ШЕФЫ

               
         В прошлом веке, во второй его половине, а точнее - в эпоху развитого социализма страна под мудрым руководством КПСС и лозунгом "Экономика должна быть экономной" неуклонно двигалась к коммунизму. Газеты, радио, телевидение сообщали о том, что повсеместно появляются ростки коммунизма. Кто-то верил СМИ, кто-то - анекдотам: 

- Леонид Ильич, к коммунизму идем, а жрать нечего! 
- Ну, товарищи! Кто же на ходу ест? Вот придем, тогда и покушаем. 

       Однако и скептики, и доверчивые втайне надеялись, что вот-вот наступит изобилие, и к празднику не от профсоюза труженик получит банку зеленого горошка и кусок колбасы, а сам, на свои заработанные, купит свободно все эти дефициты в магазине. 

       Уверенности в светлом будущем придавало очередное решение очередного пленума КПСС о принятии Продовольственной программы. Обласканный вниманием и заботой народ в едином порыве с воодушевлением приступил к выполнению Программы.   

         Если честно сказать, то коллективы заводов, институтов, прочих городских бездельников трудились на благо живота своего вместе с работниками совхозов, колхозов с незапамятных времен. Схема свершения героического подвига была четко отработана: увеличение штата сотрудников предприятия, подтвержденное четким математическим обоснованием и перспективным планом развития.   

      Не остался в стороне от важных дел и коллектив небольшого отдела огромного производственного объединения. Это была лаборатория, где в основном работали женщины. В каждом подразделении лаборатории имелось по два-три лишних сотрудника. По требованию руководящих органов начальник отдела без ущерба для работы в своем отделе мог нужное число работников отправить на две недели в совхоз или на стройку жилого дома хозспособом.   

         Но были сложности другого порядка - человеческий фактор. То муж ревнивый молодую жену от себя не отпускает, то ребенка на две недели оставить не с кем. И еще - не хочет народ даром работать. Мало им, что зарплата на рабочем месте сохраняется, в совхозе кормят, так еще и отгулы хотят получить за прожитые вдали от дома выходные дни. В двойном размере. Возмутительная алчность! Сколько сил приложила КПСС, весь идеологический аппарат, чтобы воспитать человека нового типа, советского человека. Альтруиста! Но отдельные личности, а их очень даже немало, портят радостную картину бытия. 

         Михаил Михайлович Пронько, начальник отдела, не пасует перед трудностями. Он умеет разговаривать с работниками, делится с ними богатым жизненным опытом. Свое жизненное кредо начальник получил от родного отца и теперь, при случае, наставляет молодежь. Отец учил уважать и слушаться начальников беспрекословно:   

      - Стоит перед тобой стог сена, а тебе начальник сказал: "Здоровайся с ним, так ты и здоровайся. Сказал - кланяйся ему. Не перечь, кланяйся". Отец был прав, я не раз убедился в этом.  Но с подчиненными я строг, спуску не дам! 

        Молоденьким девушкам, которых в отделе большинство, льстит его внимание. Понять девочек не сложно: импозантный красавец, блондин, ласково улыбаясь, смотрит, как каждой кажется, только на нее.   

        Михаил Михайлович знает силу своих чар: моложав, статен, одет по последней моде. Говорит, что похож на поляка, имея в виду свое не простое происхождение. И то правда: не рассказывать же каждому встречному-поперечному, что родители в колхозе в соседней области на скотном дворе всю жизнь проработали.   

        Девочки видели нимб вокруг породистого черепа начальника, ценили его, но соглашались на работу в подшефном совхозе только за двойные отгулы. Начальник решительно пресек эту торговлю: он согласился. Тем самым сразу убил двух зайцев: сберег свои нервы и снискал уважение коллектива. 

       Девушки распоряжались свалившимся на них счастьем по-хозяйски. Те, которых не заботила их малая зарплата, так как жили на дотации родителей, на накопленные отгулы ездили развлечься на Черное море.   

       Лаборантки с материальными проблемами копили деньги на дорогую вещь: пальто, импортные сапоги. Отгулы в будние дни давали возможность приобрести в магазинах без толкучки что-нибудь дефицитное, особенно обувь производства соцстран - "ЦЕБО", Румыния, Югославия и пр.   

          Для женщин семейных отгул - глоток свободы! Муж на работе, дети - в садике, в школе. А она предоставлена сама себе. Можно сходить в парикмахерскую, где с утра еще нет очереди, можно спокойно побродить по продуктовым и промтоварным магазинам в поисках тех же дефицитов. Возможностей тьма. Да хоть бы и кульки полиэтиленовые постирать! Мало ли что... 

       В один из летних выходных дней мобилизованный на борьбу с сорняками коллектив в полной экипировке и съестными припасами собрался на проходной завода в восемь часов утра. 

       Дорога до подшефного совхоза, обычно занимающая не более двух часов времени, нынче удлинилась. Непонятно почему, но в совхозе не готовы были принять шефов. Однако не отправлять же их назад в город! Поэтому отправляли в разные отделения своего обширного хозяйства, чтобы те сами нашли для себя работу. 

          Поплутав по окрестным деревням, водитель остановил автобус у заросшего сорняками капустного поля. 

        Под палящими лучами солнца листья у ростков капусты завяли, пожелтели и найти их среди пышущих здоровьем сорняков было сложновато. Начальник, сориентировавшись в обстановке и зная современную молодежь, произнес напутственную речь. Он коротко сообщил о трудностях в сельском хозяйстве в связи с погодными условиям, преподал некоторые знания по агротехнике и ботанике, напомнил о гражданской совести. Смысл был ясен: работаем добросовестно, потому как для себя, для народа. Выдергиваем и рубим сорняки, а не капусту.

        Никто не спорил, понимали, что тяжело, но надо. Не они первые, не они последние. Еще великий русский поэт Николай Некрасов подобную картину обрисовал в 19-том веке: 

"Зной нестерпимый: равнина безлесная,
Нивы, покосы да ширь поднебесная —
       Солнце нещадно палит.

Бедная баба из сил выбивается,
Столб насекомых над ней колыхается,
        Жалит, щекочет, жужжит!"

       С поразительной точностью классик нарисовал пейзаж будущего, 20-того века: равнина безлесная, зной, столб насекомых. А вот долюшка женская очень изменилась. Наши девушки сбросили одежды и, оставшись в купальниках, обильно смазали себя кремами, отпугивающими злобных насекомых, и соорудили тюрбаны на голове от солнечного удара.  С тяпками наперевес, добровольцы плечом к плечу ринулись в атаку. 

      Но через некоторое время сплошная цепь бойцов порвалась. Галина Семеновна, инженер одного из подразделений лаборатории, со своей лаборанткой Машей вырвались далеко вперед за счет того, что не принимали участия в разговорах и перекуры свели к минимуму. Тяжело. Соленый пот заливает глаза, мошка лезет во все открытые щелки, но передовиков манит мечта: окунуться в прохладные воды озера, сверкающего, как награда, недалеко от совхозного поля.

      Небольшая группка девушек, наоборот, безнадежно отстала от основного отряда, и это отставание их нисколько не волнует. Сгрудившись вокруг Лины, юного и не очень ответственного инженера, они громко смеялись, наперебой пересказывали друг другу забавные случаи и даже пробовали петь. 

       Михаил Михайлович не мог терпеть вопиющего разгильдяйства:
     - Девушки, вы что думаете здесь заночевать? -только и смог он произнести строгим голосом.

      Лина, растянув пухлые ярко накрашенные губы в белозубую улыбку на пол-лица, простодушно рассказала начальнику о девичьих секретах, вызвав очередной приступ смеха у подружек. Михаил Михайлович крепился, усилием воли сжал рот, чтобы не рассмеяться, но глаза его выдавали. 

       Была у него слабость, которую все знали: очень уж не равнодушен он был к молоденьким девочкам. И к не очень молоденьким - тоже. Опасаясь уронить свой авторитет, он быстро ретировался восвояси.   

      В целом руководитель был удовлетворен картиной, открывающейся его взору. Девушки, согнувшись, добросовестно махали тяпками. Изредка отдыхали, негромко разговаривали. Если, по его мнению, кто-то затягивал свой отдых, он делал замечание, и провинившаяся без возражения принимала рабочую позицию.

       Вдруг Михаил Михайлович разглядел, что его ударники труда, закончив полоть свои рядки, бросили тяпки и чуть ли не вскачь кинулись к озеру. Изо всех сил он заорал:
       - Галина Семеновна, вернитесь! Надо девочкам помочь!

         Галина Семеновна приостановилась, молча посмотрела на начальника и, махнув рукой, продолжила свой путь. Пронько расшифровал красноречивый жест инженера как "А пошел ты", решил не устраивать скандала, но при случае - припомнить.    

       В том, что она подарила начальнику счастливый случай, Галина Семеновна не сомневалась. Дело в том, что новый директор завода, убежденный, что в невыполнении плана предприятием виноваты исключительно инженерно-технические работники, требовал от начальников подразделений построже наказывать своих подопечных рублем. 

         Михаил Михайлович, усвоив с молодости правило "Стога сена" не спорил с директором, но был в затруднительном положении: специалисты отдела работали хорошо, нарушения встречались не каждый месяц, а крайне редко.  Начальник вынужден был придираться по мелочам, а то и откровенно объяснять, мол, поймите меня правильно, но Ваша очередь быть наказанной.

        Пронько смекнул, что примеру этих беглянок последуют и другие работницы. Он перешел в конец поля и, размахивая руками, словно дирижер оркестра, отправлял закончивших работу на участок отстающей бригады.  Общими усилиями при мудром руководстве враг был повержен. Плантация капусты радовала глаз.

       Коллектив дружно булькнул в озеро, взмутив и без того непрозрачную воду. Поплескались, слегка остыли. Девушки накрыли на полянке "стол". Оживились мужчины, даже заместитель начальника, немногословный увалень Вася, ловко открыл бутылку водки. Про усталость уже нет и речи, шутки, тосты. Слесарь Леша объявляет периодически, что он хорошо поет и запевает: "Эх мамочка, на саночках"... Но тут же отвлекается и далее этих слов не идет. 

       Пикник удался. Девушки только жалеют, что нет воды, нечем смыть с себя ил после купания. И... Бывает же чудо!

        К отдыхающим подлетела полевая кухня. Веселая, давно знакомая повариха Аня кричит:
        - Наконец-то мы вас нашли. Полдня за вами гоняемся, накормить хотим. Налетай. Она раскладывает по тарелкам гуляш с макаронами, наливает тепловатый компот, а водитель вываливает из машины алюминиевую флягу воды. 

        Отдыхающие ликуют, застолье продолжается уже в расширенном составе. Но семейные женщины начинают роптать - ждут домашние дела, дети. 

        - Не волнуйтесь. Будем в городе вовремя. Через полчаса выезжаем, - распорядился начальник.

        Поколесив по пыльным проселочным дорогам, автобус выехал на широкую автотрассу. 

        Уставшие за день девушки дремлют под мерное гудение мотора или потихоньку переговариваются. Некоторые пассажиры уже в который раз смотрят на мелькавшие за окном пейзажи: густой лес сменяется лугом со цветущим разнотравьем, речка с деревянным мостом, стадо коров, вытянувшиеся вдоль трассы деревни, ухоженные огороды. Отрадные, никогда не надоедающие картины.

        А я вспоминаю этот чудесный день и до сих пор не могу понять - кому надо было разрушать огромную процветающую страну? Почему самый передовой социально-экономический строй - социализм вдруг сменили на дикий капитализм? 

       Кто виноват?