Юрюзанская юность. Стр. 19

     И вот, наконец, в августе 1994 года я собрался вместе с женой и дочками навестить больную бабушку. В 85 лет она выглядела ещё неплохо, но рак уже не оставлял ей больших надежд. Жила она одна, навещали мы её все три дня, что были в Юрюзани, но жили, конечно, не у неё, а у её дочери, моей тёти.
     В первый же день я водил своих дочерей на свою родную улицу, заходили и в родной дом, напросившись к новым хозяевам, которым была понятна моя ностальгия. Разговаривал и с попавшимися соседями, но, как обычно, встречались не самые нужные, дружки все были в разъездах, либо на сенокосах. К любимым соседям в тот день не пошёл, решив сделать это наедине, без дочек. Во второй день ездил в Карауловку на могилу другой бабушки. И уже поздним вечером второго дня я пришёл в дом к дяде Коле с тётей Ниной. Они приняли меня как родного, накормили пельменями собственного изготовления, а от выпивки я отказался. Наговорились всласть. Сказал я им и о том — почему выскочил из их дома в 1976 году, когда Томка вернулась с танцев. Про дочку дядя Коля, помню, сказал со вздохом: «Не повезло ей с мужиками!» Рассказал, что с первым мужем разошлась, дочке уже 15 лет. Сошлась с другим, тоже недавно дочку нажили. Но и с этим мужиком радости ей мало. Сказал Томкин адрес, оказалось, что она живёт в той же пятиэтажке, где и моя бабушка, в соседнем подъезде.
     И вот третий день. Уже попрощавшись с тётей, поехали к бабушке прямо с чемоданами, чтобы от неё ехать прямо на станцию. У бабушки гоняли чаи, жена с ней разговорилась, а я отпросился навестить знакомых. Иду к соседнему подъезду и вижу свою любимую Тому, уставившуюся на меня с балкона. Иду, с понтом, мимо, но, не выдержав, оборачиваюсь: «Привет!» - «Привет» - «Узнала?» - «Узнала» - «Выйдешь поговорить?»
     Вылетела, в чём была, руку пожал ей, но обнимать не полез, правильно предположив, что мужик, чинивший под балконом мотоцикл, - её муж, уж больно он уставился на нас.
     Наконец-то мы говорили с ней! Два взрослых человека, светящихся добрыми чувствами друг к другу, общались минут двадцать, но лет на двадцать опоздали мы так общаться!
Подошла её старшая дочка, на год моложе моей Иришки. Брюнетка, видно в отца. А младшая дочка ещё мала, через открытую дверь балкона слышен её плач, Тамара посылает к ней старшую, а муж посылает нам неодобрительные взгляды.
     Но мы, слава богу, уже свободны от тех глупых комплексов, которые ограничивали нас в юности. Держу её ладони в своих. Это я придумал «гадать» ей по руке, хотя чаще смотрел ей в глаза. Она мало изменилась за эти годы. Я представлял, что увижу её полной, как её мать, но ей повезло — с фигурой у моей милой шаманки полный порядок! И личико осталось молодое, только зубки чуть стёрлись, да бородавочка появилась. Договорился присылать через неё деньги для бабушки, попрощались.
     И вот с той поры прошло ещё 10 лет. Как вспомню про неё — душа болит. Как она там? Убелённый сединами, сижу за собственным компьютером, и ностальгию свою пытаюсь в него впечатать, насколько это возможно. А уж как получилось — судить не мне. Милая Томочка, люблю тебя всегда, пусть и издали, и жизнь благодарю за счастье знать тебя!
                Новосибирск, 2004 г.
   
 *Прим: ТТ1 день назад
Добрый вечер, Владимир.
Опять на Вас напали. Любопытно как. Дамам милее воссоединение? Ассоциируют себя с прекрасной Томой, а, как может показаться, ничего не было, т.е. шубу не дарил, в роддом не провожал. Печаль. А может жаждется -"поматросил и бросил", чтобы успокоиться, что не одни они такие несчастные. Не знаю. Можно многое предположить, но усиленное отрицание такого почти обычного развития событий, почему-то жалость вызывает.
Странно. Полагала, что во взрослом состоянии уже понятно, что было это не обязательно - "есть контакт", эмоции бывают ярче любых контактов, ценнее, дороже, ощутимее.
Мне нравится эта повесть без прикрас. Спасибо.