быт - удел женщин, которых не уважают

- Ты руки помыла? – спросила мама строго, когда я усаживалась за обеденный стол.
Аромат картошки, запеченной в молоке, туманил сознание.

- Да, - ответила я. Что за вопрос? – подумала про себя. Мне не пять лет, могу сама за собой проследить.
Меня всегда немного раздражала эта мамина чрезмерная опека.

- Положи отцу картошку, – сказала она, в то время как папа уже сидел с нами за столом и доставал себе соленые огурцы из банки.
Он всегда заботится о себе: взял себе вилку, нож, взял салфетку, положил себе огурцы, отрезал ломоть хлеба.

Маму выводило это из себя. Каждый раз отец выслушивал обвинения в эгоизме и фразу «Себе-то он взял».

Шли годы и ничего не менялось. Отец делал так, как ему хочется, а мама нервничала и раздражалась.
Но вот что для меня с детства осталось загадкой: почему-то ее не раздражало,
что отец ни разу в жизни не унес за собой со стола даже чашки. Не говоря уже о том, чтобы ее помыть.
Ходили правда у нас в семье слухи, что как-то раз он жарил яичницу с колбасой. Сам!
Но я не видела такого. Для меня отец был человеком, не знающим слово «плита» и «уборка».

Мама всегда старалась готовить разнообразно, пробовала новые изысканые рецепты.
Дома всегда было вкусно. Очень вкусно. Но я ни разу не слышала от отца слов восхищения и даже «спасибо».
Вкусный обед был делом самим собой разумеющимся, не требующим особого внимания к тому, кто над ним корпел.

Стою на кухне своей квартиры в замешательстве: что приготовить?
Когда начинаю думать о том, как буду чистить лук, тереть морковь и обрезать прожилки жира у курицы,
ко мне подступает тоска...
Так долго стоять у плиты, чтобы приготовить нечто само собой разумеющееся?
Мой мозг не находит в этом смысла.

И я снова засыпаю в воду красную чечевицу и иду заниматься важными делами. А обед? Он приготовится сам.