Мафия. Гл. Папа

Папа

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом солдат…
До свидания, мальчики! Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад.
Булат Окуджава

Старшему поколению российского Отечества выпала тяжелая ноша жизни. Ни одна страна в мире не испытала такие потрясения в мировом масштабе, которые на Россию и ее граждан свалились. Им пришлось многое пережить: коллективизацию и индустриализацию страны, голодные годы в начале 1930-х годов, репрессии, начало Второй мировой войны и самую кровавую, беспощадную, звериную Великую Отечественную (Советское руководство государства приуменьшало число погибших и пострадавших в 1941-1945 годы), принудительное лечение в «желтых домах» инакомыслящих.
После начала Второй мировой войны чувствовалось дыхание военного времени, что скоро придется защищать Отечество от нашествия гитлеровского фашизма. Принимались определенные меры не допустить широкомасштабных военный действий на территории огромного многонационального государства. Благодаря введению в действие Закона СССР «О всеобщей воинской обязанности» от 1 сентября 1939 года, а также ряду других специальных мер началась скрытая мобилизация под видом больших учебных сборов в мае-июне 1941 года, внеочередной весенний призыв лиц, родившихся в первом полугодии 1922 года и других. Фактическая численность Вооруженных Сил увеличилась с 1 513 400 человек по состоянию на 1 января 1938 года до 5 427 300 человек к началу войны.
Всем, кому исполнилось восемнадцать, были призваны в Вооруженные Силы, защищать родную землю в суровые годы войны от нашествия гитлеровской орды.
Пройдя успешно строгую медкомиссию в военкомате, Николай Шарабин был направлен служить в город Молотов (ныне Пермь), Нижняя Курья, в секретную воинскую часть. До 1918 года деревня (поселок) Нижняя Курья числилась в Оханском уезде, потом была переведена в Пермский уезд. В 1923 году, когда были упразднены губернии, Пермь стала окружным центром Уральской области. В связи с этим изменился адрес жителей поселка, он стал: Уральская область, Пермский округ, Мотовилихинский район, Нижняя Курья. В начале 1930-х годов Курья вошла в состав поселка Закамск, который в январе 1941 года был присоединен к Перми как часть Кировского района.
Воинская часть была строго засекречена. Всех, кто проходил в ней военную службу, давали подписку о неразглашении в течение пятидесяти лет. Эта база военно-воздушных сил и военно-морского флота поставляла и охраняла новейшую секретную военную технику и оборудование на передовые позиции Ленинградского фронта. При сопровождении фронтовик несколько раз попадал под бомбежку. За подвиги и бесстрашие в годы войны был награжден медалью «За боевые заслуги».
Во время Великой Отечественной войны на Ленинградском фронте мой папа, Николай Григорьевич Шарабин, дважды был контужен и имел тяжелое ранение. Воевал только на передовой – есть справка – 3 года 4 месяца 24 дня...
У папы с возрастом часто начала болеть голова. Головные приступы стали, мягко говоря, порой невыносимыми, и в связи с этим пострадала память. Ранее этого не наблюдалось. С работы ушел в почтенном возрасте – восьмидесяти лет, а с машиной расстался в восемьдесят три года, имея за плечами водительский стаж более шестидесяти лет.
В возрасте 85 лет резко начала снижаться память и ухудшаться почерк. До болезни папа писал каллиграфически. Я всегда любовался его письмом. С детских, юношеских лет на родине в сельской школе Полянки Ядринского района, будучи еще школьником, овладел искусством писать аккуратно и красиво. Под этим каллиграфическим почерком понимается техника аккуратного разборчивого письма. Несколько столетий назад она использовалась исключительно в религиозных целях, сейчас у нее гораздо больше назначений. Существуют профессии, в которых каллиграфия является не прихотью, а самой настоящей необходимостью. К ним относятся школьные учителя, библиотекари, работни-ки архивов и военкоматов, профессиональные военные и те, кто вынужден от руки заполнять множество документов.
При осмотре летом 2008 года у папы в моем присутствии калужский кандидат медицинских наук Валерий Леонидович Мартыновский поставил устрашающий диагноз: болезнь Альцгеймера. Это неврологическое заболевание впервые было описанно в 1907 году немецким психиатром Алоисом Альцгеймером. Как правило, она обнаруживается у людей старше 65 лет.
– Николай Григорьевич, на что жалуетесь?
– Довольно часто неимоверно болит голова, – ответил папа на поставленный врачом вопрос.
– Вот перед вами на стене висят часы. Какое время они сейчас показывают? – был задан простой вопрос Валерием Леонидовичем.
– Сколько надо, столько и показывают, – ответил папа.
В это мгновение меня всего, начиная с кончиков пяток до самой макушки, пробил сильный электрический ток. Я не мог поверить, что папочка не смог ответить на самый простой, элементарный жизненный вопрос.
– Мне все ясно, – недвусмысленно сказал врач.
Я находился в полной растерянности и в жутком оцепенении. Несмотря на такое плачевное положение дел со здоровьем самого близкого мне человека на всем белом свете, я не терял надежду на благополучный исход, на его выздоровление всем врагам назло.
– Сергей Николаевич, я хочу с вами поговорить наедине, – сказал уже немолодой доктор.
Мой самый близкий друг и любимый человек до конца не осознал или прослушал, что сказал врач.
– Папа, выйди, пожалуйста, из кабинета, – попросил я, а сам на какое-то время остался разговаривать с заведующим неврологическим отделением Валерием Леонидовичем.
– Сергей, я знаю, вы – умный, грамотный человек. Знаком с вашим громким произведением. В нем вы не побоялись написать истинную правду о государстве, в котором родились, и отечественной медицине. Поэтому ничего не собираюсь от вас скрывать. Вашему отцу осталось жить самое многое пять лет. У него начали постепенно отмирать клетки головного мозга. Отечественная медицина бессильна в этом вопросе. Это заболевание называется «болезнь Альцгеймера». Эффективных медикаментов в стране нет. Их просто не закупает государство в других странах в связи с их высокой ценой. Видимо, они не скоро появятся в наших больницах и аптеках. Можно только в какой-то степени замедлить этот необратимый процесс распада клеток головного мозга. Попробуйте обратиться в психиатрическую больницу к главному врачу Лифшицу – может, он сумеет чем-то помочь через свои связи.
Мне в эту минуту стало не по себе. Я в тот момент готов был буквально на все, чтобы продлить жизнь в полном здравии самого любимого человека.
– Можно ли как-то приостановить распад личности: дать импульс заблокированным, больным клеткам головного мозга, чтобы они могли вспомнить функции путем чтения, заучивания наизусть классических поэтических творений?
– Нет! Это ничего не поможет. У человека отмирают мозговые клетки. Он будет терять самые простые человеческие жизненные повседневные навыки. У Николая Григорьевича на этом фоне заболевания начнется постепенное снижение памяти и внимания, нарушение процессов мышления и способности к обучению. В дальнейшем возникнут затруднения при подборе слов, появятся трудности в общении, изменения личности. Придет время, ваш отец будет путать день с ночью.
Биохимические исследования показали, что при этой болезни в мозгу становится значительно меньше ацетилтрансферазы – фермента, необходимого для синтеза ацетилхолина. Последний является нейромедиатором, иными словами, веществом, передающим возбуждение с одной клетки на другую, и участвует в процессах памяти. По прогнозам Всемирной организации здравоохранения, болезнь Альцгеймера может стать одной из самых тяжелых патологий XXI века, а наносимый ею мировой экономике ущерб вырасти в ближайшие десятилетия до нескольких триллионов долларов.
Российское государство не заботится даже об инвалидах и участниках Великой Отечественной войны: государственный чиновничий бюрократический аппарат лучше прокутит миллионы долларов в роскошных ресторанах Франции, чем позаботится о престарелых, беспомощных ветеранах, которые спасли мировую цивилизацию от гитлеровского фашистского рабства. Два юриста-государя хорошо говорят и лепечут перед публикой о процветании Российского государства и о заботе о героях последней самой жестокой и кровопролитной мировой войны. Когда же дело доходит непосредственно до заботы и внимания к конкретному победителю, все моментально расплывается в туманном небосводе: чиновники начинают друг на друга ссылаться и перекладывать друг на друга обязанности. При этом никто ни за что не отвечает и не несет никакой ответственности – так устроена современная путинская бюрократия. Концы найти невозможно. По большому счету медицины в путинском государстве нет, она просто на корню ликвидирована. Правда, остались больницы и поликлиники, в которых продолжает работать медицинский персонал, но новейшие дорогостоящие медикаменты государство не закупает.
О каком высоком медицинском профессионализме и милосердии можно говорить, когда Аппарат Президента и Минздрав отказывают в высокотехнологичном лечении уже престарелым бывшим воинам. Даже им негласно отказано в качественном врачевании. Только одна трескотня по телевизионному ящику по всем каналам.
А тут еще Министерство финансов в 2019-2022 годах планирует сократить расходы на здравоохранение и образование, культуру на пятую часть, ЖКХ – на треть и спорт – более чем наполовину. В то время как расходы на национальную оборону, нацбезопасность и правоохранительные органы будут только расти.
Поэтому в  новом, третьем, тысячелетии в российских мединститутах обучение ведется по старинке, что преподавали студентам в 1940-1950-е годы, то и сейчас преподают. Практически новые технологии в медицине не внедряются. Я уже не говорю о медикаментах. В этом страна, так называемая Россия или официально Российская Федерация, отстала на веки вечные – навсегда.
В России все сложные болезни с подачи и согласия головного Минздрава начали лечить, как в послевоенные годы, одним медицинским препаратом – аспирином. Это неудивительно! В основном у всей медицинской профессуры ноги растут, как стало известно, из головы. Мозгов, как оказалось, у многих нет, серое вещество просто-напросто отсутствует. У кого оно имеется, то эти человеческие млекопитающие особи улетели кто на «дикий» Запад, а другая часть в Соединенные Штаты Америки. Таких в современной путинской России единицы, хватит пальцев на одной руке для подсчета. Имеется только одна трескотня, которая разносится по всей стране.
После устрашающего поставленного диагноза мы интенсивно начали подключать кого только было возможно. Оказалась совсем печальная история с данной патологией заболевания: необходимых высокоэффективных лекарственных препаратов во всем областном центре нет. Жизненно необходимые лекарства для лечения болезни папы не входили в список бесплатных! Поэтому просто-напросто не закупаются ни одним медицинским лечебным учреждением столь дорогие медикаменты. Ответ медицинских чиновников прост:
– Нет денег!
Вот и весь ответ: денег никогда не было, нет и не будет! Спасение утопающих в этом государстве – дело рук самих утопающих.
У меня состоялся с отцом серьезный мужской разговор.
– Папа, у тебя довольно серьезное заболевание, в результате чего задеты нервные клетки головного мозга. В этом государстве тебе никто не поможет. Ты с Юрием Толкуновым объездили все больницы в городе. Врачи только разводят руками и говорят откровенно, что необходимые лекарства от этой болезни государство российское не закупает. Заболевание, по прогнозам медиков, будет только прогрессировать. Тяжелее всего мне придется смотреть, как ты будешь мучиться от го-ловных приступов. Я ничем не смогу помочь, от этого только еще больше буду страдать. На днях довелось мне разговаривать с обербургомистром немецкого города Зуль Мартином Куммером. У меня с ним велась долгая беседа в одном уютном кафе города. Он предлагает как фронтовику, победителю переехать со всей семьей в Германию на постоянное место жительства. Немецкая сторона предоставляет нам две двухкомнатные квартиры по соцнайму, как это было в Советском Союзе, и бесплатную высокотехнологичную медицинскую помощь. Это великолепный вариант. Немцы умеют лечить и тормозить развитие твоего тяжелого неврологического заболевания. Если ты меня не послушаешься и мы не уедем, то тебя просто врачи в этом государстве угробят, а впоследствии откажутся лечить.
– Сынуля, разреши мне все сказанное тобой взвесить и поразмыслить. Я хочу посоветоваться с бывшими военными отставниками, – было мне сказано отцом.
После этого мужского откровенного разговора не прошло и недели, мы снова вернулись к довольно сложной теме.
– Сергей, я разговаривал с приятелем в отставке, который мне сказал: «Николай Григорьевич, как поедете в Германию, когда вы воевали против их фашистов и получили в одном из сражений тяжелейшую контузию и ранение». Он прав. Я никуда, ни в какую Германию не поеду, – было мне сказано отцом.
В один момент буквально все было перечеркнуто: это был отказ от высокотехнологичного лечения и реабилитации. С каждым последующим днем жизнь и здоровье стремительно покатились в пропасть. Кто отговорил отца уехать на постоянное место жительство в Германию, в трудную жизненную минуту не пришел его проведать, не помог с приобретением зарубежных высококачественных лекарственных препаратов? Он моментально стал никому из так называемых друзей в отставке не интересен и не нужен, кроме родных.
Взять хотя бы пенсии для сравнения в Германии и Российской Федерации, уже не говоря о высоком уровне социальной защищенности. В ФРГ выплачивают пенсии в размере 1500-8000 евро тем, кто воевал на стороне нацистов. Размер таких выплат, например для ветеранов Вермахта, составляет как минимум 1500 евро в месяц. Ежемесячный пенсионный доход может достигать и 8 тысяч евро: все зависит от звания бывшего военнослужащего и от его боевых «заслуг». Например, пенсия младшего офицера составляет 2500 евро. Около 400 евро начисляется вдовам погибших или умерших в послевоенное время. В Российской Федерации у победителей, потерявших свое здоровье на поле брани в Великой Отечественной войне, пенсии составляют в несколько раз меньше, чем у побежденных. Это самое настоящее преступление российского правительства и геноцид против своего народа, победителей в самой суровой и кровопролитной войне современности. А про невозможность получения гарантированной государством квартиры я уже писал выше.
Путинское олигархическое руководство ждет только одного, когда уйдет в мир иной последний Герой-Победитель Великой Отечественной. Тогда у них появится больше возможности кричать и бить себя в грудь о заботе и социальной поддержке воинов, победивших гитлеровский фашизм.
Мы вместе с отцом встретили последний 67-й день великой Победы. У него уже не было физических сил, чтобы пройти в колонне ветеранов от кинотеатра «Центральный» до площади Победы. Меня вместе с дорогим фронтовиком рассадили на приготовленных скамейках в передних рядах у Вечного огня. После митинга на обратном пути домой пришлось ему собрать всю мужскую фронтовую волю, чтобы дойти до дома. Однако в тот праздничный майский день папа был жизнерадостный, в приподнятом настроении.
С самого основания автокооператива «Гигант» моего отца, Николая Григорьевича Шарабина, на собрании единогласно избрали председателем. Это несмотря на то, что он не являлся коммунистом и не имел маленькую красную книжечку с надписью «КПСС». Председателем являлся около сорока лет. Под строительство кооператива архитектура города выделила огромный овраг, который первоначально нужно было засыпать землей. Только затем появилась возможность начинать строительство личных гаражей. На огромный ров завезли не один десяток самосвалов с землей, а на глубине выложили трубы ливневой канализации, чтобы в погреба никогда не приходила вода. В результате всех подобных продуманных мелочей выкопанные подвалы у всех в любую, даже ненастную и сырую, погоду сухие. Папа во время строительства своего автокооперативного блока упал с высоты, когда началось возведение крыши, и летел несколько метров в погреб, а за ним вдогонку падали топор и рубанок. Я был тогда еще маленький и плохо передвигался на своих ногах. Начинало темнеть, а папа все не приходил со строительства. Мы с мамой начали волноваться. Она меня оставила дома. Сама пошла на стройку узнавать причину долгого отсутствия папы, но на строительстве папы уже не было. Темнело. Поздно вечером с загипсованной рукой на повязке через шею его привезли на личной машине одного из врачей города.
В 1970-е годы  стали широко отмечать великий, со слезами на глазах, День Победы. В календаре праздников этот день стал красным в 1945 году, однако с 1948 года этот день стал рабочим. Существует предположение, что инициатива исходила от самого Сталина, которому не давала покоя популярность маршала Георгия Константиновича Жукова, олицетворявшего собой Победу. День Победы вновь стал нерабочим лишь в 1965 году. Это только благодаря писателю Сергею Смирнову.
Руководством города в канун тридцатилетия празднования Победы лучшему автокооперативу «Гигант», которым руководил с его основания мой отец, были выделены туристические путевки на недельный авто-пробег Калуга-Ленинград-Калуга. Колонна отечественных легковых автомобилей состояла в основном из «Москвича-408» и «Москвича-412». Московский автомобилестроительный завод «Москвич» был основан в 1930 году при участии компании Ford. Наиболее успешными в истории завода были послевоенные годы: вторая половина 1950-х и 1960-е. В этот период модельный ряд завода обновлялся каждые несколько лет. «Москвичи» довольно активно осваивали зарубежные рынки и международные гоночные трассы. «Москвич-408» сохранял архаичный нижневальный мотор, который хоть и развивал в новой модификации достойные по тем временам пятьдесят лошадиных сил, но корнями уходил еще в 1930-е годы и настоятельно требовал замены. Таковая уже создавалась с начала 1960-х годов – на заводе активно велись работы по новому 1,5-литровому цельноалюминиевому двигателю, задуманному как база для целого семейства модификаций с рабочим объёмом 1,5–2,0 литра. В октябре 1967 года они увенчались запуском в серию модели «Москвич-412», завоевавшей успех и на внешних рынках, и в международных спортивных состязаниях.
Многие водители-любители были неопытные в вождении автомобиля. До города-героя Ленинграда добирались достаточно долго. Только на третий день довелось мне во второй раз с родителями вступить на священную ленинградскую землю.
В последнее лето жизни папы его физические силы быстрыми темпами покидали фронтовика. Притом в аптеках вместо необходимых импортных дорогостоящих лекарственных препаратов стали выдавать заменители, так как путинское государство отказалось их закупать даже для такой категории граждан, как герои Великой Отечественной войны. Поэтому состояние здоровья папы стало резко ухудшаться. Я неоднократно с данным лекарственным вопросом обращался в областное министерство здравоохранения, но там оловянные дрессированные солдатики в белых халатах со стеклянными глазами нахваливали отечественные медикаменты. В последний год жизни папа не получал высокоэффективные импортные медикаменты.
Время летит, его нельзя остановить, тем более повернуть назад. Однажды в воскресный июльский знойный, жаркий день самый дорогой человек на Земле меня попросил:
– Сережечка, сынок, прогуляйся со мной до гаража. Я один боюсь туда идти, могу потеряться или упасть. Очень хочется с тобой прогуляться.
По времени мы довольно долго шли до автокооператива. Папа был вынужден несколько раз останавливаться для отдыха. Каждый сделанный фронтовиком шаг давался с огромным трудом. На обратном пути нас подвезли на автомашине до соседнего дома. Когда мы уже направлялись домой, папа мне сказал:
– Сережа, сыночек, мне приснился сон, в котором моя мама меня к себе звала. Я скоро уйду, тебя вынужден буду покинуть.
Я в этот миг был в шоковом состоянии. Вспомнил слова, сказанные мне невропатологом несколько лет назад. В эту минуту мысленно перенесся в далекое детство, довольно часто папа меня, кроху, укачивал перед сном на железной военной солдатской кровати. Когда я под его рассказы засыпал, то на руках нежно переносил в детскую колыбель. В голове моментально вспомнилось повествование: «Мы будем жить вместе долго и счастливо. Друг друга любить. Это не может продолжаться вечно. Ты знаешь, что бабочка погибает, когда наступает осень, она порхает только летом в теплую, жаркую погоду. Ты вырастишь, станешь взрослым, о тебе многие люди узнают. Мы с мамой состаримся, ты за нами будешь ухаживать, но настанет в жизни момент, когда покинем тебя. Это неизбежно, так устроен мир».
Я стал лепетать:
– Папа, это просто сон. Глупости из головы выкини.
Но у самого в душе все затрепетало. В голове, как шахматную программу в компьютере, стал просчитывать к какому специалисту можно обратиться. Оказалось таких медицинских знатоков в области в принципе не найти. Их просто нет и в «социальной» стране, нет даже высокоэффективных лекарственных препаратов. Для героев, спасших земную цивилизацию от гитлеровского фашизма, нет у страны денежных средств на необходимые лекарства. Разве это не абсурд всей социальной путинской политики? Государственные чинуши и прикормленные медицинские кремлевские хапуги негласно подписывают пациентам с данной патологией заболевания неэффективные лекарства, обрекая их на мучительные страдания и безвременно быструю кончину. Это самое настоящее преступление многолетнего правления силовой государственной власти. Это преступление московского Кремля против своего народа!
С каждым последующим прожитым днем здоровье папы ухудшалось, его покидали физические силы, и от непрестанных болевых приступов голова раскалывалась. Импортные лекарственные препараты заменялись низкоэффективными заменителями. Мало того, что не приносили никакого облегчения в состоянии здоровья, они только усугубляли и провоцировали неврологическое заболевание. Получаемые отечественные препараты предназначались для лечения шизофреников, но не для больных, страдающих болезнью Альцгеймера.
В результате неправильного лечения с ноября здоровье фронтовика резко стало ухудшаться. Начали происходить существенные изменения в головном мозге. Все предсказания кандидата медицинских наук невропатолога быстрыми темпами начали сбываться.
Я с декабря стал метаться по врачам. Мне даже порекомендовали разыскать психиатра из Калужской психиатрической больницы, заместителя главного врача Юрия Игоревича Уланова. Этот врач прекрасно знал отца, который до ухода на заслуженный отдых много лет проработал на «Калугаоблводоканале» по обслуживанию очистных скважин, од-на из которых находилась на территории психиатрической больницы.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы найти координаты кандидата медицинских наук, занимающегося якобы с данной патологией заболевания.
Мне все же каким-то чудом удалось во второй половине декабря дозвониться до медика с регалиями. Я в тот незабываемый час надеялся, что этот знаменитый калужский эскулап найдет возможность приехать к бывшему фронтовику и провести медицинское обследование. И оказался в глупом, дурацком положении. На другом конце провода мне было сообщено:
– Приехать не представляется возможным. Меня прихватил радикулит.
Вот так отмахнулся от инвалида самой страшной войны специалист-медик с регалиями. Возможно, эти все почетные звания были при-своены в эпоху строительства социалистического господства маленькой кучкой бездарных, неумных руководителей громадного государства, когда в Калужской психиатрической больнице тюремного типа с согласия главного врача Александра Лифшица «лечили» неугодных системе инакомыслящих. Много через его приемный покой прошло политических знаменитых «заключенных» – пациентов. Пожалуй, самым прославлен-ным пациентом карательного калужского главного врача Александра Лифшица был биолог Жорес Медведев. Ученый, волею судеб, оказался одним из самых знаменитых «калужских сумасшедших», угодившим в психушку на Бушмановку. За его заступилась, помимо писателей первой величины (Владимир Дудинцев, Вениамин Каверин, Александр Твардовский), ученая элита Советского Союза (академики Андрей Сахаров, Петр Капица, Игорь Тамм, Михаил Леонтович). После политической отсидки в «желтом доме» был вынужден эмигрировать в Великобританию.
В советской психиатрии преобладала такая тенденция, как усиленное строительство все большего количества психиатрических больниц. В 1935 году на территории великой мировой империи ЗЛА Союза Советских Социалистических Республик функционировали сто две психиатрических больницы на 33 772 койко-места. К десятой годовщине великой Победы над фашистской Германией к 1955 году уже было около двухсот психиатрических больниц, имевших 116 тысяч коек. С 1962 года по 1974-й количество койко-мест возросло значительно – с 222 600 до 390 тысяч.
На карьерный государственный рост могли рассчитывать только члены с красной миниатюрной книжицей, на которой была выгравированная надпись позолоченными буквами «КПСС». Таким государственным карьеристом оказался советский государственный и партийный деятель Юрий Владимирович Андропов. Его карьера развивалась блестяще. Будучи послом в Венгрии, он стал свидетелем предпринятой гражданами европейского государства попытки вырваться из социалистического лагеря. Он лично отправил в Москву шифровки с требованием немедленно ввести войска в Будапешт для подавления восставших масс за свои человеческие и нравственные права. Под его непосредственным руководством в ноябре 1956 года восстание было зверски подавлено. Спустя несколько лет головореза и диктатора Андропова назначили председателем КГБ (комитета государственной безопасности) самой огромной империи – СССР. В 1968 году Андропов, как председатель КГБ, издал постановление «О задачах органов госбезопасности по борьбе с идеологической диверсией противника». Этим самым призвал в нем к борьбе против диссидентов и их «империалистических хозяев». Главный кагэбэшник империалистической с социалистическим антинародным уклоном империи 29 апреля 1969 года представил в ЦК КПСС разработанный план по созданию сети психиатрических клиник с целью «защиты советского правительства и социалистического строя» от диссидентов. Данное предложение Юрия Андропова использовать психиатрию для борьбы с инакомыслящими было ак-тивно воплощено в жизнь.
В 1970-е годы в Калужской психиатрической больнице под личным наблюдением главного врача Александра Лифшица мотал свой срок Александр Гинзбург. Он являлся одним из самых известных советских диссидентов, журналист, член Московской Хельсинкской группы, издатель самиздатского сборника «Синтаксис», составитель «Белой книги» о судебном процессе Синявского – Даниэля, первый распорядитель (1974–1977) Общественного фонда помощи политзаключенным в СССР и их семьям, учрежденного нобелевским лауреатом по литературе Александром Солженицыным на гонорары от издания «Архипелаг ГУЛАГ». С 1961 по 1969 годы трижды получал сроки за диссидентскую деятельность. В 1978 году был приговорен к 8 годам лишения свободы. Через год отсидки, под давлением Запада, был выслан из тоталитарного, закрытого СССР в обмен на советских разведчиков, арестованных в США. Впоследствии обосновался жить во Франции.
Карательное государственное принудительное психиатрическое лечение всегда в Советском Союзе было на самом высшем уровне. Отцы тоталитарно построенной системы зверскими методами «врачевания» могли гордиться перед всеми иностранными государствами. Заниматься и вылечивать настоящие сложные заболевания ни у кого не находится ума и знаний. Ума хватало у руководителей огромной страны «лечить» только политически неугодных.
Однажды я случайно встретился с Александром Лифшицом в 1999 году в областном департаменте здравоохранения. Раньше с ним никогда не встречался. Его внешность никогда до этого не видел. В областном департаменте здравоохранения, когда я входил в кабинет отдела кадров, а навстречу из него выходил человек невысокого роста, он в мою сторону сказал:
– Здравствуйте, Сергей Николаевич!
В тот момент я опешил. Этого человека, который со мной тогда поздоровался, видел первый раз в жизни. Я этому был удивлен. В свою очередь, тем же ответил незнакомому человеку. В тот момент не знал, даже не мог предположить, что это есть тот самый главный врач Калужской психиатрической больницы Александр Лифшиц.
Войдя в кабинет, у Елены Петровны Дуданец спросил:
– Кто со мной в дверях поздоровался?
– Это ведь знаменитый главный врач психбольницы Лифшиц!
Я тут же выскочил из кабинета и стал его разыскивать, но, к огромному сожалению, его уже нигде не было. Он второпях скрылся. Мне очень хотелось с ним встретиться и поговорить о политических его знаменитых «заключенных» пациентах. Может быть, что-то сумел бы у него и вытянуть. Прекрасно понимал – это будет сделать сложно. Пожалуй, в истории советского, коммунистического господства многое покрыто мраком и тайнами бесчеловечного, звериного отношения правящего государственного клана к мыслящим, неординарным личностям. Но, увы, больше возможности мне в жизни не представилось с ним встретиться. Думаю, он все равно бы избегал нашей встречи. Знаменитый калужский психиатр Александр Лифшиц с собой унес в мир иной огромный пласт информации, который бы мог раскрыть во время беседы, если бы удалось ему развязать язык. Можно было бы из его уст услышать о многих злодеяниях коммунистической ненасытной системы над непокорными, инакомыслящими высокоинтеллектуальными личностями.
В середине декабря мне снится страшный сон:
«Папа мне говорит:
– Сережа, сынок, пришло время, я должен с тобой проститься в этом измерении, скоро от тебя уйду. Ты будешь очень тяжело пережевать нашу с тобой разлуку. Я это прекрасно знаю, но мне пора уходить. Скоро ты начнешь писать новую книгу, которая будет намного сильнее предыдущей. Она будет издаваться за рубежом».
Я проснулся в холодном поту. Весь дрожал от страшного сновидения. То сложное время для меня связано с тяжелой и неизлечимой болезнью самого любимого человека в России. Все мысли у меня были одни: что делать в сложившейся сложной ситуации со здоровьем, как спасти и продлить жизнь в полном разуме для меня божественного и близкого? Тогда даже не задумывался еще о написании нового произведения. Мы с папой были одно целое, притом рожденные в одном астрологическом созвездии Стрельца. Этот знак стихии огня, обладает ярко выраженной харизмой лидера, энергичен и увлечен идеей изменить весь мир. Постоянно стремится к популярности, к высокой оценке проделанной работы и достижений со стороны самых близких людей. Я прекрасно понимал, что сон вещий. Даже несмотря на это, старался отогнать дурные мысли. В российской провинциальной областной Калуге всячески старался найти нужного специалиста, который взялся бы лечить и вытянуть из тяжелого состояния дорогого человека. В очередной раз ощутил и более глубоко и пронзительнее понял, что такое ро-диться не на «диком» Западе, а в тоталитарном российском безнравственном государстве.
Приближалась знаменательная дата со дня рождения папы – девяностолетие. Здоровье его с каждым прожитым днем ухудшалось. Отечественные медикаменты сыграли свою мерзкую роль, ускоряя конец его земной жизни. Советско-российская медицина все свои преступления списывает на организм больного. Все медицинские злодеяния в государстве стараются любым путем замять.
Внезапно у папы вечером 14 января поднялась очень высокая температура. Я вызвал скорую помощь. Пришлось звонить в это «лечебное» учреждение несколько раз.
– Алло, это скорая? Моему отцу, фронтовику и инвалиду войны, Николаю Григорьевичу Шарабину очень плохо. Поднялась высокая температура. Уже зашкаливает за сорок. Звоним вам уже третий раз в течение часа, – мной было сказано оператору.
– Хорошо. Заказ принят. Времени прошло еще совсем немного. Возможно, к утру, бригада медиков соберется и приедет на вызов. Пока смочите тряпку холодной водой и прикладывайте на лоб. Возможно, к нашему приезду старичок, прошедший войну, еще будет живой!
Через каких-то два часа медицинская помощь, не поворачивается язык их назвать неотложкой, наконец, приплелась на четырех колесах. Тройка лошадей с повозкой быстрее может домчаться из российской колыбели космонавтики до Иерусалима. Этот святой город является столицей государства Израиль.
Бригада не такой уж скорой и вовсе не медицинской помощи была из двух прелестных симпатичных молодых особ. Видно, что только окончили медуху. В их присутствии у папы измерили температуру, которая показывала пиретическую 40;C. Это критический жар тела, который ведет к нарушению обменных процессов в головном мозге. В медицинском чемоданчике были собраны лекарственные препараты конца шестидесятых – начала 1970-х годов. На диком «загнивающем» Западе данные медикаменты давным-давно уже не применяются. У сотрудников в белых халатах неотложки, так называемой «скорой», даже не оказалось инъекций от высокой температуры. Это в новом скоростном, инновационном технологическом третьем тысячелетии от Рождества Христова.
Боже мой, как российская путинская империя отстала от передовых европейских стран не только в промышленности, сельском хозяйстве, но и в медицине! Впечатление складывалось такое, что все прогрессивные, цивилизованные страны живут в стремительном, развивающемся, прогрессивном XXI веке, а Российская империя находится даже не в XX, а в XIX веке. В веке, когда на Руси было только что отменено крепостничество. Может быть, даже северное огромное по площади экзотическое путинское государство находится в другом космическом измерении, в котором господствует и процветает узаконенный государственный бандитский криминал – побратим с мафиозными структурами. Российская Федерация осталась жить в прошлых средневековых веках. Когда властвовало на всей территории империи крепостничество, а позже построенный античеловеческими безграмотными, голоштанными, безнравственными люмпенами деспотичный политический строй. Он был создан на штыках и человеческой пролитой крови. Из этой политической шайки все организаторы отсидели многие годы на нарах в царских тюремных застенках, в том числе главарь – бородатый сибирский мужик.
Время во всех странах течет вперед, и только в богатейшей стране в мире с полезными ископаемыми, неисчерпаемыми водными ресурсами, лесными необъятными массивами и огромной территорией все происходит наоборот, как будто стрелка часов крутится в обратную сторону. Российская империя живет в своем временном измерении, не так, как другие европейские государства.
Я стал требовать, чтобы медики «Скорой помощи» отвезли папу с высочайшей температурой в больницу. Но они этого не сделали, наотрез отказавшись госпитализировать участника Великой Отечественной войны. Этим самым дали понять – «пусть умирает дома». Человеческая жизнь ничего, даже ни гроша, не стоит в империи ЗЛА. Медицины как не было в диктаторском Советском Союзе, так и нет в современной путинской России. Есть только кликушество и амбиции главы государства. Для отечественных медиков тяжелый больной – это просто какой-то неодухотворенный материал, как для ребенка пластилин, из которого постоянно лепит различных зверюшек. Если не понравился зверек, то ребенок старается что-то подправить или неудачно слепленную игрушку снова превратить в комок. Нечто похожее происходит в отечественной медицине, только уже на весах стоит человеческая жизнь. В стране никогда руководители не отдавали себе отчет о здоровье конкретного простого человека, а жизнь и вовсе ничего не стоит.
Рано утром, 15 января, в холодную, лютую, морозную погоду я отправился в министерство здравоохранения Калужской области. К главному лекарю российской калужской земли, министру областного здравоохранения, меня не пустили. Областной орган здравоохранения, казалось бы, должен интересоваться жизнью и здоровьем героев последней Отечественной войны, моментально реагировать на их просьбы и жалобы, чаяния. В криминальной, олигархической России чиновники любого ранга существуют как бы в параллельной вселенной, и им, с их недоступной высоты, совершенно наплевать на все, в том числе на здоровье конкретного человека.
Когда секретарь калужской «забегаловки» и «морга» узнала, по какому вопросу я собираюсь обратиться к областному министру здравоохранения, то выпятила свои груди и встала у двери калужской защитницы населения по здоровью. Она преданно охраняла тело «измученной» симпатичной особы с длинными спортивными ногами, как лучший натасканный на учебном полигоне пес, и ни под каким предлогом не пустила к телу самого «гуманного» руководителя по здоровью области Елене Валентиновне Разумеевой. Участники и инвалиды Великой Отечественной войны интересны российской олигархическо-коррумпированной власти один день в году, только в великий День Победы – 9 Мая. В остальные 364 дня они этому государству не нужны, неинтересны. На победителей смотрят, как на нахлебников, и не более. По всей вероятности, эта мафиозная власть думает, когда же подохнет последний герой самой кровопролитной войны в истории человечества. Антинародная российская власть в душе считает, что инвалиды и участники Великой Отечественной войны слишком большую пенсию получают. Они, эти хваленые кремлевские экономисты и бухгалтеры вместе с Президентом Владимиром Путиным и Председателем правительства Дмитрием Медведевым, посмотрели бы какая зарплата у депутатов Государственной Думы и у чиновников-бюрократов. Тем самым провели анализ социальной справедливости.
В мире, если быть более точным – в Российской Федерации, в белых французских медицинских халатах появились красные крысы, которые питаются только человеческой кровью. Эти мутанты ходят на двух ногах, разговаривают только по-русски. Любят на десерт пить человеческую кровь. Вампирами себя не считают. В действительности они не вампиры, а кровью наслаждаются каждый день. Мало того, просто блаженствуют, видя, как мучается больной человек. Они являются властителями людских судеб и здоровья конкретного больного, которые в России находятся в их руках. Этих человеческих особей, ходящих на двух ногах, ничего не интересует: ни здоровье конкретного индивидуума, ни его страдание, ни его боль – физическая и душевная, кроме одного своего мягкого импортного кресла в шикарных и просторных минздравовских кабинетах. Они только свысока подсмеиваются и плюют на пациентов. Для них больной все равно, что для пастуха скотина, которую он в летнюю пору пасет на пастбище. Вот до чего дожили в России!
Секретарь самого «гуманного» министерства направила меня в отдел по лечебной части населения к Ольге Борисовне Босанько. Вначале на мое обращение  к медицинским упитанным чинушам было ноль эмоций, как будто это не их дело. Они непосредственно, оказывается, должны только перекладывать с место на место бумажки, вовремя делать доклады высшему руководству области об улучшении медицинской помощи населению. В обязанность медицинских бюрократов также входит подавать необходимую, нужную документацию и отчеты о проделанной в регионе работе в головное Министерство.
Пусть даже и это их дело. На генетическом уровне в понимании отечественной медицины за многие годы тоталитарной, бесчеловечной, бездуховной власти в стране так должно и быть. У меня создалось впечатление, что они и их семьи живут будто в другой стране или в другом измерении, в коммунистическом обществе, созданном только для них, избранных. Для тех, кто сумел в свое время кого-то вовремя лизнуть в нужное место или нырнуть в нужную постель. У этих человеческих особей все имеется, им не надо ни о чем беспокоиться. В стране только для таких избранных, дорвавшихся до какой-то власти или государственной кормушки, имеются все привилегии. Даже есть скатерть-самобранка, которая им все тут же выдает, что их душе будет угодно в любую минуту или даже секунду. Медицинским министерским крысам неинтересно здоровье простого российского гражданина. Пусть даже он, этот россиянин, на поле брани в жестокой войне с фашизмом за них кровь проливал. Тогдашний юноша, не видевший еще жизни, в каждую секунду смотрел в лицо смерти, освобождая свою родную землю от коварного, лютого изверга – гитлеровского фашизма, который хотел поработить русскую землю и другие государства. Он, фронтовик, не мог даже предположить, что из-за этих бездушных медицинских кабинетных крыс в глубокой старости не суждено ему будет получить высокотехнологичного лечения. Это несмотря на то, что наука и медицина в мире шагнула семимильными шагами далеко вперед.
Тогда в областном министерстве здравоохранения я сказал:
– В таком случае иду в администрацию области и сразу на прием к губернатору.
Только тогда канцелярские министерские крысы забегали и мо-ментально стали решать вопрос с госпитализацией в терапевтическое отделение больницы № 4.
За время приезда «неотложки» успел вернуться из другого конца города домой. Машина, так называемая «скорая», была укомплектована, как в довоенных 1930-х годах, в ней даже не оказалось носилок для тяжелобольных. Некоторое время пришлось искать в доме и во дворе людей, которые помогли бы перенести тяжелобольного папу в машину для транспортировки в больницу. Я вместе с ним поехал в больницу. Папу в тяжелом состоянии к обеду 15 января положили в реанимацию.
Меня удивило одно: почему я должен был требовать то, что прописными русскими буквами написано в Конституции Российской Федерации? Регулярно, как рекламный ролик, прокручивают по всем каналам телевидения о внимании к ветеранам Великой Отечественной войны. В жизни все обстоит значительно скверней и чудовищней.
Почему в стране в путинское руководство только одна демагогия? Много лепечут с высших трибун государственной российской власти о высокотехнологичной медицине. Где эта высокотехнологичная медицина? Для кого она доступна и кто ею может воспользоваться? Да, конечно, для Президента и его Аппарата, Председателя правительства и администрации, депутатов всех мастей и кто близок к государственной кормушке и, конечно, для российских олигархов. Этой категории россиян доступна, без сомнения, любая медицинская помощь… Прекрасно зная, в каком плачевном состоянии находится отечественная медицина, они не собираются со сложным поставленным диагнозом проходить курс лечения даже в кремлевской закрытой больнице. Вся, буквальна вся, государственная российская элита лечится в различных лучших мировых клиниках за счет бюджетных средств.
На протяжении семи суток состояние папы по-прежнему оставалось очень тяжелым. Он все это время находился без сознания. Я каждый день навещал его в реанимации, но все время он находился без сознания, в коматозном состоянии.
Во время беседы с лечащим врачом:
– Почему папа не приходит в сознание? – я спросил.
– Понимаете, у Николая Григорьевича все жизнедеятельные функции организма отработаны. Мы просто обеспечиваем ему гигиеническую и чистую постель. Он не выживет, – было сказано лечащим вра-чом.
Специалист с медицинским высшим образованием постеснялся откровенно признаться, что необходимых зарубежных медикаментов в больнице просто нет: их не выделяет для таких тяжелых больных местное министерство здравоохранения. Человеческая жизнь в государстве российском ничего не стоит. Это многие знают, но открыто признаваться и говорить не желают – боятся высшего руководства.
– Это вам не «дикий» Запад, где все для человека! – было сказано мне.
Я принимаю решение. 21 января обратился по телефонной связи в приемную губернатора с просьбой в содействии о переводе инвалида Великой Отечественной войны в областную больницу. Я просил секретаря о содействии перед региональным минздравом в более высокотехнологичной медпомощи герою войны. На том конце провода мне посоветовали:
– Сходите в церковь и поставьте свечку папе за здравие.
Я от услышанного на другом конце провода был возмущен до самой крайности. Это сверхкощунство к инвалиду войны со стороны правящей российской олигархической власти. Мне было предложено идти в церковь не кем-нибудь, даже не служащими церкви, а дежурным секретарем приемной губернатора Калужской области.
Вот уж права народная мудрость: расцвет религии в любой стране означает лишь одно – у народа гораздо больше шансов быть услышанным Богом, чем существующим правительством.
В какой век слуги народа стараются загнать простых россиян? В Средневековье! Этим конкретным поступком показали руководители Российской Федерации, что им на всех наплевать, в том числе и на ветеранов и инвалидов Великой Отечественной войны. Вот это да! Вот это российское государство! Вот истинное было показано лицо и государственное отношение в эпоху путинской криминально-олигархической российской власти к людям!
После многочисленных мытарств, в последний день января, по моему настоянию обратился по Интернету на имя Президента России Владимира Путина, которое на удивление сработало чрезвычайно оперативно. В Калужском минздраве наконец-то начали шевелиться. Буквально через несколько дней папа был переведен в областную больницу в неврологическое отделение. Но самое ужасное было в том, что время интенсивного лечения престарелого и беспомощного инвалида войны калужскими медиками было безнадежно упущено. Даже несмотря на то, что папа 6 февраля находился в сознании.
После двухчасовой планерки в шахматной школе, которую проводил директор Борис Петрович Егоров, я поехал в Анненки в неврологическое отделение навестить любимого и дорогого человека. Меня пустили в реанимацию. Папа лежал на больничной кровати похудевший и весь в медицинских проводах. Когда меня увидел, очень этому обрадовался.
– Папа, папочка, ты самый любимый, самый дорогой человек для меня. Я очень люблю тебя, – сдерживая слезы, сказал я.
В меня вселилась надежда, что самое страшное осталось позади. Даже не верилось в поставленный ранее диагноз. У папы работали все двигательные функции организма, буквально все понимал, только не мог разговаривать.
От врача получил информацию:
– Мы намерены через несколько суток вашего отца перевести для дальнейшего лечения в общую палату.
Но по исчислении двух суток герой войны впал в бессознательное состояние. Врачи отводили от меня глаза и ничего не говорили. Только молчали и пожимали плечами.
Воскресенье. Довольно рано проснулся. Звоню в реанимацию. Телефон постоянно занят. Принимаю решение: позавтракать, а затем снова позвонить – справиться о состоянии здоровья и поехать в больницу. Завтракаю. В душе испытываю какое-то беспокойство. Начал готовить чашечку кофе. Из холодильника достал литровую банку молока. Когда крышку стал снимать, то она из моих парализованных рук впервые вылетела. Такого со мной никогда в жизни ранее не случалось! Большая часть молока пролилась на пол. Я вздрогнул, самые тяжелые мысли старался отгонять от себя.
Звоню в реанимацию:
– Добрый день! Какое сегодня состояние инвалида Великой Отечественной войны Николая Григорьевича Шарабина? Ему передайте, пожалуйста, что я сын – Сергей, через час приеду навестить его.
– Сегодня в 6 часов 30 минут он умер и уже переведен в морг.
Я был сам не свой. До последнего верил, что мы еще не один год будем вместе. Хотелось верить, что отечественная хваленая медицина все же продлит жизнь самому дорогому и любимому моему сердцу человеку. Произошло то, что в принципе должно было произойти в этом государстве. Если медицины нет, а есть только одна бутафория, то откуда возьмется высокотехнологичное лечение? Оно может взяться только на бумаге и в отчетности, а в действительности ее нет и в ближайшие сто лет даже в проекте не намечается. Горько осознавать, что родился и до сих пор проживаю в этом тоталитарном, безнравственном, коррумпированном государстве.
После смерти отца 10 февраля 2013 года, инвалида Великой Отечественной войны – Николая Григорьевича Шарабина, я еще больше убедился в том, что медицины в этой военно-полицейской, олигархической стране нет и никогда не было. Он воевал только на передовой, не думая о своем здоровье и жизни. Каждый бой с врагом мог быть последним в его жизни. Кажется, по мировым стандартам, как это принято в передовых странах мира, здоровью, хотя бы такой категории граждан, должны уделять пристальное внимание. В России все поставлено на медицинский конвейер. Для медиков безразлично здоровье соотечественников, даже героев войны, которые разгромили гитлеровский фашизм. Только высокопоставленным российским чинушам, медикам в «погонах», олигархам доступна высокотехнологичная медицинская помощь. Отечественные эскулапы привыкли ссылаться то на возраст пациента, то на неизлечимое заболевание, то еще на что-нибудь... Только они, в белых накрахмаленных халатах, у которых постоянно зудит правая ладошка, всегда правы и неподсудны. Вот вам истинная разграбленная, униженная, олигархическо-криминальная, полицейская Россия!