Ах, какой мужчина!

 
Я и подумать не могла, что могу обратить внимание на мужскую красоту. Я ехала в троллейбусе к своим родителям, которые жили на Загородной улице в том районе Благовещенска, который считался в прежние времена нечистым. Здесь была городская тюрьма. Здесь была улица красных фонарей и даже сохранилось добротное здание магазина, в котором когда-то продавали все предметы для занятий этим самым древним женским ремеслом.Говорят, что на этой улице был сам Антон Павлович Чехов, когда совершал свою поездку на остров Сахалин.Он приплыл сюда на корабле, но корабль был таким ненадежным. Он все время дрожал, как в ознобе, дважды садился на мель, и матросы затыкали дыры в нем просаленными одеялами. Посудина, а не корабль. Одна только радость была в пути. На соседнем корабле плыл в город оркестр.Музыканты репетировали на открытой палубе.Музыка разливалась широко над амурскими просторами.
Вот почему Антон Павлович прожил в городе несколько дней, ожидая прихода надежного корабля.

И еще в этом районе города был поселок, в котором жили китайцы. Стояли их фанзы, устроены были и прилавки для торговли. Было грязно и нехорошо пахло. На улицах можно было увидеть павших совершенно женщин, которые продавали себя за глоток китайской водки и миску риса китайцам. С оплывшими красными лицами они не были похожи на людей.

-Это китаянки?

-Нет, - засмеялся дедушка, - это русские дамы. Опустившиеся.

И он очень быстро увел меня домой. Но дешевой ткани мы с ним все-таки купили. И бабушка сшила нам с сестрой по платьицу, и себе сшила платье и наделала фартуков. Ткань почему-то называли сарпинка.

А теперь это был приличный район города. Возвысились корпуса жилых домов. Разрослись корпуса городской больницы. Выстроили новый городской роддом. Все теперь было чинно и  благородно.

Сюда была протянута и линия для троллейбусов.

Я ехала в новеньком троллейбусе. Он был полупустой. На переднем сидении лицом к пассажирам сидел молодцеватый мужчина. Он имел гусарскую наружность. Высокий и стройный, загорелый, в прекрасных лаковых туфлях, в модной летней шляпе, в шелковой пестрой рубашке с открытым воротом, он смотрелся таким зрелым мачо. Когда он улыбался, видны были его золотые зубы. Они сияли и сверкали на солнце. Мужчина развлекал себя тем, что рассматривал дам в троллейбусе. Он их раздевал глазами. Когда он завершал осмотр, он издавал звуки одобрения, а иногда презрительно фыркал. Когда он стал рассматривать меня, я даже дышать стала реже. Однако оказалось, что я уже оценке не подлежу, как залежалый товар. И лицо этого красавца выразило только недоумение. Он даже плечами пожал. Что было очень невежливо с его стороны.

На одной из остановок в автобус зашел дедушка. Чем-то он напоминал пупсика. Невысокий, с круглым животиком, в беленьких шортах, в какой-то пионерской маечке. Дедуня подошел к кондуктору и расплатился за проезд. Он получил сдачу копейками. Вдруг троллейбус дернулся, дедок потерял равновесие, копейки посыпались из рук и раскатились по всему салону. Дедушка стал их поднимать. Но вот незадача, как только он наклонялся, он пукал. Отчетливо и громко. Все молчали. Каждый пассажир делал вид, что он ничего не заметил. И тут со своего места поднялся мистер совершенство. Он замер на минутку, давая дамам время полюбоваться собой, потом двинулся по салону изящно наклоняясь и собирая дедушкину мелочь.

-О, да при такой внешности, он еще и великодушен!

Я была восхищена!

Когда все копейки были собраны, мужчина протянул их дедушке.

-На, пе...ун, получай свою мелочь!

Дедушка бормотал слова благодарности и краснел.

Я была полностью разочарована!