Код доступа. Забавные истории

       - Я есть я, как все живущие сознательно, открыто,  пишу, разговариваю, могу высказывать свои мысли вслух, в виде стихов, прозы и музыки. Но я, как оказывается, в этом мире не один. Со мной живёт такой же, как и я. Повторяет мои мысли, частенько спорит со мной. Самое главное: я себя вижу, а он себя – нет. Бывает, мы одновременно с кем-то с ним спорим, переходим грань дозволенности, до драки. Он может спокойно говорить с человеком, открыто, свободно, обзывать его, посылать, куда телят не гоняют, ко всем чертям, ему это можно, ему это дозволено. Его не видят и тем более, не читают его мысли.  Мне говорят, что тот, который сидит у тебя в голове – твой близнец, двойник. Пользуется такими же правами, защищён, а ты – нет. Это же несправедливо, и каждый встречный об этом может подтвердить.
       - Если нужно куда идти, прилично одеваюсь, смотрюсь в зеркало, чищу обувь, не взирая, на погоду. А мой двойник спокойно сидит где-то у меня в голове, и нет ему ни каких дел. Где сидит – молчит, не хочет раскрываться, имеет свой код доступа.  Ну, да ладно, всё образуется.
       - Что ты меня склоняешь, - вдруг не выдержал мой двойник, - если я молчу, это не значит, что на меня можно всё повесить и сесть верхом. – Притормози!  Замени тему.
       -  Не буду я с тобой ссориться,  мой двойничок, никуда ты  от меня не денешься, мне с тобой   есть о чём ещё поговорить. Лучше, - говорю, - займёмся музыкой. Я буду петь, а ты слушай.
       - Я тоже буду петь.
       - Можешь, конечно, только про себя. А вот ведомости подписывать могу только я. Дирижёр подходит ко мне и говорит: Кто из вас получать деньги будет ты, или твой близнец, двойник?
       - Ну, конечно я. Так как являюсь ответственное лицо, и документы, согласно бухгалтерским правилам, подписываю я.
       - Тогда какую роль играет твой близнец, двойник - только наблюдатель? – спрашивает  дирижёр
       - Получается, так.
       - Значит, он  иждивенец, чистый тунеядец, не хорошо, не справедливо это. Он должен тоже работать, вносить и свою лепту.
       - Что делать, видно судьба моя такая.
       - Руководитель нашей головы, - обратился тунеядец ко мне, - только ты имеешь ко мне код доступа.
       - Видишь, какой причиндал,  свой код доступа имеет, без бутылки к нему не подходи, - говорю я. – Великий чин.
       - Слушай, тунеядец, - обратился  я к двойнику, - раз мы с тобой в родстве, так сказать, одной крови,  и нам ни куда не деться, давай напрягёмся, вспомним прошлое,  раскроем и проникнем в глубину, проанализируем её, осветим свою память более интересными фактами, событиями нашей истории. Рассаживайся по удобнее. Готов?
Тунеядец промолчал.
       - Значит готов. Поехали.

       - Как-то я дирижёру рассказал, что прихожу в гараж, набираю домой своих яблок. Набираю  тех, которые начинают портиться, а хороших оставляю.
       - Значит, вы всё время едите одни гнилые, - говорит дирижёр.

       - Ты вспомни, как ты помогал маме, когда она работала учительницей, - сказал мне мой двойник, - Меня одно удивляет, как ты смог, без разрешения ходить по классу, да ещё брать у учеников пирожки.
       - Они сами мне давали, в тихую, что бы учительница их не заметила.

       - Если бы ты, Юрий, знал, чем это обернётся для тебя, когда ты подошёл  летом к веялке. Она стояла у колхозных амбаров. Ты положил свою руку на  неё, которая  изувечила твои три пальца на левой руке, не пощадила тебя, не пожалела, что тебе два года.
       - Да, конечно, это был чёрный день в моей жизни. Я положил пальцы на шестерёнку, на её зубчики и стал крутить рукоятку, было интересно, как зубцы входили один в другой. Доли секунды, что бы отвлечься,  зубчики вцепились в руку, притянули её к  жерновам, пальчики оказались между зубчиками, хрустнули.  Средний палец стал короче.

       -  Запомнился эпизод, когда сестра твоей мамы  пекла на сковородке блины. А муж её сидел рядом и ждал очередного  блина. Анна стащила горячий блин со сковородки и тут же положила на лысину мужа.  Что было с мужем, можно только догадаться.

       - Не маловажное событие для тебя было в то время,  когда ты  упал с русской печи на таз с водой и стал после этого заикаться.
       - Да,это заикание впоследствии основательно  мне мешало.

       - Какую роль сыграл  «Весёлый напиток»,  которого угостила мать друга  тебя и своего сына, - улыбаясь, спросил двойник.
       - Да, запомнился мне на всю жизнь, - сказал я, -  первая бражка, алкоголь.  Мать, друга Ивана позвала нас, что бы мы с ним продегустировали  её новый напиток, сладенькую водичку.  Нам было в ту пору по пять лет. Через минуту-две я почувствовал странное состояние: как будто земля из-под ног стала уходить, качая меня из стороны в сторону – было забавно. В таком состоянии я и потянул Ивана в гости к маминой сестре Анне, которая жила на  Киргородке.  Нас по пути основательно расшатало, мы потеряли равновесия и чаще стали падать, заплетались и ноги и язык. Осмелели, почувствовали себя героями. Из нас стала выплёскиваться «действительность». Оказывается, мы с Иваном владели лёгким матом, потому, что, когда шли, взрослые, проходившие мимо нас, говорили:  - «Фу, какие невоспитанные мальчики! Как нехорошо вы разговариваете, ругаетесь нецензурными словами».
       - Кто вас напоил? – Улыбаясь, спросила тётка Анна, когда мы, наконец, до неё добрались.
       - Тётя Дуся угостила сладенькой водичкой, - нечленораздельно произнёс я.
Тётка, конечно, в обратную дорогу нас не пустила – мало ли что, - бережёного Бог бережёт. Голова от этой водички вышла из-под контроля, кружилась, я не мог лежать, только ходил. Пришлось ждать долго, пока не протрезвел, пока состояние моё не уравновесилось. С этого времени я стал к этим напиткам относиться осторожно,  зная наперёд, чем это кончится.

       - Я помню, когда ты зимой, однажды, шёл к тётке, по дороге, тебя встретили две девчонки,  старше тебя и намылили тебе снегом всё лицо. Со слезами ты вернулся домой.
       - Да, конечно, обидно, я был нарядно одет.

       - Как тебя, однажды, петушок приласкал, помнишь? Чем ты ему насолил.
       - С его стороны это было чересчур. Я знал, что он был задиристый, соседские петухи его боялись. От зазнайства он стал неуправляемым. Делал всё исподтишка, - нахально, - грубо, бил не по правилам, обижал детей, кидался на них, не щадил. Я, конечно, принял во внимание его натуру, его воинственный дух и подумал, что меня,  парнишке, десяти лет, он сочтёт за взрослого. Взрослых петух сторонился, боялся, знал, что  за дурной поступок получит от них пинка. Я шёл спокойно, никого не задевал. И на тебе, этот петушок  подскочил ко мне сзади, взлетел на голову и стал своими грязными лапами трепать мои волосы. Я от испуга вздрогнул, и шарахнул  его, сколько было сил:
 - Ах ты, петушиная твоя морда!  Зверюга! Да как ты решился на этот поступок? Я что, пенёк тебе что ли? – Обрушился я на него. – Или думаешь, буду шутить с тобой за эти наглые выходки. Не посмотрю на твоих хозяев, растяну твою шею до уровня верёвки. 

       - Как у тебя в первом классе утащили портфель с книжками?
       - Да, было такое дело. Мы с мамой жили на кухне в двухэтажном доме. Кухня закрывалась на ключ. Я пошёл в первый класс. С учебниками было туго. Мама раздобыла их по великому блату. Ключ от комнаты она мне не доверяла. Печку топили из коридора. Она готовила обед и клала для меня его в печку. Я приходил из школы доставал из печки обед, ел, чашки клал туда обратно,  клал туда сумку и убегал играть.  Частенько, обед у меня съедали соседские мальчишки. В семье у одних соседей было трое мальчишек,  и семья была не благонадёжная. А потом и сумка исчезла. Пришлось идти в школу на следующий год.

       - Однажды мама дала мне пять рублей и послала за хлебом. Перед магазином, схватился, а денег нет. Как так, был в варежках  и  деньги куда-то испарились. Пошёл домой, без денег,  никто хлеба не даст. Подойдя к нашему дому, вижу, у магазина стоит хлебная машина.
       - В нашем доме то же был магазин.
       - Под машиной валялась булка хлеба, - и ни кого вокруг.  Пришлось, стать нахальным, быстренько подлез под машину, схватил булку и был таков.
       - Наверное, кто-то специально бросил хлеб под машину, что бы потом её забрать.
       - Да, видно, я утащил чью-то булку.

       - Когда ты высадил в соседнем доме стекло, так тебя и не наказали?
       - Нет, повезло, и как это получилось, не понятно. Я же не предвидел, что эта крышка от консервной банки точно по своему диаметру вырежет в стекле круг. Нашёл я её  на детской площадке  и запустил.  Она  лихо полетела в сторону  жилого дома. Слышу, как у кого-то зазвенели стёкла. Появился парень, видимо, хозяин квартиры и с воспитателем завязался серьёзный разговор.
       - Понятно, - стал ей читать нотации.
       - Смелости у меня не хватило подойти и извиниться за свой неудачный бросок. Нас, детей, была целая группа: иди, найди зачинщика.

       - В другой раз подговорил друга поехать к моей тёте в гости. Она жила в посёлке Партизан, за заводом ЧТЗ.  « - Влетит нам за это, - стал отнекиваться  друг». « - Подумаешь, поругают-поругают и успокоятся, -  настаивал я.
       - Уговорил?
       - Уговорил.  Пролезли через щель в изгороди, сели в трамвай и поехали.  «
       - Кто их отпустил таких маленьких, куда смотрят их родители?  - проворчала кондуктор, глядя на нас».
       - Как же ты нашёл, где я живу? – удивилась тётя.
       - Я же у вас бывал, запомнил.
       - Вас, наверное, уже ищут?
       - Конечно.
Тётя дала нам жареную картошку. Мы с ним уплетали за обе щёки. Кто-то постучал в дверь, и вошла наша воспитательница.
       - Как же вы их нашли? – спросила тётя воспитательницу.
       - Бежала и всех спрашивала, давала приметы беглецов. 

       - Кто решил пошутить над тобой и что из этого получилось? Это было, кажется, на сенокосе?
       - Да, поле находилось далеко от села и ребята иногда оставались ночевать там. Делали  шалаш из веток, вовнутрь для подстилки клали душистое сено, закрывали  за собой вход от комаров и начинали о чём-нибудь вести разговор. Однажды, находясь в шалаше и наговорившись вдоволь, стали засыпать. Вдруг, скача на лошади на водопой, я не удержался и упал, зацепившись за стремя.  Лошадь потащила меня по полю.  Я страшно испугался и закричал:  - ТРРР!!!
       - Раздался хохот. Я проснулся. Видимо, ребята проснулись раньше меня и решили подшутить: привязали, к моим ногам вожжи и стали тянуть меня из шалаша. Хорошо, что случилось во сне, если бы это было наяву, лошадь могла бы наступить на меня, испугаться, потащить по кустам, воде, пенькам.
       - Хорошо, что действительно это было во сне.

       - Вспомни, как наша мама посеяла картошку и снова её выкопала. Что побудила её это сделать.
       - Это был забавный случай.  Пришло время высаживать  картошку. Нам организация выделила землю для её посадки: вспахала, поставила колышки с фамилиями. Посадку объявили на субботу. Мы стали к этому дню готовиться. В четверг утром к нам приехала мама, и мы рассказали ей об этом. Ну, поделились и ладно, но мы же не думали, что она, чтоб нас удивить и обрадовать,  поедет в этот день после обеда и посадит за нас картошку. Чтоб успокоиться и удостовериться, правильно ли она посадила, по какую сторону колышка, я спросил:  « С какой стороны колышка написана наша фамилия?»  Услышав её ответ, мне стало её жалко.  «Ах, какая досада! – подумал я, -  она засадила землю соседа. Теперь придётся ему свою картошку высаживать  на нашей земле».
На другой день, то есть в пятницу, мать приехала и сказала, что картошку пересадила на свой участок. Мы ахнули! Перерыть весь участок, чтобы собрать картошку и снова её посадить,  - это трудовой подвиг! Хорошо, что после первой посадки она не заборонила землю.
        - А в субботу, при всеобщей посадке, наш сосед обратил внимание, что с его участком что-то произошло – вся земля была изрыта.
        - Ну,  и что дальше?
        - Ничего. Больше у соседа вопросов не было. 

        - Что это за Пеньки, я что-то подзабыл.
        - А ты вспомни бабу Мотю, которая торговала «святой» водичкой. Она ездила в город, закупала дрожжи и втихую сбывала. Товар  был хороший, ходовой.  По нынешним меркам, это были первые предприниматели в России, так сказать, «маяки». При хорошей выручке у неё аж дух захватывало.
        - Да, во время «сухого закона» запрещалось гнать самогонку, спекулировать спиртным. Наказывалось строго, сажали за малейшую провинность. Люди боялись, следили друг за другом.
        - Люди завистливые, всё видят и всё слышат, особенно в деревне – всё как на ладони. У кого-то селезёнка не выдержала, и наклепали на бабу Мотю куда следует.  За ней установили негласный надзор. Она это почувствовала,  затаилась. Через некоторое время,  успокоившись, видит: всё по-прежнему, тихо, мирно, и снова зашевелилась. После одной из поездок, сойдя с электрички, заметила у входа в здание вокзала милицию. У бабы Моти от страха заколотилось сердце, задрожали ноги. Чуть не упав, она развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла в противоположную сторону, еле неся две большие сумки, набитые дрожжами. Обогнув электропоезд. Быстро вошла в женский туалет (благо, он находился недалеко от перрона).  Бросила внутрь одну сумку и, видя, что мужское приёмное отделение тоже пустое, сбросила внутрь и вторую. Бегом, окольными путями, чтоб затереть след, на попутной машине понеслась в свои Пеньки.
        - А дальше, что с дрожжами?
        - Через некоторое время  дрожжи, оказавшись в воде, ожили, заволновались, забродили. Потеряли контроль стали все нечистоты поднимать наверх. Вскоре эта масса, как лава при землетрясении, вышла наружу и под уклон ринулась по дороге, заполняя воздух адским газом.
        - Так же не могло долго продолжаться, наверное, что-нибудь предприняли.
        - Конечно, эта вонь вынудила даже отменить занятия в соседней школе. Люди  думали, что кто-то чистит туалет. Стали анализировать: что за причина такого неслыханного бунта туалетов. Только одна баба Мотя из Пеньков могла ответить на этот волнующий всех вопрос? Почему?
        - А милиция, что решила?
        - А милиция вредителя так и не нашла. 

        - Расскажи, как твой друг, Васёк, с сестрой  ходили в лес за грачиными яйцами.
        - Наступила весна. У птиц появляются птенцы. Зайцы переходят на летнюю форму одежды – меняют свой наряд.
        - Разве  ребята не знают, что нельзя разорять птичьи гнёзда, что птицы приносят большую пользу, уничтожают вредителей: жуков, пауков, червяков. Из яиц появляются новые защитники природы.
        - Знают, конечно,  им говорят об этом и в детском садике и в школе. Что взбрело им в головы, не понятно. Птицы это видят и чувствую  - зачем пришли ребята. У них начинается переполох, мечутся, кричат, зовут на помощь. Не обращая внимания на дикий крик, Васёк полез на дерево. В гнезде он нащупал несколько яиц и стал их складывать в фуражку.
        - Васёк, кинь мне яичек, - крикнула сестра снизу.
        - А куда тебе?
        - В ладошки.
        - Лучше подними подол, в ладошки не попаду.
Сестра подняла подол и стала ждать. Яйца падали друг за другом, разбивались, образуя кашу.
        - Что же, она не подумала, - яйца то не железные.
        - Видать, не среагировала.

        - Расскажи про боевую козу, по больше бы таких защитников.
        - Я тебе уже рассказывал  эту историю.
        - Ну и что, напомни ещё.
        - Это мне рассказывал мой дядя. У них в хозяйстве, во время войны, была коза. Кто ни приходил к  ним, у ворот всегда встречала  коза.
        - Она что, любила получать гостинцы.
        - Нет, натура у неё такая, - пропускала  людей с хорошей энергетикой.  Двери для всех были всегда открыты.  Коза любила, когда её гладят. Дом у них был на отшибе и зимой туда не пробраться – снег по колена, дорог нет, а в мороз с ветром – лучше туда и не соваться. Прежде чем нести почту  в деревню, почтальонша  письма читала. Если письма с фронта и в письмах ничего интересного для себя не находила, то чтоб в деревню не идти, рвала и бросала в печку.  Она не отказывалась и от денег, которые, случалось, иногда находила в письмах. А коза, видно, чувствуя злую энергетику у этой почтальонши, возненавидела её  и, завидев эту женщину, с ненавистью набрасывалась на неё, выставив вперёд рога. А рога-то у козы были не шуточные – настоящие, мощные, боевые. Коза не давала почтальонше проходу, гнала её прочь, далеко преследуя. 

        - Расскажи, как твои старики ночью расшумелись, это не часто так бывает.
        - Родители употребляют горилку, но не до такой же степени напиваться, чтоб опорожнить содержимое чужой бутылки без разрешения.
        - Расскажи поподробнее, чьи родители.
        - После очередной встречи со своими одноклассниками, мы с другом отправились к нему домой переночевать. Бутылку откупорить не стали – отложили до утра, чтоб не разбудить родителей. Ночью нас разбудили крики. Это его мать с отцом о чём-то спорили, ругались.
        - Тихо, - дайте поспать, - сказал  друг.
Родители успокоились, и мы снова заснули. Утром сели завтракать, родителей уже не было. Хватились вина, а его кто-то у нас умыкнул.
        - Так вот отчего старики ночью расшумелись, - сконфузился друг, - даже не спросили, уничтожили наш запас.

        - Куры вернулись с того света? Может ли это быть
        - Как видишь, - может.
        - Напомни,  что случилось.
        - Соседка, Матрёна, готовила бражку. Когда брага поспела, жидкость слила, а гущину вывалила в помойную яму. А там гуляли куры с петухом. Первый обнаружил  эту кучу петух. Попробовал, - понравилась, кинул клич и   на кучу навалились его сподвижники. С великолепным аппетитом склевали эту барду. Куры явно не рассчитали свои силы, - нажрались  до чёртиков, до неузнаваемости.
        - И как это подействовало на хозяйку?
        - Вечером она хватилась – кур нет. Почувствовала,  неладное, пошла искать. Какого же было её удивление, когда она увидела кур в помойной яме, все они валялись. У Матрёны внутри похолодело, «наверно они отравились этой бурдой и  сдохли»,  - модумала  Матрёна,  Смерть кур для хозяйки была большой утратой. «Надо хоть перья выручить для подушек». Кур общипала, а тела выбросила на помойку.
         - Надо было кур то похоронить.
         - Не пришлось. Утром соседка постучала в окно:
         - Хозяйка, почему у тебя куры голые?
Увидев кур у калитки, Матрёна ахнула. Это чудо великое. Куры явились с того света. Будучи мертвецки пьяными и протрезвев, они вернулись домой, виновато опустив свои общипанные головы.
         - Ну и ну.

         - Ты расскажи тот случай, с которого началось твоё писательское ремесло.
         - Да, именно, с того случая. Я просто не мог об этом не рассказать. Решил посмеяться над другом, а потом мне самому пришлось это испытать самому.
         - Друг - то хороший?
         - Однополчанин. Я у него взял напрокат самогонный аппарат, для получения домашней настойки. Приспособление  не большое: бачок литров на пять и змеевик. Бачок я ему вскоре вернул, так как у меня появилась  фляга.  Друг, через некоторое время попросил меня аппарат вернуть, по случаю отъезда его в другую местность.
         - Но ты хоть что-нибудь нагнал?
         - Да, настойка появилась.  Друг не стал ждать, когда я привезу ему аппарат, а сам  за ним ко мне приехал. Домой мы к нему поехали вместе. Прибор  я в сумке вёз сам, а флягу поручил везти ему, полагая, что он выше ростом, крепок, шире в плечах, да и мощнее меня, думаю – справится. С нескрываемой улыбкой наблюдал я за ним, как он мучился с флягой. Она не тяжёлая, но объёмная, нести неудобно:  мой друг то закинет её на спину, то возьмёт подмышки, то несёт спереди, обхватив руками.
         До его дома ехали на двух транспортах – автобусе и троллейбусе. Народ ехал с работы, автобус – битком. Мы стояли у задних дверей, и фляга преграждала путь. Пассажиры протискивались с матом. Наконец, подошли к его подъезду. Друг открыл замок входной железной двери, поднялись на пятый этаж. Путь перед лестничной клеткой нам преградила железная решётка с замком. Преодолели и это препятствие, вошли в квартиру. Приятель хотел напоить меня чаем, но было уже темно и поздно, нужно возвращаться домой. «Как хорошо, что я отвязался от этой фляги, - думал я, вспоминая мучения моего друга  в  автобусе. А если бы вместо друга был я?
         Возвращаясь от друга и подъезжая к своему дому, я стал анализировать проделанный нами путь.  И вдруг, как обожгло, вспомнил: бачок-то я ему раньше уже возвращал. Тогда зачем отдал свою флягу? Получается, что я ему её подарил. Но эта для меня очень ценная, нужная вещь для сада. Друг говорил, что утром уедет в другую местность. Жутко было представить поездку с флягой в автобусе. Но иного выхода не было, надо «выручать» флягу, сегодня же.
         - И ты возвратился?
         - Пришлось.  Быстро темнело. Вот и снова его дом. Но как теперь открыть дверь в подъезд: темно, жильцов не видно. На моё счастье подошла женщина, открыла дверь, и мы вошли. Снова незадача – как звонить другу в квартиру: на пути была железная решётка с замком, да и до звонка метра два. На лестничной площадке ещё две квартиры. Возле одной на полу лежали очень тонкие, длинные реечки, видимо, для каких-то работ. Еле дотянулся до одной и стал ею тыкать в звонок. Рейка обломилась, взял другую реечку, та тоже не выдержала.  Они длинные, меня не слушались – качались, ломались. Попасть в копеечную монету-кнопку на расстоянии двух метров – очень трудно. Каким-то чудом я в неё умудрился попасть. Звонок зазвенел. Я облегчённо вздохнул, положил рейку на место.
         - Маша, открывай сама, я в ванной, – донёсся голос моего друга, думавшего, что звонит его жена.
         «Вот незадача, - подумал я, - зря рейку-то бросил, да хорошо, что ещё недалеко». Опять стал тыкать в звонок. Реечки на глазах таяли, почти весь арсенал уничтожил у невинного человека. Когда звонок снова зазвенел, рейку опускать не стал, боясь, что в следующий раз реек не хват. Дверь открылась.
         - Ты что вернулся, что-нибудь забыл? – удивился друг.
         - Сначала впусти меня,  - сказал я ему.
Он открыл железную решётку, и мы вошли в квартиру.
         - Я тебе бачок раньше отдавал? – спросил я его.
         - Кажется, отдавал.
         - Тогда зачем взял флягу? – поинтересовался я
         - Не знаю,  думал: - подарил.
         - Благополучно всё обошлось, - сказал мой двойник.
         - Конечно, если не считать таких же приключений, с которыми я столкнулся, как мой друг. Флягу-то ведь мне пришлось обратно нести самому. 

         - Что за ювелирная работа была произведена у вас во дворе, - улыбаясь, спросил двойник, - не частый случай.
         - Хозяйка, одной из квартир дома вывесила сушить постиранное бельё. День был солнечный, тёплый, На спортплощадке  две команды бились за первенство квартала по футболу. Мячу крепко доставалось, его не жалели, били по всей форме. Он не выдержал такого натиска, вылетел за пределы поля и нечаянно задел висевшую возле площадки  простыню.
         - Да, досада,  конечно, - сказал двойник.
         - Игра остановилась. Непредвиденная маленькая заминка. Почему-то все непроизвольно стали обращать внимание на эту простыню, принявшую на себя мяч.
         - И в чём же секрет?
         - Простыня, как простыня, как и все остальные, постиранные,  сушатся, но их заинтересовало совсем другое. Простыня-то вся в заплатах, и они необыкновенные, со смелым оригинальным решением, не свойственным нашим житейским проблемам. Стали исследовать. Заплаты пришиты кругами, одна на другой, - поубывающей, - как матрёшка в матрёшке. В  середине простыни большая заплата, видно износ этой простыни проходил не один год. В середине этой заплаты – поменьше – вторая, тоже век износа её не маленький. В середине второй заплаты ещё меньше – третья, на ней четвёртая, пятая всех меньше, но тоже выделялась искренне. На простыне, очевидно, трудились какие-то инопланетяне. Она висела как напоказ, центром внимание были эти загадочные круги заплат, которые давали повод для размышлений.
         - Да, действительно, историческая простыня.   

         - Медовуха – сладенькая водичка?
         - Да, водичка, что надо.
         - Как она тебя подвела?
         - У моего знакомого пчеловода на пасеке всегда в запасе имеется медовуха.  « - Когда  чистишь рамки, остаётся мёд, - остатки мёда, - говорит он,
         - складываешь в посуду, заливаешь водой и закупориваешь.  Через месяц можно пробовать, - созрела».  Я пришёл к нему на пасеку в гости и попал на знаменательный день, -  созрела медовуха. Решил продегустировать эту водичку. После трёх стаканчиков в голове ничего не шумело, водичка не давала о себе ничего знать. «Сколько же нужно выпить, чтобы душа повеселела,  пошла в пляс». Но, видно, свойство медовухи и состоит в том, что она сразу не действует. Я этого не учёл, да и не знал – и поплатился. Вскоре, нагрузившись, стал собираться домой.
         - Возьми Геракла, он тебя проводит, - посоветовал пчеловод.  Геракл – высокая, мощная собака. Зашли мы с ним ещё за молоком в село. До станции километра два. К  20.00 часам пришли. Электропоезд прибыл вовремя. 
         - Парень, проснись, -  растолкала меня уборщица вагона, - давно уже приехали. Я встал, одел вещмешок.
         - У тебя что-то полилось, белое, - усмехнулась женщина.
Три лира молока из бидона как не бывало, облил всю спину. Посмотрел на часы: 12 часов ночи. «Ничего себе, сколько я проспал, - вот тебе и медовуха, - сладенькая водичка», с огорчением подумал я, выходя из вагона.      
         - Курьёзный случай.

         - Расскажи, как твой друг подарил девушке сгнившие фрукты.
         - Со мной служил мой друг, Василий. Однажды он познакомился с девушкой, назначил ей через неделю свидание. И тут, кстати, пришла к нему из дома посылка. Распаковал её, а там груши. Обрадовался. Делиться с товарищами не стал, оставил для свидания с подругой. Положил груши в целлофановый пакет, завернул в газету и обмотал нитками. Подарок надёжно спрятал. Через неделю, как договорились с девушкой  встретиться, получил увольнительную.  Оделся  по-праздничному, взял приготовленный подарок, и  смело отправился на свидание.
         - Это тебе, угощайся, – произнёс Василий, отдавая пакет своей подружке. Та стала разматывать нитки. Открыла пакет, ойкнула и снова закрыла.
         - Угощайся, угощайся, не стесняйся,  - уговаривал ее солдат.
         - Потом, - произнесла девушка, покраснев.
         - Зачем откладывать, ешь…
Знал бы Василий, что дарит своей девушке сгнившие фрукты.
         - Да, конечно, - сказал мой двойник, - прежде чем идти на свидание, надо было проверить фрукты, так как они, между прочим,  имеют способность портиться.

         - Я знал, что твой друг, Вячеслав, заикался, и ты с ним служил в одном взводе. 
         - Да. Все многие знали его недостаток. В армии с этим служить тяжело. У него была  привычка:  перед тем, как говорить, - тихо причмокивать. Однажды, вернувшись с боевого дежурства, мы прибыли в столовую, а Вячеслав был в другом отделении.  В момент обеда, старший группы, сержант Кузнецов  вспомнил случай с этим солдатом.
         - Подходит ко мне солдат, - говорит Кузнецов, - руку под козырёк. Я тоже беру руку под козырёк, жду, что он будет спрашивать, или докладывать,   а он стал чмокать. Я не знал, что мне делать, в такой ситуации я ещё не был.  Всё отделение от смеха побросало еду.
         - Для Вячеслава – трагедия, а вам смеху  до слёз.

         - Я знаю,  Юрий, ты любил военное дело и хотел служить в армии.
         - Да, мой двойник, я рвался попасть в армию, особенно в авиацию. На первую призывную комиссию меня включили в танковую команду. При второй комиссии, определили в ВВС – в авиацию, и я был безмерно рад.
         - Из-за чего у тебя был конфликт с офицером при отправке в армию?
         - Всё из-за того же, чтоб быстрее меня включили в состав команды.
         - Напомни об этом чуть-чуть.
         - Вручили мне повестку из военкомата. В ней было чётко написано: «На основании закона о всеобщей воинской обязанности вы призываетесь на действительную военную службу. Явиться на призывной пункт с вещами». Родные организовали проводы, и я отправился в военкомат. Когда там объявили построение и стали называть фамилии, в списке меня не оказалось. Я даже заволновался: не забудут ли? Подошёл к офицеру, стал спрашивать.
         - Не волнуйся, твоя очередь не дошла, жди, - сказал он и добавил. – Тебя взяли в элитные войска ВВС, а сейчас набирают в пехоту, танковые войска, артиллерию, охрану. Но если хочешь, я тебя отправлю с ними, - закончил офицер.
         - Нет, - сказал я, - лучше подожду свою команду.
Построенных ребят повели на выход.
         - Кого не называли, можете ехать домой, а утром снова прибыть сюда,  - сказал офицер.
         Но я не поехал. Как-то неудобно: родители проводили и вдруг – обратно.
На следующее утро пришли офицеры с  сержантами в лётной форме с синими погонами. Объявили построение. Меня снова в списках не оказалось – опять пропустили. Я не выдержал и снова обратился к офицеру:
         - Забыли меня?
         - Ты что такой неугомонный, подойдёт твоя очередь и тебя вызовут,  - недовольно ответил мне офицер.
         - Следом за первым взводом объявили построение второго. Уже построился и второй взвод, а про меня опять молчат. Наконец, выкрикнули и мою фамилию:
         - Где этот Соколов? Со вчерашнего дня беспокоится,  что мы его забудем, - с улыбкой произнёс офицер.
         - Ты, действительно, беспокойный, мой двойник.

         - А помнишь высказывания известного дирижёра на твоё первое произведение?
         - Как не забыть, это для меня история. Подготовил увертюру для симфонического оркестра и хотел её отдать на исполнение оркестру местного Театра Оперы и Балета. На моё счастье, в это время появились афиши: приезжает на гастроли к нам Большой Новосибирский симфонический оркестр под управлением народного артиста СССР профессора  Новосибирской консерватории Арнольда  Каца.  Я и подумал: если исполнит этот оркестр и забракует мои опусы (опыта-то нет, написал первый раз), то он всё равно уедет и всё забудется. А если отдать исполнить оркестру местного Театра Оперы и Балета, то он, исполнив, забракует и больше брать мои сочинения не будет.
         - И как повлияло высказывания Каца на твою музыкальную судьбу?
         - Как я ни просил Каца исполнить, он не соглашался.
         - Программа очень насыщена и времени, отведённого для гастролей мало, - отвечал он.
         Но я не отходил от него. Наконец, он решился:
         - Дай, партитуру посмотрю.
Посмотрев, говорит:
         - Как хорошо написано – тушью, чисто, аккуратно, как  в типографии, кто вам писал?
         - Я сам и писал, - ответил я.
         - Он сам ещё и пишет, - восторженно отозвался Арнольд Кац.
А про себя думаю: «Хорошо-то – хорошо, а что внутри?»
         Я, действительно, писал ноты тушью, как печатал машинкой. Как-никак, а я к этому времени уже был художником-оформителем и опыт  оформления имел.
         - Ну ладно, приноси ноты завтра в Академию культуры за полчаса до концерта, попробуем исполнить.
         Я был на седьмом небе от счастья. Пришёл на следующий день раньше условленного времени.  Оркестр был уже на сцене.  Раздали партии и стали играть. Я хотел спуститься в зал, чтобы послушать оттуда, но оркестр большой, музыканты сидели плотно, и мне пришлось остаться на сцене. В зал уже входили зрители. Когда увертюру исполнили, дирижёр подошёл ко мне.
         - Знаешь, я буду сейчас тебя ругать. Ты где учился?
         - Нигде, я даже не закончил музыкальную школу, - самоучка.
Он удивился:
         - Много повторений, ошибок, а так музыка неплохая, - произнёс он.
Я ему отвечаю:
         - Вы для истории на партитуре напишите отзыв. Это для меня будет хорошая память, исполнение вашим оркестром моих первых произведений.
И он размашистым почерком написал: «Первый блин комом, надо учиться!». 
         - Да, редкий случай.

         - Расскажи-ка мой двойник, как ты помог своему ансамблю выступить на Арбате, что с подвинуло на это?
         - Интересный случай. В Москву прилетели последним рейсом. Из Домодедова до аэровокзала добрались поздно. Транспорт почти  уже не ходил. В трамвае, в который мы вошли, сидели только два молодых парня. Они о чём-то беседовали, наверно, возвращались со свиданий, одеты были по-праздничному. Сидели  они в конце вагона и на пассажиров не обращали никакого внимания. Трамвай тронулся, и мы покатили. За проезд платить постеснялись: ехать-то две остановки, да и контролировать нас некому. Правда, кассовый аппарат законно ждал от нас деньги. Стали готовиться к выходу. Перед остановкой «Войковская»  нам преградили выход эти два парня.
         - Ваши билетики, - вежливо попросили они у гостей. Мы переглянулись – такого сюрприза мы не ожидали! Я, как старший группы, должен был теперь подавать пример. Прячась от стыда, молчком, стали платить штраф, который в тридцать раз превосходил стоимость билетика! Лишь в гостинице кто-то вспомнил, что за штраф-то нам причитались квитанции. За девять человек они оприходовали неплохую выручку. Так вот зачем эти парни сопровождают ночные рейсы трамвая?!
         На старом Арбате  постоянно выступали разные авторы: гитаристы, баянисты, скрипачи, солисты, выставлялись сувениры, картины художников и др. На этом историческом месте под солнцем снимали все они неплохие «сливки». А за аренду в итоге со всех участников этих проектов брал мзду один человек – «хозяин» - главный автор этого Арбата. Мои ребята решили себя показать перед необычной, разношёрстной публикой, да и попробовать вернуть свои кровные, которые по своей скупости отдали  втридорога за  проезд  в трамвае.  Оделись в свои рясы, взяли ноты, положили перед собой пустой футляр и приступили к песнопениям. Такое необычное звучание перед такой аудиторией собрало много слушателей. Когда прозвучал последний аккорд, «хозяин» не стал брать мзду с нас, а напротив, стал агитировать всех слушателей пожертвовать церковным мужам:
         - Не жалейте, граждане, нашим отцам! Да не оскудеет рука дающего!   
         - Ребята вернули деньги?
         - С лихвой.

         - Для чего ценится метла у радистов?
         - Как для чего, подметать.
         - И где же  подметал твой друг, Игошкин?
         - На крыше радио-машины, 
         - А там что подметать?
         - Он не подметал, а отгонял помехи. Машина с радиостанцией стояла возле лётного поля. После прохождения курса молодого бойца и сдачи экзаменов, рядового Игошкина направили в экипаж  старшего лейтенанта Птушкина для стажировки.  Заместителем его был сержант Кузнецов.
         - Ну Что, рядовой Игошкин, приступай к своим обязанностям, изучай тонкости службы. Я буду сейчас держать связь с радистами другой воинской части, а ты захвати метлу и полезай на крышу, - приказал сержант.
         - Есть! – ответил Игошкин, не до конца осознавая смысла приказа,  - А где её взять?
         - Найди, прояви смекалку. Тебе голова на что?
«Зачем понадобилась метла на крыше, что там подметать?»  - раздумывал солдат в поисках инструмента, - но приказ, есть приказ. Задание командира должно быть выполнено».
         Выпросив у каптёрщика метлу на время, Игошкин быстро и легко взобрался на машину и оттуда, сверху прокричал:
         - Товарищ сержант, задание выполнено. Что делать с метлой-то?
         - Я начну работать: принимать и передавать в эфир радиограммы, сразу на антенну набросятся тысячи помех, будут мне мешать, - вот ты и поможешь, будешь  их отгонять.
         - А сколько времени понадобится?
         - Пока не закончу.
«Вроде в учебном батальоне нас этому не учили, - продолжал думать солдат. – Метла, конечно, лёгкая, но долго вертеть ею не сможешь, устанешь».
         - Ты что делаешь с метлой на крыше? – спросил старослужащий, проходя мимо машины.
         - Отгоняю помехи от антенны.
         - Я тоже на первом году с метлой бегал. Надень рукавицы, это не безопасно. Помехи могут быть заражены вирусами, да и противогаз не помешает, ещё надышишься этой гадостью.  Радиосигналы передавать дело долгое, пока свяжешься по рации, договоришься о приёме радиограмм… хоть стул возьми, устанешь стоять. 
         - Спасибо, что подсказал, а то сержант грубый, с ним не договоришься.
         - Долго ты машешь?
         - Около часа.
         - Ого… у твоего командира,  наверно, очень много работы, а это чьи сапоги стоят у машины?
         - Мои.  Сержант приказал снять, чтобы крышу не проломить.
         - Я тоже раньше отгонял помехи, но сапоги не снимал.  Это что-то новое придумал твой сержант.  Ну, ладно,  дружище, продолжать махать дальше, выполняй приказ своего начальства, ещё долго придётся тебе привыкать к особенностям военной службы. 

         - Как тебя провёл иностранец и что ты от него получил?
         - Стыдно скрывать, но это, действительно, для меня был хорошим уроком.   Проходя, мимо магазина, решил поинтересоваться   у сидящего перед входом в магазин товарища:   
         - Что нового  у вас в магазине?
         Возле него на вешалках висели шубы. Сидящий гражданин  промолчал. Возле него находился стул, и я решил с ним посидеть, поболтать на злободневные темы.
Товарищ выглядел солидно. Солидность выдавала его шляпа и тёмные очки. И одет он по-праздничному:  хорошо побрит, усики, новенький сероватый костюм с галстуком, туфли заморские. Видно, что иностранец. Русским языком-то  он, наверное, владеет, а других иностранных языков я не знаю.
         - Давно отдыхаете? – спросил я у него. 
Мужик, видимо, не слышит меня, его мысли где-то блуждают. Роскошно облокотился на спинку стула и думает о каких-то воспоминаниях.
         «Мечтает» - подумал я.
         - И о чём ты с ним стал беседовать? – спросил мой двойник.
         - Стал шутить, рассказывать анекдоты.
         - И он слушал?
         - Не перебивал.
         Немного передохнув, я обратился к соседу в шляпе:
         - Что-то я с вами разговорился, вы не находите? – спросил я у него, – пора бы мне уже отчаливать. 
         Нечаянно потрогал руку моего товарища.
         - У вас руки холодные, что с вами? Вы больны?
         Почувствовав неладное и не дождавшись от него ответа, я зашёл в магазин, что бы оповестить дирекцию, что бы вызвали скорую.
         - И они вызвали?
         - Не волнуйтесь уж так, - успокоили  меня  хозяева магазина, -  мы этого гражданина загримировали и посадили у входа как сторожа, а рядом повесили шубы на вешалках.
         - Не оплачиваемый сторож, очень забавно,  - улыбнулся я.  -  А я с ним целый час беседовал, делился  новостями.