Письма никуда. Глава восьмая

Продолжая наш дневной разговор по телефону, говорю: ты не права. Никакую я возможность знакомства с нормальным мужиком не упустила, да и не так всё было, кажется... Ир, ты замечала, что беседы по телефону как-то опрощают и огрубляют мысль? Да не увиливаю я в сторону!
Просто порой думаешь: позвонишь и в двух словах объяснишь всё, что занимает тебя в эту минуту, ан нет! Действительность, преломляясь в сказанном слове, неуловимо искажается, и к концу своего монолога понимаешь: говорила не то и не так. Словом, выходит по Тютчеву: "Мысль изречённая есть ложь..."
  Попытаюсь ещё раз в письме.  В пятницу, когда я была в школе, неожиданно позвонила из Майкопа очень милая литературная дама - редактор журнала, где публикуют мои стихи время от времени:
- Дорогая, если будете в Майкопе, зайдите за журналом в редакцию, в нём ваш цикл стихов!
 Выскочив из школьных ворот, бросилась к шоссе, хотя понятно было: опоздала на все маршрутки, которые едут в Майкоп с утра. Стояла на обочине, поднимая руку проносящимся мимо легковушкам: а вдруг повезёт? Навстречу  серебристой машине я даже не подняла руку: бесполезно, не остановится, слишком крутая. А она затормозила. Стекло опустилось, и я услышала низкий  голос:
- Ну что же вы? Садитесь!
Я открыла дверцу:
- До Майкопа довезёте?
- С удовольствием!
Встретившись взглядом с водителем, обомлела от яркого праздничного сочетания васильковых глаз, серебристо-черных волос и смуглой загорелой кожи. Одет он был в теплый бежевый свитер плотной крупной вязки, который очень ему шёл. Мне стало неудобно за свою потёртую фетровую шляпу и далеко не новые ботинки.Усмехнувшись, он отвёл глаза.
- Зачем в город? Просто погулять или по делам?
- И то, и другое.
- А вы не очень-то разговорчивы.
- А вы слишком любопытны.
Господи, ну почему я такая? Нет бы  просто рассказать человеку, куда и зачем еду, ведь секретного ничего нет, а меня замкнуло на мысли: вдруг он подумает, что я хвалюсь своими литературными успехами, направо-налево сообщая о них каждому встречному. Вот отпугнула резкостью, а теперь сиди и мучительно придумывай тему для разговора. Но моего спутника не так уж легко было смутить, и через минуту снова раздался спокойный ленивый низкий голос:
- Есть такой грех. Так по делам?
- Да, по работе.
Это не было ложью: после редакции я планировала заскочить в один чудный канцелярский магазин, чтобы распечатать на листах картона грамоты для победителей и призёров школьной олимпиады, потому что в станице найти цветной принтер невозможно.
- И кем же вы работаете?
- Учителем.
- Да ну? - он негромко рассмеялся.
- А что тут смешного? - снова окрысилась я.
- Да не обижайтесь вы! Я думал было приударить за вами, но учитель... Практически мать моих детей. Сразу всё опустилось!
Я не выдержала  и прыснула. Посмеялись. Лёд отчуждения неожиданно треснул, и мы разговорились. Саша о себе рассказывал мало, словно нехотя, зато слушал очень внимательно, с каким-то подкупающим поощрением. Васильковые глаза словно просили: "Ну давай, говори ещё!".
   "И Остапа понесло..." Я рассказывала о своих коллегах и начальстве, о курсах и уроках, об умниках и "тормозилках", о смешном и грустном - словом, обо всём, чем живёт школа. В душе загорелся огонёк - знакомый, рассыпающийся янтарными искрами. Внезапно зажигаясь, он заставляет проснуться в три часа ночи, чтобы написать стихотворение,сидеть несколько дней за конспектом урока или планом проведения недели литературы, печь пироги в такое время, когда нормальные люди отдыхают.
Я начала о том, что  сделала бы, если бы у меня были деньги, как вдруг...
- Что бы вы построили? Повторите - не понял!
- Развлекательный центр для детей нашей станицы! Летом в нём был бы аквапарк, а зимой развлечения и аттракционы в нём были бы стилизованы под Нарнию.
- Что это, Нарния?
- Когда моя младшая дочка была маленькая, мы с ней смотрели фильм "Нарния". Это сказка о детях, попавших в волшебный мир через платяной шкаф. Там всегда была зима из-за Белой Колдуньи - королевы Нарнии. Победив ведьму, все четверо стали королями и королевами, и в сказочную страну вернулось лето.
- Какие же там были бы развлечения?
- Ну, например, вход должен быть через огромный шкаф, а выход уже в волшебную страну, где можно выпить чаю или горячего шоколада в  молочном кафе "Плотина бобров", покататься на санях с Сантой Клаусом, поиграть в снежки с фавнами в роще Фонарного Столба. Потом на санках детей отвозили бы в ледяной дворец Белой Колдуньи, а там для них было бы представление, цирковое или театральное, и дискотека. Заключительный аккорд - фейерверк.
- А сколько стоил бы билет  на такой праздник жизни?
- Платили бы, кто сколько может.   
Саша пристально посмотрел на меня:
- Вы это серьёзно?
- Вполне. Знаю: выручка будет небольшой, зато сколько радости!
- Надя, вы не понимаете, о чём говорите. На что вы содержали бы ваше заведение? Чем платили бы зарплату персоналу? А счета за электричество? А оформление документов? Как предприниматель говорю вам: идея из ряда утопических, и ни один безумец не взялся бы за её реализацию!
- Что ж вы так разгорячились? Разве я  клянчу у вас или у других сильных мира сего денег на свою мечту? Знаю, прекрасно знаю, что воплотить её в жизнь нельзя.
  Но он не унимался:
- Вам сколько лет? Вы сама ребёнок! Нарния! Белая Колдунья! Фавны! На деньги нужно дело делать, бизнес!
- Знаете, вы остановите мне здесь, пожалуйста.
- Вы ведь говорили, что вам в центр!
- Нет, я выйду здесь.
 Машина остановилась на остановке за железнодорожным переездом. Я, выходя, протянула деньги, но он раздражённо качнул головой и хлопнул дверцей.
  Я сидела на остановке и почему-то была рада, что троллейбуса долго нет. Янтарные искры моего огонька потухли, и день стал таким, каким должен быть: безрадостным работягой в серой спецовке, заляпанной белыми кляксами снега.