Жанры разные, суть та же - блаужоб

                Тупой, поганой, ничем не обоснованной обнаженке мейнстрима               
     Ялалетдин подходит все ближе. Он уже приблизился в упор, но делает вид, что не замечает меня. Дышит чесноком и салом. Наступает мне на ногу и начинает смеяться. И тогда я с криком просыпаюсь. Долго лежу в гамаке, вытирая холодный пот с головы, моя голова наголо обрита, к ней примотаны изолентой рожки от телеантенны, алюминиевые. Командир ячейки решил, что так будет лучше. Сигналы из космоса впиваются в мозг, жуткие писклявые голоса инопланетных мумриков нашептывают кощунственные истины, иногда в их сверхвизг проникает гнусный голос Пескова, он бормочет и захлебывается. На, сука !
     - Восстань, - слышен металлический дискант робота. Я спрыгиваю из гамака на палубу и ползу в рубку. В рубке на штурвале висят штаны Щорса. Сам Щорс мумифицирован, лежит себе в стеклянном гробу и грозит кружащей внизу планете мертвым оскалом пластмассовых зубов. Ничего, товарищ Щорс, сейчас мы им покажем. Включаю всепланетный ретранслятор и запускаю ролик с Марианой Кордобой. Огромный хер раскачивается и намекает, люди на планете сходят с ума и бросаются к радиоточкам, откуда звучит голос Пескова. Он бормочет и захлебывается. На, сука !
      Странно все происходящее, ведь всем, абсолютно, поголовно совершенно насрать на правящего великой страной подонка, но кто - то находит нужным каждый день информировать мир о какой - то херне, клубящяйсе ( нет такого слова, блябуду, нету ) в его плешивой голове андроида, по недосмотру фабрикантов Луны перепутанной с чугунной шайбой от юниорской игры в хлястики. Была такая игра во времена НЭПа. Люди напевали  " Кирпичики " и пили морковный чай, высматривая из окон теплушек приближающиеся горизонты, чистили оружие ветошью, суетливо пристукивая валенками. Потом люди сбивались в тесные кучки, делили паек, первым выдавая политруку, ели селедку и играли в хлястики. Цепляли к хлястикам шинелей германские бомбы и разбегались по углам, загибая корявые пальцы, чтобы высчитать секунды до взрыва. Оглушительные хлопки знаменовали окончание игры.
     - Террористический акт, - намекал Песков из радиоточки и приходили ребята из Вашингтона. Они спускались ипритным облаком, ледяной медузой заползающей в блиндажи. Мы били крыс штыками, пока Хайми Дорсельман налаживал снесенную взрывом дверь. Сольц и Штрупке играли в скат, мужик из Померании, чьего имени так никто и не успел узнать, разлагался в углу, а лейтенант фон Бюлов писал письмо домой.
     " Дорогая Гертруда, не знаю, получишь ли ты это письмо или ты уже умерла под налетом авиации союзников ".
     - Бои под Верденом, - утверждает Песков, бормоча и захлебываясь. На, сука !
     - Лесбиянка твоя собака, - кричит советский Электроник, убегая от хулигана Гусева. Ё...й по башке, там еще жидяра Весник выясняет интегралы, карзубый выползень Караченцов гнусит о белом шиповнике и тотальный п...дец сгущается в предперестроечное марево сгнивших надежд. Цой шурует кочегаркой, маленькая дочь Гребенщикова отсасывает за фанерной перегородкой, портвейн стынет в стакане космического Пелевина, из радиоточки - голос Пескова. Он еще мал и неразумен, но все равно говорит и говорит, приводя весь многонациональный народ могучего Союза к мысли выйти из Нью - Йорка. Нервная и противная Хиллари Клинтон вскрывает карты и весь мир видит, что бюджет одного города с Восточного побережья превышает все нефтяно - газовые доходы России, вышедшей из себя, так как скоро Новый год. Леля Куриленко приладит роги, пани Моника сфотается полуголой, Пряников и Кашин выпьют вина и споют хором.
    - Е...ся в сраку, вид чудесный,
    Шуршит лыжня и дохнут лоси.
    " Товарищи, я сам не местный ", -
    Доносится из сосен.
    Там в соснах мерзнет самурай,
    Косой и злобный, словно мумрик,
    Похож краями он на Рокси Рай ...
    - Вас вызывает кубрик, - раздается по станции и я бегу вприпрыжку, ведь в кубрике - она.
    - Ничо, - бормочу я, одевая ее, - щас мы соорудим марьяж на пиках.
    Открываю капсулу и просматриваю состояние  " Штуки ". Нормально. Усаживаю куклу на кресло бортстрелка, закрепляя ремнями и торжественно вкладывая гашетки крупнокалиберного пулемета в ее пластиковые руки, прыгаю на место пилота и с наслаждением впитываю вибрации мощного мотора.
    - Взлет ! - ору роботам станции. Они послушно направляют капсулу в стратосферу и через мгновение я покидаю вязкий кокон, направляя нос визжащего пикировщика вниз, туда, где шныряют бездумными уродами слушающие Пескова, пишущие письма Гертрудам, знающие, что у Гребенщикова дочь - соска, короче, культур - мультур по самое не могу.