Рыжий Пух

Рыжий

      Котёнка сегодня опять били хозяйские дети. Били за то, что из шести родившихся у Фроськи (так по-домашнему звали маму-кошку) котят он один оказался рыжим. Почему так случилось не знал никто, ведь Фроська была большой и красивой кошкой породы Мэйн Кун шикарного окраса чёрный дым. Кот, к которому её водили за котятами, был таким же Мэйн Куном того же благородного цвета, но весом и размерами раза в полтора превосходил кошку. Пятеро котят в помёте унаследовали окрас и стать родителей, а вот у одного проскочил-таки генетический сбой, из-за чего он появился рыжим, да и размерами не удался. Для хозяев-заводчиков рыжий котёнок был досадным производственным браком, которого никто не захотел ни купить, ни просто забрать. Их дети это знали, поэтому били и издевались над ним почти каждый день, не встречая осуждения родителей. Котёнка со второго месяца его жизни даже не пускали в дом, он так и жил в сарае, куда Фроська приходила его кормить. Сарай был грязным, холодным, бегали там блохастые мыши, но другого жилья у рыжего не было. За два месяца своего существования котёнок, не видевший ничего другого, считал, что вот это и есть жизнь, что так будет всегда. Он даже не думал, что может хоть что-нибудь и как-нибудь в ней измениться. Так и жил он от побоев до побоев, от кормления мамой-кошкой до кормления. Стал грязным, блохастым, вонючим и очень тощим существом, но умирать не собирался, цепляясь за свою непутёвую жизнь неизвестно откуда берущимися силами.

      В конце концов котёнок хозяевам надоел настолько что было решено от него избавиться. Топить в ведре было как-то неловко, поэтому решили подкинуть его к забору соседки, с которой у хозяев имел место застарелый конфликт. Надеялись, что она его заберёт, а не заберёт, то хоть подохнет не у них в сарае. Шёл уже конец октября, на дворе довольно холодно и дождливо. И вот рано утром, ещё до рассвета, старший пацан, взяв за шкирку рыжего, дотащил его до забора соседки и кинул в кусты у калитки. Кинул не удачно, котёнок упал на камень. Слабые неразвитые из-за побоев и плохого кормления лапки котика не смогли смягчить удар и к уже имеющимся ссадинам у него образовалась разбитая в кровь нижняя губа. Тут-то котёнок и понял, что его жизнь в сарае, несмотря ни на что, была чуть ли не раем и запищал от горя – мяукать ещё толком не научился. Он пищал от холода и сырости, а ещё от того, что понял – мама больше никогда, даже на несколько минут не придёт, не накормит и не согреет своим теплом.

      Сколько прошло времени после того, как он оказался под забором котик определить не мог, но уже стало светло и дождь прекратился. Писк его постепенно превратился в скрип, а потом и в хрипение. По дороге рядом с домом, под забором которого он лежал, иногда проезжали машины, проходили люди, но никто не обращал внимание на его хрип, даже головы не поворачивал. Сил становилось всё меньше, их даже на хрип не очень-то хватало.

      Так бы и умер котик под забором, но чудеса в жизни случаются, одно из таких чудес с ним и произошло.

      По улице шли две женщины. Шли не торопясь, явно гуляя и о чём-то болтали – хорошо, что не громко. Вдруг одна из них остановилась, прислушалась, а потом полезла через кусты на хрип котика. Подняв его с земли не задумываясь засунула себе под куртку. Там рыжему было тепло и уютна, пахло не мамой, но всё равно приятно, и он уснул впервые за этот день, даже не замечая укусов блох, которые активизировались в тепле.

      Проснулся, когда его вынули из куртки и положили на пол. Рядом стояли две тарелочки, в одной было что-то белое вкусно пахнущее, а во второй мясо. Сидящие рядом люди бить рыжего не стали и ему это было удивительно. Сначала котик сунулся мордочкой к блюдцу с мясом – он про него уже знал – мама иногда в сарай приносила. Убедившись, что бить его таки не собираются, рыжий решил начать с него, правда делать это пришлось лёжа, так как ноги его ещё не держали. Потом подполз и попробовал белую еду, которая называлась сметаной. Есть хотелось отчаянно – первая порция из двух блюд не насытила, а только пробудила аппетит и придала ему сил встать на ноги. Люди, видимо, поняли, что он не наелся и положили ещё что-то мясное – это были кусочки куриного окорочка. Съел и их, но почувствовал, что ходить стало очень тяжело, не потому, что лапы опять ослабли, а потому, что живот отвис до пола и мешал лапам правильно двигаться. Чтобы не мучать себя котик снова уснул, улёгшись на мягкий коврик у дивана в тёплом доме.

      В следующий раз рыжий проснулся, когда та же женщина, опять засовывала его в куртку. Стало страшновато, а вдруг отнесут обратно под забор? Но нет, сели в красивую белую машину и куда-то поехали, а пока ехали он опять уснул. В третий раз за день котик проснулся в тёплом доме, но уже другом. Тут снова была еда, вода, тёплый коврик, те двое, с которыми он приехал в этот дом и ещё два человека. Одним из них была молодой девушкой, что котика испугало – били его чаще всего именно молодые. Но испугался зря – она его только гладила и говорила что-то хорошее.

      В новой жизни рыжего всё складывалось ловко. Блох новые хозяева вывели дважды или трижды искупав его в ванной, намыливая каждый раз какой-то гадостно пахнущей жидкостью. Он не сопротивлялся, уже понял, что эти люди его не обидят. Еда и вода в мисках были всегда. Мест для сна в квартире было много, а вот для туалета только одно, но к этому котик привык быстро и ходил по всяким надобностям только туда. Разбитая губа заросла, а вот лапы так и не стали крепкими и здоровыми – сказывались последствия тяжёлых первых месяцев жизни. На диван или кресло он ещё умудрялся запрыгнуть, а вот на стол уже не получалось, но может оно и к лучшему – хозяева не любили, когда он, запрыгнув на стул пытался залезть и на стол

Лена

      В конце октября нас с мужем пригласили в гости на дачу наши друзья – Света и Шурик. Дачей у них являлась половина настоящего деревенского дома с сараем на участке земли в селе Мартыновское, что стоит недалеко от трассы Дон. В субботу, ближе к вечеру, по приезду, мы посидели, как полагается, и легли спать. На даче у них мы были впервые и очень хотели посмотреть домик, участок, само село, поэтому с утра пораньше, как рассветёт, решили этим заняться. После осмотра домика с участком мой Витя с Шуриком пошли в магазин за пивом, а мы со Светой на экскурсию по селу.

      Село оказалось небольшим, всего шесть коротких улиц, причём две из них носили название Овражная, а ещё был Овражный переулок. Дача друзей стояла на главной улице села (одна из Овражных), которая была асфальтирована и по ней постоянно ездили и грузовые и легковые машины. Гулять по Овражной было не интересно, поэтому свернули на Красносельский проезд, ведущий к пруду и далее к речке Нудовка. Улочка была тихая, спокойная с относительно небольшим числом домов.

      Гуляя и болтая ни о чём мы посмотрели пруд и пошли дальше к речке, но дойти до неё нам не случилось. Проходя мимо одно из домиков, я услышала какой-то тихий прерывающийся хрип, доносившийся из кустов, росших возле забора. Хрип был настолько слабым и жалостным, что, не думая, я полезла в кусты и увидела там худого, грязного, с кровью на мордочке рыжего котёнка. Он лежал рядом с камнем на сырой земле и уже не мог ни ходить, ни шевелиться толком. Не взять его я не смогла – очень жалко было котика, ведь ещё пару часов тут полежит и жизнь его короткая такой короткой и останется.

      Осторожно подняла, и засунула рыжего к себе под куртку. Сначала вони не почувствовала, но как только он у меня там согрелся, то поняла, что куртку и всю одежду под ней придётся долго стирать, а то и выкидывать. Минут чрез 15-20 мы со Светой пришли к ним в дом, нашли пару блюдец в одно положили мясную котлету, оставшуюся после вчерашнего застолья, размяли её и полили бульоном из супа, а во второе немного сметаны. Котика положила рядом с блюдцами. Он почти сразу проснулся, принюхался и в первую очередь подполз к мясу. Ел жадно набивая полный рот и с трудом проглатывая мясо. Переход к блюдцу со сметаной, после ликвидации котлеты, произошёл мгновенно. Ел он её уже не так жадно, но всё ещё очень активно. Вылизав оба блюдца рыжий как-то жалостно-выжидательно посмотрел на нас, намекая на то, что ещё не наелся. В ответ на столь явно выраженную просьбу я положила в его блюдце мелко нарезанную на кусочки, чтобы не подавился, куриную ногу. Он съел и её, но пузико так раздулось, что провисло до пола, а кости на спине и боках стали выступать ещё сильнее. Котик оказался сообразительным, так как наевшись спать лёг не прямо на полу, а отошёл к придиванному коврику и устроился на нём.

      Тут и наши мужья подошли с пивом. Я показала своему на рыжего и сказала, что хочу его взять домой. Он против не был, тем более, что менее года назад мы похоронили нашего кота Факса, погибшего от камней в почках и варварского его лечения в ветеринарке. Факса любила вся наша семья, и этот котик мог бы стать ему хорошей заменой. На том и порешили.

      Поездка домой стала запоминающейся. Дело в том, что на даче помыть котика. по разным причинам не получилось, пришлось везти его в Москву, как есть, с блохами, грязью и вонью. Несмотря на прохладу всю дорогу ехали с открытыми окнами, иначе было бы нечем дышать. Муж стерпел, ну а я тем более. Дома, по приезду, выложили рыжего на пол у двери и сказали, встречавшим нас младшей дочери Даше и моей маме, жившей с нами, что вот это рыжее чудо будет теперь жить у нас.

      Приехав, сразу вымыли котика специальным шампунем, оставшимся от Факса, вымылись сами. Часть одежды выкинули, часть засунули в машинку и постирали с кипячением. Муж потом дважды чистил машину изнутри, но это не сильно помогло – она еще недели две пахла нашим рыжиком. Его самого пришлось ещё пару раз старательно мыть, пока все блохи не пропали. Но какой же он стал красивый, ладный и пушистый после мойки, сушки и расчёсывания, поэтому мы и назвали его Пухом.

В итоге

      Большим и здоровым Мэйн Куном наш Пух не стал – кривая генетика не позволила, но немалые 9 кг живого веса поимел и стал вот таким, как на заставке к рассказу, котом. Эта же генетика назначила ему больную печень и нездоровое сердце, пониженную координацию в движениях и слабые лапы.

      Быть может он на всю свою жизнь запомнил первые месяцы своей жизни и поэтому из благодарности к нам не стал вредным и неаккуратным, агрессивным и наглым, но получился из него спокойный и добрый, терпеливый и красивый, любимый всеми нами кот. Мы ему за это благодарны!