды и того, что в ней находилось. Нажар, отбиваясь от парящих навов, летал над полем битвы, прикрывая сбившихся в стаи моряков, что отступали к Аату, надеясь найти спасение и защиту на берегу.
Если бы навы проникали в эту вселенную через определённый портал, его можно бы было поразить детонатором точно так же, как драконы разили некоторых подводных. Но в этой сумятице навы проявлялись как из ниоткуда, порой начиная атаковать быстрее, чем полностью материализовывались. Кто-то из пришельцев не чурался и магии, искривляя выстрелы драконов так, чтобы они попалали в их же боевой транспорт, или резал пространство, оставляя ровные проломы поперёк кораблей и членов команды.
Внезапно чёрный флагман драконьей эскадры тряхнуло так, что Нажар не устоял на копытах и покатился по палубе. Едва успев врезать в неё металлическое крыло, он материализовал в лапе меч и проткнул им чью-то зубастую пасть. Совершенно взбешённый тем, что от старых противников драконы сегодня терпели поражение, серошёрстный взмыл в небо и полетел в скопище ещё оставшихся в воздухе врагов, орудуя и мечом, и крылом.
Навы, как и всегда, жаждали битвы не меньше, чем дракон сейчас. Создав в своём теле дыру прежде, чем туда ударит меч, мерзостные существа насели на Нажара со всех сторон, хватая и пережимая лапы, мешая летать своим весом. Нажар уже не старался взмахивать крыльями для полёта, только резал металлическим слишком наглых и, включив кристалл на мече, принял более серьёзные меры, пережигая противников запасённой энергией.
Но этих существ было слишком много. Обхваченный щупальцами Нажар рухнул в воду. Бившая лучом энергия ослабла, зато и твари отпустили Нажара, предоставив его щупальцам подводного чудовища, очень похожего на Отмирвала. Они оплели его лапы и крылья, удерживая дракона под водой — большего и не требовалось, поскольку энергия меча не доходила до нава, в то время как Нажар выпускал из пасти маленькие пузырьки воздуха.
Серый извивался и изворачивался, чтобы порезать тварь клинком или крылом. Но когти вязли в желеобразных отростках, которые даже после перерубания восстанавливались очень быстро. Вдруг меч выпал из лапы и тут же был откинут навом в сторону.
Нажар взбулькнул и оглянулся на нава, после чего поднял морду к поверхности. Несколько кораблей ещё держались на воде, но большинство из них уже было утянуто на дно вместе с экипажами. Здесь, в царстве подводного сумрака казалось, что наверху нет никакой битвы — даже навы лишь промелькнули стремительными тенями, направляясь к берегу, оставляя Нажара один на один со своим врагом.
В тишине морской толщи Нажар особенно явственно почувствовал свои одиночество и беспомощность. Щупальца держали дракона мягко и даже нежно. Какая-то часть его существа подсказывала дракону, что из этой ловушки он уже не выберется — и погибнет гораздо более бесславной смертью, чем его брат, вдребезги разносивший врагов. Только своим упрямством Нажар сейчас удерживался от вдоха, потому что в груди уже было пусто… Но долго это продолжаться не могло. Нажар закашлялся, засыпая несмотря на то, что тело неистово билось… Но когда он заснул, от дрожи остались лишь редкие спазмы, а тело обмякло, оставаясь в распоряжении злобных убийц.
 
* * * Дом со Звёзд. * * *
 
Амрафет ещё плохо ориентировался в новых способностях, но твёрдо вознамерившись вернуть сына, он вместе с Анантой отправился на поиски похитителя, следом за нею уходя в навь. По счастью, Тескатлипока оставил достаточно яркий след. Не меняя обличий драконов, новоиспечённый нав и его змеегривая подруга вскоре поняли, что Тескатлипока по странной прихоти решил разместиться в Доме со Звёзд, предпочитая оттуда наблюдать за разыгравшимся сражением. Судя по едва заметным волнам драконьей ауры, детёныш находился вместе с ним.
Ананта уже успела побывать в резиденции Баотаса за время своего «правления», которое, скорее, заключалось в признании авторитета другими навами, чем в их прямом подчинении. Хаотических существ можно лишь направлять, прямых приказов они не слушают.
Хорошо изучив Дом, Ананта сразу проявила себя и своего самца в нужной комнате. Тескатлипока превратил её пол в иллюзию битвы, происходившей подле Аата. Полностью расправившись со флотом, навы начинали вылезать на поверхность, но, уже не такие всемогущие, как в океане, завязли на стенах города. К тому же, немало лишений претерпевали ряды вторженцев от титанической ожившей статуи, прожигавшей целые массы врагов энерголучом из головы. Детёныш увлечённо наблюдал за разворачивающимися картинками и слушал пояснения Тескатлипоки:
— Навом быть гораздо интереснее. Можно выглядеть как хочешь и делать что хочешь, рвать хоть своих, хоть чужих. Башенки, города — бум-бах! — Полководец от радости сам подскакивал как ребёнок. — Всё, что имеет начало, имеет конец, только перемены постоянны! Значит, именно ими и нужно стать, если желаешь достичь бессмертия!
— Оставь моего сына в покое! — рявкнула Ананта, появившись над полем битвы. Драконье тело позволяло ей использовать такие методы устрашения, как перекошенная злобой морда, распахнутые во всю ширь крылья и расставленные пальцы с острыями когтями. Юный дракончик пискнул и прижался к велнару.
— Не пугай ребёнка, — назидательно сказал тот.
— Ты уже использовал его для своей цели, — произнёс Армафет. — Верни его нам.
— Тебе ведь тоже понравилось быть навом — так зачем же лишать малыша такой возможности? — Тескатлипока почесал дракончика под нижней челюстью и посмотрел на его родителей. — А разве сейчас мои собратья не делают того, к чему стремился и ты?
— Ты на этом не ограничишься и нападёшь и на мой народ под землёй, — Амрафет начал раздражаться точно так же, как и его самка.
— Это уже не твой народ! — Тескатлипока проявил лапы, чтобы указать ими на обрубок лапы и пустую глазницу бывшего Пророка. — Ну и какое тебе до него дело? Так же, как и до уже не твоего сына.
— Если у Ананты ты Шеша отбирал, то не у меня! — Амрафет наградил сына именем, показывая, что ему же принадлежит и сын. — Зачем он тебе нужен! Ты уже добился своего, навы слушают тебя.
— Тебе не нужен ни Шеш, ни Дом со Звёзд, — Ананта приняла идею своего самца. — Это всё для тебя лишь сторонние атрибуты, которые уже никак не влияют на твоё могущество. Зато если ты отдашь их нам — у тебя будет на двоих врагов меньше.
— Что, вы прямо так легко отказываетесь от нави? — Тескатлипока довольно хохотнул. — Ну ладно, почему бы не воспользоваться вашей глупостью!
— Подожди, — твёрдо сказал Амрафет и протянул свою лапу. — Раз ты сторонник соблюдения договоров, то тогда заключишь договор и сейчас. Навь будет в твоём распоряжении, но ты возьмёшь за правило более не вредить ни моей семье, ни народу драконов. Последнее будет выгодно и для тебя, — Амрафет кивнул на карту, которая подтверждала его слова — прибрежные города Нашара оказывали такое сопротивление, перед которым даже навы спасовали.
— Какое тебе дело до Нашара? — искренне удивился Тескатлипока.
— Потому что это не моё условие, — ответил Амрафет — Если ты желаешь проявить себя как талантливого предводителя, а не прослыть сумасшедшим пожирателем вроде Отмирвала, то ты поймёшь, что тебе нужно встретиться с сар-володом Нашара и решить с ней все вопросы. Если драконам уже удавалось проникнуть в Дом, а по воле Кьлеменетота и посетить навь, то ты не сможешь чувствовать себя в безопасности, пока не заключишь с ними мира. Или пока вы не перебьёте друг друга.
— Мне второй вариант больше нравится, — Тескатлипока взял на лапы ребёнка, а потом швырнул его в лапы родителей. — Лови, если не хочешь, чтоб разбился!
Амрафет остановил Шеша телекинезом и мягко опустил его на пол подле себя.
— В любом случае, убирайся из нашего дома. В нас плоть Баотаса, значит, Дом со Звёзд нами унаследован по полному праву.
— Навы такими идиотскими категориями «явов» не пользуются! — Тескатлипока фыркнул, — но раз ты теперь Баотас, а не Амрафет, поклянись, что оставляешь истов без своего лапо-руководства. Да и вообще отстранишься от политики — откуда мне знать, решишь ли ты мне отомстить чужими лапами? Отпустишь истов — на этом и разлетимся. Я властвую в нави, а ты воспитываешь сына, раз он столь тебе дорог. А иначе — извини, я лишних врагов в живых не оставляю.
— Катись уже к своим навам… — Амрафет отмахнулся крылом, так и не сказав, согласен ли он на условия. Но этого хватило Тескатлипоке, чтобы считать сделку завершённой. Радостно повизгивая и гогоча, он начал кубарем перекатываться по коридору, постепенно растворяясь в звёздной дали.
— Теперь будем надеться, что ему основательно прищемят хвост… — проговорил Амрафет, погладив сына по голове. — Главное — не потерять своих…
 
Глава восьмая: Тысяча лет вражды, один день мести.

* * * Эрешкихаль. * * *

— Ты уверена, что тебя здесь забыли? — Алгамир с немалой опаской смотрел на причудливые мерцания разноцветных паутин, освещавших Эрешкихаль. — Ты целую башню разорвала…
— Вот именно. Меня некому помнить. И давай не будем об этом болтать, — Малрека, часто сверяясь с варетом, крутила носом, вглядываясь в улицы и прохожих.
Алгамир молча последовал за самкой. Мутации подземных, конечно, были разнообразны, но он очень сомневался, что низкорослую копытную драконочку здесь умудрились позабыть. Да и он… Конечно же, чешуйчатый зелёный дракон не привлечёт никакого внимания! Хотя Исты вроде и начали вести себя вполне миролюбиво, поди знай, что у них на самом деле на уме.
В прошлый раз Марлека их с Артарой спасла, затем сама Артара помогла Алгамиру выбраться. На кого теперь рассчитывать?
— Только на себя… — тихо, но вслух продолжил свою мысль юный дракон. Малрека дёрнула ушами, но ничего не сказала.
В тёмных улицах её привлекло одно особенно яркое двухэтажное строение, буквально сложенное из мерцающих движущихся картин. Через открытые двери, перед которыми собрался небольшой хвост очереди, на улицу вырывалась чудная музыка непривычного стиля и незнакомых инструментов.
— Знаешь, зелёный змей… Лучше всего спрятаться в толпе! — Малрека потянула Алгамира к загадочному заведению.
— Не лучше! — возразил Алгамир, но противиться не стал. Малрека, подстроившись к концу очереди, вежливо уступила место здоровенному дракону с крепкими лапами и поставила Алгамира за его спиной. Подошедший сзади подобный страж стал надёжной защитой, закрыв их от любопытных глаз. Вот только Алгамир никакой радости не чувствовал — как будто его поставили между молотом и наковальней. И тем более живот зелёночешуйчатого запротестовал, когда очередь почти дошла до вышибалы. Это был мохнатый дракон поперёк себя шире, о трёх головах. Присматриваясь и принюхиваясь к посетителям, большинство из них он хватал лапищами и вытаскивал из очереди вбок, но перед некоторыми теснился, давая им пройти в заведение.
— С оружием не пропускаю, — глухо прокомментировал охранник впереди стоящему стражнику, без всяких церемоний отпихивая его. Крайне подозрительно присмотревшись к варету Малреки, трёхголовый, тем не менее, дал самке пройти, к Алгамиру же он не высказал вообще никаких претензий.
— Как думаешь, какая у него голова главная? — поёжившись, спросил Алгамир, осторожно оглянувшись на вход, который в экстренной ситуации навряд ли стал бы выходом — слишком много там теснилось драконов.
— Та, которой он кушает, — ответила наобум дарканка. — Голова для разговоров у него левая, а правая — чтобы откусывать чужие головы, особенно у болтливых драконов! Ого!
Эта Малрека уже не по поводу вышибалы высказала, а по поводу внутреннего убранства и всей весёлой кутерьмы, что происходила в этом странном здании.
Плиты пола загорались разными цветами, часто сменяясь, выкладывая движущуюся мозаику, изменявшуюся в такт музыке, которой управлял кракалевн, что водил лапами и жвалами над несколькими бьющими к потолку лучами, прикосновение к которым и порождало звуки. На потолке и стенах тоже хватало ярких линий, переплетавшихся друг с другом. Подземные и мутанты где танцевали безумно и чуждо для дарканки и нашаранина, где поглощали сгустки разноцветной энергии из полукруглых мисок, а некоторые, нескромно обнявшись, уходили в дальние комнаты.
Лапы Малреки задрожали, хвост распушился, шерсть встала дыбом — а на кракалевна она уставилась так, что никаких сомнений в её желании свернуть ему шею не оставалось.
— Спокойно, — Алгамир повёл самку к земляному столу, похожему на низкий широкий столб, одному из немногочисленных свободных мест в зале — может, потому, что находилось оно поблизости от внушительного вида дракона, взиравшего на танцующих с каменным выражением на морде. — Ты…
— Это кракалевн… В Нашаре!
— Эрешкихаль не Нашар, а Иркалла. Кто громко болтать запрещал? — Алгамир не дал договорить, одной лапой затыкая Малреке пасть, а другой несильно нажимая на крыльевые плечи, чтобы усадить самку за стол.
— Желаете что-нибудь заказать? — к надземным, видимо, не расслышав или не вникая в их подозрительный диалог, подошло странное существо. Мало того, что и Малрека, и Алгамир воспринимали его как кого-то противоположного пола, это создание не отображалось на варете. А на его экран Малрека постоянно косилась, дивясь, почему вдруг кракалевна не выделяет опасным цветом.
— Эм… Нет, у нас… — начал было Алгамир, но Малрека опередила его. Если карманное измерение зелёного было пусто после встречи с Герусет, позаботившейся изъять у пленника всё лишнее, то инвентарь варета имел всё необходимое — о чём Алгамир благополучно позабыл, когда спускался под землю.
— Нам перекусить чего-нибудь, — произнесла самочка, спуская лапы под стол, чтобы создание не заметило манипуляций с прибором.
Покосившись на соседний столик, она вывела из варета часть собственной энергии, закольцовывая её в несколько оранжевых колечек, вроде тех, которыми расплачивались исты. Подземники тоже использовали в качестве валюты энергию, только немного в другой форме, чем над землёй. Хотя было странно, что обитатели пещер имели недостаток в кристаллах… или, наоборот, из-за их обилия они совсем не ценились!
— Сию секунду! Наше «что-нибудь» абсолютно случайно и устроит любого хаосиста! — Похвалилась иллюзия, отходя к барной стойке.
— Знаешь… Я тоже начинаю об этом жалеть… — Малрека грустно скосилась на свои копыта. Алгамир ободряюще обвил задние над раздвоенными копытами Малреки кончиком хвоста:
— Нам же не обязательно есть, если ты не голодна. Просто веди себя естественно.
— Я не про это… — Малрека слегка прижалась к плечу Алгамира. — Копыта. Это же… уродство…
— Инанне это ничуть не мешает, а Агнар никогда не возражал против них, — заметил Алгамир. — Если этот вопрос не покажется тебе невежливым — откуда они у тебя?
— Мой отец проводил эксперименты на собственной дочери, — кисло проговорила драконочка. — Вживлял первичный вакуум, или первоматерию. Потому, наверное, навы меня не тронули. А откуда взялись копыта у Инанны и Агнара?
— У Инанны — вроде бы, её подвергали пыткам ещё в правление Герусет… — пожал плечами Алгамир. — А Нажар с Агнаром… Про них долгая история. Сейчас для неё не время…
Малрека понимающе вздохнула и закончила за друга:
— И не место. Ты прав.
Голограмма, между тем, возвратилась, поставив телекинезом на стол тарелку с большим кренделем из закольцованной энергии и два узких цилиндрических бокала с ярко светящейся голубым светом жидкостью — тоже, видимо, формой воплощённой праны. Сразу забрав оплату, техномагический призрак растворился вместе с ней, оставив драконов чесать носы.
— Не выделяться, — напомнила Малрека, принимая бокал. Алгамир последовал её примеру.
— Ты помнишь, что бывает, когда ты напиваешься?
— Обычно — я нахожу любвеобильных самок, — улыбнулась низкорослик и кивнула на кракалевна. — Не могу видеть ту гнусную рожу. За Инанну.
Алгамир остановил бокал у самой пасти:
— Только не бросайся его убивать за Инанну!
— А… нет, это просто тост, — Малрека стукнула своим бокалом о бокал удивлённого Алгамира и выпила содержимое. Дракон долго обдумывал происходившие с дарканкой странности, но так и не осознав, при чём тут тосты — а это блюдо официант им не подал точно — затем всё же опробовал терпкий и режущий глотку напиток. Казалось, будто бы он вкусил раскалённую лаву — жидкость тяжело провалилась в желудок, но в следующий миг по всем жилам дракона устремился поток энергии.
Пляска цветов вокруг перестала резать глаза, став гармоничной и завораживающей. Правда, не больше, чем самочка напротив. Дракон сам не заметил, как начал придвигать к ней голову, вытягивая шею… пока не почувствовал, что хвост Малреки обвил пышной кисточкой чешуйчатую лодыжку.
— Кхм… это надо… закусывать… — Алгамир, едва переборов инстинкты, взял с тарелки одно из энергетических колец, и Малрека последовала его примеру. Скося глаза на других посетителей, она отправила сиявшее кольцо в рот. Было крайне странно именно «есть» энергию, а не «поглощать» её…
— Не понимаю… — проговорил Алгамир. — Это… Как будто…
— Тягучее и жевательное, — пришла на помощь Малрека. — Мясо лучше.
Самец слегка улыбнулся.
— Вернёмся домой — Агнар сделает тебе целый котелок. У него должен где-то валяться… — скосив глаза на веселившихся поблизости драконов, Алгамир внезапно ощутил резкую сухость в горле и поспешил запить кольцо остатками своего напитка. Внезапно рядом снова возникла иллюзия, наполнив бокалы до верху из бутыли с очень длинным горлышком.
— Ваш счёт вышел, — заявило создание, отступая от столика. — Дальнейшие услуги требуется оплатить отдельно.
— Пока всё! — Икнув, Алгамир произнёс неожиданно тонким голосом. Малрека, царапнув стол, засмеялась баритоном, а потом сама ойкнула.
Или ойкнул.
Ого…
— Вот это да… — низкорослый самец удивлённо осмотрел своё тело. — Это странно…
Алгамира — а это имя теперь подходило ей как нельзя лучше — засмеялась и закрыла морду лапами.
— Кажется, я теперь понимаю, что подземников сюда влечёт!
 
* * *
 
По счастью, Малрека — да, после сна эффект зелья выветрился — слишком ненавидела кракалевн, чтобы спать в одной комнате с ними. Инстинктивно почувствовав присутствие враждебной расы в комнате, снятой в подземном трактире на ночь, она встала и едва успела увернуться от хитиновых когтей.
Алгамир, очумело крутящий глазами, резко поднялся и отскочил к стене, увидев силуэт пришельца, так бесцеремонно ворвавшегося в «комнату отдыха».
— Кракалевн? Да вас что, мало били?! — воскликнул дракончик, расставив лапы в сторону и жалея о том, что под лапой у него нет сейчас ничего, чем можно было бы огреть наглую тварь. Это был не музыкант из бара, очевидно — не жёлтый с фиолетовыми крыльями, а красный с серыми — но всё равно теперь и чешуйчатый проникся омерзением своей подруги к этим уничтожителям страны и союзникам навов.
Уворачиваясь от жвал и когтей, чешуйчатый попробовал сам прокусить панцирь, но зубы только больно ударились о твёрдый, будто металл, хитин. Малрека отскочила к двери, собираясь то ли убежать, то ли позвать на помощь.
Кракалевн ловко перехватил дарканку хвостом и перебросил через себя, приложив драконочку об пол со страшной силой, в буквальном смысле выбив сознание из Малреки. Алгамир извернулся и полоснул когтями по груди твари, но кракалевн не стал особо мелочиться и двинул самца в морду лапой так, что теперь и дракон оказался на полу. Убийца двинулся вперёд, и если бы очнувшаяся Малрека не лягнула его, то всё закончилось бы плачевно — а так кракалевн попятился, раздражённо щёлкая. Алгамир понял небольшое преимущество копыт как тупого оружия. Удар обычный лапой не стал бы столь эффективен против жёсткого снаружи, но нежного внутри насекомого.
Но, всё равно, это была только временная мера. Ругая Малреку за идиотскую затею неизвестно для чего возвращаться к истам, Алгамир выбежал в коридор и закричал на всё здание — хуже смерти вряд ли что-то от этого произойдёт.
— Невинных убивают!!!
В следующий миг дракона обхватили за плечи и швырнули обратно в комнату, сбив с лап Малреку. Убийца, не переставая трещать, набросился на них, на этот раз избежав удара копытами и прижав Малреку к полу. Попытавшийся вырваться Алгамир ударил врага по морде, но эффект был точно такой же, как и от его прежних попыток — кракалевны оказались не такими уж и слабыми тварями! В следующий момент сильнейший удар заставил дракона задохнуться от боли — но через застилавшую глаза пелену он мог видеть, как враг поднял Малреку над полом, пережимая ей горло, и задние лапы драконочки отчаянно колотят воздух.
На крик о помощи, однако, прилетела подмога — очень странно для подземелий. Из коридора в комнату вбежали двое крылатых — бежевый самец в чёрную полосу и белая самка со светящимися голубым прядями в гриве. Первый энергетически продлил свои пальцы в телекинетические лезвия, которыми начал разрывать кракалевна куда более успешно, чем Алгамир физическими зубами и когтями. Вторая стояла сзади, помогая своему дружку тем, что своею энергией, испущенной как сеть, обездвижила кракалевна, не дав ему увернуться или ответить.
Малрека рухнула на пол, заскрежетала когтями по полу и наконец повернулась на бок, тяжело дыша. Алгамир с большим трудом заставил себя подняться, но удивление от того, что произошло дальше, едва не опустило его вновь. Самка и самец взяли в пасти по концу «паутины» и втянули в себя энергию кракалевна. Тело в паутине очень быстро закончило трепыхаться, а затем прахом разлетелось по всей комнате.
— Очень слабо для владелицы варета, — со строгой мордой белая подняла на конечности Малреку. Полосатый игриво хмыкнул:
— Возможно, ей просто нравятся изнасилование насекомыми.
Низкорослая и слова не ответила — слишком уж широко разошлась в обиженном оскале её пасть. Но Алгамир успокаивающе обнял за лапу Малреку:
— Спасибо вам за помощь… Мы вам признательны, что вы вступились за чужих вам драконов.
— Вы мои посетители. К тому же, это из-за вас умерла моя подруга Яланара, почему бы вам не помочь? — Белошёрстая посмотрела на когти поднятой лапы.
Алгамир постарался припомнить, где слышал это имя, хотя от страха все мысли у него перепутались.
— Яланара… Погибла? Н-но мы оставили её живой, — изумлённо проговорил дракон. — Мы отпустили её, когда выбрались на поверхность!
— Не оправдывайся… — прохрипела Малрека. — Они спасли нас, чтобы убить самим.
— В гибели Яланары повинен только Амрафет, так что наказание должен понести он. А у вас возможность искупить свою вину ещё есть. Идите за мной, — самка развернулась и пошла к главному залу, но самец остался присматривать за незадачливой парочкой, чтобы убедиться в том, что она выполняет приказ.
Им ничего не оставалось делать, кроме как последовать этому «любезному» приглашению. Алгамир вторично проклял и Малреку, и себя за то, что послушался самчоку и сунулся под землю — и так ведь было ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет! Но… Что толку сожалеть! Следом за драконицей они миновали коридор, но не вышли в зал, а нырнули в боковой тоннель.
Пройдя через стеклянную будку, в которой несколько дежурных наблюдали как за залом, так и за номерами — никакой приватности! — так и не представившаяся спасительница открыла люк, ведущий в подвал. Или, быть, может, только его видимость — варет обозначил эту шахту не как спуск, а как портал. Но помещения за ним не были примечательными, особенно для Малреки — простой переход одной из Спален, только с зажжённым светом.
— Здесь нас не так-то легко обнаружить даже носителям варета, — сообщила самка. — Стены плюс…
— Специальное излучение, — закончила Малрека. — Оружейная.
— Именно. Амрафет не изучал некоторые районы Спален — у него не хватало на это ни времени, ни желания. Конечно же, охрану он выставил, но, по счастью, не в этом районе… — самка вдруг весело посмотрела на спутников. — А благодаря тебе мы теперь ещё в большей безопасности.
— Это ещё почему? — удивилась низкорослая.
— А потому, что пытаясь поймать тебя, подчинённые Амрафета разгромили единственный переход, связывающий эту часть Спален с внешним миром.
— Как-то всё слишком друг с другом связано… — нехорошие впечатления Алгамира усиливались.
— Как паутина, — кивнула белая, полосатый поддакнул:
— Или вы двое в оргазме. Хороший у тебя член, копытная, лучше, чем у твоего дружка.
Алгамир и Малрека обязательно бы ответили что-нибудь, но от собственных колкостей их отвлёк появившийся в коридоре мутант. Он был похож на вышибалу у входа в трактир, но с двумя головами — простодушной и капающей гневной слюной. И ещё он был крупнее того здоровяка в два раза.
— Всё нормально, Янус, я за них ручаюсь, — обладательница светящихся прядей повела гостей в одну из комнат Арсенала. — Эти охранные мутанты всегда подозрительны, если не дать понаблюдать за новичками сутки.
— Нав какой-то… — поёжился Алгамир. — Зачем ему две головы?
— Чтобы одна смотрела по сторонам, пока другая откусывает голову нарушителю, — фыркнула Марлека. В следующий момент она распахнула пасть и, удивлённо хлопая глазами, осмотрелась.
— Погодите-ка… Эта комната… Как вы сюда попали?
— Сюрприз, — мутантка показала на потолок. Теперь уже Малрека поёжилась — в переплетениях паутины висел скелет лапы с варетом. Душа в трупе всё ещё сохранялась, удерживаемая сетью. — Он был охранником и геройски погиб на своём посту.
— Надеюсь, это не вы его… — копытная самка заглянула в комнату, в которую не имела доступа в былое время. Ожидание чего-то невероятного себя оправдало. Стеллажи за стеллажами самых диковинных боевых артефактов, похожих на опутанные энергетической сетью многогранники, и более привычные Алгамиру вооружения, сходные с клинками или винтовками.
— Теперь слушайте, зачем мы проявляем к вам такую доброту, — белая холодно наблюдала за поражённостью и восхищением пришельцев с поверхности. — Всё просто: мы не хотим светиться, а вам уже больше некуда раскрываться. Мы дадим вам координаты крайне важной для Амрафета вещи, чтобы вы её уничтожили, не считаясь с потерями в его лагере. А если вас поймают и начнут пытать, вы скажете, что вас послала Инанна.
— Отличная идея, особенно учитывая, что Инанне сейчас просто необходимо получить удар в спину от союзников! — возмутился Алгамир.
Самка нахмурилась.
— Союзников? Союзников?! — повторила она с большим напором. — Амрафет и так готовит войска для того, чтобы выйти на поверхность и смести вашу обожаемую Инанну с лица земли вместе со всем её народом. Неужели ты думаешь, что снег стал сыпаться вам на головы просто так?
— А разве это не люди… — Алгамир неуверенно протянул, поднимая голову повыше.
— Люди здесь совершенно не при чём, — мрачно отозвался самец. — Амрафет обладает древним артефактом, который позволяет ему управлять погодой.
— Ничего нового так и не придумали, всё на моей цивилизации наживаетесь? — Малрека обвела крылом Арсенал.
— Тот артефакт от навов, но вам какая разница? У вас есть хорошая возможность вернуть на поверхность комфортную тёплую погоду. И мы вам в этом поможем. А если при поимке, которой лучше не допускать, всё свалите на Инанну, у нас будет возможность нас вытащить, потому что не будет нужды самим отбиваться от погони!
Алгамир осмотрел запасы дарканцев и повернулся к бунтовщикам.
— Одно условие. Мы возьмём всё, что нам может понадобиться.
— Для этого я вас сюда и привела, — белая с улыбкой распахнула крылья.
 
* * *
 
Как оказалось, Арсеналу достались заботливые хозяева — всё содержалось в образцовом порядке и отлично работало. Алгамир не встречал подобных моделей оружия, но они несколько походили на маг-винтовки Агнара, да и инструкция нашлась. Малрека перевела её на современные символы при помощи варета. Плюс ещё загрузила карту, которая должна была довести их до… Чего-то, что нужно уничтожить.
— Ты могла бы взять с собой и что-нибудь помощнее, — заметил зелёный. Самочка вооружилась лишь трубкой-пушкой с длинной рукоятью, внушительным кинжалом и чем-то вроде маленького арбалета, снаряжённого десятками стрел. Алгамир был куда более предусмотрителен — небольшой излучатель с кристаллом души на лапе, длинноствольная винтовка, заканчивающаяся золотой иглой, испускающей заряд, меч, пара очень древних маг-пистолетов и когти-резаки на задних лапах были лишь видимой частью его вооружения. Впрочем, о защите не забыли оба дракона, нацепив лёгкие, но прочные латы.
— А если нас самих подорвут на нашем же боезапасе? — карлик фыркнула, выбираясь в неширокий и длинный переход. Он вёл, конечно, не сразу к нужным координатам, но существенно сокращал до них расстояние и не пересекался с известными постами и маршрутами обходов воинов истов.
Малрека постоянно смотрела на собственное запястье, лишь изредка бросая взгляд на дорогу. Алгамир, немного сочувствуя, вопросил самку:
— Почему при всей вашей технологии вы не загружаете информацию прямо в мозг? Варет всё равно слит с вашей аурой и частично её использует в своих целях. Значит, всё равно нет никакой приватности.
— А зачем загружать мозги лишней информацией? — вопросила самочка. — Это вы, Тёмные, потомки наши, используете тела и души — потому-то в плане технологий от нас отстали. Даже пушки Агнара в каком-то смысле были уже изобретены, позабыты и изобретены заново. Если бы вы сохраняли знания, а не забивали свой разум всякими проблемами и желаниями, особенно самколожеством, то давно бы уже полетели в космос.
— Самколожества — это у самцов или самок? — Алгамир решил уточнить непривычное слово. — Если у самцов, то это естественно, служит продолжению рода. А то некому будет пользоваться технологиями.
— Ты когда стал таким пошлым? — Малрека ответила слишком уж раздражённо. Алгамир вздохнул:
— Наверное, после общения с этим полосатым… Эти трусы нам даже не представились. «Валите всё на Инанну»… Хорошее дело — прятаться за спиною недосягаемого авторитета!
— Инанна, Амрафет, хоть Герусет — какая разница! — рыкнула Малрека. — Мне главное, что эти уроды исты дружат с кракалевнами! С кракалевнами, которые убивали драконов и без воли своих хозяев, с кракалевнами, которые являются самыми главными нашими врагами после навов! Будь у меня сила — я бы стёрла с лица земли всю эту навскую погань!
— Что-то ты совсем занавилась, — Алгамир попросил не ругаться. — Уничтожить, уничтожить…
— Ты не понимаешь, — покачала головой низкорослик. — Мама и папа… Их убили кракалевны, и… Сейчас мне кажется, что я снова оказалась в прошлом. Только на этот раз я могу постоять за себя!
— Будем живы, на обратном пути со своим арсеналом прибьём кракалевн, — Алгамир попытался утешить Малреку, хотя сам не слишком верил в свои слова, — если тебе не надоест ходить по подземельям и не соскучишься по поверхности. Не похоже, что у нас отберут это вооружение после того, как мы выполним своё дело. На самом деле, сейчас мы бы вполне могли сразу вернуться на поверхность, если бы не обязательства и совесть.
— Ты можешь уйти, — вдруг сказала самочка. — Я всё сделаю сама.
— Ну уж нет! Надоело, что меня все спасают! — Алгамир подмигнул ей и потряс оружием. — А теперь давай-ка помолчим и прибавим шагу. Чем быстрее закончим — тем быстрее выкарабкаемся отсюда!
— Знаешь… — Малрека снова посмотрела на варет. — Я думаю, что если мы выберемся отсюда живыми, то я первым делом найду себе самца. Какого-нибудь такого же забитого и желательно — с копытами. Или музыканта. Или ещё кого.
— Возьми моего учителя, всем только лучше будет! — Алгамир нарушил собственную просьбу. — Без самки он безумный. Нервничает и начинает меня бить ни с того ни с сего.
— Если бы любовь можно было испытывать исходя из логики… — тяжело вздохнула самочка, — или даже сострадания. Агнар заботливый, но после всего он мне скорее как отец или старший брат.
— После чего? — Алгамир не влетел в ситуацию и подумал, что Малрека уже пробовала… заводить отношения с Агнаром.
— Он меня приютил как минимум! — Отрезала серошёрстная.
— А, ты про это…
— Тихо! — самочка внезапно в один прыжок оказалась рядом с ним и заставила дракона прилечь, зажимая ему морду своей ладошкой. — Прямо по коридору — вертикальная шахта. По ней спускаются двое.
Осторожно переставив лапы, Алгамир взглянул на запястье своей спутницы. Варет показывал две жёлтые точки. А вскоре чуткие драконьи уши услышали голоса:
— Понять не могу, что потребовалось Скорну в этих трубах!
— Зачем Скорн вообще туда полез?
— Вчера полез он как всегда…
— Клянусь, приятель, это ерунда!
— Лучше бы он пообедал!
— Он же сжёг свой кусок дила?
— Хватит болтать в секретной вентиляции, у меня с утра голова болит! — воскликнула Малрека. Двое молодых дракончиков, похожих друг на друга, как две капли воды, исключая только череп-шлем дила на морде левого, только что вылезли из шахты и совсем не ожидали такой встречи.
Хотя они были мелкими и любопытными, но не глупыми, и лезть в подземелье совсем без защиты не стали. Неумело сплетя вокруг себя энергобарьер, они выхватили костяные кинжалы, попятившись:
— Исты, рогом вас колоть!
— На ваше счастье, нет… — пробубнил Алгамир. — Что вы тут забыли?
— Это что Скорн тут забыл! — Воскликнул один из двоих, тот, что без шлема. — Нам его искать теперь.
— На моём приборе никого, кроме нас, поблизости из живых нет, — покачала головой Малрека. — Кто такой этот ваш Скорн?
— Он немного… — произнёс юнец в шлеме, — того.
Его брат — скорее всего это был брат — выразительно покрутил крылом.
— Он всегда лазает по этим трубам, всё ищет путь наверх. — продолжал «черепоносец». — Я, кстати, Лишмир, а это мой брат, Малжи. Мы были ненужными в нашем гнезде, и потому получили такие имена. Нас хотели утопить в подземном стоке, но нас спасли наши новые родители.
— Лишних душ у нас нет вам на еду, — Алгамир схватился за голову и, оплетая хвостом переднюю лапу Малреки, потянул её дальше по коридору, но Малрека продолжила стоять:
— Инанна вообще не заботится о своём народе, я не понимаю тех, кто говорит обратное… Идите наверх и не подвергайте себя риску. Если мы его найдём, то вернём к вам, если скажете, куда.
— Туда, откуда вы пришли, — сказал Малжи. — Но я пойду с вами. Между прочим, вы идёте прямо в засаду кракалевн — они сидят на этаже выше и ждут то ли вас, то ли ещё кого.
— Наверное, чем ближе мы к установке, тем больше искажается сигнал варета, — заметила Малрека.
— А может, потому что они сидят под каким-то синим куполом, — вставил Лишмир. — Мы покажем вам дорогу! А, ещё лучше! — с этими словами он достал из-за крыльев рогатку. — Отвлечём их!
— Ладно, чем нас больше, тем больше кракалевн мы размозжим! — Алгамир довольно тронул крылом Малреку, но та вздрогнула:
— За сведения про засаду спасибо, но жизнь нашаранина и так опасна, зачем вам себя большему риску подвергать?
— Тьфу, жизнь… Была — и нету. Не завтра, так послезавтра появится деструктор, или нав, или ист, — детёныши поражали своим фатализмом.
 
* * *
 
Малреке пришлось потрудиться, чтобы подобрать новые коды к заслону на нужной двери — кто-то сумел поменять код на новый, не забитый в памяти варета. Но когда дверь наконец удалось открыть, за нею оказалась металлическая стена неизвестной толщины — вряд ли тупик, скорее, комнату укрепили изнутри, заодно избавившись от лишнего выхода… И лишних гостей.
За хвостами четверых драконов упала с потолка ещё одна перегородка, а из трещин повалил зеленоватый газ.
— Вот ведь… — выругался Алгамир, оборачиваясь. — Никому не дышать!
Юнцы надули щёки и закивали головами. Алгамир кивнул Малреке на другую стенку, а сам перевёл оружие дарканцев на полную мощность и выпустил яркий луч, ударивший в перегородку. Малрека поступила так же со сталью, но то ли её труба оказалась куда менее мощной, то ли стенка была слишком крепкой — на ней осталось только чёрное пятно.
Алгамир вновь сильно пожалел, что Малрека не взяла с собой бомбу… Но потом снова об этом передумал — так бы пострадала не только стена и то, что за ней, но и сами подрывники. Оставался лишь последний способ выбраться. Слегка дрожа из-за духоты и страха перед отравой, заклубившейся вокруг него, дракон вытащил из ножен свой клинок и проверил прочность дарканских материалов на проплавленной стенке.
Малрека, увидев, что кусок стены провалился, поспешила подхватить Малжи и первым просунула его в открывшуюся дыру, которую Алгамир расширил отчаянными движениями раскалённого лезвия. По счастью, сталь не смогла долго сопротивляться, и хотя прикасаться к ней было очень неприятно — драконочик едва не заорал от боли в обожжённых лапах — но всё же Малжи первым выкарабкался из ловушки… Чтобы тут же оказаться в лапах жутковато выглядевшего кракалевна, одним движением сломавшего шею юнцу и бросившего тело себе под лапы.
Малрека выронила оружие и отступила, ощутив, как заболело её сердце. Ей могло это казаться сейчас из-за дурманящего дыма, но она увидела в этом кракалевне… того самого, что разрушил её детство и жестоко расправился над её родителями.
Алгамир не понял замешательства Малреки и, мстительно зарычав, направил ствол винтовки на гадину. Вряд ли он такой же неуязвимый, как стены!
Однако кракалевн не стал ждать выстрела. Он отступил с прохода, оставив попавших в ловушку драконов перед выбором — или вкусить зелёный газ и лишить своих врагов возможности поиздеваться над ними, или же ещё раз проползти через дыру, чтобы оказаться прямо в лапах убийц. Но Лишмир вдруг сорвал с головы череп дила и вручил его Малреке.
— Притворись, — только и сказал он, напяливая свою «каску» на морду самочки. Затем лапы юного дракончика задрожали, и он с громким всхлипом повалился на пол.
— Проклятие… — рыкнул и Алгамир, сползая по стенке. Малрека кинулась к нему, пытаясь удержать от падения, но дракон уже завалился на бок и поджал задние лапы. Оставшаяся одна самочка с ненавистью взглянула на проход — если бы только она видела врага! Он опять отнимал у неё близких и друзей!
По счастью, в голове Малреке что-то щёлкнуло — слегка опустив маску, чтобы ноздри дила закрывали её собственные, самочка сделала медленный вдох. Зелёный дым уже заволок всё вокруг, и потому кракалевны не увидели, как медленно и осторожно Малрека опускается на пол.
Сотворённая дырка, неимоверно узкая для обычного дракона, не была помехой кракалевнам, которые могли словно бы вытянуться в узкую палку, прижимая конечности к телу или вытягивая их перед собой. Трое насекомоподобных, не испытывая дискомфорта от залившего всё в закутке газа, перелезли по ту сторону барьера и взяли на лапы драконьи тела. Малреке хватило хитрости не шелохнуться, но страх становился всё сильнее и вскоре мог одолеть волю.
— Почему бы нам просто не убить их? — спросил один из кракалевн-сопровождающих, державший Алгамира.
Оранжевый оглянулся на него и застрекотал.
— Дарканка нужна мне, а у этих двоих нужно узнать, где они взяли оружие и кто их сюда послал. Если бы ты не был таким идиотом, к’Илизак, то давно бы понял, что иногда нужно брать пленных. Открой дверь!
Кракалевн недовольно пощёлкал, но постучал по левой стенке, после чего створка под жужжание механизма поднялась вверх.
Малреке приходилось закрывать глаза, чтобы взявшиее её в плен не догадались, что она в сознании. Это напрягало ещё сильнее, ведь, если верить карте, на которую Малрека успела посмотреть раньше, пленников тащили если не в необходимое помещение, то мимо него. Только чем дальше её заносили хитиновые, тем менее мудрым было решение начинать бой — ведь кракален, судя по звукам, становилось всё больше! Наверное, стоило начать с ними драку ещё в закутке…
Малрека уже хотела было развернуться и активировать всё, что варет распределил по враждебной ауре, но внезапно державшие её лапы разжались, и самочка упала на земляной пол. Приземление не было мягким, но пленная смогла сдержать стон и даже не сменила позы. Рядом свалили и самцов.
-У нас всё готово? — осведомился рыжий у кого-то из своих. Далее разговор перешёл на щёлканье и иные звуки. которые Малреке очень и очень не понравились.
— Превосходно, — сменил язык предводитель. — Как только Клан отошлёт своих воинов на поверхность, мы пережрём всех уродов под землёй и включим установку на полную мощность! Пусть все драконы передохнут от холода! Слышали, вы, ничтожества? — Малрека едва сдержалась, ощутив у себя на морде взгляд кракалевна, который смотрел словно бы через череп дила. — Вы отняли у нас дом! Вы отняли у нас родных! Вы даже отняли у нас собственный язык, вынуждая говорить на вашем варварском наречии! Но теперь это мы отнимем у вас всё! А сначала я отрежу копыта у той, что убила моего сына…
Подошедший вплотную урод был слишком соблазнительной целью. Малреке дико хотелось уравнять счёт с кракалевнами. Открыв глаза и материализовав прежде скрытый в ауре арбалет, Малрека засадила занёсшему над ней лапы-резаки кракалевну в голову. Он заверещал и затряс ею, но не погиб, а больше разъярился, сменив цель удара с задних лап на торс. Малрека перекатилась и чуть не попала в жвала другого инсектоида. Она увернулась, присев и едва сдерживаясь от вскрика — весь зал был полон насекомыми! Она поднялась, будучи уверена, что не успеет даже встать, как на неё накинутся твари, но те не двигались. Зато оранжевый выступил вперёд.
— Хорошая выдумка, — заметил он, кивнув на Малреку, наверное, имея в виду её шлем. — И что же ты теперь будешь делать? Нас здесь очень много!
— Значит, скоро я увижусь с родителями, — изрекла Малрека и спустила курок. Кракалевн не имел возможности даже уклониться — стрела пробила ему голову и ушла высоко в потолок.
— Кто следующий?! — взревела самочка, выставив оружие перед собой.
Похоже, много кто…
Кракалевны, опасаясь, что и другие пленники очнутся,  прыгали не только на Малреку, но и на бессознательных драконов — с ними стоило расправиться до того, как они очнутся. Но для Малреки это было очередным проявлением злобной насекомьей натуры.
Самочка выставила перед собой кинжал и взлетела в воздух, прыгнув между лежавших драконов. Зажмурившись, она вонзила его в пол и нажала на рукоять — кракалевны зажмурились от яркого золотого кольца, что окружило крылатых, при этом стремительно чернея.
— Получите, личинки! — рыкнула самка и нажала на кнопку своего варета, посылая энергию собственной души на рукоять, лезвие, и по земле — в круг.
Алгамир, приходя в себя, обнаружил, что лежит прямо в центре неимоверного буйства энергий, рвущего и обугливающего насекомоподобных. Малрека и детёныш были с ним в центре, невредимые… Хотя серая самка быстро слабела и уже завалилась на бок — Алгамир еле успел её поднять на лапы. Чешуйчатый попробовал одарить мохнатую частью своей энергии, чтобы компенсировать потери, но, казалось, та уходила из ауры самки быстрее, чем восстанавливалась.
— Хватит, выключи! Уже достаточно!
Малрека не отключала — она была совершенно опустошена и тонкий поток брался уже из жизненных сил её физического тела. Одной лапой Алгамир прижал Малреку к себе, а другую поставил на рукоять кинжала. Лишмир с ужасом в глазах смотрел на то, как чешуя зелёного дракона засеребрилась, а его собственная энергия расходится двумя видимыми потоками — одна струя переходила на кинжал, выталкивая поток Малреки, а вторая разворачивала собственные силы драконессы и проводила их через варет, заодно вынуждая устройство отключится от смешивания сразу двух душ.
Прежде чем самому потерять сознание, дракон осмотрел зал с корчащимися на полу в агонии громадными насекомыми. Перед завершением песенки оставался последний аккорд… выполнить, наконец, обещание и уйти с овациями. Под описание, полученное от благодетелей, пославших в этот улей, подходила лишь одна вещь. Больше всего энергии исходило от исполинского артефакта в пару ростов, похожего на позолоченное сморщенное яблоко или чей-то искорёженный череп.
Алгамир намеревался направить заряд в неё. Полностью пересиливая поток Малреки, он постарался припомнить всё, что выучил у Агнара. И отдал клинку всё, что мог — резко вытащив лезвие из земли, Алгамир направил его на устройство, но сил на то, чтобы выслать собственную душу разрушающим направляющим снарядом, уже не было. Он закатил глаза и повалился на землю, прямо на тело дрожавшей от перенапряжения самочки.
 
* * *
 
Голос Малреки сам по себе был слабым, но и пробки, застывшие в ушах Алгамира, не давали ему распознать отдельные слова. До тех пор, пока что-то твёрдое не ткнулось ему в губы. Решив, что хуже не будет, Алгамир раскрыл пасть и едва не захлебнулся, подавился, ощутив, как кусок хорошо прожаренного кракалевна скользнул ему в глотку. Проглотить этот кусок было тяжелее, чем камень, и Алгамир выплюнул бы его, если бы Малрека не сжала ему пасть.
— Вот так… — пробка в ушах заметно источилась, пропуская отдельные слова. — Просто помни, что наполовину они — насекомые.
Вопрос «Мы живы?» был так хорошо написан на морде дракона, что Малрека не могла его не прочитать.
— Ты направил всю энергию душ кракалевн на их установку… — самочка устало опустилась рядом. Алгамир понял, что они оба находятся в том коридоре, по которому их сюда и притащили. — А Лишмир вытащил нас, пока она искрила от переизбытка энергии.
— Всё равно не радуйтесь… — раздался и очень слабый голос дракончика. — Мы лежим в маленьком кармашке, а вокруг нас — тонны земли и камней. Воздух скоро кончится… Хорошо хоть еды достаточно.
— Ты можешь кому-нибудь передать сообщение, что мы здесь? — Алгамир вопросил, когда смог приподняться и говорить. — Или прорезать камень, как башню в прошлый раз? Или прострелить второй затвор, который нас отрезал от остального подземелья? А как же другие выходы? Ведь кракалевны как-то сюда входили…
— Сколько вопросов… — Малрека мягко положила лапу на нос чешуйчатого. — Не напрягайся и отдохни.
 
Глава девятая: Воля народа.

* * * Утгард. * * *

— Ты думаешь, меня тоже решат прибить? — Зерая прервала написание указа об ответном ударе по Загорью, прекратив выделять из лапы энергию, закручивающуюся в руны и оседавшую серебристым слоем на пергаменте. Из-за слишком свободолюбивых коллег на Зераю падали обязанности вне её юрисдикции.
Артара опустила голову:
— Вряд ли Тьма допустит, чтобы единственным высоколетящим чином оставалась Светлая, — страх скользнул по морде драконицы, но та быстро взяла себя в лапы. — Нужно дать им бой, — торопливо продолжила Артара. — Подземным уже удавалось захватить Воплощения. Мы можем…
— Ты сказала, что их было только двое, — Зерая задумчиво поцарапала когтями стол. — Странно.
— Чего тут странного! Тебе что, не хватило того, что они убили Герусет, Инанну и Зората?!
— Мне хватает того, что их имена ты произнесла именно в такой последовательности, — строго сказала Зерая.
— Какое это имеет значение? Они убили их! Подло! — вздыбила фиолетовую шерсть Артара. — В спину! А сейчас прилетят и убьют тебя! Если, конечно, ты не станешь лизать им лапы, поджав хвост!
— Они летают гораздо быстрее тебя, но их пока не видно, — Зерая взяла в лапы свой указ, пытаясь припомнить, на чём остановилась. — Что же Варлад не убил меня ещё при нашей прошлой встрече, а только ограбил? Нет, Тьме явно нужен кто-то, кто будет решать за неё ежедневные проблемы, к которым относится и нынешняя война. Я в безопасности, пока она идёт, по крайней мере. Но это не значит, что я не буду действовать.
— И что же ты собираешься сделать? — в нетерпении спросила Артара. Её хвост слегка подрагивал. — Может, позовём Амрафета на помощь?
— Да, и Кьлеменетота с Латантареей, — Зерая возобновила письмо, стараясь писать то, что нужно, а не то, о чём сейчас говорила. — Сейчас завершу это — и полечу к народу, объяснять всё, что произошло, прежде, чем это сделает Намира в выгодном ей свете. А ты лети к ней. Спрашивай, что она хочет и чего добивается, выторговывай компромиссы. То, чего ты добьёшься — важно, но ещё важнее то, что ты их задержишь. Время ценнее энергии.
— Я им глотки перекушу… — оскалилась Артара.
— А вот это — совсем не обязательно, — глаза Светлой блеснули. — Потому оставь оружие.
Артара посмотрела на неё, но взгляд Зераи был слишком твёрд. Потому она с большой неохотой воплотила свой меч и, оставив его у стены, вылетела в окно. Развернувшись с переворотом через левое крыло, драконица пролетела над зданиями столицу и направилась в ту сторону, откуда с такой спешкой прилетела в Утгард.
 
* * * Нашар. * * *
 
Фиолетовая драконесса без труда отыскала Арму, хотя та вместе со своими последователями уже вылетела из Утгарда. Артара росла среди Тёмных, но и подумать не могла, что верных Тьме было так много, что если они соберутся все вместе, то будут маячить чёрной кляксой за многие горизонты.
Зрелище волшебного строительства поистине завораживало. Из хмурых туч в землю били чёрные молнии, но каждый их удар приносил не разрушение, а созидание. Возносились новые и новые слои кладки чёрой башни из теневого материала, поднимались стены в узорах монументальных барельефов. Тьма строилась на века, без допущения мысли, что её зодчество будет разрушено.
Нельзя сказать, что Артара подлетала к месту стройки без опаски — у неё появилось очень стойкое желание развернуться и полететь прочь, тем более, что последователи Тьмы, по-видимому, были заняты и не собирались сейчас штурмовать Утгард. Но… Во-первых, ей следовало удостовериться в этом, а во-вторых — узнать, что случилось с сарами и какие дальнейшие планы имеют Воплощения.
— Много же у вас лап… — начала работу Артара, подлетая к Арме. — И что же вы собираетесь сделать, когда закончите это строительство?
— Тёмным сейчас угрожают две опасности — навы и сами Тёмные, — Арма даже не задумалась о людях или подземных. — Драконы слишком злы друг к другу, и навы этому только рады. Поэтому драконам нужно объединяться против навов. Тёмные, Светлые, разумные из подземных, люди, велнары — всех нужно сплотить общей идеей. А так же защищать их как общество и как отдельных личностей. Навы нападают на крылатых не только снаружи, но и изнутри их сознания, одаривая своими извращениями так, что драконы считают эти отклонения своими собственными. Но не в вашей воле убивать, насиловать, грабить друг друга и издеваться друг над другом, спорить из-за ненужных вещей вроде власти. Потому драконам нужны наставники, которые могли бы хранить от навов даже их личную жизнь.
— Но как же… — растерялась Артара. — Если все станут охвачены одной идеей — кого же пускать на души? Да и как? Посмотри на своих подданных, — она ткнула лапой на «зодчих». — Вместо того, чтобы заниматься своими делами, они сейчас все возводят какаю-то башню! Ведь это глупо — пытаться объединить всех одной идеей, как будто все… Воплощения Тьмы!
— Называть Воплощением только кого-то из нас — неправильно, если я, Тьма, во всех вас. В нас она лишь проявлена больше. Потому что в нас меньше хаоса индивидуальности от навов, — Арма оглядела своих верных, которые недвижимо стояли, лишь иногда меняя позу, не отрываясь от чар строительства. — Сейчас мы закладываем будущее. В нём уже не нужно будет пожирать души, потому что все души будут во мне. Во мне будет и наша сила, а не в отнимании её у других так, как это умеют делать и наши враги. Мы выше их.
Артара вздрогнула, но не от вида собратьев, а от воспоминаний.
— Но подумай сама — какой толк Тьме от того, что все драконы будут верными и послушными? Это же… — она замялась, подбирая слово. — Неинтересно. Когда я служила в Храме Тьмы, то всё время всё было одним и тем же, один и тот же распорядок, одни и те же занятия! Неужели Тьме нужно только это? Я слышала одну легенду о том, что драконы Нашара произошли от одного предка. Им было сказано, что это — их земля, и они осваивали её! Они развивались, почитали Тьму, но не теряли и своей индивидуальности! Они были драконами, а не какими-то игрушками!
— Не будет потери индивидуальности. Каждый будет помогать мне в меру своих сил. Но если мы произошли от одного дракона — мы и есть один дракон глубоко в душе. Я выше простой индивидуальности, и если по характеру мы разные, по духу — всё равно одни. Достичь единства можно только так. Когда много драконов делают одно дело, эффект куда прочнее и сильнее, чем если многие делают разное, да ещё и враждуют друг с другом. Эта вражда — причина того, что мы достигли столь малого. И если ты действительно была среди нас — странно, что ты этого не понимаешь… Кто породил в тебе эти сомнения? — Тёмная желала перевести разговор на собеседницу, чтобы наступать, а не оправдываться. Да и выяснить, кого ещё следует записать во враги Тьмы.
— Во мне нет сомнения, — сжала кулаки Артара, болью увеличивая свою злобную храбрость. — Когда навы напали на нас, Тьма не пришла к нам на помощь. Мой отец разрабатывал оружие против деструкторов. Мой дядя сражался на море с негодяями и работорговцами. А Инанна сокрушила наших врагов и привела Нашар к победе! Если ты и есть Тьма, Арма, то передай ей мой вопрос — почему ты явилась сейчас, когда мы и без тебя отлично справлялись? Почему ты пришла именно тогда, когда стала нам абсолютно не нужна?
— Ты видишь явно не то, что происходило, — Арма посмотрела на нанесённые Артарой себе же ранки как на нечто чудаческое. — От Баотаса вас спасла я через Намиру. Твоего отца от навов спасла я через Арму. Навов в Хроне уничтожила я через Варлада. Инанна никого не побеждала, кроме Герусет, и без этой победы Нашар мог бы обойтись. Подвиг твоего отца и дяди по убийству Отмирвала, этого глупого младенца, сильно раздут — так бы поступил любой Тёмный дракон на их месте. Я всегда была с Тёмными, а сейчас с ними как никогда раньше. Если ты желаешь помочь крылатым — будь со мною.
— Я благодарна Тьме за то, что она породила наш род, но остальное — уже моя жизнь, — вздохнула Артара. — А что касательно подвигов — дело не в том, что они раздуты или не раздуты. Дело в том, что мы их совершали. Делали поступки, без которых можно обойтись. Агнар мог бы просто жить жизнью обычного изобретателя и создавать мирные вещи. Нажар не вышел бы в море, а рыбачил бы, или служил бы Тьме в том же Храме Ночи, что и я когда-то. Инанна могла бы слёзно умолять Тьму наказать обидевших её, а Герусет — повелеть своим варисамам молиться, а не захватывать новые земли. Но тогда кем бы мы стали? Разве дракон не должен совершенствоваться? А если мы все станем вот такими вот, — она кивнула на толпу последователей, — куда же нам ещё развиваться? Да, мы делаем ошибки — ну так ведь и любой детёныш перед тем, как научится летать, обязательно пару раз упадёт! А когда научится просто летать — ему захочется осваивать новые манёвры, новые движения, летать выше и быстрее, летать дальше и дольше! Неужели это так плохо? Неужели Тьма настолько эгоистична?
— Я не мешаю вам летать, ни буквально, ни образно, — Арма кивнула, когда последняя молния добавила шпиль над крышей, покрывавшей взлётный балкон. — Разве я запрещаю вам творить добрые или злые дела? Всё, что она не даёт — постоянно совершать одни и те же ошибки потому, что они вам нравятся. Одно дело — расшибить голову нечаянно, а другое — с мазохизмом стукаться ею по нескольку раз на каждом углу. Вот такое мне видится, когда самки связывают и душат самцов вместо того, чтобы их любить. Тебе самой не кажется, что это внушение навов, направленное на уменьшение рождаемости?
Стыдливая улыбка мелькнула на мордочке самки.
— Если бы все любили по шаблону, то это было бы совсем не интересно. Тебе тоже стоит попробовать подобное.
— Нет, я слишком ценю свою безопасность. И тебе советую. Не нужно облегчать жизнь нашим врагам, — пронаблюдав, как Тёмные залетают в строение его обустраивать, Арма наконец обернулась к Артаре, посмотрев на неё неожиданно проникновенно. — Как одна из тех, кто воспитывал тебя больше, чем родные родители, я несу за тебя ответственность. Ты не просто дочь Тьмы, как любая Тёмная. Я взращивала тебя и не оставляла, научила владению праной, языку и обычаям, умению постоять за себя. От меня ты получила гораздо больше, чем от отца. Это не значит, что ты не должна его любить, но тем более грустно, что ты уделяешь меньше тому, кто за тебя в большей ответственности, чем он.
— Мой отец меня не любил, — Артара отвела взгляд от самки. — А что до Тьмы — всё так, как я уже говорила. На что была похожа моя жизнь в Храме? Другие детёныши насмехались и издевались надо мной постоянно, а не сбежала бы я оттуда — погибла бы при нападении подземников. Эту судьбу уготовила для меня Тьма? Сейчас я хотя бы могу вступить в спор с тобой, а иначе строила бы эту башню! И на кой-она тебе сдалась?
— Это тюрьма для слишком ярых противников. Согласись, если кому-то так нравятся оковы, зачем их лишать счастья находиться в них постоянно? — Арма хохотнула, сильнее пристыдив Артару. — Издевательства над своими — это та грязь, которую я вытравлю из своих рядов. Хотя раньше я её не особенно и замечала. Быть может, тебе стоит присмотреться к себе? Чем именно ты вызывала такое к себе отношение, когда ко всем остальным оно было нормальным?
— Наверное, тем, что родилась не с тем цветом шерсти! — дрогнувшим от обиды голосом высказалась Артара. — Так значит, ты построила тюрьму? Обычно врагов Тьма уничтожала, а теперь тоже стала склоняться… к тем самым садистским практикам?
— Ты ругаешь меня и за жестокость, и за милосердие. Что же, наших врагов, думаешь, нельзя переубедить? Наверное это даже проще, чем переубеждать союзников, которые не любят Тьму просто за название. Больным следует лечиться, а не заражать своей болезнью остальных. Перевоспитание возможно, как и смена облика. Впрочем, ты ещё хоть ищешь во мне недостатки, помогая их исправить — в том твоя мудрость и твоя польза. Маррут ненавидит меня просто потому, что считает меня «религией». А послушать бездушных големов, так дракон вообще не должен испытывать духовных потребностей, а жить, как животное, только трахаясь и охотясь, безо всякого смысла жизни. Вот в чём этот смысл, по-твоему? — Арма не стала утешать Артару, да и не восприняла бы она объятия прямо сейчас.
— Это для Тьмы существует такой смысл. По её воле драконам только размножаться и охотится. Ты оглядись вокруг! Посмотри, сколько всего было построено и исследовано! А сколько случалось с Нашаром бед за это время? На нас нападали только внешние враги — навы и их прихвостни, люди, которые забыли о том, что только нам они обязаны своим развитием! Подземные, которые скрылись в своих норах, а потом решили показать себя! Но дракон не грыз дракона и не сажал его в клетку только за то, что другой дракон занимался своим делом! — вытерев нос, Артара перевела дух. — Этого безобразия хватало при Герусет, но Инанне достаточно было напомнить народу о воле и совести, чтобы грызня если не прекратилась, то хотя бы уменьшилась… И Тьме не нужно давить на драконов, чтобы они почитали её, потому что иначе это почитание будет неискренним, взращённым на лжи и страхе. А теперь, хочешь — посади меня в эту башню. Тьме ведь наверняка не понравится, что её такая великолепная задумка будет стоять без дела!
— Я не давлю, а убеждаю, иначе бы сразу запихнула тебя туда, как Инанна своих самцов… — Арма горестно вздохнула, но потом приободрилась. — Но даже Инанна уже не отрицает Тьму! И не потому, что мертва. Скоро мы её воскресим, если она не будет упорствовать.
— Зная Инанну — будет, если только вы не вобьёте в неё волю Тьмы… — дёрнула ушами Артара. Сердце её забилось ещё быстрее, хотя казалось, что быстрее некуда — Инанна мертва не до конца! А ведь Воплощениям ничего не стоило добить её, стереть из мироздания, лишить души! А значит, ещё не всё потеряно! Но, ликуя, самочка не забыла о том, что прилетела сюда не просто так. — А что будет с Зераей?
Артара беспокоилась, что Арма начнёт снова начнёт вещать об унификации всех крылатых под присмотром Тьмы, но Арма не оправдала ожиданий и даже высказала нечто шокирующее:
— У Светлых другой путь. Ты ратуешь за индивидуальности, и нам ли запрещать каждому осваивать магию, к которой душа лежит, пока она безопасна и помогает драконам? Свет точно так же продвигает Нашар, как и я. Зерая добра и ответственна, с её назначением Инанна не прогадала. Единственный её недостаток — она считает меня противницей Нашара. Хотя и ты считаешь точно так же… Но Зераю, полагаю, будет проще убедить в обратном, ведь за ней останется её титул и связанная с ним работа, которую она исполняет хорошо. Что же до сар-волха… Если Инанна будет столь строптива, не кажется ли тебе, что фиолетовая шерсть всё же лучше копыт?
Артаре пришлось сначала подвигать челюстями, чтобы убедиться, что они у неё не отвалились, а затем произнести самую глупую фразу, которая она только могла придумать в данный момент:
— Ты дура или притворяешься? Не говоря уже о том, что мой отец имеет копыта — я предана Инанне.
— Вот мне и хочется знать, с чего и что она для тебя сделала, в отличии от меня, — Арма присела на траву. — Тебя задирали и на тебя нападали? Ты научилась защищаться. Что за хищник без умения постоять за себя? Или вне Храма на тебя стали нападать реже? Даже чаще, но уже не дружелюбно, а по-серьёзному. Вот я и пытаюсь узнать, какой нав тебя сподвиг ко столь нелогичным поступкам, кто тебе внушил эту околесицу про то, что Инанна велика и благодетельна, а Тьма лишь вредит.
— Я не говорила этого, — Артара опустилась следом. — Я просто говорю о том, что вижу. Зачем тебе потребовалось убивать Инанну? Неужели нельзя взять и обсудить всё мирно? Зачем нужно было вести себя как Герусет, которая только о мести и думала? Если Инанна обладает своей волей, это не значит, что она лишена разума!
— Инанна предпочла мне Маррут. Хуже неё только навы. Но это было не осознанное решение. Маррут вынудила твою дорогую Инанну подчиняться себе из страха смерти. Я этого страха Инанну лишила. Теперь, если Инанна вернётся, Маррут её не сможет убить. И тогда Инанна станет действовать согласно со своим разумом, а не с разумом угрожающей ей машины. С которой нам нужно ещё разобраться… — Арма оглянулась на башню.
— Просто гениальное решение, — едва не рассмеялась Артара. — Вместо того, чтобы убить Маррут, ты убила Инанну! И теперь ещё хочешь, чтобы она служила тебе — и из-за чего! Из-за всё того же страха смерти! Страха перед Тьмой! Ну и чем же ты тогда лучше Маррут? Послушай, Арма… — она встала на четыре лапы и протянула правую переднюю к драконочке. — Пожалуйста, ты же не только Воплощение Тьмы — ты её глаза, ты её уши и голос! Ответь мне — неужели всё должно происходить вот так? Неужели ты видишь в будущем только послушных кукол, к которым ты привязала верёвочки и заставляешь танцевать, а всех непослушных или уничтожаешь, или сажаешь в эту башню! Ведь не может же быть такого, чтобы не было иного пути!
Арма опустила голову на ладони. Артара даже поразилась себе — неужели у неё вышло заставить задуматься?
— Ты права в этом — нужно было начинать с Маррут. Но самим по себе силы нам не хватало. Здесь нужно нечто вернее магии. Как бы Инанна не была плоха, но тяжёлая жизнь — куда тяжелее твоей — взрастила в ней волю, которая бы помогла мне победить Маррут, если бы эта воля встала на мою сторону, а не поддавалась простым уговорам. Инанне не хватает мудрости, чтобы править самой. Она слушает Маррут, Зората, даже твоего отца, потому что сама не знает, что делать, хотя и не готова в этом признаться. Но я бы ей это объяснила.
— Ну так и надо было объяснять, а не убивать её! — Артара подошла поближе к Арме и ткнулась лбом в её плечо. — Намира может быть куда более жестокой, но даже Тьма имеет свои оттенки. Зорат умён, он бы смог придумать компромисс, если бы вы предложили варианты! Даже Герусет рассматривала возможность договориться с Инаной, и если бы эти две дуры не принялись убивать друг друга, то, может быть, они бы сейчас уже сидели в Утгарде и с вами за чашками побуды разговаривали о будущем Нашара! У нас сейчас и так много врагов, а мы ссоримся друг с другом! Тьма, Свет — спасибо вам за то, что вы наставляете нас, но если мы сбиваемся с торной дороги и идём в лес — что же в этом плохого? У дракона есть крылья, и он всё равно вернётся на дорогу, когда поймёт, что зашёл не туда!
— И мне это видно, — теперь и Арма, положила лапу на спину Артаре, помогая ей сесть рядом с собой. — Мне лишь хочется, чтобы все эти путешествия не кончились плохо. Если возможен мир со светлыми и даже с навами — разве буду я против? Даже к Маррут не будет никаких претензий, если она успокоится. Ну, а Инанна с Герусет… Кого-то нужно ударить по башке, чтобы выбить желание драться. Её гибель и была как раз таким ударом. Сейчас она вполне спокойно обсуждает вопросы и с Герусет, и со мной. Могу даже тебя к ней сопроводить, если желаешь. Разумеется, не таким жёстким способом.
— Нет, — покачала головой Артара. — Это уже ваши проблемы. Я пыталась донести тебе свою точку зрения, а что решится в конце концов — твоя воля. Но башню ты уже построила, а потому я могу надеяться только на то, что вместо неё будет построена не тюрьма, а сад или таверна. В старой… Напачкано.
— А ещё куча ловушек, навов в коробке и запретных зелий, — Арма подняла Артару и серьёзно на неё посмотрела. — Но это уже твои проблемы, а не мои.
Артара постаралась выдержать этот взгляд. Но поджатые задние лапки всё равно слегка задрожали.
— Так всё-таки закуёшь и кинешь в башню?
— После того, как ты меня плохому научишь! — Арма неожиданно рассмеялась — так много эмоций на морде старой воспитанницы. — Надеюсь лишь на то, что своих детей ты воспитаешь лучше, чем я тебя. И твои цепи они отнесут в тюрьму на дело, а не оставят себе попользоваться.
— Вот только не подумай, что я их использую каждый раз, — с этими словами Артара медленно вытянулась и поцеловала Арму в нос. — Вот так должны выглядеть отношения драконов с Тьмой. А теперь отведи меня к Инанне — может быть, мы ещё сможем всё решить без того, чтобы дети возненавидели своих родителей, а родители без повода царапали детей.
 
* * * Тень. * * *
 
Что ждёт душу, если она не может воссоединится со своим телом? Герусет это уже изведала — или изведал, если вспомнить о том, что душой он был самец. Теперь Инанне предстояло приобрести тот же опыт. Если раньше гибель от лап врагов была болезненной, но сменялась быстрым оживлением, то теперь, после того, как клинок Герусет пробил её голову, оживить Инанну было некому.
Тем не менее, она очнулась на стылом полу, чувствуя во всём теле тяжесть. Ещё не открыв глаза, рыжая дотронулась лапой до носа. И лапа, и нос были на месте, только почему-то очень холодные, почти отмороженные.
— Добро пожаловать в Тень… — в уши ударил хриплый и насмешливый голос Герусет.
— Взаимно, — хмуро отозвался Зорат, что лежал по другую сторону от Инанны.
Слегка повернув голову, драконица удивлённо посмотрела на мрачные стены. В помещении царил полумрак, но это явно были не камеры для заключённых — скорее, просто большая комната, лишённая какой-либо мебели.
— Вместо того, чтобы убивать друг друга и тратить драгоценную энергию, стоило бы обратить внимание на то, что происходит вокруг, — продолжал Зорат. Чёрно-оранжевый дракон медленно встал на задние и прижал переднюю к стене, прикрыв глаза, словно от усталости.
— Что же ты тогда не огляделся? — Герусет, выглядевшая куда лучше, чем прежде — за исключением омертвевшего глаза — подошла поближе к самцу и встала перед ним.
— Трудно оглядываться без головы, — ответил дракон таким спокойным тоном, что Инанна даже ушам не поверила. Вся подобравшись, она готовилась воплотить Радужный меч и прикончить наглую серую тварь.
Нет, в карманном измерении ничего не было… Самого карманного не ощущалось, так же, как и ауры! Или же наоборот — не было тела? От сложных мыслей у Инанны помутнело зрение, драконесса схватилась под рогами обоими лапами:
— Говорите тише… Нужно не только смотреть, но и слушать!
— Жалко, что раньше ты не об этом думала… — в тёмной стене распахнулся чуть более серый квадрат проёма, на фоне которого появился высокий безрогий чешуйчатый дракон.
Зорат мрачно взглянул на гостя, в то время как Герусет отошла на шаг назад и присела на пол, сложив крылья и скучающе наклонив голову.
— Я-то думала, что будет нечто новенькое. Может, рогатый человек с хвостом вилкой, — Инанна дёрнулась и уничтожающе взглянула на серую, но та не обратила внимания на её взгляд. Тогда Инанна обратила свой взор на «гостя». — Кто ты такой и по какому праву удерживаешь нас здесь?
— Это тело зовут Дивр, и воля Тьмы — моя воля. Как и ваша должна быть, — он закрыл дверь, тут же вросшую в стену и слившуюся с ней, а потом встал перед тремя сарами.
— Какая же воля в подчинении? — Зорат недовольно дёрнул крыльями. Дивр на это никак не прореагировал, его морда никаких эмоций не выражала и казалась ещё менее живой, чем морда Герусет:
— Я знаю, что вы заботитесь о процветании своего народа — каждый по своим причинам и достигая этого собственной тактикой. Ваше стремление похвально, но признайте, что разума и воли всего лишь одного существа недостаточно для верных решений. Если вы умны и мудры, вы не можете не признать своих ошибок в правлении. Не ошибаюсь лишь я. Почему бы тогда для вашего блага и для блага всех не передать ответственность за Нашар его владельцу? Вы сможете процветать точно так же, как и ранее, даже больше, но с вас спадёт большая часть ответственности.
— Власть — такая скользкая штука… — начала пространственно рассуждать Герусет. — То она у тебя в лапах, а то вдруг появляется группа бунтовщиков и отнимает её у тебя. В одном ты не прав, тело Дивра… — чёрно-белая поднялась с пола и прошла в дальнюю часть комнаты, отворачиваясь спиной от драконов. — Тьма ошибается, иначе она не допустила бы ни нападения навов, ни вступления на престол кобылы.
— Это были ваши ошибки, а не мои, — Дивра невозможно было вывести из себя или переубедить. — Я допустил их для обеспечения большей преданности драконов. Мне нужны были доказательства того, что без меня будет хуже. Полагаю, двух примеров более, чем достаточно, хватит издеваться над нашим народом. С вами или без вас, но теперь драконы заживут лучшей жизнью. Им не нужно будет бояться, что пьяный сосед решит их убить, чтобы с лёгкостью получить ещё одну душу. Не нужно будет бояться безумных деструкторов, которые любят и убивают одновременно, и уж тем более такие традиции не распространятся на других крылатых.
— И что же ты предлагаешь? — нахмурился Зорат. Дивр перевёл взгляд на него.
— Ты вроде бы никогда не жаловался на плохой слух, Сурт. Всё, что вам требуется — это отдать мне то, что вы так усиленно приписываете себе. Хватит устраивать эти глупые игры, словно неразумные детёныши, пытающиеся доказать, что они стали взрослыми.
По комнате разнёсся негромкий вздох. Даже Герусет обернулась на Инанну, которая устало посмотрела на Дирва.
— Что от нас требуется?
— Принять мой дар, прекратить сдерживать меня в своём сознании. Уверяю вас, свою волю вы не потеряете. Моя воля — это лишь надстройка над нею, которая объединит вас со своим народом, позволит лучше понимать его нужды, а, значит, стать куда более умелыми правителями. Тогда я смогу сотворить свою волю с вами и вернуть вам жизнь.
— Моя воля и так слишком пострадала, чтобы ею делиться, — недовольно заметила Герусет.
— А у нас есть выбор? — рыжая обернулась к ней и взглянула таким затравленным взглядом, что серая поднялась на задние от удивления. — Если тебе понравилось шляться иссохшим трупом по Нашару — то я не хочу попробовать такую же судьбу.
— Не будем отказываться, мы же действительно мудрые, — Зорат без улыбки подмигнул Инанне. Она так и не поняла — был у Зората план или он просто смирился, соглашаясь спасти свою жизнь любой ценой.
Дивр на секунду выпустил на лицо благожелательный довольный прищур.
— Следуйте за этим телом, и вы примите меня с простотой и надёжностью, — дракон махнул жезлом, и за спиной чешуйчатого вновь проявился проём.
Дивр спустился с сарами на этаж ниже, в свою лабораторию, но не давал надивиться на собранные в ней артефакты и странности. Он показал драконам на громадный куб льда со свёрнутой темнотой внутри.
— Меня сковал лёд… Так же, как и Тёмных. Освободив меня ото льда, вы освободите Тёмных, и приняв меня в себя, сможете стать со мной одним целым.
— И что нам нужно делать? — спросила Герусет, рассматривая куб, закрыв «живой» глаз.
— Можешь пролить свою кровь и сплясать, как дикий дил, — оказывается, Дивр умел шутить. Инанна не нашла в себе сил подивиться этому факту — ей вообще казалось, что здесь она вдруг утратила всю свою волю. Казалось бы, после всех пройденных испытаний она закалилась, словно хороший меч — вот только под конец меч всё-таки сломался. Зорат тоже принял если не подавленный, то уж точно не радостный вид.
— Итак, пора увеличить количество Воплощений, — Герусет поковырялась когтем в зубах и первой шагнула к кубу. — Может быть, тогда ко мне вернутся недостающие части.
Инанна подошла к ледяной громаде, собравшись растопить её, но Зорат её остановил, расправив перед ней крыло:
— Зачем тратить силы? Они тебе ещё пригодятся, — вместо того, чтобы нагревать всю глыбу, сар-волх сотворил узкий пучок тепла, пробуравливая им к сердцевине куба, до его тёмной глубины. Из дырки пошёл несильный чёрный пар, который кобник начал принимать в свою ауру и передавал другим. — Берите аккуратно, вы должны переварить это.
По счастью, у Герусет и Инанны хватило ума последовать его советам. Ощущение слабости у рыжей пропало, едва она прикоснулась к этой странной энергии — голова закружилась, но зато это головокружение позволило самке прийти в себя. Герусет тоже заметно собралась с силами — её перья слегка задрожали, а лапы серая сжала в кулаки. Но при этом её движения показались Инанне несколько… Странными. Продолжая принимать в себя энергию, она оглянулась на Зората и случайно посмотрела на Дивра.
Дракон застыл в причудливой позе. Его задняя правая лапа оторвалась от земли, как и передняя левая, а шея вытянулась, будто бы дракон собирался перейти на бег, но в последний момент застыл… Словно статуя.
— Не торопитесь. Время сейчас не имеет значения, — Зорат часть получаемой от Тьмы энергии и большую долю своей воли тратил то ли на замедление Дивра, то ли на ускорение остальных драконов. Инанна подумала, что лучше бы на первое — говорят, если слишком часто себя разгонять, можно быстро состариться…
— Знаешь, если ты это умеешь, у меня против вас шансов не было, — примирительно заговорила Герусет, качая головой, будто её подташнивало от сопротивления Тьме. — Почему ты раньше не высказал свою кандидатуру на приём титула сара у их первых владельцев?
— Подобное достигается только отшельничеством, постом и медитацией, — Зорат не стал распространяться о конкретных истоках своего умения, он просто выполнял необходимую работу.
Но Герусет больше и не расспрашивала его — оба её глаза широко распахнулись, а затем драконица уставилась на Инанну только омертвевшим, изумлённо хрипя. А сама Инанна внезапно ощутила, что бушевавшее в её душе опустошение стремительно отступает, сменяясь холодной уверенностью. Тьма протекала в её душу, но этот яд чужой воли перемалывался… С двух сторон.
— Инанна… — голос Герусет донёсся до рыжей словно бы издалека, хотя самка стояла всего в паре шагов от неё. — Ты… Беременна?
— С чего ты взяла? — Инанна недоумевала. Зорат, прикрыв глаза, пояснил:
— В тебе сейчас две воли, судя по доле твоего… кхе… отравления.
— У младенцев нет воли, — покачала Инанна рогатой головой, — тем более у неродившихся.
— Если только эта воля не появилась прямо сейчас из-за Тьмы, — Герусет стала принимать на себя куда меньший поток, собираясь хоть этим достичь облегчения и не упасть на пол или не вытошниться.
— Мне тогда потом что, аборт сделать, если в ребёнке воля Тьмы? — нерешительно предположила рыжая.
— Если этот детёныш — плод ваших с Зоратом утех, то можешь не переживать… — Герусет скривилась то ли от боли, то ли от того, что была вынуждена сказать. — Тьма не помешает, а лишь укрепит её.
Дивр за спиной Зората смог поставить лапу на пол и стал поднимать вторую.
— Я… Я не хочу этого… — Инанна дёрнула крыльями. — Почему именно сейчас? Почему не я?!
Последние слова она произнесла едва не срываясь на визг, но они же словно бы отрезвляюще подействовали на неё. Зелёные глаза, в которых испуг сменился спокойствием, переместились на Зората, а тот, не разрывая связи, протянул свою лапу и сжал рыжую ладонь.
— Мне, жаль, не с кем так, — Герусет с завистью посмотрела на двух драконов, которым стало мало просто сцепленных лап. Зорат и Инанна обнялись, накрывая друг друга крыльями и опустив морды друг другу на плечи. Чтобы не чувствовать себя совсем бесполезной, Герусет подошла к Дивру и принялась его связывать взятыми со стола мотками прохладных и гладких на ощупь ниток. — Какие у нас дальнейшие планы? Когда мы съедим Тьму…
— Тьма не должна стать нами, а мы не должны стать Тьмой, — твёрдо произнёс Зорат. — Выражаясь языком этого болвана, всё, что нам нужно — показать, что дети выросли и могут обойтись без опеки дотошной матери.
— Тогда пусть будет так, — нахмурилась Герусет, отошедшая назад от Дивра. — Если Тьма так нуждается в нас, то с нею вполне можно будет заключить договор. Как и с вами…
Инанна оторвалась от Зората и взглянула на Герусет. Серая самка глубоко вдохнула и подняла правую лапу, приложив её к сердцу.
— МЫ прекратим вражду и объедимся против общего врага. Твоя мудрость, Зорат. Твоя воля, Инанна… — лёгкая улыбка изменила морду Герусет, а через мгновение в её лапе появился сначала почти прозрачный, но быстро затвердевший меч. — И моя сила.
Передумав вообще проявлять жалость к своему противнику, который и так был мёртв, Герусет отрубила голову Дивра. Зорат перестал поддерживать свои чары, и голова, что падала медленно и не меняя выражения, вдруг сорвалась с места, и со смачным стуком грохнулась на пол, под споткнувшееся об неё тело. А дым из ледяного куба повалил мощный, как гейзер, не былая тонкая слабая струйка. Но во льдах оставалось уже мало субстанции Тьмы — это был её последний выдох.
У всех троих крылатых — может, и четверых, по ощущениям Инанны — сильнее закружились головы. Их тела сами стали распадаться на тёмный туман, растворяясь в измерении… Но, в отличии от поклонников Тьмы, здесь их ничего не держало. Они устремились домой.
 
* * * Утгард. * * *
 
Но Зерая всё же опоздала, слишком углублённая в благо крылатых и дела государства. Те, кто думал лишь о своём продвижении, не заботясь о народе, готовились гораздо лучше. Когда белая черногривая самка долетела до главной площади у пирамид, туда уже слетелась порядочная толпа, а Намира руководила подготовкой к сожжению тел Инанны, Зората и Герусет. Никто, кажется, и не пытался их воскресить.
— Без саров Нашар не разрушится, потому что в нём останутся свободные Тёмные, — Намира оглашала прямо в процессе привязывания трупов ко столбам. — Без меня погибнут все, потому что я и есть ваша воля, гарантия того, что вы исполняете собственные желания, а не приказы Зората. Всегда должно быть нечто, что открывает глаза правителям, и даёт народу право не слушать ошибочные приказы.
— Остановись, безумная! — крикнула Зерая, опускаясь на землю. — Что ты тут творишь?
— Всего лишь справедливый суд над глупцами, — Намира вытянула лапу, показывая драконам убитых. Страшные раны самка зарастила, и если не считать широко раскрытых пастей и лишённых жизни распахнутых глаз, выглядели все трое почти живыми.
В толпе раздалось недовольное гудение и шептание. Тем временем Велеяр, Катайла и Радина, закончив связывать тела, отошли и встали в готовности, ожидая новых приказаний.
— Не я их убила, не мне их и воскрешать, — Намира продолжила говорить Зерае, адресуя речь всему народу. — Сары убивали друг друга в одинаковой невменяемости. Такая форма правления Тёмным не нужна. Я подарю вам победу над людьми сразу, как только мы избавимся от отжившего.
— Удивительная логика! — внезапно раздался из толпы чей-то резкий голос. — Но какая же это поганая ложь!
Драконы расступились, и из рядов вышла взмыленная Артара. Зло посмотрев на Намиру, она поднялась на задние лапы и ткнула когтём передней в саров.
— Воплощения убили Инанну и остальных для того, чтобы те признали и приняли Тьму! Но Намира собирается их сжечь, не дожидаясь ответа! Это ли хвалёная свобода воли при соединении с Тьмой? — она обернулась к самке. — Мне говорили, что дракон и Тьма едины! Но одна из вас строит башню-тюрьму, а другая не даёт даже шанса на раскаяние! Скажи же, что ты боишься Маррут! Что ты боишься Инанны!
— Я дождалась ответа, — Намира подожгла костры своей энергией. — Инанна против меня, и Маррут тоже. Было ошибкой допускать до власти травоядное, интригана, который подменяет волю народа своей волей, убийцу своих детей и машину, которая заставляет других делать то, что ей хочется, грубой силой. Но эти ошибки были совершены специально, для иллюстрации того, к чему приводит перепоручение вашей воли, того, чем мы едины во мне, кому-то одному.
— И кому, тебе, что ли? — Арма высказалась против Намиры. — Мы тоже должны действовать не так. Инанна строптива и будет действовать против нас, как и Маррут, от врагов нужно избавляться, но это можно сделать и в диалоге. Я не могу простить себе ошибку с Махааром.
— Махаара больше нет, а потому нет и ошибки, — глаза Намиры ярко сверкнули. — Ошибка совершается сейчас! Вместо того, чтобы делиться мною с этими недостойными, меня нужно было обрести самим. Стать куда сильнее прежних себя! Я взращивала детёнышей в своём храме — и что получила по вине Инанны? Трупов гору? Тупое новое тело Варлада? Но сегодня Тьма перестанет быть робкой наместницей чужой воли! Я покажу вам всю мою мощь! Утгард, Аат, Язар — драконьи мусорки и свалки, возглавляемые глупцами, позабывшими о своём истинном месте! Их владычеству придёт такой же печальный конец, который ждёт и именующих себя сарами, потому что не может быть никакого иного владыки, кроме меня!
— Да что вы делаете? — Зерая крикнула уже не Намире, а всей оробевшей площади. — Вольные драконы! Вся ваша воля — это выбирать покровителя и лететь за ним? Быть глупым стадом и позволять решать свои судьбы другому? Воля Тьмы, Инанны — к навам всё! Где ваша воля, пассивные остолопы? Кто-то выйдет и воскресит этих бедняг? Кто-то врежет в морду Намире, или мне, кто-нибудь скажет, в чём мы ошибаемся? Души есть у всех, а у кого есть разум распоряжаться собою? Уши должны помогать ориентироваться в мире и слушать чужое мнение, чтобы не мешать ему развиваться и лучше развиваться самому! А вы их используете как поводья, не важно, в чьих лапах. Думать нужно не ушами, а мозгом! Если кто-то вам помог, это не значит, что он не может совершить ошибку, и наоборот.
— Вот потому этим болванам и требуется покровитель, — рыкнула Намира. — Никто из них не посмеет выйти против Воплощения.
— Если ни у кого не хватает храбрости, — рыкнула Артара, — я сама сделаю то, что нужно!
Она расправила крылья, готовясь кинуться на Намиру, но вдруг замерла на месте и с ужасом посмотрела на тело Инанны. Сар орала, как живая, стремясь затоптать пламя копытами. Злоба и ужас переливались друг в друга на морде, которая крутилась в поисках злодейки, что сотворила это безобразие. Драконы, слетевшиеся на странное зрелище, на миг переглянулись, пытаясь понять, кто её воскресил — действия ничьей энергии не чувствовалось. Но когда завыли и другие драконы, чьё сожжение трупов превратилось в казнь, толпу прорвало. Ледяное оцепенение спало. Несколько особенно пылких драконов вылетело из неё, бросившись гасить пламя и вызволять страдальцев — даже успевшую всем навредить Герусет кто-то кинулся спасать.
Инанна, когда перерезали крепившие её к столбу верёвки, выпрыгнула из пламени, кашляя дымом, а потом подняла глаза на Намиру:
— Моя воля сильнее!
— Что?! — Намира взлетела в воздух, даже не двинув крыльями. — Как ты смеешь так говорить со своей…
— Теперь это я твоя мать, — ответила Инанна, держась за живот. Герусет, оттолкнув от себя усердных помощников, встала слева от неё, в то время как Зорат подошёл справа. — Ты думала, что Тьма — это всё, а дракон — ничего? Ты ошибалась.
— Всё ясно. Детёныш… Так ты считаешь, что я испугалась вернувшейся из смерти кобылы? — используя нелестное прозвище Инанны, Намира всё же отлетела на расстояние от саров. — Кем ты себя возомнила?
Герусет позволила себе влезть в разговор.
— Всего лишь той, кто докажет Тьме, что с мнением драконов ей придётся считаться.
— Я сама её и воскресила, — Арма внесла ещё больше путаницы. — Как было обещано. Не будь безумной, как навы.
Последняя фраза несколько успокоила Намиру, но её жёлтые глаза всё так же ярко горели, сильно выделяясь на фоне кромешно-чёрной шерсти.
— Если ты вернулась, это может значить лишь одно — ты приняла меня. И это странно, потому что на словах и в поступках ты ей противоречишь.
— Намира, выскажи волю Тьмы всем, чтобы все её поняли, — Зорат сбивал копоть со шкуры, чтобы вернуть яркость своим полоскам. — Чтобы противоречить чему-то, нужно иметь нечто обратное. Тьма за объединение крылатых? Зачем тогда ей плодить ссоры между ними?
Вместо ответа Намира внезапно победно оскалилась.
— А вот и Варлад… С ним я устрою вам Тьму Вечную!
— Может, ты всё же ответишь на вопрос? — нетерпеливо спросила Герусет. — Сейчас Тьма живёт во мне так же, как и моя собственная душа. Только при этом я не почернела, а тебя считаю всё той же трусливой гадиной, способной лишь в спину бить!
— Вас на день оставить нельзя! — Возмущённо выкрикнул подлетавший Варлад. Арма недобро зыркнула на парившую подле Маррут и была награждена ещё более недобрым ответным взглядом. — Что вы без меня творите?
— Как что? Совершают переворот! — Маррут посмотрела на собравшихся драконов. Теперь мало кто из них наблюдал за разворачивавшейся сценой — они обсуждали происходящее друг с другом и спорили. — Кто-то бьёт людей, а кто-то — своих! И вы все это так спокойно обсуждаете, вместо того, чтобы разобраться со своими настоящими врагами.
— Настоящий враг сейчас передо мной… — заметила Намира, поднимаясь ещё выше. — Хватит уже держать союзы, от которых нет толку! Пора покончить со всеми предрассудками и спорами!
— Может, вы сядете за стол переговоров? — пискнула Артара, сжимая лапу Армы, словно силясь удержать свою наставницу от вмешательства в творящееся безумие.
— С Тьмой? — Маррут угрожающе подняла лапу, но наконец долетевший до своей самки Варшан остановил её, увещевая:
— Сейчас настало время тебе сказать, что ты творишь хрень. Пока есть возможность обойтись без жертв…
— Она их просто заболтает! — Маррут обиженно зыркнула на Варшана. — Не надо Тьму защищать, сейчас от неё ничего не останется!
— Может, мы решим, что нам нужно? — Из толпы взлетела одна драконесса, светлая с шипастым хвостом. Александр узнал в ней Лалру. — Наши сёстры в Махааре и Айне погибли! Думаю, этого достаточно для заинтересованности.
— Нечего было играть с людьми, Инанна, — победно заявила Намира. — Если бы не твои глупые поступки, жертв среди драконов не было бы!
— Да, и драконов бы не было, а оставались лишь тени, — с вызовом ответила Инанна. — Я видела, во что Тьма обращает нормальных драконов! И знаю, к чему ты ведёшь!
— Послушайте! — воскликнула из толпы синешёрстная Ламира и торопливо протиснулась в первые ряды. — Люди разгромлены! Навы, атаковавшие наш флот и наши прибрежные города, были побеждены! Но всё это стоило множество жертв! Хватит драться друг с другом! Установите наконец мир! Инанна, мои братья знали тебя иной! Что с тобой произошло?!
— Вот к чему приводит поглощение Тьмы! — Инанна наконец смогла материализовать радужный меч, и сделала это с большой, хотя и злобной радостью, подняв его над своей головой. — К ссорам вместо мира! Намира, не хочешь доказать обратное? А ты, Маррут, хочешь быть в глазах народа не машиной для убийств, а той, кто может выслушать своего врага и превратить его в друга?
Маррут собиралась ответить нечто колкое, но внимательнее присмотрелась к Инанне и погрустнела:
— Инанна, мне жаль, что я опоздала. Но я могу тебя пересобрать без Тьмы.
— Кто-то уже нас пересобирал, хватит с нас, — Герусет махнула крылом на Намиру и Арму.
Если Арма взирала на происходящее с сожалением, то Намира, казалось, была довольна результатом. Но она совершила непростительную ошибку.
Воплотив в своей лапе клинок с ужасной рукоятью, представлявших карабкающихся друг на дружку драконов, Герусет встала рядом с Инанной, и Зорат присоединился к ним, воплощая и собственный клинок.
— Вот всё и решилось, — в наступившей тишине слова Радины прозвучали необычайно громко. — Вы всё видите сами, драконы. Воплощения спорят, пока её противники встали рядом друг с другом. Какие вам ещё нужны доказательства того, что Тьма разъединяет драконов, а противоборство ей способно объединить даже непримиримых врагов?
— Чтобы потом грызться друг с другом, когда винить в вашем несчастьи будет больше некого, — Намира произнесла уже тихо, тем не менее, её услышали многие.
Некоторое время на площади стояла тишина, словно пауза перед тем, как перевернётся страница и начнётся новая глава. Казалось, что слышно, как падают на своих сестёр снежинки, а другие тают в шерсти. Это была пустота в головах, пустота во главе — тот, кто сейчас скажет правильное слово и разорвёт новый круг бесполезного спора, тот и получит Нашар.
Только кому отнять Нашар у драконов?
— Холодно тут стоять, вот вы и разозлились от мороза, — тихо произнесла Инанна и повернулась, держа меч у бедра. Драконы не спускали с неё глаз. — Жители Утгарда! — громко возгласила сар-волод. — Я приношу свои извинения за ту глупую ссору, что мы устроили сейчас перед вами, — она выждала паузу, чтобы до каждого дракона дошёл посыл и смысл изречённого. — Мы не будем ограничивать вашу волю, а потому завершим начатый разговор во Дворце Сталагмитов… — и, повернувшись к Герусет, добавила уже только для тех, кто стоял возле неё. — С него мы начали — в нём всё и закончим. Драться сейчас — значит, лишиться уважения.
— Уважение — это не самое дорогое, что мы имеем, — Маррут с громадным трудом пересилила себя и не начала сносить ударами Воплощения. Если она сделает это сейчас — за Тьму вступятся многие. Лучше сделать это позже, в тихом месте. Остальные тоже, постаравшись успокоиться, полетели вслед за Инанной, которая, несмотря на всё внутреннее раздражение, первой утихомирилась и решила провести переговоры. За саром последовали не только конфликтующие, но и многие драконы из слушателей, чувствуя себя причастными к историческому моменту, значимости которого не мешала плохая погода.
Пурга усиливалась, мешая драконам лететь, но крылатые усиливали мощность своих щитов, и ледяной пронизывающий ветер уже не мешал. Сделав широкий круг, драконы через балкон вошли во дворец — первой ступила Инанна, за нею — нынешние сары и Герусет, затем Воплощения, а замыкающей прошла Маррут. Слушателей или нежелательных свидетелей задержала Артара по негромкому приказу Зераи:
— Спасибо вам, — вполне искренне произнесла она. — Теперь пусть наши повелители решают, что им делать. Мы выбрали их своей волей, иначе давно бы свергли — так пусть теперь они покажут, что для них значит наш выбор.
— Без нашего присмотра они снова передерутся… — Лалра возмущённо встала на задние.
— Ну и пусть передерутся… — отмахнулась хвостом цвета неба Ламира. — Некому будет спорить и что-то решится. Всё равно мы будем делать то, что сами хотим, а не что нам навяжут, верно?
 
Глава десятая: Сердце растаяло.

* * * Дворец Сталагмитов. * * *
 
Рыжая драконесса не заняла трон, но встала возле него. Зорат, мимоходом похваливший её за благоразумие, расположил «гостей» за длинным многоугольным столом, что перенёс из соседнего помещения. Герусет села с одного его конца, грудью к углу, присматриваясь ко фреске, изображающей её отца:
— Зачем только вы закрасили картину с легендой о создании народа? Там была философия, а тут — пустое бахвальство…
Воплощения расселись по правую сторону, оставив левую сарам. С другого конца присела Маррут.
— Итак, теперь мы можем говорить спокойно, — произнёс Зорат.
— Сейчас вам всем есть, что сказать, поэтому выскажемся по-очереди, — Инанна зашла за изломанную каменную спинку и опёрлась на неё. — А после решим, кто прав и кто виноват. Герусет, хотя при твоём правлении Нашар был велик как военная держава, простым драконам было жить хуже, чем ныне. Это не только моя заслуга, но и тех драконов, которых я назначала на их посты. Часто они враждовали между собой — например, Тьма и Маррут — но мне было приятно, когда этот конфликт был соревнованием, кто сможет лучше помочь крылатым, а не войной друг с другом. Мы победили деструкторов и заставили навов отступить от Нашара, даже Базал-Турат одолели совместными усилиями, а не только подвигами кого-то одного. Вам может казаться, что одна из сторон справилась бы в одиночку — возможно и так, но на решение проблемы ушло бы куда больше времени. А за это время пострадали бы куда горше крылатые. Мы уже построили хороший Нашар. Лучше будем строить его дальше, не меняя фундамент. Мне удалось правильно назначить работников, а теперь я хочу, чтобы они принялись за дело, а не убивали друг друга. Пусть говорит следующий.
Герусет опёрлась лапами о столешницу и поднялась, оглядывая присутствующих.
— Смерть меняет перспективу. Я хотел отомстить — и я удовлетворён. Что до твоей власти — мне уже давно не нужен Нашар. Постоянно заботиться о ком-то, бояться покушений и предательств, — она фыркнула. — Нет. Всё, что я хочу — встретиться с Велеяром, а позже вернуться… В управление каким-нибудь обширным городом, но уж точно не цеплять себе проблемы на хвост! Так что можешь считать, что я поддерживаю тебя… Хотя окончательные условия мы ещё обговорим, — она взглянула на Воплощения.
— То, что ты, Инанна, решила спокойно обговорить проблему, уже показывает, что ты взрослее, чем была, — продолжила открытый диалог Намира. — Значит, соединение со мной пошло тебе на пользу. У меня нет сомнений в том, что если ты будешь советоваться со своим сердцем и со своей высшей частью, твоё правление будет мудрым. Мне не нужна политика, у меня другое призвание — духовное наставничество и покровительство. С кем воевать и с кем дружить — решаю не я, это решают другие своим отношением к драконам. Даже среди навов есть те, кто готов жить от драконов отдельно, уважая договор, и те, кто продолжает вредить драконам. С последними мы все вместе ещё разберёмся, если будем бдительны. Специально для Маррут скажу, что я не существо, не религия и не сгусток энергии, который вселяется в драконов и водит ими, как ребёнок куклы своим телекинезом. Я это то, при помощи чего кобник становится выше вселенной и творит свою магию. Зорат тоже использует меня, хотя и считает меня самим собою, что странно, если я на всех общая. Даже Мирдал использует меня, хотя, поскольку он не Тёмный, я не даю ему своей силы, лишь общаюсь с ним. Так что никакого захвата нашей расы не будет. Всё уже на своих местах. Есть лишь несколько вещей, которые меня не устраивают, и с ними даже Маррут должна согласиться. Они касаются саморазрушения драконов. Мутации полезны, если они имеют смысл, а от случайных лучше исцеляться, чтобы не быть слабее, чем изначально. Пьянство и извращения опасны не меньше — они могут нравиться вам, но ослабляют и убивают. Личная воля хороша, но нужен и нравственный ориентир, то, на что можно настраивать инструмент собственной души, чтобы получать действительно полезный отклик. Для этого некоторые драконы, лучше связанные через меня, и становятся наставниками населения. Похожие практики есть даже у светлых Хардола, только связанные со Светом. Но там его территория, а здесь наша. Поэтому нам нужны свои ратники за благоденствие душ и сознаний. А те, кто мне не верят, пусть пронаблюдают за той работой, что они совершат, и убедятся в её необходимости. Кто следует советам Тьмы, развивается самостоятельно лучше и становится сильнее, чем тот, кто блуждает. Впрочем, если вам нравится страдать без ориентиров — ваша воля, только других не заставляйте.
— Какая пышная и долгая речь! — усмехнулся Зорат, складывая лапы на груди. — Не буду обращать внимания на то, что этот разговор мог бы состояться и без вашего нападения. Что касательно вредящих драконам пороков — на то мы и существуем. Если Тьма желает обезопасить нас от лишней чашки побуды — что же, у неё очень низкие цены.
— Тьма желает уничтожения врагов драконов, но не приложила к этому и когтя, — сохраняя спокойный голос, продолжила Инанна. — Даже Кьлеменетот принёс больше пользы, в то время, как считающие себя Тьмою стремились или уничтожить нас, или перестроить наше сознание. Я говорю тебе от чистого сердца и разума, поскольку Тьма живёт не во мне, а в моём детёныше. Если же ей хочется выводить уникальную породу — пусть даст разум дилам или ууррам, и взращивает их так, как захочет. Дракон же был создан таким, как он есть, и его стремление к саморазрушению — такая же часть его личности, как и стремление к самосовершенствованию. По легенде, без ссоры с создателем-демиургом первый дракон никогда бы и не стал Тёмным — не смог проявить свою волю, отличную от воли того, кто его сотворил.
— Ты уже высказывалась, — Арма поднялась с места. — Теперь очередь других, ты сама просила не перебивать!
— Хорошо тем, у кого на одно сознание несколько ртов! — Зерая, которой после речи Зората и дебатов в целом захотелось бодрящего напитка, послала на кухню одного из домовых духов.
— Ртов, как и мнений, у последователей Тьмы много, — опроверг Варлад. — И они могут друг от друга отличаться. Но если Тьма сделала меня драконом, она же могла сделать драконами и остальных Тёмных. Недостатки бывают разными, но их необходимо перебороть. То, что Тьма в твоём детёныше, Инанна, слишком странно, я бы так не делал на её месте. Но по мне, у нас сейчас слишком много разговоров и мало действий. Я не лез в политику, а помогал в войне, и правильно делал. Я и Мирдал в результате и победили Латантарею. Чтобы достигать, надо делать, а не болтать.
— Это всегда лучше, — согласилась Маррут. — Зачем спрашивать, что нужно драконам? Я слышала слова Артары — и она права. Мы выбраны народом, иначе бы нас давно свергли. Нам ли болтать, если можно взяться за оружие и решить все проблемы здесь и сейчас.
— Легко говорить обладающему железным телом, — вперилась в неё взглядом Герусет, окончательно разрывая круг. Её мёртвый глаз уставился на Варлада. — А тебе стоило бы больше вслушиваться в свои слова. Если бы Тьма только делала, мы бы сейчас уже сгорели! Так может выясним… — красные когти вцепились в столешницу. — на что вы способны, когда стоите мордой к морде? У меня-то, в отличии от Инанны, Тьма течёт по жилам, но я сильнее неё!
— Я бы лучше подумала, отчего вдруг снег пошёл, и кто в этом виноват, — Зерая приняла подлетевшую к ней чашку с побудой. — Никто из вас об этом и не задумался, настолько вы были поглощены своими проблемами. Из этого я могу заключить, что о крылатых из вас не заботится вообще никто. Обидно, но факт.
— Я не поспеваю всюду, — Маррут расправила крылья. — У меня нет материалов на сборку второй меня. Я решила, что люди опаснее кратковременных заморозков, а сейчас больше грозит превращение драконов в фанатиков.
— Куда опаснее сумасшедшие драки и постоянные поражения, — вставила Арма.
— Зима могла быть создана людьми, против которых воевали мои драконы! — треснула лапой по столу Инанна. — Мои разведчики выясняли, на что способны люди! Мои подданные погибли, защищая Нашар от навов! Видит Аменемхат, я всегда была там, где случалась беда…
— И от подземных Нашар защитила тоже не я, хочешь сказать? — нахмурилась Намира. — Можете спросить у Варьяра или Реяны, кто не дал подземным взорвать Утгард. Не думала, что меня вынудят этим хвастаться.
— Летела бы тогда и разобралась с подземными в отместку, а не нас сжигала, — Герусет отодвинула сидение подальше от стола, уже устав сидеть.
— В этом нет необходимости. Моей волей и помощью Тёмных зима завершится тогда, когда мы решим этот спор, — прорекла Намира.
— Посмотрим, — сказала Инанна. — Тьма уже показала себя неспособной отвести павшую звезду, что уничтожила множество невинных жизней. Если уж и прекратится снег, то только не благодаря Тьме.
— Я не люблю делать прогнозов, — улыбнулся Зорат. — Но твоё пророчество не сбудется, Намира. Потому что всё решится, когда Тьма улетит из Нашара.
— Неужели в великом Зорате проснулся ещё и дух прорицания? — подначила Арма насмешливым тоном.
— Когда Тьма вливалась в нас, она связала и наши мысли, — Зорат кивнул на Герусет. — Я увидел достаточно, а твои слова рассеяли последние сомнения. Остался только один вопрос — кто из нас увидит конец зимы.
— Я бы задумалась, выживут ли те, кто нас от неё избавят, — Зерая прихлебнула из чашки. Вот кто сейчас был поразительно спокоен — Светлая меньше всех рисковала, оттого и смотрела не туда, куда остальные. Не друг на друга, а в корень. — Вот кого надо награждать за бескорыстную помощь Нашару!
— Ага, и за непреднамеренную, — хохотнул Зорат. — Намира, а существует ли Тьма вообще? Ты говоришь, что она везде и в каждом развивается им же, но в нас вливали вполне конкретную жижу. Что это было тогда?
— Есть материя, энергия, сознание, и нечто выше — Тьма, — продолжала пояснять Намира. — Вы же можете есть чужое тело, красть чужую энергию или поглощать чужие воспоминания. Так же можно делиться и Тьмой, хотя это сложнее и чаще всего невозможно.
— Тогда если Тьмы в ком-то больше, в ком-то меньше, как она может быть одна на всех? Она либо как деньги, либо как солнце, — кобник продолжил искать противоречия.
— То, что получили вы — лишь частица целого, отвергнутая вами изначально, — Намира взмахнула лапой. — Герусет умерла и пробыла в бестелесном обличье дольше, чем положено многим. Ты же сам преуменьшил свой дар.
— Ты был бездарным садовником, который принялся вырывать цветы и сажать вместо них сорняки, — добавила Арма. — И то же случилось с Инанной.
— Это вопрос для Виэнель. У неё был целый сад у её дома, если цветы ещё не погибли от холода, — отрезала Инанна. — Но за цветами всегда нужен уход, в то время, как сорняки растут сами и выдерживают любые невзгоды. Так что вы выбираете — будет ли Тьма дальше вмешиваться в сады драконов или позволит им самим заниматься своими делами?
— Это уже выбор драконов, — Александр пожал плечами. — Я выбрал Тьму, Мирдал выбрал Свет. Большая часть вообще ничего не выбрала.
— А как насчёт навязывания выбора? — Маррут поиграла когтями. — Я не поверю, что Тьма согласиться быть самой в себе и не продолжит себя рекламировать.
— Было бы что, — Инана, фыркнув, переступила копытами, и скучающе посмотрела на пустой трон.
— О чём ты говоришь? — спросила Намира, приподнимаясь.
— Что Тьма может дать драконам? Защиту? Кракалевны нападали на нас и до моего правления, и даже до образования Нашара как такового. Демографию? Если бы в Нашаре всё было так плохо с ней, то мы бы не нуждались в освоении новых земель, а так уже и Вейндала для нас мало. Вы не испытывали истинных чувств любви и не знаете, что иногда они принимают странные личины — но это не меняет их суть. Если самка любит самку или самец самца — это против природы, но если они работают на благо своей страны и сражаются за неё — я предпочту их двум послушникам, если те только и умеют, что в любой ситуации уповать на покровительство Тьмы, — не давая Намире прервать её, Инанна вытянула вперёд лапу. — Но Тьма не нужна Тёмным так же, как Свет — Светлым. Потому я выдвигаю такое условие: без храмов Тьмы и без послушников Тьмы. Тьма и так во всех нас, нет нужды выделять для неё отдельных хранителей — ни живых, ни каменных. Отдайте Храм Ночи полностью под лаборатории, это пригодится науке. А башню, что за городом — ещё на что-то, хоть на театр пантомимы, он и то понятнее некоторых ваших речей. И крылатые, которые только и делают, что шпионят друг за другом и докладывают Тьме, тоже не нужны, если она во всех и знает всё. Если Тьма не религия, ей не нужны ни храмы, ни жрецы. Если каждый Тёмный во Тьме — пусть каждый остаётся полезным для себя и друзей драконом.
— Ты так уповаешь на свой народ, что не спросила его совета, — твёрдо произнесла Арма, несмотря на взгляд Намиры, задохнувшейся от такого наглого предложения. — Раз ты выдвигаешь условия, то принимай и наши. Храм останется, и будет существовать до тех пор, пока стоит Утгард.
— Хватит! — рявкнула Намира. — Это полный бред! Она использует подмену понятий, мечтая установить полную и абсолютную власть! Но она ещё не доросла до того, чтобы ставить условия мне!
— Так может, ты проверишь это? — остудила её пыл Инанна. — В честной схватке?
— А я бы согласился, — устало протянул Варлад-Александр. — С мирной Инанной. Правду нельзя навязать, она сама проявится. Что же до схватки, не считаешь ли ты, что тогда будешь убивать себя же и своего ребёнка?
— Они взяли твою неродившуюся дочь в заложники? — Маррут вопросительно повернулась к Инанне. — Я буду драться за тебя и против Тьмы. Тут могут считать, что я навязываю своё мнение окружающим, но на самом деле я с тобой, Инанна, полностью согласна, потому что только так будет поступать та, кому драконы не безразличны.
— Маррут как всегда спешит прикрыть свою воспитанницу, — Намира стала не спеша разминать лапы и крылья, словно собиралась действовать ими.
— Я не согласна с нею во многих аспектах политики, но то, что она не стала трогать моих родственничков, уже говорит кое-о-чём, — Герусет прикрыла глаза, задрав морду к потолку. — Раньше мы сражались друг с другом, Инанна, теперь я выступлю на твой стороне. Может, потом мы и поспорим с тобой, но сейчас мы все переполнены Тьмой и отношением к ней… — она внезапно посмотрела на Арму и Варлада. — А вы? Неужели ваша воля настолько слаба, что вы пойдёте на поводу? Вы Воплощения, и по вашим же словам должны быть равны между собой.
— Они сейчас такие же Воплощения, как вы, но вы против моей власти, — Намира покачала головой. — Это при том, что я могла бы помогать тебе, если бы стала твоим союзником. И тем более — твоей роднёй и самой тобой. Если ты против меня, Инанна, что ты сделаешь со своей дочерью?
— Я могу попробовать её очистить, — встряла Маррут. — Кобничеству это не помешает, ведь Зорат делал всё, что можете вы, без глупого поклонения.
— О нет… — улыбнулась Намира. — Я могу больше!
— Мой детёныш справится с этим ядом. Ты права в одном — Тьма усилит её, и это она станет союзницей моей… дочери, — Инанна посмотрела на Намиру. — А ты покажи, на что же способна. Пока что ты демонстрировала мне только бойкий язык.
— Если я вам не нужна… Я могу себя забрать? — Намира встала со своего сидения и начала разрастаться. В её тело начали сгущаться и тени в комнате, и непрозрачный чернильный туман из тел Воплощений и саров. Маррут начала формировать в лапах заряд, но не выпускала его, а лишь наращивала мощность. Инанна, улыбаясь одной половиной пасти, вышла из-за трона с клинком наизготовку. Герусет последовала её примеру, в то время как Зерая предпочла отойти в сторону. Арма и Варлад тоже замерли, не вмешиваясь в битву, но омертвевший глаз серо-белой видел, как от них струится Тьма, переходя в тело Намиры.
— Кажется, мы её разозлили, — почти победно сообщил Варлад, отступая на шаг назад. — Надеюсь, Инанна, ты научилась драться — на саму Тьму твой жезл не подействует.
— Если что-то можно уничтожить, это не я, — Арма отвела возмущённого Варлада в сторону.
— Это Намира! — Варлад вырвался, но всё же отскочил от брошенного из поломанного пальца Маррут светлого заряда, который метнулся в выросшую до потолка, но истончившуюся до бестелесности Намиру. Энергия завязла в темноте, но не поразила её, а ударила в потолок за ней.
— Всё равно вы ничем не сможете им помочь, — тихо произнесла Зерая. — Это должно было произойти. Когда две разнополярных воли сталкиваются, то одна всегда старается пересилить другую.
— И что, мне просто стоять и смотреть?! — вскипел Александр.
— Посмотрим, что из этого выйдет, — ответила Арма. — Намира использует наши общие силы, а что сможет ей противопоставить Инанна?
Этот вопрос явно взволновал сейчас Маррут, хотя самка и не подала виду, лишь взирая на огромное Воплощение.
— Когда двое дерутся, третий побеждает, — Зорат материализовал и открыл звёздную книгу. Тьма, казалось, обернулась к нему и сгрудилась вокруг него, попытавшись вытянуть темноту и из этого артефакта. Но чем больше Тьмы получала Намира, тем ярче становились звёзды на страницах, заливая весь зал противоречащим твёрдой темени светом.
— А нас тут как раз трое… — прошипела Герусет, одним прыжком переходя к Инанне. — Что же ты, Воплощающая Тьму, стоишь на месте? Или думаешь, что показав нам свой размах, смогла запугать нас?
— Намира — не злодейка, — внезапно отрезвила всех Инанна. — Она просто пропитана Тьмою и сейчас стала проявлять то, что проявляла Малрека, когда напилась на празднике. Нет плохой или хорошей Тьмы, но есть Тьма, способная к переговорам, и Тьма безумная, мечтающая только о власти!
— Если ты собрался драться, то сейчас — самое время, — предупредила Маррут сар-волха. — Надеюсь, что теперь ты будешь менее заботливым о благополучии нашего врага!
Зорат сощурился, подходя к остальным драконам: странно, что Намира до сих пор не ударила никого из них, как все от неё ожидали. Стоило ему догадаться до этого, как Намира начала терять в размерах, приобретая в густоте, пока не вернула себе драконье обличие — только теперь настолько чёрное, что нельзя было различить на теле шерстинки.
— Вот так вы меня видите, как большого и страшного монстра. Что я сделала для того, чтобы вы меня такой восприняли? Дети вырастают, но не начинают избегать свою мать, которая о них заботилась, хоть и порой неумело.
— Мать могла бы обойтись и без запугивания, — ответила Инанна, взирая на самку. — Обычно, когда родитель неумело воспитывает своих детей, дети начинают его или её ненавидеть. А вместо того, чтобы заслужить расположение к себе, ты продолжаешь запугивать нас.
— Никто не беспокоит вас больше, чем вы сами, — Арма продолжала говорить за свою покровительницу, но при этом смотрела на Зората своими глазами. — Я не желаю зла своим детям.
— Зато Тьма убивает драконов и строит для них тюрьмы, — бросила Герусет. — Одного она не может понять — мы уже не дети, которых надо донимать своей опекой.
Секунду в зале висела такая тишина, что её можно было пощупать лапами.
— Значит, крови больше не прольётся. Если я вам понадоблюсь — вы знаете, где меня найти, — Намира стала уменьшаться ещё сильнее до тех пор, пока совсем не пропала, пыхнув несколькими тенями, быстро побежавшими на свои законные места.
— Надо за ней в погоню лететь… — рассудила Маррут, оборачиваясь к Инанне. Она покачала головой:
— Дай ей успокоиться, а то опять драку начнёте, — когда Инанна оглядела зал и внезапно её взгляд остановился на балконе. Арма и Варлад, Зерая и Зорат, Герусет и Маррут проследили за тем, куда смотрит самка, и только Зорат не оборачивался, и так зная, что увидит.
— Мы оба оказались правы. Снег прекратился, когда Тьма и Тёмная воссоединились и улетели прочь.
— И что дальше? — поёжилась Герусет.
Инанна не спеша обернулась и прошла к трону. Посмотрев на Арму и кивнув, словно высказывая благодарность за какую-то услугу, рыжая опустилась на трон и запрокинула копыта на излюбленную подставку.
— Теперь начинается новая страница в истории Нашара, — произнесла она, поглядев на своих приближённых. — Мы были во многом неправы, ослеплённые той жаждой крови, что ослепила нас с тобой, Герусет. Итог этой битвы мог быть только один. Будем радоваться, что не случилось худшего. Теперь, когда Намира ушла, тебе, Арма, придётся взять на себя труд сохранить Тьму для Тёмных. Храм остаётся в твоём распоряжении, но с тем условием, что жители Нашара сами будут посещать его, не подгоняемые ничьей волей.
— Испытание вы прошли, и теперь действительно можете считаться самостоятельными, — Арма поклонилась с достоинством, как учитель, довольный результатами выпускного экзамена. — Теперь за вами не нужно наблюдать, хватит присмотра.
— А я бы всё-таки добила… — Маррут сверкнула глазами, но Инанна хлестнула её хвостом:
— Я на кого Аат оставила, башка железная? За людей громадное спасибо, я за это тебя отдельно награжу, но почему ты не летишь ставить щит на беззащитный город?
— Награды ждёт, — Зорат повертел в лапах продолжившую светиться, только уже неярко, книгу. — Завтра получит, пусть только подтянутся и остальные достойные.
 
* * * Утгард. * * *
 
Варшан, остававшийся снаружи дворца, стал свидетелем всех брожений в «брошеном» народе. Разлетелись далеко не все, и холод был не помехой разгорячённым душам. Речь Зераи оставила своё влияния в умах масс, но только распалённые спором драконы вовсе не желали быть мирными.
— Сар, потому что ещё не свергли? — Недовольно кричал на всю придворцовую площадь белый чешуйчатый дракон. — Долго ли нам свергнуть, если понадобится? У Инанны вышло — и у нас получится!
Синяя драконесса осторожно вышла вперёд.
— Вы совсем с ума посходили? Думать о бунте в такой момент!
— А что, он дело говорит! — раздалось из толпы. — Хватит, натерпелись! Подземные у нас Храм взорвали, а мы с ними дружить собираемся!
— Да иди ты со своим Храмом! Вы эту Намиру видели? Редкостная гниль!
Кажется, драконы собирались прямо сейчас разделиться и показать друг другу, поклоняться ли Тьме или нет, но пары резких фраз хватило, чтобы вернуть всё внимание народа к тем, кто сидел сейчас во Дворце.
— Не давайте им всем решать за вас! Если не проявить свою волю сейчас, мы признаем все их решения, какими бы глупыми и вредными для нас они ни были! — Взревел сероватый дракон со свалявшейся шерстью.
— Только вы знаете, что вам нужно, вам и править! — Добавил дракон, которым первым начал громко высказывать крамольные мысли. — Без налогов будет только лучше, а людей мы уже победили!
Велеяр, до того беспристрастно наблюдавший за волнениями, вместе с Небетхет и дочерьми прошёл к Варшану, что стоял у стены и взирал на всё это сборище с негодованием. Анепут оглянулась на толпу и первой подошла к брату.
— Это уже становится опасным. Так они скоро Дворец штурмовать начнут.
— Вряд ли дворец, — чёрно-белый показал не несколько разбредающихся фигурок, которые пробовали вломиться в лавки и дома на площади, но встречали грозные взгляды и не менее угрожающе выставленное оружие гайдуков-стражей. — Его мы хорошо защитили, а вот защитить драконов друг от друга… сложнее.
Виэнель оглядела толпу. Вот-вот могло произойти непоправимое — всего пара выстрелов, пара трупов или даже ран — и тогда не избежать самых страшных последствий не столько для Инанны, сколько для самого Нашара. Не бывает хуже, чем когда целое становится разрозненным.
Потому она заиграла. Музыка, которой обучила её Зерая, была способна усмирять даже навов — что уж говорить об обычных драконах.
 
Я не забуду тот памятный день —
День, когда Солнца рожденье случилось:
Свет утверждён и повержена тень,
Словно всё счастье пришло, что мне снилось!
Время уходит и годы летят,
Серые будни давно позабыли,
Но не забуду тот день, что объят
Всей добротой и любовью, что были!
 
Готовые применить силу гайдуки замерли на местах, пока драконы, успокоившиеся и даже словно бы удивлённые своим поступком, приземлялись на площадь. Варшан знал, что это только временное, что стоит музыке утихнуть — и страсти снова возьмут своё. Потому он решительно выступил вперёд, пока драконы ещё были способны слушать.
— Зачем вам наживать врагов, если, приложив труд не больший, чем для отнимания чего-либо, вы можете это получить сами? Отчего вам хочется самим стать сарами? Душ у них не больше, чем у остальных драконов, а забот неимоверное количество. Огромный дом, в котором потеряться можно, того не стоит.
— Мы не верим, что Инанна не оставляла лично для себя ничего из душ, что она с нас забирает! — хотя народное брожение поубавились, недовольные выкрики ещё доносились, но их окончательно прервал Велеяр:
— По себе не судите! У нас вся страна, нет нам смысла из неё воровать и себе же этим вредить!
— Любой, кто верит в эти слухи, может лично проверить мою казну! — внезапно раздался зычный голос сар-волода, а следом Инанна вышла из дворца. — А кому этого будет мало, то пусть посмотрит, в каком состоянии ковёр на моём полу!
— Очень легко сказать, что ты такая чистая, волод! — крикнул кто-то, хотя толпа заметно поутихла. — Ковров у тебя всё равно больше, а у нас и дома нет!
— Все во дворец! — Зорат впервые повысил голос, так что его хриплый тембр не сразу узнали. — Гайдуки первые, остальные следом! Будет оглашено наше решение.
Сар-волху удалось шокировать толпу предложением неожиданной экскурсии — в отличии от Квадратного Дома, во Дворец Сталагмитов редко допускали просителей.
Драконы кое-как выдерживали порядок. Первыми прошли стражи, за ними умело втиснулись Аменемхаты, Артара, после которых повалили остальные — с самыми ярыми бунтовщиками в первых рядах. Они же и остановились, увидев, какой порядок принимают их повелители.
Инанна заняла место на своём троне, расположившись не вальяжно, а уверенно-грозно, опираясь когтями в подлокотники. Зорат встал слева от неё, Герусет — справа. Зерая и Мирдал расположились подле, сбоку, а рядом с ними стояли Варлад, Маррут и Арма, в результате чего получилось полукольцо, составлявшие которое драконы выглядели весьма уверенно и внушительно. Намиры среди них не было.
— О, кого-то убили, — первой это заметила Лалра.
— Не убили, она сама улетела, — первой речь взяла Арма. — Радуйтесь, что при вашей жизни среди вас летало не Воплощение, а сама Тьма, мать и наставница народа! Впрочем, драконы уже не столь нуждаются в поддержке, как раньше, потому Тьма вернулась в Тень, но продолжает наблюдать за нами из-за её покрова и ждёт всех нас после нашей гибели, если только мы сохраним свои души.
— Меня, всю власть Нашара и весь наш народ Тьма одобрила и благословила, — Инанна перехватила речь. — Так что мы обладаем достаточным умом, чтобы поступать самостоятельно. Я на это надеюсь, — строго оглядела свой народ Инанна. Драконы смотрели не только на саров, но и по сторонам, на достаточно пустынные и лишённые ожидаемых изысков помещения Дворца.
— Но что теперь? — спросила Артара, выбрав как можно более невинный вопрос.
— Теперь нам нужно почтить память павших, наградить победителей и разобрать весь бедлам, что тут был устроен, — твёрдо сказала Инанна. — Люди побеждены, а велнары примут нас с распростёртыми лапами, судя по словам Мирдала… — она благодарно кивнула дракону. — Но за ними следует поставить особый надзор. Технологии душ отжили своё, но у нас есть немало неисправимых врагов, которые обеспечат наше процветание, пока мы не реализуем иные способы добычи энергии… — на этот раз кивок последовал в сторону Варлада. — Намира ушла, но Храм Ночи восстановлен и продолжит действовать, никто не будет загонять туда драконов силой или иными способами… А всё остальное зависит от вас. Мы многое потеряли — не только родных и близких, но и дома, корабли, технологии, целые города. Всё это потребует длительного восстановления и труда тысяч крыльев. Потому готовьтесь — завтра мы устроим празднование победы, а послезавтра займёмся восстановлением утраченного!
— Снег тает! — Инанну перекрикнула синеватая самка, вошедшая последней.
 
* * *
 
— Тьма улетела… но кто будет держать её слово… — недовольно и низким голосом бормотал Зорат, входя в Пирамиду Света за Пределами — её главный зал на самой вершине. — Навы воюют с драконами. Тогда навам и исправлять это.
Кобник сдвинул с кристаллического стола шкатулку для табличек, положил книгу на её место и раскрыл разворот. Словно живые, листы книги дрогнули, потянувшись за ладонью кобника. На развороте вспыхнула карта, но то было не просто условное обозначение места; вздымались леса и горы, поднимались города, заструились реки. Зорат только глазами повёл, как карта изменилась, промчавшись через горы и являя ему Базал-Турат. Эту страну навы оставили в покое, и неспроста — противники жизни знали, что врагов надо уничтожать по одному и при помощи остальных недругов. Но люди там терпели поражения даже после того, как основной флот отошёл к Аату и погиб под натиском навов, которых еле могли удержать нашаране.
Зорат слегка нахмурился и заставил карту приблизиться, так, что теперь стало возможным разглядеть неясные фигурки здешних обитателей. Крылья Зората слегка задрожали, когда послушная его воле карте показала истинного виновника бед Нашара.
Тескатлипока тоже сразу понял, что на него глядят. Он прервал разрушительные чары, которые хотел было наслать на воплощения Света и Тьмы, поднял голову вверх, присматриваясь к Зорату, а потом, как бешеный, выпрыгнул из книги, появляясь в Пирамиде, стоя на столе перед сар-володом.
Но на этот раз он явно переоценил свои силы. Крылья Зората спокойно улеглись, а вот недобрый взгляд скользнул по «велнару», вытянувшему лапы в сторону Зората, да так и застывшего.
— Нечего сказать, остряк? — Зорат, воплощая меч, рубанул им по наву. — Вон из Нашара, навеки!
Шут всё же смог перебороть волю Дурака, скрылся с позором в нави, но Зорат успел нанести серьёзную рану как самому духу, так и его проекции. Отрубленная задняя лапа Тескатлипоки зашипела, постепенно расплёскиваясь в зловонную лужицу на полу и кристаллизируясь.
Навы ещё долго не будут тревожить Нашар.
 
Глава одиннадцатая: Самое светлое, что у нас есть.
 
Малрека еле успела помыться перед церемонией. Ссадины до сих пор не зажили, но и ладно — было бы странно получать боевую награду, будучи без царапины. Из таких, совсем опрятных и даже блестящих, была только Маррут, но она сияла довольством не меньше остальных.
На площади собралось множество драконов — в первых рядах стояли те, кто проявил особое рвение или показал храбрость. За неимением отца и брата присутствовали Ламира и Артара, которая уже выплакала все слёзы. Арма вопреки порядку встала подле бывшей ученицы, положив лапу ей на плечо.
Дома Утграда были украшены в честь победы. Драконы сами выбирали, что применить в качестве украшений: детёныши вырезали фигурки из бумаги, развешивали целые и битые бутылки, разноцветные флажки, украшали цветами и завитками лёгких заклинаний, превратившихся в гирлянды.
День выдался светлым и тёплым. Стоявший подле Маррут Варшан присматривался к горстке выживших после дрязг с людьми и навами моряков. Если бы Маррут осталась с флотом, а не полетела бы в Базал-Турат, скорее всего выживших было бы больше… Но, кто знает, удалось ли бы тогда так быстро уговорить людей разоружиться? Мирдал отрешённо наблюдал за облаками и тёплыми лучами, что их подсвечивали, Варлад нервно переступал на влажном камне, отковыривая последние льдинки когтем.
Алгамира Малрека увидела в одном из первых рядов. Позади него стоял Лишмир, который по возрасту не мог принять участия в церемонии, но ему всё равно выдали такое почётное место по слову Инанны, выслушавшей всё происходящее под землёй. Реяна стояла рядом с Аменемхатами, но Небетхет оградила её от Вереяра, который о чём-то перешёптывался с Герусет. Анепут в свою очередь оградилась от тёти Виэнель и Зераей, и, сидя на земле, часто посматривала на Кьлеменетота — тот разговаривал с Инанной, которая ожидала начала церемонии, изредка поглядывая на как всегда спокойного Зората.
— Поскольку вряд ли вы сможете в ближайшее время выкурить навов из Вейндала, не соблаговолишь ли, сар-волод, назначить меня своим наместником на островах? — серый нав говорил весело, но осторожно, чтобы не вызвать у Инанны лишнего гнева. — Мне, в отличии от других навов, ты сможешь доверять, к тому же тогда я сочту свои претензии к территории Нашара исчерпанными.
— А другие? — Рыжая нехорошо прищурилась.
— Других я смогу отвести. А если не смогу — у вас есть, кому сделать это вместо меня.
— Разлучать тебя с Анепут не в моих планах, — вполголоса и с улыбкой произнесла Инанна, после чего заговорила уже гораздо громче. — Скоро мне придётся временно передать полномочия тому, кто сможет их принять, — по рядам драконов пробежал удивлённый ропот. — Мир с навами необходим нам сейчас, а потому я хотела бы, чтобы ты оставался в Нашаре, выбрав из навов достойного и установив с ними и драконами отношения, при которых мы не будем вредить друг другу. Внимательнее изучив схему правления Герусет, я возьму из неё лучшее — но ничего из того, что сделает вас несчастными. Да, работы ещё много, но сегодня позвольте устроить вам праздник и наградить за те труды и подвиги, что вы все уже совершили!
— Постойте, сар-волод, — низко склонила голову Реяна. — Мне удалось побывать в своём жилище. Подземные лишились защитников и воинов, Амрафет исчез, как будто его и не было, а в результате взрыва его установки большинство тоннелей разрушены. Нам нужна ваша помощь, о чём я бы хотела и поговорить.
— За подземными присмотрит Герусет, ей хватит для этого строгости и умения, — Инанна оценивающе на неё посмотрела, махнув лапой Зерае, чтобы с речью для народа и самим награждением продолжала она. — А ты ей поможешь как знаток местных реалий.
— У меня уже есть опыт в управлении башней, но целый город с недовольными рабовладельцами — это не башня. У драконов над землёй много заступников, которых нет в подземелье.
— То есть, тебе понадобится помощь… — Инанна коротко взглянула на Малреку. — Обсудим это позже. Сегодня веселись и отдыхай. Один день твои собратья переживут и в разрушенном доме — пусть поймут, как жили бы мы, если бы их план удался.
— Жестоко, но мудро, — к Инанне перешла Герусет, — если не учитывать, что за этот день подземные могут и без вас справиться с выбором себе нового лидера, если сам Амрафет не объявится.
Бывшая сар хотела ещё что-то сказать, но была прервана скромным покашливанием Малреки, которая почему-то вышла из первого ряда к правителям «за кулисы».
— Простите меня за дерзость, милостивый сар… Но у подземных я имела возможность попробовать один волшебный напиток, который смог бы исцелить ваш недуг. Возможно, это добавит причин именно славному сару-Аменемхату править над Эрешкихалем?
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Герусет, упирая лапы в бока.
— Возможно, если продлить эффект одного напитка, то он сможет вернуть тебе твои… Недостающие самцовые части… — слегка улыбнулась Малрека, показав самке лапу с варетом. — Рецепт у меня записан, а у нас достаточно талантливых драконов с наклонностями владельцев трактиров. Например, Зорат уже сделал пробную копию.
— Когда я успел? — Не оборачиваясь за спину, к разговаривающим, бросил Зорат, продолжавший внимательно наблюдать за собравшимися. Зерая, между тем, сменила похвалу на поощрения, раздавая достойным ленты из золотых и серебряных нитей и полные энергии наградные кристаллы с геммами.
Артара приняла обе ленты сразу — за отца и дядю — и перешла к Ламире.
— Кристаллы пустим на ремонт таверны, — тихо произнесла та, приобнимая племянницу и укладывая ей голову на плечо. — Не скорби о них, Артара. Брат рассказывал мне, что иная жизнь дракона не кончается даже при уничтожении души, а их души сейчас находятся в лучшем мире. Можешь спросить об этом Мирдала.
Артара поверила своей тёте — не только потому, что так в это хотелось верить. Мня ленты в лапе, большая самка крепко держала маленькую и не отпускала ещё долго, даже когда все остальные начали разлетаться.
Мирдал подошёл к обоим и коснулся их своей солнечной аурой.
— Агнар бы оценил, если бы вы разобрали завал в его комнате. Возможно, найдёте несколько забытых вещей из прошлого, — многозначительно добавил он. — В любом случае, стоять на месте не надо!
— Прежде чем мы этим займёмся… — Ламира возобладала над собой и слегка отпустила Артару, чтобы передать ей мелкий кристаллик с записанными на нём воспоминаниями. — Хотелось бы показать тебе это. Моя последняя встреча с твоим отцом…
Артара нетерпеливо сцапала камешек и решительно приложила его к своему лбу, впитывая информацию.
 
*** Ликдул. Шестнадцать лет назад. ***
 
— Мирдал, ты ведь не только из-за Артары сюда прилетел, — Агнар, нервно ходивший по первому этажу своего дома-трактира, высказал свой вопрос, когда смог унять свои невыплаканные слёзы. — Почему вдруг ты вспомнил про Нашар и зачем выбрал меня?
— Беспокоят не только Тьма, но и навы, а ты с ними уже имел отношения — Мирдал показал пером на алые копыта Агнара. — И здесь не только ради тебя, но и твоей сестры. Родной, а не как Нажар, «мы с тобою братья по копытам».
Синешёрстный дракон устало выдохнул.
— Я уже дочери лишился. Не говори, что теперь придётся ещё и потерять Ламиру.
— Потерять — не потерять, а встретиться с ней тебе придётся, — Мирдал слегка кивнул вперёд, и Агнар внезапно увидел знакомый силуэт. Клацнув зубами от удивления, он подлетел к нему и через секунду заключил синешёрстную, как и он, драконессу в объятия. Та в ответ расправила крылья и приобняла ими брата, нежно погладив его плечо своей острой мордашкой.
— Свет и Тьма… Где ты пропадала? — Агнар попытался приподнять более худую драконессу того же цвета, только без алых полосок и без мутаций. Ламира приостановила нежности брата, когда те стали уже слишком забористыми и сильными.
— Главное, что теперь я вернулась домой… И Артара тоже.
— Это не её дом… — зарычал внезапно самец. — Её дом — у меня под крылом! И у тебя! А не там, куда мы будем вынуждены её отдать!
— Её мать будет счастлива от того, что она… — Ламира попятилась от него.
— Зато я — не счастлив! — выпалил Агнар. — Так что говори, зачем пришла!
Сестра села за пустой стол на напольную подушку.
— Вместо того, чтобы радоваться об обретённом, печалишься о том, что у тебя не отняли. Кто тебе помешает навещать Артару?
— Те, кто её забрали. Ведь Тьму нужно любить больше матери, не так ли? — Агнар сурово повернул голову и оскалился.
— Не знаю, — Ламира развела крыльями. — Ведь ты не живёшь с матерью своей дочери.
— Тебе ли не знать причины! — гневно рыкнул дракон. — Пока ты пытаешься примириться со Светлыми, я думаю о том, как спасать Нашар от навов, деструкторов и прочей дряни!
— И это — повод для расставания?
— Тебя ещё никто не любил, — мрачно ответил дракон. Спохватившись, он стремительно обернулся к Ламире, но самка уже надулась, задёргав крылышками. Когти её задних лап начали скрести пол.
— Не любил, да? — с обидой в голосе переспросила она.
— Жалко, что вы сами друг друга не любите, — в перепалку вмешался Мирдал. Он коснулся крылом обоих драконов, и они затихли, сами не понимая, почему только что ссорились. — Хотя на самом деле вы знаете, что это неправда. Чем больше у Нашара союзников, тем легче ему противостоять навам. Хотя проще всего решить проблему, сделав из самих навов союзников. А теперь прекратите рычать друг на друга и порычите вместе на глупость этой идеи, — золотой улыбнулся, отходя от них.
— Это невозможно, — первым пришёл в себя Агнар. — Навы ослеплены злобой. Они — безумные чудовища, которые мечтают только обратить нас в рабов, как это сделали с кракалевнами.
Ламира взглянула на Мирдала.
— Разве бы ты смог подружиться со Светлым, братик, считая так? Неужели с навом будет сложнее, если ты начнёшь их уважать?
— Погляди только на их уважение… — Агнар махнул хвостом на окно. — Герусет приходится делать солдат из всех, кого она не опирамидела, и всё для того, чтобы Нашар мог как-то устоять перед агрессией этих присосочников!
— Это потому что навы считают драконов вторгшимися на их родину, — Мирдал сцепил передние лапы. — Что, если сделать их с ними одной семьёй? Так же, как делаю Светлых и Тёмных. Вы всё равно собрались отдавать свою дочь Тьме, — Мирдал, остановивший Агнара и Ламиру на задворках Ликдула, расставил в стороны крылья, не давая себя обойти. Над его левым крылом высовывал свою с трудом поддерживаемую плотной морду Кьлеменетот. — Раз так, то пусть эта жертва не будет напрасной.
— Откуда! — возмутился Агнар. — Откуда ты знаешь, что Артара…
Ламира от стыда опустила голову и поджала хвостик.
— Я ему сказал… — изображая вину — неумело по неопытности в драконьих эмоциях — Кьлеменетот вышел из-за Мирдала. Момент назад нава там, наверное, и не было. — Подглядел и подслушал. Ты, Ламира, держишь Мирдала за авторитет, и так совпало, что я с ним знаком.
— Ваши решения не оспариваю, — золотой нагнулся к маленькой Артарочке, что отвечала ему лишь блеском в глазах — не умела пока говорить. — Ваша воля неприкосновенна, хотя вы и не спросили ребёнка. Но позвольте перед этим с другом благословить её.
— Артара — наша часть, и рождена она не случайно, — покачал головой Агнар. — Я никогда не позволю прикоснуться к ней ни одному наву…
— Агнар! — нахмурилась Ламира. — Будь повежливее! Даже если Кьлеменетот нав, а не мутатор, он не желает нам зла, раз ему доверился сам Светлейший.
— Зато я ему не верю, — нахмурился Агнар. — Моя дочь…
— Ты знаешь, как к ней будут относиться, когда узнают, какой союз её породил, — осторожно напомнила самочка. — Я даже не говорю о нашем позоре. Брат и сестра…
— Ты отдаёшь Артару Тьме, но когда она вырастет — её поведут сражаться с навами, — Мирдал напомнил, закрывая глаза перед драконочкой, тронувшей передней ладонью его нос. — И они пожелают её убить. Кьлеменетот поможет ей приобрести больший иммунитет к ним. Но не это главное в задумке. Нужно изменить саму Тьму.
— И ты думаешь, что она сможет сделать это? — Агнар слегка усмехнулся. — Это не древние сказания о героях, по маху крыла решающих проблемы. Даже ты не смог изменить Тьму — что же сделать сможет она?
— Не пытался изменить Тьму. Да и станут ли слушать такого Воплощения? — распрямился сверженный демиург.
— Мирдал для Тьмы как я по репутации, — кашлянул нав. — А на новую беспризорницу никто не подумает… что в ней есть части от Хаоса и Света, а они проникнут в саму Тьму и наконец… исправят её. Сделают… более мирной и заботливой матерью, а не той сварливой старухой, что поддерживает Герусет, братоубийство и ксенофобию. Достойная миссия, как по мне, даже завидно, что не мне её исполнять.
— Ты думаешь, она справится? — в тоне техномага скользнуло сомнение. — Она будет находиться под постоянным присмотром Тьмы. Воплощения будут находиться рядом с ней, а она даже не будет знать, какой опасности подвержена! И я никак не смогу ей помочь! А Ламира… — он не смог продолжать.
— Если боишься за неё, не отдавай её Тьме, а воспитывай сам, — Мирдал поднял в передние Артару и подал её тихо плачущей матери. — Могу лишь пообещать, что если ей станет худо — возьму вину. А лучше помогу ей лично.
— А я пообещаю, что она всё равно к тебе вернётся, — повернул Кьлеменетот нос к Агнару. — Но не скоро. Поэтому можешь улетать на побережье, пока здесь о тебе не забудут и больше не станут воротить от тебя носы. — Потом изображавший серошёрстого дракона нав обернулся к матери и дочери. — Не стану спорить, что ты воспитала бы свою дочь лучше, но благовоспитанные девушки в приключения не ввязываются, а если вдруг их берёт в оборот судьба — не выживают. Но Артара не должна ни погибнуть, ни стать Воплощением. Надеюсь, я передам ей достаточно хаотической удачи для первого, а мой компаньон — мудрой самостоятельности для второго.
— Я верю вам… — проговорила Ламира. — Если вы поможете… она выдержит всё это.
Агнар тяжело вздохнул, услышав слова сестры.
— Делайте, как решили. Но в Храм я отнесу её сам и передам Арме с лап на лапы. Будем надеяться, что Тьма не столь всезнающая, как она себя величает.
— Тьма до сих пор своего Варлада ищет… — мотнул головой владелец труднопроизносимого имени. — Если она своих не чувствует, как ей чужих унюхать…
Агнар заметил лёгкую улыбку на мордашке Ламиры, но приписал это забавности факта.
— Светлейший Мирдал, легко думать, что всех можно примирить так, по щелчку когтя… Но это не так. Навы останутся навами, а Тьма — Тьмою. Потому эта война не будет знать конца.
— Кьлеменетот остался навом, но вот от безумия он отказался, — Мирдал начал сам, как хозяин, разливать брату и сестре успокоительный отвар, определив его местоположение в столовой сразу, хотя давно в ней не появлялся. — Меняться никого нельзя заставить. Можно помочь стать лучше. Так же и Артара улучшит Тьму.
— Если Тёмный встретиться с Тьмой, то итогом может быть только кровь и смерть, — Агнар даже не притронулся к напитку, хотя его сестра пригубила отвар сразу. — Наша с тобой встреча, Мирдал, была предопределена судьбой, но ты — Несущий Свет, а не Воплощение Тьмы. И если с тобой я смог подружиться, то насчёт Тьмы… Надеюсь, меня уже не будет, когда дракон ударит по лапам с Тьмой. Потому что после этого драконом он быть перестанет.
После этих слов Мирдал задумался так же крепко и сам себе налил того же отвара.
— Как тогда драконы вообще могут называться Тёмными? Либо дракон, либо служение Тьме.
— Служить Тьме можно. Но становиться ею — нет, — твёрдо заявил Агнар.
— Поэтому ты так боишься за Артару… — Мирдал понимающе прошептал. — Нет, она не потеряет себя во Тьме. Зато Тьма осветлится именно благодаря ей.
— Верно… — всплакнула Ламира. — Артара это самое светлое, что у нас есть.
Агнар раскрыл пасть и так же медленно закрыл её. Когти дракона впились в столешницу, но не от злобы, а от бессилия.
— Я люблю её больше всего на свете.
— А она — вас, маму и папу, — уверенно подтвердил Мирдал.
 
* * *
 
Так как прошлые дни были столь преисполнены волнениями и переживаниями, а изготовленные угощения в буквальном смысле устилали столы на улицах, то драконы решили начать пиршество. Конечно же, сары устроились в трапезной Дворца Сталагмитов, как и их приближённые — в том числе и Варшан с Маррут. Именно у чёрношёрстного потомка Аменемхата выдалось удивлённое восклицание, когда ко столу подошли низкорослая копытная самочка и…
— Герусет?
— К навам отправлять не буду, если боитесь, — чёрно-белый дракон с алой каймой на перьях сел подле своих потомков и брата. — Хотя, говорят, Анепут в последнее время распробовала свой политический союз с Кьлеменетотом.
— Ты теперь самец, — сипло высказалась Анепут, откладывая тарелку с мясным ассорти.
— По сути я им и был — перепутали душу и тело, — ухмыльнулся Герусет. — Зато теперь я буду производить правильное впечатление на подданных… и Инанну.
— Ты плохо знаешь, как я обычно обращаюсь с наглыми самцами, — в ответ ухмыльнулась и Инанна. — Могу ведь и опять тебя самкой сделать…
— Или я тебя самцом. И подожду, пока ты родишь, — хотя Герусет лишь ухмыльнулся, его глаза гомерически гоготали, наблюдая за реакцией рыжей.
— Лучше расскажи о своей воле. Что тебе больше по нраву — бить за непослушание людей или связывать в паутину истов?
— С драконами я справлюсь, да и к тебе буду поближе, — красные когти Герусет сомкнулись на куске варёного мяса, обсыпанного ароматными специями, после чего самец отправил его себе в пасть. При этом он почему-то так пристально смотрел на Реяну, отчего та закрыла все три глаза и поспешно заговорила о чём-то с Алгамиром. — Вдруг тебе понадобится выбить из твоего детёныша всю Тьму.
— Если Тьма в ней и осталась, то она справится и без твоей помощи, — уверенно произнёс Зорат. — Её воля сильнее, чем у нас обоих.
Инанна с удовольствием пнула бы Зората, но это было бы слишком заметно.
— Будущее покажет, — Герусет поднял свой бокал и посмотрел на Александра по-прежнему омертвевшим глазом. — А какие планы у тебя, Варлад?
— Очень подозрительны земли за пределами Базал-Турата… — черношёрстый ответил тихо. К еде он в результате так и не притронулся. — Не может же быть так, что все, кто пробирался в них, сваливался с края мира. А, может быть, осмотрю Тень получше, уже без такой ответственности. В Нашаре, к сожалению, уже не столь привечают Тёмных. Можете ли вы теперь ими называться вовсе, отказавшись во многом от Тьмы?
— Мы нашаране… — Инанна подлила Варладу напитка, — так и будем называться.
— Тьма и Свет продолжают жить в драконах, даже если они о них забывают, — произнесла Зерая. — Только пусть это будет сотрудничество и единение, а не распри и противоборство.
— Нам ещё просвещать людей… и велнаров, — Герусет посмотрела на Мирдала. — Может, тебе их взять, Светлый?
— Вы тут всё между собой распределяете… Нет, просто подыщу достойного человека, — Мирдал тоже ничего не ел, но не от угрюмости, а, наоборот, не прекращая диалоги с разными драконами. — Им будет гораздо проще слушать своего, чем кого-то из тех, кто их захватил.
— Тогда тебе стоит подыскать и подходящего велнара для правления над его сородичами, — заметила Инанна. — Кстати, я слышала, что кто-то из моих драконов заключил брак с велнаркой и боится вернуться в Нашар. Если это правда, то передай им, что опасаться нечего.
— На днях посол Арвера прибудет от велнаров. Она и обговорит все детали, — снова Мирдал спихнул на кого-то работу.
Инанна кивнула.
— Можешь ли ты назвать имена наместников Нашара в Базал-Турате? Мне нужно знать, кого я буду назначать на новые должности.
— Было искушение назначить правителями тех людей, кто первыми встретил в горах драконов, но от этой идеи отказался, — Мирдал, так и не притрагиваясь к еде, предпочитал говорить чётко, не чавкая, — всё же требуется достаточные познания в политике. Но имею и других друзей, которые трудились на благо смены режима ещё до войны, так что было кого наградить за службу. Многие из них достаточно смышлёны, чтобы стать Творцами. Всех проверил на преданность нам, второй войны не должно случиться. Людям нужно скорее опасаться внутренних восстаний тех, кому чем-то угодил Латантарея.
— С ними у нас разговор будет короткий, — заметил Герусет. — Если ты не захочешь марать лапы, я слетаю в Базал-Тулат и отправлю всех несогласных в пирамиды. Пусть их души пойдут во благо, чем они продолжат сеять вражду между человеком и драконом.
— И это тоже нужно учесть, — вдруг вставил Варлад. — Не нужно больше вражды. Мы должны стать для людей покровителями, а не хозяевами.
— Как были наши предки, — добавила Малрека.
— Я мог бы посмотреть, на что пойдёт кое-что из оружия людей, — не удержался и Алгамир. — Их наземные машины прекрасно смогут вспахивать поля, а на оставшихся летающих мы будем облетать наши границы и перевозить не-крылатых через горы. Но гораздо ценнее просто осмотреть их конструкцию и передать её в лаборатории — пусть разбираются и похожую сделают. Нам бы пригодились машины, которые не едят энергию душ.
— Зато им необходимо труднодобываемое топливо — жидкие ископаемые, — пояснил сложность Мирдал. — В Базал-Турате они уже почти подошли к концу, а в других местах нужно разведывать и добывать не без вреда для окружающей природы, если вы только не придумаете что-то или не компенсируете урон магией… Но всё равно остаётся вопрос, не дешевле вкладывать ли её напрямую для необходимой работы.
— Дешевле, но и этот ресурс исчерпаем. А также ведёт к ненужным проблемам, — заметила Инанна.
— У нас остался… Ещё один вариант… Нет, даже два, — задумалась Арма. — Корабль Нажара вышел из Тени. Вашими стараниями там теперь нет хозяина и некому охранять сокрытые богатства. Кроме того, есть вариант, предложенный Варладом до войны с людьми. Лишних душ хватит на разработку технологий, для которых души уже будут не нужны.
— Кстати о душах… — Маррут, что сидела со всеми скорее из вежливости, привстала, смотря в угол под потолком. Остальные рефлекторно обернулись вслед и еле успели заметить душу, перепичканную взрывной энергией, прежде, чем она успела разорваться.
Малрека, несмотря на давление градуса на мозги, среагировала быстрее и правильнее всех, втянув душу в варет. Тот пискнул, выводя сообщение о пополнении инвентаря.
— Старая знакомая! — удивлённо воскликнула она, при этом посмотрев на Артару.
— Что? То есть, кто?
Низкорослик захихикала.
— Это Яланара. Вроде бы та самка взяла вас с Алгамиром в плен?
— Отлично, — Алгамир, подглядевший руны на экране, устало провёл лапой по морде. — Только привета от покойников нам не хватало!
Инанна глубоко вдохнула, успокаиваясь.
— Стражей сводим на экскурсию в твою пирамиду, Герусет, — выдохнула она и повернулась к низкорослой самочке. — Ты можешь понять, кто к нам её послал?
— Не сразу и не уверена, что данные окажутся точными, — призналась Малрека. — Но эта стальная самка, — она кивнула на Маррут. — Навела меня на мысль. Что, если душу подселить в металлическое тело?
— Это не так сложно, — Зорат слегка обвил хвостом лапу Инанны повыше копыта и та села на место. — Но эта душа повреждена.
— Исправим! — самоуверенно заявил Алгамир. — Я же техномаг! Кроме того, мы с Артарой помним, какой она была раньше!
— До мельчайших подробностей? — Зорат, сомневаясь, потёр бороду, а Маррут подошла к Малреке и дотронулась до её варета:
— Перенеси душу мне. Сейчас я её восстановлю по остаточной энергии и удалю из неё всё лишнее. Однако, если хотите вернуть Яланару к жизни, мне необходимо лишнее тело.
— Лишних тел пока не завезли, если только оно не упадёт к нам с неба! — заявила Зерая и оглядела собравшихся. — Кто-нибудь пожертвует составные части? Или Кьлеменетот слетает и принесёт нам какого-нибудь дракона?
Мирдал расправил крыло:
— У Агнара в кладовке куча запасных частей… Можно из них создать что-нибудь временное, пока тело не вырастят или не найдут.
— Тогда вы веселитесь, займусь пока делом и верну кое-кому жизнь. Проведи меня до дома Агнара, Мирдал, — стальношёрстая махнула Светлому крылом, направляясь к выходу из пиршественной залы.
— Если сары простят нас, то мы тоже пойдём, — произнесла Артара, кивнув Алгамиру и Малреке. — Я должна помочь Ламире обустроить наш дом.
— А я помогу Маррут разобраться в хламе Агнара, — слегка улыбнулся Алгамир.
— Да, а то он сильно глючит мне варет своей неупорядоченностью, — Малрека хихикнула в ладонь, но потом ойкнула, подумав, что пошутила неудачно, тем более, если у кого-то траур.
— Ваша воля, — Инанна попрощалась, подняв лапу. — Потом я и Герусет встретимся с Яланарой, расспросим её о подземельях. А пока… — Инанна присела к Зорату поближе и вопросила шёпотом, — думаешь, сын или дочка?
— Раз Тьма, значит, дочка, — предположил в шутку Зорат.
 
* * *
 
— Надеюсь, мы будем часто видеться, — Анепут взяла Кьлеменетота за обе лапы, заглядывая ему в глаза. — Вряд ли я смогу надолго покидать Утгард на новой должности.
— Для меня это не проблема, — одну из лап самки нав в теле дракона перевёл ей на щёку. — Для меня расстояния ничего не значат, так что работаю я в соседнем доме или на соседнем материке — совместную жизнь этим мы не сломаем.
Анепут улыбнулась, хотя и натянуто.
— С Варшаном ты будешь видеться реже, — пообещал нав.
— Главное, чтобы я реже виделась с тётей. Или дядей, — теперь самочка улыбнулась уже по-настоящему. — Зато Велеяру теперь будет, с кем обсудить свои дела.
— Всё так, как и должно быть, — размеренно произнёс Кьлеменетот. — Инанна осталась у власти, Тьма осталась с драконами, у драконов осталась воля.
— Зато с навами удалось помириться, — Анепут посмотрела поверх ушей Кьлеменетота. — Даже мне в это не верится…
— Не со всеми, но со мной точно. Я достаточно постоянен для того, чтобы это обещать, — нав присел и усадил подле самку, прижимаясь к ней. — Ты была мне учителем не худшим, чем я тебе.
— Если ты настолько постоянен, стоит ожидать от навов новых нападений… Теперь на Нашар, а не Даркан?
И Анепут, и Кьлеменетот обернулись к Малреке, которая, презрев все мирные договоры, выцеливала нава из энерговинтовки. Если Инанна могла разбазаривать свои земли и подвергать драконов опасности, то пережившая нападение навов и кракалевн Малрека — нет.
Анепут, поддавшись чувствам, встала перед Кьлеменетотом и расправила крылья, загораживая его собой.
— Отойди прочь! — взревела низкорослая. Крылышки её дрожали от ярости. — Я пристрелю и тебя!
— Остановись, Малрека! — приказала Аменемхат, не двигаясь с места. — Ты обезумела!
— Я даже не пьяна, — отмахнулась Малрека. — Уйди, Анепут! В последний раз говорю!
— Малрека не умеет отличать подземных драконов от надземных? — задумчиво, будто не обращаясь ни к кому конкретно, проговорил Кьлеменетот. — У всех четыре лапы, два крыла и хвост. Значит, можно считать оба вида драконов рабовладельцами и друзьями кракалевн. Никому не приходит в голову, что у навов тоже много своих народов. Баотас был гораздо большим врагом драконам, чем я. Я всегда выступал за сотрудничество с ними, Анепут может это подтвердить.
— Не забивай мне голову своими навскими уловками! — вскипела драконица. — Я избавлю наш мир от такого чудовища, как ты! Из-за навов погиб Нажар, из-за навов погибли тысячи драконов и будут погибать! — её лапы тряслись от ярости. — Мирдал — Светлый, он и видит во всех свет, но я-то знаю тьму твоей души!
— О, ты знаешь Мирдала, — выглядевший как дракон нав свёл перед собой крылья и снова их сложил, а перед ним возник ошарашенный златошёрстый с ершом для уборки в лапе. — Мирдал, извини, что выдернул тебя из Ликдула, повтори, что ты мне сказал в конце нашей первой встречи.
— Если бы ты правил всеми навами, — хотя Мирдал не сориентировался, куда его «вдёрнули», отвечал по привычке честно, — не боялись бы за Нашар.
— А я боюсь… — лапы Малреки дрожали от злобы. — Амрафет подготавливал вторжение кракалевн. Во время нападения людей на нас напали и навы! Кто-то послал душу, чтобы нас убить! Не твои ли это проделки, лживая ты навская погань? Чем ты можешь доказать своё отношение к нам!
— Я призвал сейчас только Мирдала, а мог бы десятки тысяч своих подданных, как когда некоторые навы решили избавить Даркан от Тьмы, вызванной Норимом, — Кьлеменетот не стал скрывать своих возможностей. — Лучший момент для нападения — драконы расслаблены, пьют и спят друг с другом. Почему же я это не делаю?
— Что это ещё за Норим? — вмешалась в горячий спор Анепут. И Кьлеменетот ей ответил, огорошив и Малреку:
— Главный учёный Даркана, он и был тем самым драконом, который привёл свою страну, владевшую всей планетой, к падению. Ему мало было того могущества, что обеспечила драконам техномагия — впереди его ждали куда большие свершения. Возможность контролировать всю вселенную силой своего желания. Но, конечно, не самому, а через посредника — ту самую сущность, которую вы называете Тьмой. Навов вызвал отнюдь не ваш прогресс, Малрека, а появление Тьмы. Если бы Даркан не пал, он бы мог завоевать всю вселенную. Для драконов судьба завидная, но для остальных народов, в том числе и для навов — печальная.
— Что касается навов — им и поделом, но в остальном… — копытная вздохнула и опустила оружие. — И что же с ним стало потом?
— Он покинул эти земли, — Кьлеменетот мягко усадил Анепут на место. — Последние сведения о Нориме говорят, что он ушёл из тогдашнего Даркана или же и вовсе был кем-то похищен. Быть может, он был уничтожен своими же творениями или противниками, но для этого он слишком хитёр.
— Нехорошо оставлять живых противников… — задумалась Анепут о чём-то своём.
— Особенно если бы он устроил фабрику своих клонов, что было в его возможности, — Малрека переложила пушку из одной лапы в другую. — Это оказалось бы вообще печально для его противников.
— Против таких мы используем направленные вирусы, — Кьлеменетот весело посмотрел на Мирдала, чьи уши чуть ли не свёртывались от таких диалогов.
— Так где же гарантия, Кьлеменетот? — Малрека уже отошла от непродуманных действий, но всё равно была заметно взвинчена. С ней нужно быть аккуратнее… — Где гарантия, что ты не предашь нас, когда получишь в своё владение Вейндал? И что ты там будешь делать? Красть драконов в рабство?
— Следить за теми навами, которых я сам отберу, чтобы предателей не было среди них. Навы в Нашаре станут гарантией того, что Тескатлипока не станет его отвоёвывать — вроде как мы его вернули формально. Но править Нашаром мы не будем, как он бы хотел, благодаря мне.
— Тьма тоже не правила нами, но попыталась, когда у неё появилась возможность для этого, — Малрека вновь зарычала, хотя для этого оснований-то и не было. — Разве ты можешь понять дракона? Разве нав может измениться?
— За ним уже я послежу, — Анепут схватила Кьлеменетота за лапу. — Я же нормальная?
Юная драконочка опёрлась на ствол своего оружия и прикрыла свободной лапой глаза. Мирдал решил, что достаточно глупостей на сегодня — золотой подошёл к ней и мягко отобрал винтовку.
— Пусть побудет в стороне от когтистых лап, — улыбнулся он Малреке.
 
* * *
 
Нингаль, прошедшая мимо обнимающейся парочки, ничего не сказала, но прибавила шагу и в несколько взмахов крыльев перелетела ко входу во дворец. Мать Инанны охранники, шерсть которых была взмылена, а в глазах застыл ужас, пропустили без разговоров.
— Итак, я стала бабушкой, а мне никто об этом не торопится сообщить, — драконица посмотрела на трон, но обнаружила его пустым. — Зорат! Куда ты дел мою дочь?
— Не кричи, пожалуйста, — Зерая внимательно просматривала зал, опасаясь того, что посетители могли где-то спрятать ещё одну бомбу из души. — Они выше, в спальне. Приёмы могут быть утомительны.
Нингаль не стала отвечать, а сразу развернулась к пандусу наверх. Зерая вздохнула: её трудов мало кто замечал… Впрочем, есть и плюсы у незаметности.
А тем временем Нингаль добралась до покоев саров и без предупреждения распахнула дверь. Инанна и Зорат еле успели расцепить обьятия.
— Кто же совокупляется с ребёнком в чреве?!
— Пока ещё можно, — сконфуженно произнесла Инанна, спешно накрывая хвостом низ живота Зората. — Кроме того, кто же врывается в покои сар-волода без предупреждения?
— Мать! — Нингаль лишь плотнее подошла к паре. — С опытом Вскрывательницы Снов. И ответьте, кто будет за ребёнком присматривать, если на вас вся страна, и я тоже волод?
— Это нам не помешает, — Зорат повёл хвостом в сторону. — Мы специально для этого перестроили систему управления так, чтобы на нас было меньше нагрузки.
Нингаль одарила самца таким взглядом, что даже Зорат почувствовал себя неуютно.
— Учти, что теперь ты в ответе не только за мою дочь, но и за внучку. Узлом завяжу. И никакими способностями не развяжешь.
— Мама! — возмущённо притопнула копытцем Инанна.
— Не мамкай, — фыркнула Нингаль. — Вы тут без меня распустились! Но я наведу порядок! В первую очередь, прикажу Зерае…
Инанна закатила глаза на жуткую бесцеремонность — простому володу приказывать сар-гачтарю…
— Может, ещё не поздно позвать Намиру обратно?
— Не надо, будет две мамы, — Зорат получше прикрыл одеялом цепи. — И все с претензией к дочери, при этом у Тьмы она необоснованная.
— Кстати об этом… Что вы сделали с ребёнком? С ним всё в порядке? Не хочу, чтобы вы родили мёртвое тело или сгусток темноты, — Нингаль сделала вид, что ничего не заметила.
— Намира вытащила Тьму из неё, полагаю, что ничего не оставила. Слишком большая честь для наших потомков, по её мнению, — Зорат произнёс обнадёживающим тоном.
— Она живая… Я чувствую её, — добавила Инанна, погладив пока ещё совершенно обычный животик. — Вот бы поскорее увидеть, какой она будет.
 
* * *
 
Перена была счастлива настолько, что даже не знала, что делать. Жёлтая драконесса с серой гривой поворачивала в лапах столь непримечательный жезлик, найденный в лавке Лалры. Белошёрстая хаосистка с шипом на хвосте так погрустнела после гибели своего близнеца, что позвала свою ученицу помочь с консвервацией лавки. Перена сопереживала своей наставнице… но даже эти эмоции поутихли, сменясь дикой радостью. Это же… Чинилка! Только… Знать бы, как она работает…
— Ржавый мусор… — Лалра отогнала прочь разряженного духа, и тот превратился в прочную, похожую на стекло, субстанцию, которая закрыла часть громаднейшей витрины. — Можешь взять, если понравилась, хотя толку от неё маловато. Она работает не на душах, а на какой-то псевдоэнергии.
— Да, поэтому с ней будет непросто… — задумалась самочка, поглаживая рельефную металлическую палочку подушкой пальцев. — Может, ты знаешь, кто в Нашаре занимается дарканскими технологиями? Или книжку какую-нибудь?
— Книжку… — невесело усмехнулась Лалра. — Дарканцы их не использовали, записывали только на электронику. А про специалистов… Одна есть, можешь слетать к ней, когда доделаем работу.
— Может, не стоило так?.. — привстала Перена, вновь обеспокоенно дрожа ушками. — Жизнь должна продолжаться.
— Она начнётся заново, но в другом месте, — хаосистка осмотрела результаты своего труда, превратившие лавочку в нечто застывшее, вневременное и брошеное. — А прежней жизни настал конец, и пусть всё связанное с ней тоже останется здесь. От воспоминаний не так-то легко будет избавиться, как от вещей.
— Я всегда буду с тобой, — улыбнулась Перена. — Ты не одна.
Самочка вздохнула.
— Нет. Сейчас — одна.
— У вас была одна душа на двоих, так? — Перена не могла просто так отпустить свою… не только наставницу, но и подругу. — Твоя душа сохранилась в твоём теле полностью. Как Тёмная, я это хорошо чувствую. Тела восстанавливать куда проще, чем души! Особенно если есть исходный материал в виде твоего тела, да ещё и живого. Ведь можно будет дать какому-нибудь лекарю часть твоего тела, регенерировать и её, и тебя, и растянуть на них твою душу? Будет всё, как раньше!
— Слишком многого ты хочешь от целителей… — Лалра ещё раз оглядела лавку. — Пока — не знаю.
С этими словами она подошла к единственной не запечатанной двери и прошла внутрь. Перена последовала за ней, хотя обычно в это помещение не ходила — одного раза хватило, когда на неё рухнуло что-то тяжёлое и острое, и самочке пришлось просить о помощи. На этот раз ничего падать не стало, и Перена смогла рассмотреть комнату.
Небольшая спальня не имела мебели, кроме стоявших друг напротив друга узких кроватей с серыми покрывалами — смятым и аккуратно заправленным — и маленьким комодом между ними. Из него Лалра и достала несколько предметов, один из которых передала Перене.
— Знаю, ты не очень любишь что Тьму, что Инанну. Не хочешь ли занять моё место в этой лавке? Не по технохаосу, так по твоим уникальным талантам.
— Я бы не хотела оставлять тебя… — начала была жёлтошёрстная, но осеклась. Эта лавочка… Она вполне могла бы ей пригодится! Раз уж Лалра твёрдо решила её оставить, то почему бы не стать новым хозяином? Точнее, новой хозяйкой. — но постараюсь, — кивнула она.
— Я в этом и не сомневаюсь.
— Правда, учти, — Перена погрозила Лалре чинилкой немного хитро, — порою эта лавочка будет запираться на замок! Не буду же я тут безотрывно хвост протирать! Надо разыскать… ту специалистку по дарканской технике.
— Искать её тебе не придётся, — ответила Лалра. — Лети в поселение Ликдул и найди драконицу по имени Малрека. Она поможет тебе разобраться с этими технологиями. А что до ключа — я навряд ли сюда вернусь в ближайшее время.
— Тогда относись к этому как… к простому переезду. Честное слово, я найду того, кто сможет тебе помочь. Нельзя жить одной, я это понимаю, — вздохнула Перена так тяжело, что Лалра не смогла сомневаться в её словах.
— Мы ещё увидимся, — слегка улыбнулась она и покинула лавочку, но у самого выхода вдруг обернулась. — Ах, да! Совсем забыла! Если ночью услышишь шорох на крыше, не пугайся. Но спать здесь я тебе не советую. Пока!
— Пока! — доброжелательно подняла лапу Перена, хотя по мордашке было видно, что она задумалась о причине такой просьбы… Смысл в технолавочке, если в ней нельзя ночевать или пить чаёк?..
 
* * * Эрешкихаль. * * *
 
— Вот кому точно пойдёт на пользу моя дисциплина, — Герусет, любуясь на подземную архитектуру и возвращающихся в её образцах мародёров, неторопливо подходил ко главной башне города Эрешкихаль.
— Много новых пациентов, — облизнулась Радина, дотрагиваясь крыльевой ладонью до металлического обруча, который сейчас крепил её голову к телу.
— Благодари Арму за спасение, — добавила Катайла. — Если бы не поддерживающее заклинание, ты бы сейчас не шагала.
— Мы могли бы это излечить, — заметила Реяна. — Я про шею…
— Ну нет, мне так больше нравится, — фыркнула Радина, продолжая гладить ошейник. — По крайней мере, в него можно встроить множество полезных функций.
— Исключая одну — вовремя замолчать, — заметил Герусет. — Мы должны всё подготовить к возвращению Амрафета. А потому — за дело.
Подземные слишком облегчили Герусет задачу, соединив все свои структуры энергетическими сетями. Герусет, как пауку, занявшему бесхозную паутину, было достаточно оказаться в центре. Добравшись до башни, дракон вонзил меч в её стены, и тут же распространил свою волю по городу. Бессознательные мутанты застыли, разумные драконы почувствовали сильное давление на сознание, быстро смявшее их сопротивление.
— Удобная вещь, — прокомментировал Герусет эту работу и повернулся к своим служкам, которые склонили головы в почтительном поклоне. — Нет. Этот жест оставим для Инанны.
Он собрал ворох паутины в лапы и послал новый сигнал над подземными. Те потянулись к башне — самцы и самки, детёныши и старики, все, не исключая и бунтовщиков.
— Отныне Иркалла наша, — звучно произнёс Герусет. — Клан Истов упразднён, но вместо него мы построим новый дом, в котором установим собственную власть! Теперь вы будете получать приказы только от меня, вашего нового сар-волода, и тех, кого я выберу сам!
— А что будет с Нашаром? — спросила Реяна, которой вдруг на месте дракона чётко представился Амрафет. И глаз у него был такой же… Мёртвый, только механический.
— Пока Инанна нужна мне — союз… — неоднозначно рыкнул Герусет. — А там — увидим. И вы тоже увидите!