Люди в кривом зеркале

         

         Однажды мне довелось побывать в качестве пациента в психбольнице, в той самой, которую принято называть палатой  номер шесть, правда я   там долго  не задержался, пробыл всего два месяца и за хорошее поведение с неведомым мне диагнозом вышел.


          Уже гораздо позже и довольно часто  я страшно сожалел, что меня там  не оставили не просто   на подольше, а  навсегда, потому что оказавшись на свободе, за пределами того здания, именуемого многими  палатой номер шесть, я понял, насколько был среди своих там, и каким чужим оказался здесь.  Правда,  эта правда жизни дошла до меня гораздо позже, а тогда я вышел с сияющей улыбкой, накаченный под завязку всевозможными  таблетками, как профессиональный махровый  наркоман, чтобы ничем не отличаться от остальных, тех здоровых, встречи с которыми  меня ждали за пределами той территории,  огороженной высоким каменным забором, где я находился всего два месяца. 

              И, собственно, я и  попал в ту среду обитания,  которой полностью соответствовал,  но только по причине, что был при таблетках, которые теперь регулярно принимал, считая, что они мне нужны для того, чтобы полностью соответствовать  той самой  среде обитания,  и не быть отщепенцем и изгоем среди тех, кого привычно называли нормальными.  Вот и я тоже  считался нормальным, но опять до того момента пока употреблял,  а когда перестал, потому что, как любой заядлый алкоголик, который  бросил пить,  потому что устал,   я тоже, устал по четыре раза   в день горстями разноцветные шарики глотать, запивая их неимоверным количеством воды, что б не подавиться  и не уйти раньше срока в иной мир, туда,  куда, считалось я желал бы отправиться, но до лечения, что  было сущей неправдой —    никогда я не хотел этого преждевременного  путешествия к праотцам, что мне там было делать, я ещё тут  не все наладил и не  всё  сделал, что хотел, будучи вечным борцом за справедливость и честность,  короче, как я перестал употреблять и запивать,  то почувствовал, что как-то перестал соответствовать общепринятому  статусу  “нормальный”.

         Мне же до чёртиков,  как и прежде, до принятия таблеток,  захотелось той самой упомянутой уже мною справедливости, гуманности и гуманизма, которых никогда не наблюдалось среди этих, считающих себя нормальными,   людей, они способны были только много и долго говорить   на означенные темы добра, потом борьбы добра со злом и вечной победы добра над злом, будто жили не в реальном мире, а в какой-то волшебной   сказке.

                И когда их вдруг касалась, подходя только чуть- чуть сбоку, истинная правда, не упирающаяся в болтовню, они тут же были готовы сказать только одно ” Ой, ну, давайте,  уже не будем о плохом, давайте уже поговорим о главном, о том добре и о  том зле, которое мы вот сейчас,  все вместе возьмём,  и одолеем”     Правда   меня уже в эту борьбу не приглашали,  я ведь мог им испортить всю малину, сказав очередную правду жизни, о том, что нет никакой справедливости и нет никакого гуманизма, за который я всеми своими   ногами  и двумя руками,  но получалось,  что только голосовал, этими руками и ногами, потому что от моих желаний толку никакого не было, несправедливость продолжала не просто присутствовать, а  процветать в этом самом справедливом мире минимального  добра и вечного зла,  где все говорили только о главном.

             И тогда я снова посмотрел на этот мир, но уже чуть  иными глазами, хоть и давно не одурманенными наркотой, теми таблетками  для соответствия  тому статусу нормальный  среди нормальных, вернее среди тех, кто считал себя таковым, нормальным и здоровым, и почему-то оглянувшись вокруг и посмотрев на всё  под иным углом зрения, я не увидел рядом с собой ни одного в моём понимании,  нормального.  Все нормальные остались  там, в  той палате под номером шесть, из которой, вот же чёрт возьми, меня зачем-то выпустили в тот мир, который насквозь и давно прогнил, в котором ложь, лицемерие и прочие пороки,  осуждаемые всеми этими нормальными, но  без таблеток, процветали и произрастали, как унавоженные овощи на грядках, только уже наполненные,  если  не теми таблетками,  что принимал я,  то тем, от чего стали  гэмэошными   со сбившейся программой человечности, и потому всё  видевшие,  как в кривом зеркале, где добро выглядело  злом и наоборот, где нормальный человек выглядел ненормальным  и  тоже наоборот, а в той лечебнице все,  как на подбор,     накаченные лекарствами,   все смотрели одинаково тупо, но одинаково  честно   и совсем не наивно, ибо всё  же понимали, потому что помнили,  что  с ними сделали,   и я был среди них и даже горжусь этим.  Тем, что мне так повезло  в жизни, что  хотя бы   два месяца, больше не вышло,  довелось   побыть среди своих, среди  тех, кого назвали ненормальными и психически нездоровыми,  но теперь -то я уже знал, что если бы все были такими больными, как я и как  те, с кем я находился то короткое время, то не было бы всех тех здоровых, видящих всё  и  себя в том числе, да и меня тоже, как в  кривом зеркале,  и мир был бы совсем иным. Правда, всё  равно, что бы я в нём тогда делал, в  этом сумасшедшем мире среди все же ненормальных, о какой справедливости и гуманизме думал  и, вообще, на какие темы  размышлял бы, мне пришлось бы напиться тех таблеток и в ещё  большем количестве, чем принимал, чтобы снова стать и таким как все,   и забыть о реальных проблемах этого мира и о том, что нахожусь среди симулякров людей,  где одни био - роботы, которым,  кому смешно, кому грустно, но все они давно не люди,  а те, кто считает себя людьми, ещё  и душевно здоровыми  людьми,   но отягощенные при этом всеми теми пороками, которые сами же веками  и осуждали, считая в глубине души себя  непревзойденными гениями во всём   и не желающими признаться  даже самим  себе, как любой больной человек, в том, что они больны, серьёзно и даже хронически больны, уже начиная с диагноза прогрессирующего нарциссизма и заканчивая  тем, который  назывался “ он самый нормальный человек”,  а таких вообще - то нет.  Видно,  потому мне и задан был вопрос врачом психиатром:  ”  Вы считаете себя больным?  Нам бы вас очень хотелось  полечить, сделать из вас,  как всех,  нормального”.  Но ведь таких, как показывает  жизнь,  нет,  тем более, что и мой опыт давно показал, что я теперь, после того как вышел из палаты номер шесть, уже очень давно нахожусь в   иной палате, для нормальных, но под тем же номером для ненормальных.

25.12.2020 г

Марина Леванте