Если пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла(рассказ на основе сна)

Джон шёл по коридору и невольно думал о том, что атмосфера смахивает на какой-то дешёвый фильм ужасов – никого нет, однотонные стены, лампы дневного света горят не все, а какие-то ещё и помигивают, с характерным звуком стартёра. Отмахиваясь от неприятных мыслей, Джон вдруг услышал какие-то завывания и топот ног, по коридору впереди него, кто-то бежал. Внутренне напрягшись, Джон уже готов был увидеть что угодно и всё же разыгравшаяся на его глазах трагедия, потрясла до глубины души. Из-за угла в пятидесяти метрах от Джона выбежал человек, он что-то кричал, беспорядочно махал руками и явно от кого-то убегал.

Преследователь не заставил себя ждать. Пролетев над бегущим человеком с огромной скоростью, какая-то тварь преградила беглецу путь. Человек старался закрыться руками, но тварь, используя какие-то, похожие на бивни наросты, ловко пробила человеку голову и, просунув в отверстие какой-то хоботок, начало что-то высасывать из головы пострадавшего. Джон почувствовал, что его сейчас стошнит и всё же в душе рождалось желание, прибить поганца, так запросто расправившегося с человеком. Присмотревшись, он смог увидеть, что тварь наполовину человек, если не считать хищных, острых и многочисленных зубов, этого хоботка, который похоже был вместо языка и четырёх бивней растущих изо лба и из подбородка существа. А вот вместо ног у существа были длинные и многочисленные щупальца, свободно развивающиеся в воздухе.

Джон стоял у стены, стараясь не привлекать внимания, одновременно соображая, что можно использовать в качестве оружия против такого существа. Он уже давно ничего кроме кредитных карточек и смартфона не носил с собой. Времена Дикого Запада давно прошли и, кольта под рукой конечно не было. С ужасом Джон понял, что ничего кроме пластмассового раскладного стула, под рукой нет. Однако твари, похоже, было не до него, закончив сладко причмокивать, существо, блаженно улыбнувшись, поплыло в противоположном от Джона направлении.

Через какое-то время Джон понял, что снова владеет собой и начал двигаться в сторону пострадавшего человека. Каково же было его удивление, когда он понял, что человек ещё жив - его голова и лицо покрылись какой-то бурой коркой, и, тем не менее, он встал, и пошёл по коридору в каком-то направлении. Джон пытался с ним заговорить, но казалось, человек его не слышал и никак не реагировал на осторожные расспросы. Он лишь повторял: «Мне надо поесть». Скоро стало понятно, куда идёт человек. В столовой уже собралось несколько таких же, как он людей, они обшаривали полки на кухне и в кладовке и ели всё, что смогли найти. Джону стало совсем не по себе, этих людей интересовали только самые простые физиологические процессы – большинство что-то жевало, кто-то лежал прямо под столами и похоже спал, ну и другие свои физиологические потребности, они оправляли прямо тут. Джону пришло в голову, что они как будто лишились разума и души. «Уж лучше смерть, чем такое существование», - пробормотал он.

Джон пошёл дальше и вскоре наткнулся на забаррикадированные двери, он долго стучал и кричал, пока, наконец, растащив часть баррикады, его не пустили внутрь. Он оказался в каком-то актовом зале, в котором вовсю кипела работа. Какие-то люди старались завалить все существующие входы, различной мебелью. Кто-то отпиливал от кресел железные ножки и раздавал всем желающим. На сцене, какой-то мужчина что-то кричал в микрофон. Джон прислушался: «… оно похищает души людей, любые их стремления, любые мечты и оставляет лишь пустую оболочку. Нам необходимо объединить усилия и дать твари отпор, иначе нас всех перебьют поодиночке». Договорить он не успел, одна из баррикад, просто разлетелась, как карточный домик, а существо, влетев внутрь, проговорило: «Ну что тут у нас?» Джон смотрел, как все люди разбегаются в разные стороны и ему казалось, что они двигаются слишком медленно, существо, наслаждалось процессом и выбирало жертву, почти мгновенно перемещаясь из с одной стороны зала в другую.

В конечном итоге определившись с жертвой, оно мгновенно спикировало на оратора и присосалось к его голове. Джон схватил первое попавшееся, отвинченное от пола кресло и изо всех сил запустил его в тварь. Похоже, само провидение направляло его руку – он не только попал, но и сбил тварь на пол, изрядно ошеломив её. Существо зависло метрах в десяти над полом и с интересом уставилось на Джона. Оно как бы разговаривало само с собой: «Редкая жизненная сила, сильная воля, желание бороться до конца, не отступает, не сдаётся, думает о других. Ну что же, тем интересней будет его поглотить». А потом, обратившись прямо к Джону сказало: «Я приду за тобой вечером. Не скучай!», - и шустро вылетело из зала.

Удивительно, но оратор был жив и похоже вполне здоров – тварь не успела выкачать из него остатки личности, он дрожал и пытался заползти под сцену. Джон обратился к нему и спросил, как насчёт плана сплотиться и дать отпор твари, однако оратор лишь проговорил, что бывают моменты в жизни, когда каждый сам за себя.

Джон огляделся вокруг, казалось, люди были не в состоянии, что-либо предпринять: кто-то рыдал, кто-то истерично хохотал, кто-то пытался спрятаться за какой-то мебелью, кто-то просто сидел и ждал своей участи. Однако Джон решил, что он не отступит перед какой-то тварью и если и погибнет, то как настоящий мужчина, отдав всю энергию до последней капли в борьбе. Джон отправился на кухню и раздобыл там самый большой нож, который только смог найти – таким хоть курицу рубить, хоть всяких непонятных существ, с щупальцами. Остаток дня Джон точил свой нож, и молился над своим оружием, прося Бога хоть немного освятить его оружие, для пущего эффекта. Вечером, ещё одна баррикада разлетелась в разные стороны, впуская существо внутрь, похоже, ему нравилось смеяться над тщетными усилиями людей. Джон спрятался за пианино и решил дорого продать свою жизнь. Существо неторопливо летало вокруг и кого-то высматривало. Заметив Джона, оно сказало: «Ах вот ты где, мой сладенький! Ну ка, иди к папочке!», - и стремительно полетело вниз. Джон продолжал молиться в душе: «Боже, не оставь меня в эту минуту! Дай нанести один точный удар и избавить мир от этого поганца! Я знаю, что человеку невозможно, возможно Богу!»

Вдруг Джон ощутил, как всё вокруг замедляется, люди уже не разбегались, а еле-еле брели куда-то, как в замедленном кино, тварь летела к Джону, но её движения больше не были стремительными. Джон различал всё что было «написано» на лице существа: азарт, предвкушение, алчность. Он вскочил на ноги, отпрыгнул в сторону, пропуская существо мимо себя и с криком: «А вот тебе, выкуси!», - вонзил свой нож прямо в висок твари, пробив ей голову насквозь и пригвоздив существо к полу. Джон заорал: «Все сюда, добьём гада!», - а сам тем временем налегал на нож всем телом, чтобы только не выпустить извивающуюся тварь. Существо казалось и не замечало, что у него пробита голова, оно извивалось всем телом, захлёстывая Джона своими щупальцами. В лице твари отчётливо отражались ненависть и страх, однако помощь опаздывала, люди хоть и бежали в сторону Джона, но делали это так медленно, что явно не успевали.

Джон держался из последних сил, вновь и вновь призывая Бога на помощь: «Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня». Нож в руке Джона стал светиться, и свет от него постепенно накрыл всё существо. Издав последний вопль, существо, стало прозрачным и как бы переместилось с материального уровня, на какой-то другой, откуда было не в состоянии причинить какой-либо вред, кроме как корчить Джону рожи. Джон помахал существу рукой на прощанье, и устало сел на пол, мир привычно ускорился и засиял какими-то новыми яркими красками.