Неотправленное письмо

Сентиментальный рассказ

_________________ В запыленной связке старых писем
_________________ Мне случайно встретилось одно,
_________________ Где строка, похожая на бисер,
_________________ Расплылась в лиловое пятно...


У меня была тетя. Звали ее Эвой, сокращенно от Эвелины. Худая той изящной худобой, которая делает женщину моложе, она каждый день меняла шляпки и поражала энергией и темпераментом. Мастерски рассказывая свои любовные истории, тетя Эвелина так увлекалась, что трудно было понять, где правда, а где плод ее фантазии. Муж Эвы, кабинетный ученый, давал ей полную свободу, и она жила своей, скрытой от посторонних глаз, жизнью. Я догадывалась, что у Эвы был роман, из-за героя которого она переживала многие годы. Таинственные звонки, внезапные уходы из дома, слезы. Мне очень хотелось раскрыть ее секрет, но увы… Потом любимая тетя уехала за границу и осталась там у подруги, с которой регулярно переписывалась и которую не однажды навещала. Перед отъездом Эва развелась с мужем и сожгла все свои бумаги. В память о себе она оставила шляпки, бутоньерки (Эвелина любила прикалывать их к платью) и шкатулку с бижутерией. Прошло несколько лет. Я скучала по Эве, скучала и обижалась, потому что не получила от нее ни одного письма. Недавно я узнала, что она жива и здорова. Горечь, обида руководили мной, когда я решила выбросить Эвины вещи. На дне шляпной коробки, под модными когда-то кепочками и панамами, я нашла несколько страничек, исписанных мелким почерком любимой моей тети: это было письмо, которое она написала своей подруге и почему-то не отправила...

*****
Здравствуй, моя дорогая!

Прошло более полугода, как мы расстались, а я до сих пор просыпаюсь от восхитительного ощущения езды по скоростным дорогам. Как это было давно, сколько мы говорили и сколько недоговорили... Я стараюсь отогнать от себя мысли, что мы больше не увидимся, хотя… кто знает! Спасибо тебе, добрая моя подруга, за предложение оплатить дорогу. Может быть, я и воспользуюсь этим, но позже. А теперь выполняю свое обещание написать о моем романе с Р.. Когда ты спрашивала о нем, я сказала, что стою на пороге финала, и расскажу тебе все тогда, когда почувствую не очередную запятую в наших отношениях, а точку. Теперь эта точка поставлена, и начну я с нее.

За более чем двадцать лет знакомства у нас с Р. установились определенные традиции, которые он никогда не нарушал. Одной из таких традиций был его звонок в новогоднюю ночь. Били куранты, очередной глава государства торжественно поздравлял страну, и через несколько минут раздавался его звонок. Как мало иногда человеку надо: несколько избитых фраз, но сказанных его голосом и свидетельствующих о том, что он обо мне помнит, примиряли меня с жизнью, поднимали настроение, и я, умиротворенная, ложилась спать с надеждой на встречу...

В эту новогоднюю ночь он не позвонил. Он и не должен был звонить, потому что все уже давно кончилось, но я не могла в это поверить. P. часто говорил, что мы никогда не расстанемся, а никогда — значит до клюки, до последней березки... Помнишь, я тебе рассказывала о нашей первой встрече? Произошла она на вечеринке в незнакомом мне доме, где я была с симпатичным юношей, который накануне объяснился мне в серьезных чувствах. Было много людей, все парами, но я никого не запомнила. P. пришел один, выделялся из всех смазливых мальчиков своей некрасивостью, лысиной и восхитительно насмешливыми глазами из-под тонких очков. В нем было много плечей и неотразимое мужское обаяние. Я влюбилась сразу, и впервые поняла, что я не интеллигентная барышня, напичканная музыкой, литературой и высокими нравственными идеалами, а женщина, готовая пойти с ним, как не без остроумия выражалась одна моя приятельница, «на любой сеновал». Увы, сеновала он мне не предложил, хотя каждый раз перед расставанием мы часами стояли на лестнице, не в силах оторваться друг от друга. Приходила я домой после этих стояний встрепанная, возбужденная, не понимающая, почему после этого сладостного и мучительного общения он не предлагает выйти за него замуж... Потом все кончилось — так же неожиданно, как и началось. Р. просто исчез, а я уехала на курорт в Минеральные воды, где познакомилась со своим будущим мужем.
Дальнейшее тебе известно.

Моя семейная жизнь протекала трудно — очевидно, из-за неустроенности быта или взаимного непонимания. Так или иначе, но вскоре я почувствовала себя обделенной мужским вниманием и вспомнила про Р. Наверное, я его и не забывала — ощущения, им вызванные, не могли забыться — и я решила проверить свои возможности.
Позвонила. Он узнал меня с первого слова. Через несколько часов мы встретились и поняли, что влечение друг к другу никуда не делось, только теперь мы оба стали взрослыми: он женат, я замужем — зависимые и несвободные...

Прошло семь лет. Я даже не знаю, как охарактеризовать эти отношения... По крайней мере, мы внесли в наши жизни праздник.

И вот его начинают постигать одно несчастье за другим: тяжело заболевает и умирает жена, ее оголтелые родственники отбирают ребенка, не дают с ним видеться, скрывают, где он находится. Нелепый суд, обвинение Р. в «аморалке» и т.д., и т.п.

Я поддерживала его в это время как самый близкий человек, жила его болями и сострадала ему безмерно. И, конечно же, считала, что теперь ничто не может помешать ему предложить соединиться по-настоящему. Хотела ли я этого? Решилась бы уйти из дома, поменять свой достаточно свободный образ жизни на «вязание чулка» у телевизора? Думаю, что нет.

Но когда через какое-то время мне стало известно, что в его доме появилась женщина, я впала в такое бешенство ревности, что думала, сойду с ума. Измена?.. Нет, предательство, удар из-за угла. Пережить я этого никак не могла, потребовала срочной встречи.

Он пришел. Жалкий, с обвисшими усами, небрежно одетый, с какой-то еще более жалкой собачонкой, которую взял взамен неожиданно издохшей своей красавицы-овчарки.

А я тщательно готовилась к свиданию, была ярко одета и, очевидно, настолько не совпадала своим обликом с его настроением, что он, с ненавистью посмотрев на меня, сказал что-то оскорбительное. Я поняла, что объяснения не получится, и через несколько минут мы расстались. Прошла пара месяцев, и наступило восьмое марта.

Я уже тебе говорила, что традиции Р. свято соблюдал. Не отступил он от них и на этот раз...

Звонок. Поздравление с Международным женским днем. Я вежливо благодарю. Сердце стучит в горле. Дальше — предложение встретиться. Увиделись мы на следующий день. Долго-долго ходили по городу. Ходили и молчали. Потом он сказал: «У меня к тебе ничего не изменилось. А дальше — решай сама». О том, что у него дома, мы не говорили...

Отношения налаживались трудно. Но, очевидно, тогда еще мы были нужны друг другу, и через некоторое время чувства наши, отравленные недоверием, ревностью, заняли все-таки свое прежнее место…

Вскоре нам пришлось пережить родителей. Сначала умерла его мать, потом моя. Меньше чем через год я похоронила отца и после этого провалилась в непонятную тогда депрессию. Казалось, что я не переживу пустоты, которая образовалась вокруг после смерти родителей, было ощущение ненужности, никчемности, я с трудом заставляла себя выходить из дома. Р. это понимал, и несмотря на свои горести, старался скрасить мне жизнь. Оба мы были теперь сиротами, за спиной уже не стояло старшее поколение. Старшими стали мы... А тем временем жизнь каждого из нас катилась по своим рельсам.

Встречались мы редко, как правило, по моей инициативе. Правда он откликался всей душой, тяготение друг к другу не пропадало, и это было счастьем. Потом началась перестройка. Смешно, но наши отношения стали рваться именно тогда.
Предприятия перешли на хозрасчет, и рабочий день моего возлюбленного стал ненормированным. Случалось, что он предлагал встретиться, я приезжала в назначенное место, ждала час и уходила. Нервничали оба, но он ничего не мог сделать. Обижаться было глупо, мы тогда еще надеялись, что это временные затруднения, но постоянная неудовлетворенность подтачивала и так затянувшуюся связь. От сыпавшихся на него беспрерывных неприятностей он заболел, не вышел на работу, и отпросившись на пару часов, я поехала его навестить. Похожа, что моя перестройка началась в это утро.

Я очень волновалась: мы давно не встречались наедине, и когда поднялась на его этаж, перед глазами все плыло, и казалось, дрожала каждая клеточка моего тела. Он открыл дверь и отошел вглубь квартиры — боялся, что случайный прохожий (а еще хуже — сосед) может подумать неприличное. На нем были тренировочные брюки, тапочки, а в руках, вернее, где-то на груди, копошился черный котенок, которого он нежно гладил. Я не люблю кошек, не люблю мужчин в тапочках, а уж когда мужчина в тапочках ласкает кошку — совсем тошно. Конечно же, я себя сдержала, но потом, позже, никак не могла отвлечься от мысли, что он обнимает меня руками, которыми только что гладил котенка. Как говорил великий классик, «свидание хотя и состоялось, но…»

Тут, конечно, все сыграло свою роль: из-за торопливости, напряжения я не могла получить того удовлетворения, которое давала наша близость раньше, когда были другие возможности и мы не боялись, что кто-то вдруг позвонит в дверь… В этот раз я уходила от него с облегчением: не было привычного чувства тоски от того, что так быстро кончилась долгожданная встреча. Наверное, он испытывал нечто похожее.

Несмотря на растущее раздражение, которое мы скрывали друг от друга, связь наша продолжалась. Раза два в месяц я ждала его в условленном месте. Мы шли по Садовому кольцу, обсуждали происходящие в стране события. О личных планах не говорили. Так время докатилось до весны, когда пора было собираться в дорогу — у меня был уже заказан билет к тебе. Появились заботы, которые отнимали много времени, и к тому моменту я перестала его интересовать совсем. Р. не звонил, и когда за несколько дней до отъезда я позвонила попрощаться, он сквозь зубы произнес несколько слов, и я вынуждена была повесить трубку. Все наконец стало на свои места: он больше не хотел меня ни в каком качестве.

Улетала я с плохим настроением, но оно ушло в невозвратное прошлое, как только я прошла таможню. Потом встреча с тобой, появление бойфренда, новые знакомства — все это отвлекло меня совершенно.

Возвращение в Москву через два месяца тоже было радостным. Я соскучилась по всему — по дому, даже по работе. Прилетела я почти накануне дня рождения, и как ни старалась не думать об Р., невольно вспоминала о том, что родились мы в один день, часто проводили его вместе, и, конечно, в глубине души надеялась, что он хотя бы позвонит. Увы, звонка не последовало: Р. смело нарушал традиции... Прошло еще полгода.

Это время было насыщено ежедневными прогулками по Москве, митингами и демонстрациями, на которые меня таскали новые друзья. Я приобщилась к другой, незнакомой для меня жизни. Были и другие моменты: после возвращения из США меня буквально разрывали на части — всем хотелось свежей информации, многие собирались уезжать из Союза…

Новый 1990-й год мы встречали дома. Вечером слушали американского скрипача в Малом зале Консерватории. «Привет из-за океана» настроил меня на сентиментальный лад. Возвращались домой по разрушенной улице Герцена. Печальное она представляла зрелище: несколько тусклых фонарей, огромные торчащие из-под земли трубы, деревянные мостки у входа в нашу любимую кофейню и испуганный этим разгромом Чайковский, окутанный темнотой черного, совсем не праздничного неба. Никакого веселья в тот новогодний вечер у нас не было — просто чокнулись, стоя с бокалами шампанского.

Пробили куранты. Через несколько минут наступало время eго звонка. И в этот момент телефон странно вздрогнул, потом загудел, как трансформатор, и подвывал так долго-долго, как будто вместе со мной оплакивал такую длинную, такую беспросветную и теперь уже мертвую любовь…

Ну вот, дорогая, мы и добрались до отправной точки моего рассказа. Наконец я поняла, что все кончено по-настоящему. Что же все-таки случилось? Ни прощания, ни объяснения… В чем истинная причина? Этого я никогда не узнаю. Все шло к концу, и все-таки конец случился неожиданно, застал врасплох. Я понимаю, что расставания никогда не бывают красивыми. Это боль, разочарование, оскорбленное самолюбие и еще много-много всяких ощущений, которые заставляют и плакать, и злиться, и не спать долгими тоскливыми ночами. И все это у меня было. До похорон.

Да, да, не удивляйся: если случилась смерть, должны быть и похороны. Я назначила их на тринадцатое января, день Старого Нового года, который мы так любили отмечать в небольшом ресторанчике, где играл приятный оркестр и можно было потанцевать и обо всем поговорить. Обряд прощания я совершала, конечно же, одна. Зажгла свечи, поставила нашу любимую пластинку. Было очень грустно: ведь уходила от меня целая жизнь. А потом явилось просветление, как после молитвы: не поняв, я все простила и поблагодарила Бога за то, что так долго был у меня этот человек.

Помнишь, мы как-то обсуждали с тобой, нужно ли иметь в доме вещи, напоминающие ушедших от нас людей? Я сохранила все. Кулон из искусственного янтаря — он вырезал его сам; рапаны — гордость ныряльщиков, он привез их как-то раз после отпуска на юге, медальон с изображением Святой Терезы, который я ношу почти каждый день… Из-за стеклянной перегородки шкафа подглядывает за мной зелеными глазами подаренный им пушистый котенок, совсем не похожий на то существо, которое сидело на плече моего возлюбленного в тот памятный день, но напоминающий о нем навязчиво и нахально. Рядом с котенком стоит деревянная барышня со связкой бубликов на руке. Палатку с горячими бубликами напротив дома, где мы провели много счастливых минут, недавно сломали, и на месте ее стоит грязный забор.
Со страниц альбома с фотографиями смотрят на меня его насмешливые глаза. Иногда я вглядываюсь в них долго-долго, и тогда мне кажется, что похороны — это недоразумение, и мы в этой жизни еще встретимся…

*****
Дальше стояла неразборчивая, типично женская подпись, и если бы последние строчки можно было попробовать на вкус, соль горьких слез обожгла бы губы… Вот и разгадка таинственного романа Эвелины. Разгадка или очередная ее фантазия?..

_________________ В запыленной связке старых писем
_________________ Мне случайно встретилось одно,
_________________ Где строка, похожая на бисер,
_________________ Расплылась в лиловое пятно.
_________________ Что же мы с тобой не поделили?..


Где ты, Эва?.. Я скучаю по тебе. Отзовись!..