Когда узрел он мир впервые...
тогда внушил, что маршал он,
но остальные – рядовые…
О командиры без погон!
Куда-то совесть уплывала,
как будто падал он во тьму.
И свирепел, когда, бывало,
мы воспротивились ему.
Но цвёл он, как природа вешняя,
когда, мерцая, был влюблён.
Вокруг него движенье вечное,
а неподвижен – только он.
Равнялся на него богатый
иконостас еды, питья.
Об этом человеке надо
слагать святые жития.
Поглядывал ежеминутно,
как ширятся его бока.
«А мне невероятно трудно», –
шептал апостол курсака.
Но был в характере и славный,
и благородный, чистый знак.
Вот так тонул пловец гуманный
в эгоистических волнах.
16.11.1993
Свидетельство о публикации №220122700637