Штурман и минёр

Отходит подлодка от пирса на поисковую задачу – ловить супостата. Ветер прижимной, давит к причалу. Буксиры отрабатывают по полной, в час по метру тащат-тащат против ветра красавицу-субмарину в просторы мирового океана. Игорь руководит кормовой швартовой командой. Выход затянулся часа на два. Холод собачий, ветер. Всё лицо исколото колючим снегом. Швартовая команда продрогла как цуцики.

Ура! Отошли, вышли в мировой океан, можно спуститься, погреться. Перед входом в лоно подводного крейсера стоит боцман с банкой солидола, беспричинно улыбается, как бравый солдат Швейк, скрывает заговорщицкое нутро:
— Таищ, отход был суровый, вон у вас хлеборезку как разнесло, видать, к доктору пойдёте? Не загваздайтесь, я здесь перед погружением пружины верхнего рубочного люка обработал.

Сам незаметно мазанул комингс, чтобы тот вляпался. Голова минёра скрылась, боцман поставил банку, открыл невидимый занавес, торжественно объявил:
— Представление начинается!

Минёр спустился с мостика в прочный корпус, задел канадкой, измазанной солидолом, вахтенного инженера-механика, черканул каракулю в вахтенном журнале и – нырок в штурманскую рубку к товарищу, где одни бездельники, но чай у них знатный.
Сходу получил комплимент:
— Мин Херц, рожу у тебя разнесло, правая щека раздулась, к доктору тебе надо.

Минёр по-хозяйски оперся локтями на карту, оставив промасленные пятна размером с Исландию. Угрожающий вид вахтенного штурмана говорил о намерении измерителем заехать им в филейную часть своего товарища.

Штурманёнок Костя взял себя в руки и просто сказал:
— Мин Херц, девиацию тебе взад и параллакс тебе на нос, с тебя за испорченную карту шила 0.5 и сала минного.

— Какого ещё сала? – минёр ещё не пришёл в себя с мороза, мозг в тепле расползся от счастья, держал двумя руками стакан с чаем, грелся.

Затем с пафосом жёсткой романтики изрёк:
— Костя, точка, запомни, точка, минёры — это не промасленные парни, точка, хотя и такое бывает, точка, это – просоленные ветром вахтенные офицеры, сходящие с рубки, чистые как ангелы, точка, и только шило их примеряет с… мирскими буднями!

Игорь вышел в центральный, его радушно встречает старпом:
— Минёр, ты что? Остатки ума наверху забыл? Вахтенный журнал в солидоле измазал, да простят меня механики, маслопуп, ты… Журнал весь перепишешь!

Погрузились. Обожаю подводное положение. Тепло, наверху шторм, непогода, а у нас, под водой, ровно, как на льду. Всё по расписанию.

Минный встаёт на смену, зубы чистит, смотрит в зеркало на себя, любимого, и видит рожу, как у бобра: увеличилась в размерах и красная, как флаг пролетариата. Бляха-муха, флюс! Здоровенный такой, даже ушей не видно. И вчера товарищи сочувствовали. Отстоял смену вахтенного офицера в подводном положении. Пошёл к доктору. Так и так. Всё на лице.

Начальник медицинской службы, лейтенант, первый раз на выходе, осмотрел всего. Попросил раздеться, головку показать, мало ли осложнение в голову ударило. И искренне так говорит:
– Это зуб. Я догадался. Точно не геморрой.

Выдержал паузу:
– Приходи после смены. Я сейчас учебники полистаю и вырву тебе, быть может, и не один зуб.

Опять помолчал и признался:
— Слушай, минёр, здесь сложный случай, всё запущено, не пойму, как тебя на флот взяли служить? У тебя проблема с нижней челюстью. Не дрейфь, тебе повезло, у меня как раз есть запасная. Правда, чуть большего размера, но, думаю, подойдёт. Иди поспи, уверен, справлюсь.

Минёр побрёл спать. Настроение «в ноль». Уже почти заснул, доктор приходит в каюту:
— Ты не бойся. Завтра операция, командир дал добро. Я сам такое сложное хирургическое вмешательство ещё не осуществлял, но у меня жена психотерапевт, говорит надо всегда поддерживать боевой дух. Давай крепись, брат-подводник!

Минёру так жутко стало на душе, с этим чувством и заснул. Как ни странно, кошмары не снились. Виделись хорошие сны.

Юный нахимовец «по залёту» дрова рубил на подсобном хозяйстве, в лагере на Нахимовском озере. Дело нехитрое. Вдруг одноклассник Лёша Акимов говорит:
— Смотри, Поручик, видишь грядки, полные красной клубники?

Всё быстро собрали и сожрали. Как вкусно! Феерия момента: приезжает чёрная Волга с начальником училища адмиралом Львом Николаевичем Столяровым, его женой и дочкой. Они, как ботаники, пошли к грядкам клубники, ведь сами сажали и окучивали. А там Мамай с Поручиком прошёл! Всё сожрала питонская саранча.

Минёр проснулся на смену, глядь на себя любимого в зеркало, а там флюса как не было. Чудеса, да и только! Неужели мнительность пришла преждевременно?

Три дня минёр ходил по лодке загадочный, пока штурман не поинтересовался:
— Ну что, тебя вылечили? Лично боцмана и доктора просил тобой заняться, смотрю, заслужился ты, братец. Дружище-подводник, штурмана и минёры всегда друг друга поймут.