Минус сорок

   Пришла ко мне на приём пожилая женщина и так с болью и надрывом в голосе говорит:
   - Родной мой, пожалуйста, помоги! Шея, плечи, руки - всё у меня болит, спасу нет! И днём,
и ночью всё немеет и просто отнимается. А спину не трогай, милый, этого нельзя!
Я удивился:
   - А почему спину-то нельзя?
Вздохнула она тяжело и рассказала свою невесёлую историю.
   - Нельзя мне спину трогать, так доктора сказали, потому что у меня весь ливер больной... Эти болячки ещё с молодости начались. Закончила я педучилище и поехала по распределению
аж в Молдавию в небольшой городок учительницей. Время послевоенное - пятидесятые годы,
к учительнице все с уважением. Нас-то, учителей, в этом городке всего-то семеро было - все молодые женщины, лишь директор - бывший фронтовик-орденоносец.
      Не прошло и месяца как за мной начал ухаживать молодой парень, да так вежливо, красиво.
А много ли  девчонке, двадцати трёх лет от роду, надо? Понятно - я влюбилась. Парень-то - красавец, жгучий брюнет, и ухаживал с понятием.
   К зиме мы поженились. Жили хорошо, дружно, любили друг друга... А прошла зима, и я попала
в больницу с внематочной беременностью. Чуть не умерла. А летом - вторая внематочная, вновь операция, и приговор - детей не будет никогда...
   Через три месяца муж ушёл. Говорил, что любит, уважает, но хочет чтобы детей была полная хата, а тут такое дело... Короче, ушёл к бывшей зазнобе и даже радиолу, что вместе покупали, забрал.
   А через полгода у меня случился гнойный апендицит, да ещё глубокой ночью. В больницу привезли уже с перитонитом. Повезло, что врач отличный дежурил - спас меня. Несколько часов шла операция. Пролежала я тогда в больнице три недели. Выписали меня с температурой.
Не прошло и пяти дней, как опять по скорой привезли и тут же на операцию. Воспалилось у меня там всё . Месяц я тогда отлежала, исхудала страсть... Когда я из больницы вернулась, хозяйка квартиры, что я снимала, даже не узнала, думала - старушка-нищенка подаяние просит.
   Год прошёл, я постепенно отошла, поправилась, даже вышла на работу в школу. А через несколько месяцев меня прямо на уроке скрутило. Боли адские, терпежу нет, аж сердце заходилось! Привезли в больницу, и вновь на операцию. Диагноз - острый панкреатит. Еле меня тогда выходили.
   Так и пошло: полгода - я дома, полгода - в больнице. И диагнозы страшные - то камни в почках, то абсцесс в брюшной полости, то язвы в кишечнике, то желчный пузырь воспаляется...Было такое, что несколько месяцев я лежала с незашитым животом - чистили постоянно, всё гноилось... И всё через боль, боль...
Женщина тяжело вздохнула:
   - Ас питанием так просто беда - того нельзя, этого нельзя, даже пробовать запрещается...И чуть нарушишь - сразу так скрутит, что даже дышать бывает трудно. К примеру: ложку сметаны съешь - ещё ничего, а если две - всё, приступ обеспечен!
   Ездила я по разным врачам, В различных клиниках лежала... Никто ничего толкового не сказал, говорят разное, руками разводят, а толку нет. Ходила я и по разным знахарям и бабкам-травницам. Никакого результата! Лишь одна старушка-знахарка мне шепнула: - Порчу на тебя наложили, порчу страшную - на смерть, да ангел-хранитель у тебя сильный, пока спасает. Видать ты дорогу кому-то перешла, из-за мужика порчу-то наслали...
Вспомнила я тогда, что в Молдавии, как рассказывали, много ведьм и колдуний, да и неофициальная столица цыган тоже там. Просила я ту старушку снять с меня порчу, но она отказалась, руками замахала, сослалась на то, что уже старая совсем, сил уже нет, и если попробует, то сама помрёт. Многих знахарок я просила, однако все отказались - уж больно сильное заклятие на меня сделано.
Вот так и живу, вернее доживаю... Ну, что это за жизнь?! Несколько месяцев в году про   вожу
в больнице, остальное время дома лечусь - ни семьи, ни детей, ни работы... Столько лет
я мучаюсь! Ты только представь- сорок лет из жизни выброшено! Минус сорок лет! Как так можно жить, но всё же я живу... Молюсь богу, в церковь хожу, только не понимаю - за что мне такое наказание?
И женщина тихо заплакала. Я молчал. - Ну, что тут скажешь?
Спустя некоторое время она вытерла слёзы, через силу улыбнулась и проговорила: - А я всё-таки не сдаюсь! Вот хочу день рождения отметить, мне уже 63 через неделю стукнет, подружек соберу - посидим, попоём старые песни. Я
 очень петь люблю, и голос пока хороший.
Мы попрощались и она ушла. А спустя месяц я узнал, что она тихо умерла.