Старший сын

                Старший сын





                1.«Приказы не обсуждаются».

       В классе подготовки к полетам сидели летчики второй эскадрильи и готовились к полетам на завтрашний день. За окном было не так жарко, как обычно, падала листва с деревьев, в свои права вступала осень. На втором столе у окна сидел старший лейтенант Ибрагимов, писал подготовку к полетам, но почему-то, мысли уходили домой, где сидела молодая жена. «Ночью опять была угроза, маленький совсем большой, скорей хочет увидеть свет, - думал Рустам, - как она там, как себя чувствует?..Может вызвать родителей?..».
- Старший лейтенант Ибрагимов, к командиру полка, – сказал зашедший в класс командир эскадрильи.
- Есть, - ответил автоматически Рустам и подумал: «странно?,..к чему бы это?», - собрал документы в «штурманский» портфель, одев фуражку, подошел к командиру эскадрильи подполковнику Климович.
- Товарищ подполковник разрешите идти? – спросил он.
- Иди Рустам, по приходу доложишь, в чем дело, ясно? – приказал широкоусый подполковник.
- Есть, товарищ командир, - козырнул старший лейтенант и вышел из класса.
  На входе в штаб авиационной части дежурный по штабу сообщил, что командир полка его уже ждет.
- Разрешите, товарищ полковник? – открыв двери с надписью «командир войсковой части», старший лейтенант Ибрагимов обратился к сидящему за столом тучному полковнику, - старший лейтенант Ибрагимов по вашему приказанию  прибыл.
- Садитесь, товарищ старший лейтенант, - указывая на стоящий рядом со столом стул, предложил полковник.
Командир полка полковник Яремчук славился своим спокойствием и рассудительностью, среди личного состава части его по-дружески называли «адмирал Нельсон», за то, что левый глаз у него был чуть меньше правого - напоминание о былой аварии с самолетом, после которой он чудом остался жив.
- Старший лейтенант Ибрагимов, завтра полетите в пятерке капитана Батяева на боевое дежурство, оформите документы, получите инструктаж у командира эскадрильи, соберите необходимые вещи,  хорошо отдохните перед вылетом, попрощайтесь с родными и завтра вылет в 9 часов утра….Вопросы есть? – многозначительно сказал полковник.
Рустам, молча слушал задачу, которую ему ставил командир полка, а про себя думал: « странно, я ведь месяц назад был на дежурстве, вроде бы не моя очередь, и потом, как я оставлю свою жену в таком положении?..»
- Разрешите вопрос, товарищ полковник, - медленно начал Рустам, - у меня супруга на седьмом месяце беременности, два дня назад была «угроза», это мой «первый», за молодой женой смотреть некому, а для того чтобы отправить домой срок большой, поэтому разрешите убыть на боевое дежурство после родов….
- Вы получили приказ молодой человек?.. У вас есть на плечах пагоны? – хмуря седые брови, спросил полковник.
- Так точно, товарищ полковник, есть, - выпрямившись по стойке «смирно» ответил старший лейтенант.
- Так выполняйте приказ, товарищ старший лейтенант, приказы не обсуждаются – они выполняются, а за молодой женой вашей присмотрим, - закончил разговор командир части.
В учебный корпус, где находились классы летных эскадрилий, Рустам зашел будто оглушенный, мысли приходили разные, а собрать их единое целое не получалось. Поднялся на второй этаж, прошел по коридору, хотел зайти в свой класс второй эскадрильи (класс разведки), но почему то, ноги не слушались его, и привели в класс первой эскадрильи (класс тактики). Он открыл дверь и пошел к центру класса, где у доски за ближайшим столом сидел светловолосый загорелый капитан.
Капитан Хамидуллин Раис, пользовался авторитетом среди молодых летчиков части, как опытный инструктор, смелый летчик и отзывчивый товарищ. Все летчики части знали, что у заместителя командира эскадрильи капитана Хамидуллина, есть график несения боевого дежурства летным составом части, где он скрупулезно отмечал, кто, когда и сколько дней нес боевое дежурство, и часто подсказывал командирам эскадрилий, чья очередь лететь на боевое дежурство.
- Что, лейтенант, свой курносый нос повесил? – полушутя спросил капитан, вставая со стола и обращаясь к молодому летчику.
- Раис, я не знаю, что мне делать? – ответил Рустам.
- У тебя проблемы Рустам? Что случилось, рассказывай, - усаживая за стол гостя, предложил Раис.
- Меня отправляет командир на «дежурство», хотя вроде я недавно дежурил, а мне нельзя, жена на седьмом месяце беременности, мне некому ее оставить, - задумчиво ответил Рустам.
- Серьезно? Давай посмотрим, - сказал Раис, открывая какую-то тетрадь.
- Действительно, по графику все идут по очереди, кроме тебя. С пятеркой Батяева должен идти капитан Бессараб, - потом сделал непонятную паузу и продолжил, - но у него через два дня день рождение, куда приглашен и «адмирал Нельсон» со своей женой. А ты знаешь, жена капитана Бессараб - заведующая «Военторгом» и она лучшая подруга жены «Командира». …Поэтому  отправить его не получится, да и командир полка вряд ли отменит свой приказ, ведь приказы не обсуждаются.
Рустам, после разговора с Раисом, еще больше потускнел. Была надежда услышать приятное, а получилось все наоборот. С таким видом он зашел в свой эскадрильский класс. С большой тяжестью на груди он доложил своему комэске (командиру эскадрильи) о разговоре с командиром, с капитаном Хамидуллиным и вообще о всех своих сложившихся проблемах.
- Ничего «черноглазый», не горюй, прорвемся, - пытаясь поддержать Рустама, сказал подполковник Климович, - Я пойду и поговорю с Командиром, постараюсь ему объяснить ситуацию, думаю, что он поймет сложившуюся обстановку, и замену тебе найду.
С этими словами он подравнял свои рыжие усы и вышел из класса.
«Может комэска убедит командира, - думал с надеждой Рустам.- ведь все мы люди, у него же есть дети..».
Через некоторое время комэска вернулся.
- Рустам, тебе не повезло, - зайдя в класс, с какой-то горечью сказал подполковник Климович. - Командир не согласился, правда, не знаю почему, сказал коротко: «приказы не обсуждаются».

                2.Перелет

     На широкой стоянке прилетающих самолетов аэродрома «Островной» стояли пять «МиГов», подготовленных для выполнения перелета на оперативный аэродром «Тагил» (Туркмения).
Рядом с самолетами стояли пять летчиков: заместитель командира первой эскадрильи худощавый капитан Батяев, командиры звеньев первой эскадрильи капитаны Малышкин и Грудяков, недавно приехавшие по замене с Венгерской Народной Республики и два летчика второй эскадрильи: командир первого звена высокорослый капитан Максименко и старший летчик второго звена старший лейтенант Ибрагимов. Старший группы истребителей капитан Батяев определил следующий полетный порядок в группе: он ведущий, второй - капитан Малышкин, третий – капитан Грудяков, четвертый – капитан Максименко и замыкающий группы – старший лейтенант Ибрагимов.
После получения краткого инструктажа старшего группы о порядке выполнения перелета и действиям летчиков при возникновении особых случаев летчики пошли занимать готовность к запуску двигателей в кабинах истребителей. По очереди, как было установлено, получив команду по радио от руководителя полетов, летчики произвели запуск и «опробование» (проверку) двигателей и систем самолетов и вырулили со стоянки самолетов. Прорулив по магистральной рулежной дорожке пятерка истребителей начала занимать взлетную полосу в установленном порядке. Первый истребитель прорулив 300 метров от начала взлетной полосы стал прямо по центральной осевой линии – это был  ведущий группы 621-й(капитан Батяев), от него позади 100 метров остановилась пара 622-й и 623-й в «правом пеленге» на расстоянии одного размаха крыла друг от друга с правой стороны (капитаны Малышкин и Грудяков) и дальше всех вначале взлетной полосы в таком же взлетном порядке остановилась пара 624-й и 625-й(капитан Максименко и старший лейтенант Ибрагимов). По не писаным законам радиопозывные для несения боевого дежурства на оперативном аэродроме «Тагил» всегда определялись новые, а для удобства управления группой при выполнении боевых задач «по порядку», согласно установленного «боевого расчета», поэтому было обычным, когда летчики путали свои радиопозывные. В этот раз тоже не обошлось без «путаницы», старший группы Вячеслав Батяев запросил взлет группе старым позывным:
- 137-му взлет группе.
- 137-й ваш новый позывной 621-й, а взлет будет по команде, - с иронией мягко сказал ему руководитель полетов.
- Вас понял «Островной», 621-му взлет по команде, - ответил по радио капитан Батяев.
Рустам смотрел на впереди стоящие грозные истребители, как ровно колеблется серой пеленой воздух за соплами работающих на минимальных оборотах двигателей, а мысли уводили его в сторону, к тому месту, где он родился и вырос - к родительскому дому.
- Интересно, получили ли телеграмму мои родители? Они должны были получить, я же дал «срочную», а уже два дня прошло, - думал Рустам, - они обязательно приедут и посмотрят за моей женой, это моя последняя надежда, - заключил он.
Рустам вспомнил вчерашний вечер: как он не спеша подошел к дому, думая как объяснить, что он завтра улетает в «Мары», как увидел возле подъезда своего младшего брата (подростка, который с большими надеждами приехал к нему из родительского дома), с каким трудом сказал жене и брату, что он улетает, растерянный взгляд супруги с каплями слез на глазах с немым вопросом: «А я с кем останусь?» и ему стало жутко не по себе.
- 621, взлет группе разрешаю, интервал 20 секунд, ветер встречный 5 метров в секунду, сбор группы на догоне, с расчетным курсом, первый разворот по команде.. - дал команду руководитель полетов.
- «Островной» 621-й, взлет группе разрешили, интервал 20 секунд, сбор на догоне, первый по команде, - ответил руководителю полетов старший группы, и далее спросил у группы, - 622-й, 624-й условия приняли?
- 622-й условия парой приняли, - ответил  капитан Малышкин.
- 624-й условия парой приняли, к взлету готовы – подтвердил капитан Максименко.
- 621-й взлетаем, обороты…..форсаж …пошли, - сказав в эфир эти команды Батяев отпустил тормозной рычаг и включил «форсаж» двигателя. Его истребитель клюнул носом, качнулся от розжига форсажа и начал быстро разгонять скорость.
Рустам видел, как дрогнул самолет ведущего группы от включения «форсажа», вспыхнул ярко желтый сноп пламени из сопла двигателя, стремительный разбег его самолета и отрыв с крутым набором высоты.
- 624-й обороты, - скомандовал капитан Максименко.          
- 625-й готов.., - увеличив обороты двигателя, ответил Рустам.
- 624-й.. форсаж.. пошли, - отпустил тормоза ведущий.
Рустам увидел, как включился форсаж у самолета ведущего, качнулись его крылья от мощного толчка, как его истребитель поехал по взлетной полосе, как появился длинный шлейф сине-желтых колец пламени, которые вот-вот коснется левого крыла его самолета. Он включил «форсаж» и отпустил тормоза своего истребителя, его самолет, не отставая от самолета ведущего, пробежав рядом оторвался от земли одновременно с ним и начал стремительно набирать высоту. Наблюдая за самолетом своего ведущего, Рустам убрал шасси, механизацию крыла и доложил: «625-й справа на месте».
За самолетом ведущего группы стремительно оторвалась от земли находясь «крыло в крыло» следующая пара Мигов. Набрав поочередно 300 метров истребители выключили форсаж режим работы двигателя и начали разварачиваться на курс на первый поворотный пункт маршрута.
- 621-й взлет группы наблюдаю, разрешил первый, высота не ниже 300.., - скомандовал РП.
- 621-й выполняю первый, высота не ниже 300,- ответил ему Батяев и начал выполнять разворот на расчетный курс отхода по маршруту.
- 622-й впереди наблюдаю, пристроиться справа,- запросил Малышкин.
- 624-й тройку впереди наблюдаю, разрешите пристроиться справа, - то же самое запросил капитан Максименко.
- 621-й сбор группы на прямой разрешил, высота 600 метров, - дал команду старший группы, выводя самолет из разворота.
- 622-й справа на месте парой.
- 624-й справа на месте, группа в сборе, шестьсот, - прозвучало в эфире.
Повернув голову назад, капитан Батяев увидел, как по очереди пристроились к его самолету пары самолетов капитанов Малышкина и Максименко, проверил параметры полета и доложил:
- Островной 621-й группа в сборе, прошу набор по заданию с расчетным триста градусов.
- 621-й набор по заданию, связь по направлению доложите, - скомандовала земля.
- Вас понял 621-й, связь по направлению доложу, - ответил ведущий группы.   
Пятерка истребителей, плотно связанные между собой, невидимыми нитями справа друг от друга (правый пеленг), стремительно начали набирать высоту. Рустам смотрел на истребители, круто рассекающие синий небосвод, облака которые так быстро оставались внизу, лучи солнца, которые рассекали глаза даже в светофильтрах (от защитного шлема) и почувствовал, как сильно забилось его сердце, от чувства гордости за свою профессию, от великой любви к небу с самолетами. Стрелка высотомера четко отсчитывал тысячи метров высоты, описывая очередные круги, а самолеты в небе, как застывшие на фотографии, стояли рядом друг с другом.
- «Островной» 621-й 9000 (метров) с расчетным курсом занял, связь по направлению имею, - доложил Батяев.
- Вас понял 621-й, связь по направлению, счастливого пути до обратного, по наземному посадку передадите, - попросила земля.
- Понял вас «Островной», спасибо, взлет обратной группы по «наземному» передадим, - поблагодарил старший группы.
Маршрут полета на оперативный аэродром «Мары» представлял собой ломаную линию с одним изломом, т.е. с одним поворотным пунктом, который находился на берегу реки Амударья, на границе между двумя Республиками Узбекистаном и Туркменистаном.
Полет группы до поворотного пункта проходил нормально, без осложнений, после начались проблемы.
Туркменистан встретил пятерку истребителей мощно-кучевой дождевой облачностью с наковальнями («шапками») до высоты 11000 метров, поэтому летчикам пришлось маневрировать между слоями облачностью, чтобы не потерять друг-друга, или не попасть в зону грозовой деятельности, где самолет может попасть в зону сильной болтанки или получить удар молнии. На удалении 150 км от аэродрома «Мары» старший группы запросил условия на аэродроме:
- «Тагил» 621-й, иду к вам «пятеркой скоростных» (истребителей) по спецзадаче, расчетное удаление 150 км, азимут 70 градусов, посадку рассчитал через 15 минут, прошу условия, - доложил капитан Батяев.
- 621-й я «Тагил», вас наблюдаю на удалении 145 км по азимуту 75 градусов, у меня точка не работает, курс посадки 175, круг полетов правый, давление семь пять три запятая ноль, разрешил снижение 2400 по стандарту. Как поняли? – дала условия Туркменская земля.
- «Тагил» 621-й, условия принял, точка не работает, курс посадки 175, круг полетов правый, давление семь пять три запятая ноль, разрешили снижение 2400 по стандарту, - ответил старший группы и продолжил, - 621-й переходим на снижение 2400 стандарт, обороты 75, скорость 900 истинная.
- 625-й группа в сборе справа на месте. – доложил замыкающий ведомый старший лейтенант Ибрагимов, сохраняя свое место в плотном боевом порядке пеленг самолетов. Предстояло группе нырнуть под облака, а там возможно все, и болтанка и электризация, и плохая видимость, где можно потерять ведущего, поэтому все летчики непроизвольно заняли плотный боевой порядок, подойдя под крыло друг-друга.
Пятерка истребителей перешла на снижение, вошла в облака, и окунулись в серую тьму.
- 624-й, как видимость? – запросил Батяев видимость в облаках у ведущего второй пары.
- Видимость 500, в плотном порядке пробьем облачность, вроде спокойно, болтанки нет, - ответил ведущему группы капитан Максименко.
- 621-й, пробиваем облачность в этом порядке, при потере отворот во внешнюю сторону, доклад, как поняли группа? - уточнил ведущий группы.
- 622-й понял, - ответил Малышкин.
- 624-й понял, - ответил Максименко.          
Снижение проходило спокойно, хотя цвет облачности с каждым метром становился темнее и темнее. На высоте 2400 метров по стандарту, группа прекратила снижение.
-«Тагил» 621-й, 2400 по стандарту занял, дальнейшее снижение, доложил ведущий группы.
- 621 я «Тагил», дальнейшее снижение на привод, 1800 – эшелон перехода,  условия прежние, высоту по давлению семь пять три запятая ноль доложите, как поняли, - скомандовала земля.
-«Тагил» 621-й, понял, - ответил Батяев.
Группа продолжила снижение, на эшелоне 1800 метров ведущий группы дал команду: « ..Группа эшелон перехода, установить давление семь пять три запятая ноль..». По этой команде все летчики установили на высотомерах указанное давление аэродрома, стрелки высотомеров показали высоту 1500 метров. Истребители прекратили снижение на этой высоте. Ведущий группы посмотрел в перископ заднего вида, убедился, что вся группа в сборе и запросил крайнего ведомого:
- 625-й высота сие?
- 625-й 1500 (метров), по давлению семь пять три запятая ноль, - доложил Ибрагимов.
-«Тагил» 621-й, иду на привод пятеркой высота 1500 по давлению аэродрома, - сообщил ведущий группы.
Сообщение Батяева будто утонуло в воздушном пространстве, земля молчала. Он повторил свое сообщение несколько раз, но ответа не последовало.
- 624-й, привод не работает, стрелка АРК (радиокомпаса) упала на 180, - доложил Максименко.
Батяев посмотрел на курсовой прибор, стрелка автоматического радиокомпаса (АРК), которая показывала курс на аэродром повернулась в обратную сторону.
- 621-й, у остальных работает? – запросил старший группы. 
- 622-й, подтверждаю, привод не работает, - доложил Малышкин.
- 623-й, у меня тоже, - согласился Грудяков.
- 625-й, земля не отвечает, стрелка АРК на 180, - ответил Рустам.
В воздухе воцарилась пауза, Батяев не ожидал такого поворота. « Что же делать?..» - думал он, - «Может, что случилось на земле?».
- 621-й, я «Тагил», как меня слышите? – вдруг прервала тишину земля.
- «Тагил», 621-й на приеме.
- 621-й, я «Тагил», у меня на аэродроме пропала сеть (электричество), запасная линия тоже не работает, пытаемся восстановить, привода не работают, локация тоже, поэтому разрешил выход на привод визуально по своим средствам, со снижением до 900 метров, выход на точку доложите,- сообщил руководитель полетов «Тагила».
- Вас понял 621-й, снижение до 900, далее выход на точку визуально по своим средствам, - ответил Батяев, и продолжил, - 621-й группой переходим на снижение, убираем обороты…сохранять плотный боевой порядок..».
Получив команду, истребители встали «под крыло» друг-друга и перешли на снижение. На высоте 1000 метров внизу начала медленно просматриваться земля. На высоте 900 метров группа выскочила из облаков, но лежащая под ними плотная дымка и моросящий мелкий дождь их не порадовали. Видимость была неважная, серая пелена дымки не давала возможность четко определить очертания наземных ориентиров.
- «Тагил» 621-й, 900 метров группой занял, - доложил Батяев.
- 621-й, я «Тагил», у меня средства пока не работают, выход на точку самостоятельно, обнаружение доложите, - попросила земля.
Батяев развернул карту на коленке левой рукой, посмотрел на нее и взглянул на землю, которая с трудом просматривалась.  «Где-то здесь должен быть канал, а рядом с ним проходить шоссейная дорога, - думал он, - надо их найти, ведь в этих желтых песках больше ничего и нету..».
- 621-й ! Слева под 30 под нами, вижу канал, – подсказал Юрий Максименко.
Батяев посмотрел в указанном направлении и увидел еле различимые очертания канала. «Ну ты орел, Юра»,- подумал он и начал разворачивать свой истребитель вдоль канала. «Через 10 километров должен быть аэродром», - успокоился Слава. Через минуту под крылом появилась черная полоса аэродрома «Тагил».
- «Тагил», 621-й вышел на точку визуально группой, прошу условия захода на посадку, - запросил Батяев.
- 621-й, я «Тагил», вашу группу над собой вижу, но по локации не наблюдаю. Видимость на полосе два, два с половиной километра, плотная дымка, мелкий дождь, полоса не освещена, привода не работают, сети до сих пор нет. Разрешил полет по кругу на 900, до включения питания. Запросите «соседей» на рабочем, могут ли они вас принять, -  дал команду РП «Тагил».
- Вас понял 621-й, проход по кругу на 900 до включения питания, запрос «соседей» для приема на посадку, - ответил старший группы.
«Черт, неужели придется уйти на запасной?..готовы ли они принять нас. Вроде «штурман» говорил, что у них идут ремонтные работы, после работы «больших» (стратегических бомбардировщиков) по «Югу» (Афганистану)», - с досадой прошептал про себя Вячеслав, и нажал кнопку передатчика «Радио»:
- «Кубань, 621-й на связь, «Кубань» ответьте, - запросил Батяев запасной аэродром, находящийся севернее аэродрома «Тагил» на 20км.
- 621-му «Кубань» отвечает, - ответил незнакомый голос с земли.
- «Кубань, 621-й в « Тагиле» пропала сеть. Погода сложная. По своим средствам нас не наблюдает, просили узнать можете ли обеспечить прием нашей группы,   посадку пятерки скоростных по запасному? – спросил снова Батяев.
- 621-й «Кубань», вас понял, могу обеспечить посадку не раньше чем через 30 минут, у меня средства не включены, а на полосе идут ремонтные работы после работы «больших», нас никто не запрашивал по запасному, и  никто не сообщил о прилете вашей группы, - ответил тот же незнакомый голос с земли.
Никто из летчиков не знал, что оперативный дежурный «Островного» - молодой лейтенант, прибывший недавно из училища просто напросто забыл связаться с оперативным аэродрома «Кубань», запросить работу аэродрома по запасному и предупредить о прилете пятерки истребителей для выполнения боевого дежурства в системе Противо-воздушной обороны.   
- Вас понял 621-й, не раньше 30 минут, - сказал старший группы, а потом, подумав, продолжил, - «Кубань» 621-й группой в районе «Тагила» на 900 до включения ее средств, прошу вас быть готовым к приему нашей группы, о готовности к приему прошу подсказать, как поняли?
- 621-й «Кубань», вас понял, аэродром готовим к приему вашей группы, готовность подскажем, держитесь, - поддержал истребителей уже знакомый голос с земли.
Пятерка истребителей выполнила два полета по кругу, топливо на самолетах стремительно шло на убыль, стрелка топливомера у капитана Ибрагимова показала аварийный остаток, на приборной доске загорелось табло « Остаток 500», при котором надо уже сидеть на земле.
- 621-й «Тагил», включили аварийные источники питания, вас наблюдаю, рассчитывайте заход на посадку «двумя на 180» по своим приборам, круг полетов правый, разрешил снижение группе к 1-му 600 метров. Выполняйте команды руководителя зоны посадки, привода пока не работают. Как поняли? – дал команду РП «Тагил».
- «Тагил» 621-й, вас понял, выполняем снижение до 600, заход на посадку «двумя на 180», группе занять «левый пеленг»  - ответил старший группы, покачал крыльями своего истребителя и сделал глубокий клевок в левую сторону, что означало перестроиться группе в «левый пеленг».
За ведущим не уменьшая дистанцию, истребители поочередно перешли в левую сторону от ведущего и встали под левое крыло друг-друга.
- 622-й слева парой на месте, - доложил Малышкин.
- 624-й слева парой на месте, - доложил Максименко.
Батяев, посмотрел в левую сторону, увидел, как ровной грядой слева друг от друга, выстроились истребители и перевел свой самолет на снижение. На высоте 600 метров он вывел его из снижения и доложил:
- 621-й «Тагил», на первом группой 600 роспуск, заход на посадку.
- «Тагил» 621-й роспуск группе разрешил, заход на посадку по одному, - ответила ему земля.
- 621-й роспуск группе, - дал команду Батяев и резко перевел свой самолет в правый разворот.
-625-й понял роспуск, - дал квитанцию Ибрагимов и стал наблюдать, как за ведущим, выдерживая определенный временной интервал, ушли в разворот впереди летящие истребители. Когда самолет его ведущего капитана Максименко развернулся на 90 градусов он тоже перевел свой самолет в разворот. При подходе в расчетную точку начала разворота на посадочный курс руководитель зоны посадки поочередно давал команду истребителям на выполнение разворота. По его командам истребители вышли на посадочный курс, выпустили шасси и механизацию крыла и начали снижаться по глиссаде снижения.

    ПРИМЕЧАНИЕ: Глиссада снижения представляла собой пологую линию, при которой летчик снижался с высоты 600 метров с удаления 16км с вертикальной скоростью 5 метров в секунду до высоты 250 метров, потом на удалении 8 км выполнял горизонтальную площадку на высоте 200 метров, где выпускал закрылки в посадочное положение, осветительную фару и с удаления 4 км после прохода дальней приводной радиостанции (ДПРС) снижал самолет в точку начала взлетно-посадочной полосы с вертикальной скоростью 2-3 метра в секунду. На высоте 60-80 метров летчик проходил ближнюю приводную радиостанции (БПРС) находил посадочную полосу визуально, выполнял расчет и посадку на нее. 

     Видимость была неважная, еле просматривался самолет ведущего на удалении 2 километра, над землей полосами шел мелкий дождь, который не давал возможность четко определить очертания ориентиров. Капитан Батяев, не раз летавший на этот аэродром, хорошо знал все ориентиры подхода к посадочной полосе, поэтому, когда он вышел на горизонтальную площадку он увидел еле различимые знакомые очертания канала, который прямиком вел на аэродром. «Слава богу, теперь я точно сяду, дай бог чтобы Володя (ведущий первой пары капитан Малышкин) меня не потерял, а то он первый раз, при такой видимости может не найти полосу» - подумал Слава.
Ведущий группы перевел самолет на снижение по глиссаде, выполняя команды руководителя зоны посадки, но увы стрелка АРК (автоматического радиокомпаса) не показывала курс на аэродром, приводные радиостанции по прежнему не работали.
- 621-й вправо 10 (градусов).. уклоняетесь влево.. полоса правее 200 (метров), удаление 10 (км), - дал команду РЗП (руководитель зоны посадки).
- 621-й 500.. (метров), доворот вправо выполняю… – ответил капитан Батяев.
Самолет ведущего снижался по глиссаде до установленной высоты горизонтальной площадки, хотя по прежнему приводные радиостанции не работали. Хорошая зрительная память помогала вести свой самолет Вячеславу строго по глиссаде, который в предыдущих полетах на этом аэродроме хорошо запомнил очертания канала, расположение его относительно аэродрома и линию пути глиссады снижения относительно наземных ориентиров. 
- 621-й на курсе, на глиссаде.. удаление 8, -  дал команду РЗП.
- 621-й 250.. выпускаю закрылки, - ответил летчик.
- 621-й подходите к дальнему, проверьте выпуск шасси, закрылков, - предупредил летчика РЗП.
- 621-й понял…, шасси, закрылки выпущены, - уверенно доложил Вячеслав, выпустив закрылки в посадочное положение нажатием соответствующей кнопки  и проверив выпущенное положение шасси и закрылков по загоранию желтых лампочек выпуска закрылков и горению 3-х зеленых лампочек выпущенного положения шасси.

   ПРИМЕЧАНИЕ:
Положение шасси летчик определяет на приборе с конфигурацией самолета с видом спереди, на котором вставлены огни с красными огнями внутри самолета и с зелеными огнями внизу самолета, обозначающие стойки шасси самолета. Когда стойки шасси самолета находятся внутри самолета загорается красные огни, когда они выпущены - горят зеленые огни.

      Капитан Батяев, проверил режим полета, убедился, что самолет летит  строго по горизонту на высоте 250 метров, без снижения, без кренов и разворотов, он ждал, через несколько секунд, на удалении 4 км сработает маркерный приемник самолета, в наушниках летчика появится звуковой сигнал предупреждающего летчика о прохождении дальней приводной радиостанции. Прошло установленное время, но сигнала не было…
- 621-й проход дальнего, удаление 4 км, доложите о готовности к посадке, - предупредил ведущего группы РЗП.
- 621-й 250 . маркер не сработал, шасси, закрылки выпущены, к посадке готов, полосу пока не наблюдаю - доложил летчик.
- 621-й вас понял, видимость устойчиво 2 (км), визуально вас не наблюдаю, снижайтесь по глиссаде до высоты 100 метров, обнаружение полосы доложите, - дал команду голос руководителя полетов аэродрома Тагил.
- Вас понял 621-й, снижение до 100 разрешили, обнаружение полосы доложу, - ответил летчик.
«Надо выдержать направление и вертикальную скорость снижения, а то промажу… - подумал Слава, - если я не сяду сразу, остальные тем более не сядут, - сделал заключение он, собрав все свое внимание в кулак и миллиметровыми движениями ручки управления, выдерживая установленный режим снижения самолета. Стрелка высотомера подходила к 150 метрам и пошла дальше, полоса не появлялась, и вдруг когда стрелка высотомера подошла к отметке 100 метров мелькнул белый свет, сначала слева, а потом справа по борту. Вячеслав посмотрел вперед и увидел посадочные прожектора аэродрома «Тагил»   включенных из-за ухудшения видимости ниже минимума, а затем и торец взлетно-посадочной полосы, где по краям были выставлены посадочные прожектора и включены навстречу заходящим самолетам.
- 621-й полосу вижу, прошу посадку группой, - доложил Слава.
- 621-й вас наблюдаю, посадку группе разрешаю, - спокойно ответил голос РП.
- 621-й посадку разрешили группе, дал квитанцию летчик и приступил к выполнению посадки своего самолета.
Ведущий 2-й пары капитан Малышкин отчетливо слышал, как идет по глиссаде капитан Батяев и старался не встревать в их радиообмен, четко выдерживал установленный режим снижения, не теряя из виду самолет ведущего группы.
- 622-й подходите к дальнему, проверьте шасси и механизацию, - дал команду РЗП. По этой команде Владимир опустил взгляд на приборную доску, посмотрел на кран шасси, который стоял в положении «выпуск шасси», убедился, что горят зеленые огни выпущенного положения шасси и желтые огни выпущенного положения закрылков, включил посадочную фару в рулежное положение и поднял взгляд вперед, чтобы увидеть самолет ведущего группы, который был впереди на удалении 2 км. И вдруг сердце замерло, ведущего самолета не было, он пропал…
« Черт..,  куда же он делся, как теперь я буду садиться на незнакомый аэродром», - Малышкин растерялся, и начал лихорадочно смотреть по сторонам, пытаясь найти самолет ведущего. Он не заметил, как самолет начало уводить вправо от глиссады снижения. Находясь в напряжении, он не услышал команду РЗП об отклонении от посадочного курса. 
- 622-й…622-й, я «посадка», уклоняетесь вправо, доверните влево, полоса левее 200, как поняли… – резкий голос руководителя зоны посадки встряхнул Малышкина. Он посмотрел влево вперед и увидел посадочные огни аэродрома, они были под углом 60 градусов слева. Довернуть скоростной истребитель, который летел на скорости 400 км/ч на посадочный курс аэродрома было уже невозможно, нужно было создать слишком большой крен, что могло привести к потере скорости самолета и к сваливанию его на земную поверхность с последующим разрушением.               
 - 622-й ухожу на 2-й круг, слишком большой угол, посадка невозможна, буду заходить повторно, - принял решение Малышкин поняв, что другого выхода нет.
« Что ты делаешь Володя? …. Какого черта? ….Как ты теперь сядешь без ведущего, - выругался Батяев, выпуская тормозной парашют истребителя после  его мягкой посадки на аэродром назначения.
Следующий по глиссаде снижения за капитаном Малышкиным капитан Грудяков на дистанции 2 км внимательно слушал радиообмен и понял что его ведущий «промазал» и решил уйти на повторный заход. Он увидел, как впереди летящий самолет увеличил обороты двигателя, по появлению черной копоти за хвостом, и пошел вверх с набором высоты. Через несколько секунд, он увидел посадочные огни аэродрома.
«Что делать садиться или идти за ведущим? – думал Анатолий, - если сяду, то Володя первый раз на этом аэродроме, он при такой погоде не сядет, в любом случае кто-то должен ему помочь…».
- 623-й, ухожу на 2-й круг, ведущего наблюдаю, - проинформировал РП капитан Грудяков, увеличил обороты и перевел свой самолет в набор высоты.
- Вас понял 623-й, стройте свой маршрут за ведущим на визуальной видимости, 622-й выполняйте первый разворот - дал команду РП аэродрома.
- 623-й понял, строить заход за ведущим, - ответил Анатолий.
- 622-й выполняю первый 600… - ответил Владимир.
Ведущий 2-й пары капитан Юрий Максименко, снижался по глиссаде снижения, выдерживая режим полета и внимательно слушал радиообмен.
«Неужели видимость менее 2 км, раз Володя «промазал», без «приводов», в такую погоду, зайти на посадку невозможно, разве случай поможет, - подумал Юрий и посмотрел на прибор расхода топлива, - осталось 400 кг, у моего ведомого еще меньше, может хватить только на один заход, и если опять не зайдем, самолеты упадут без топлива…Что-что но если я увижу полосу, я обязательно сяду..» - заключил капитан Максименко.
Пока радиоэфир был занят переговорами пары Малышкина с руководителем полетов, самолет капитана Максименко приближался к посадочной полосе. Не получая команды с земли о месте нахождения посадочной полосы Юрий недоумевал, - « Где же она, удаление до нее должно быть около 2 км…». Через секунду летчик увидел слева впереди под 45 градусов посадочные огни, думать было некогда, надо было действовать. Чтобы не проскочить полосу Юрий энергично накренил самолет и выполнил разворот влево на 90 градусов затем вправо на тот же угол, после чего   самолет вышел на линию посадочных огней приближения к торцу посадочной полосы на высоте около 50 метров. Он выравнил самолет по посадочному курсу, подвел самолет к земле, убрал обороты двигателя и посадил самолет на взлетно-посадочную полосу. Из-за ограниченности времени он даже неуспел доложить РП аэродрома о готовности к посадке, выпустив тормозной парашют, он начал тормозить самолет, чтобы не выскочить за пределы бетонной полосы.
Строго выдерживая дистанцию 2 км за капитаном Максименко снижался по глиссаде его ведомый старший лейтенант Ибрагимов, он слышал, как пара капитана Малышкина доложила об уходе на 2-й круг и пытался услышать решение своего ведущего о посадке или уходе на повторный заход, но команды не было. Он снизился до высоты 100 метров. соблюдая режим снижения, и посмотрел вперед, полосы не было видно, но было видно самолет который набирал высоту. «Командир решил тоже уйти на 2-й круг», - подумал Рустам и увеличил обороты двигателя.
- 625-й 100 метров полосу не вижу, ухожу на повторный заход, - напряженным голосом доложил старший лейтенант.
- Вас понял 625-й, стройте заход за впереди летящим самолетом, - дал команду РП.
- 625-й понял, заход за впереди летящим самолетом., - ответил Рустам и перевел самолет в набор высоты. Когда самолет поднял нос непроизвольно посмотрел влево и смутно сквозь моросящий дождь увидел очертания аэродрома, а на бетонной полосе медленно катящийся самолет, который разворачивался с бетонной полосы на рулежную дорожку.
- 624-й посадка норма, полосу освободил, - услышал Рустам, и опешил.  «Как? … командир сел…а почему не запросил посадку…мне не подсказал где полоса????., - куча вопросов навалилось на него.               
Вопросы, на которые невозможно было ответить, мучили молодого летчика, он не мог понять, как это могло случиться.
- 625-й , 623-го наблюдаешь?, - голос капитана Грудякова нарушил тишину в эфире.    
- 625-й 623-го наблюдаю – ответил другой голос.
- 625-й не волнуйся, теперь я буду твоим ведущим, держи режим и дистанцию, не теряй меня из виду и мы сядем,.. как понял,?, - спросил голос Грудякова.
- 625-й понял, - ответил тот же голос.
Рустам набрал высоту 600 метров и по команде РЗП выполнил разворот на обратно посадочный курс, посмотрел приборы контроля работы систем самолета и двигателя, все работало нормально. Затем посмотрел на указатель топлива. Оно показывало остаток менее 200кг.
«Слишком мало, на повторный заход уже не хватит, может не хватить и на этот, и тогда придется прыгать..» - подумал Рустам, отчего внутри повеяло ледяным холодом.   
Тройка самолетов, выдерживая режим полета и установленную дистанцию между собой, выполнила полет двумя разворотами на 180 градусов и вышла на посадочный курс аэродрома Тагил на удалении 20 км. РЗП последовательно дал разрешение на снижение каждому летчику и сообщил, что дальний и ближний приводные радиостанции включены.
Летчикам было приятно видеть, как ожила стрелка автоматического радиокомпаса и начала показывать правильное направление на аэродром. Все три летчика с ее помощью четко выдерживали режим полета и глиссаду снижения.
Рустам слышал, как один за одним, доложили о готовности к посадке Малышкин и Грудяков и понимал, что он тоже должен без ошибок выполнить посадку.
- 625-й подходите к дальнему, удаление 6, проверьте шасси механизацию, - проинформировал РЗП.
- 625-й понял…, шасси, закрылки выпущены, - уверенно доложил Рустам, выпустив закрылки и проверив выпущенное положение шасси и закрылков по световой сигнализации. Он посмотрел на прибор контроля топлива и замер, стрелка топливомера стояла на нуле, появилась дрожь в коленках, левая рука потянулась к ручкам катапультирования, которые находились в центре кабины между ног летчика. В наушниках летчика прошел сигнал пролета маркера дальней приводной радиостанции  (ДПРС).
- 625-й дальний, шасси закрылки выпустил, к посадке готов, - автоматически доложил Рустам, переводя самолет на снижение и доворачиваясь на стрелку ближней приводной радиостанции.
- 625-й снижение по глиссаде, полосу увидите, доложите, - скомандовал РП.
 - 625-й понял, снижение по глиссаде, - ответил молодой летчик.
Левая рука Рустама все еще держала ручки катапультирования, а правая - ручку управления. Он знал, что если остановиться двигатель придется немедленно катапультироваться, задержка с катапультированием хоть на одну секунду может привести к тому что из-за малой высоты не успеет раскрыться парашют, а это значит «смерть». Самолет снижался, сердце билось как мотор, по фонарю бил моросящий дождь, стрелка высотомера подходила к 100 метрам. Вдруг слева, а потом справа ударил в лицо белый свет, это посадочные прожектора, а вот и торец бетонной полосы. «Теперь я сяду, точно сяду, даже с выключенным двигателем..» - подумал Рустам. Он выравнил самолет по центру посадочной полосы, плавно подвел свой истребитель к земле, убрал обороты двигатели и мягко посадил самолет на бетон, опустил носовое колесо, начал торможение и выпустил тормозной парашют. Сильный толчок вперед заставил Рустама напрячься, он выравнил самолет по оси ВПП и полностью зажал тормозной рычаг.
Прошла секунда. Вторая и вдруг резко изменился звук работы двигателя. Рустам посмотрел на указатель оборотов двигателей и улыбнулся, обороты шли к нулю, кончилось топливо, и двигатель остановился. «Теперь это уже не страшно» - подумал он.
Истребитель, который коснулся земли на большой скорости, медленно остановился в конце посадочной полосы.
- «Тагил» 625-й, посадка норма, пришлите тягач, двигатель выключился, - доложил Рустам, снимая кислородную маску с лица и вытирая пот со лба..
- Вас понял 625-й, ожидайте, сейчас приедет тягач, - передал спокойный голос РП.               

      Через минуту подъехал тягач, зацепил самолет Рустама за носовое колесо и повез на стоянку дежурного звена. На стоянке техник самолета остановил тягач, отцепил его от самолета, поднес стремянку к кабине летчика. Поднялся по ней и открыл кабину. Там запрокинув голову назад и закрыв глаза, сидел летчик. С красного от былого напряжения лица, из-под защитного шлема,  капали капли пота.
- Товарищ старший лейтенант, вы меня слышите, вы живой? – обратился к летчику техник самолета, расстегивая подвесную систему парашюта, - вставайте, вон там вас ваши друзья ждут, - продолжил он, показывая на группу мужчин стоящих в центре стоянки в голубых комбинезонах.
Рустам открыл глаза и не понимал, что говорит этот черноусый человек, и куда он показывает, но в то же время он с помощью техника расстегнул подвесную систему, с трудом встал с катапультного кресла, и медленно спустился по стремянке на землю. На плечи давила неимоверная тяжесть, руки, свисали как плети, ноги дрожали и с трудом передвигались. Он подошел к группе летчиков и хотел доложить старшему группы, как его перебил другой человек.
- Ну что старлей… с днем рождения что ли…,  - сказал капитан Грудяков и кинулся обнимать Рустама. Следом за ним кинулись поздравлять его со словами «с боевым крещением» капитаны Малышкин и Батяев. Командир Рустама капитан Максименко стоял молча и ничего не говорил. К нему подошел Анатолий Грудяков и сказал:
- Знаешь Юра…, а ты поступил подло - оставив своего молодого ведомого, ведь он мог погибнуть.
- На четвертом развороте друзей нет, - сказал капитан Максименко старую авиационную притчу, означающую, что если нет топлива, то каждый выживает по-своему.
- Твое счастье, что этот парень рожден быть летчиком, а то бы пришлось бы тебе отвечать перед его семьей, - закончил Анатолий.
Через минуту он уже рассказывал какой-то смешной анекдот, от которого все летчики, которые несколько минут назад были на грани смерти, громко хохотали, а рядом стоящие техники не понимали, как это можно пережить такой стресс и так громко смеяться……
               
                3.Сообщение отца

       Как только прилетела новая пятерка истребителей для смены старой, техники начали быстро и четко готовить их для заступления на боевое дежурство по охране воздушных границ нашего государства. В течении часа самолеты подготовили, и тут же на дежурство в дневное время заступила пара капитана Максименко, а пара капитана Малышкина которая была более опытная должна была их сменить в ночное время.
После того, как на командный пункт Войск противовоздушной обороны прошел доклад о заступлении на боевое дежурство новой пятерки истребителей, пришло «Добро» (разрешение) на возвращении старой пятерки «домой», на аэродром «Островной». Через 10 минут после получения «Добра», старая пятерка истребителей была уже воздухе.
Быстро стемнело, наступил вечер, время ужина. На ужине все летчики поздравили Рустама с днем рождения и заметно уставшие от былого напряжения быстро уснули.   
На следующий день новый командир «дежурного звена» истребителей собрал личный состав, включающий в себя летчиков, техников, механиков прибывших с аэродрома «Островной» и поставил задачу на проведение воскресника для наведения  порядка (потому что было воскресенье) и подготовки общего ужина офицеров. К вечеру на территории дежурного звена (который находился на окраине аэродрома «Тагил», на огражденной колючей проволокой территории, и охраняемой личным составом) был наведен идеальный порядок, везде было чисто, «любо глазу посмотреть», как гласит старая поговорка. В то же время техники самолетов из здоровых «усачей» (сомов) пойманных на местном канале, который находился недалеко от дежурного звена, приготовили уху, а оставшуюся от ухи рыбу пожарили на казане.
В установленное командиром дежурного звена время офицеры начали приходить в столовую и рассаживаться по своим традиционным местам. Подошел туда вместе со своим ведущим и старший лейтенант Ибрагимов. Вдруг к нему подошел какой-то солдат и сказал: «Товарищ старший лейтенант вас вызывает капитан Батяев в комнату дежурного летчика».
«Странно, - подумал Рустам, - мог бы и здесь сказать что хочет, но нет вызывает в комнату дежурного летчика..». С этими мыслями Рустам прошел по коридору в комнату дежурного летчика, зашел туда и увидел капитана Батяева, держащего телефонную трубку военной «дальней» связи.
- Тебя наш оперативный вызывает, говорит, что для тебя у него срочное сообщение, - сказал Вячеслав и протянул трубку телефона Рустаму.
- Старший лейтенант Ибрагимов слушает, - с опаской в голосе произнес Рустам.
- Рустам,..? это ты..? Ты меня слышишь? Это я..Борисенко, - сказал знакомый голос родного друга, с которым Рустам жил на холостяцкой квартире еще до свадьбы.
- Да, слышу Володя.., что случилось, что-то серьезное..?? отвечай?, -  с волнением спросил его друг.
- У меня здесь рядом со мной твой отец, они вчера приехали с твоей мамой, как только ты улетел, у него для тебя сообщение, - и голос резко замолк.
«Как здорово, что они так быстро приехали, теперь я буду спокоен…но как он отец оказался на командном пункте полка, и что у него за сообщение?… еще же рано?.. Неужели что-то случилось..? _ рассуждал Рустам и ему стало не по себе.
- Рустам..Рустам..сынок.. ты меня слышишь? – спрашивал отец Рустама  (на узбекском языке), - Это я твой отец, мы приехали с мамой как ты просил…и оказалось вовремя… я поздравляю тебя, у тебя родился сын, такой же как ты семимесячный, вроде и вес как у тебя 2400, ты стал отцом сынок…., - продолжил тот же голос.
Рустам оцепенел, и не знал, что ему делать, то ли ему прыгать от счастья или орать во все горло, что он стал отцом? Непонятное и неизведанное доселе чувство его охватило, будто сразу повзрослел лет на десять, стал солидным и серьезным человеком, ведь он стал отцом.
- Папа, а как себя чувствует жена и малыш, у них все нормально?- осмысливая, что произошло, спросил Рустам (на узбекском языке).
- Не волнуйся, все будет хорошо, невестка себя чувствует неплохо, а сын твой слабенький, но он поправиться, семимесячные бывают от природы сильные, - ответил ему отец.
Их разговор прервал оперативный дежурный Борисенко Владимир, сказав, что долго линию нельзя занимать, а то у него будут большие проблемы, если он своевременно не ответит на звонок сверху. Рустам попрощался с отцом, попросив посмотреть за невесткой и ребенком, поблагодарил Борисенко за то, что пустил отца ради него на командный пункт и дал возможность поговорить с отцом.
Когда Рустам положил трубку, рядом оказался Анатолий Грудякова, который после некоторой паузы сказал: « Ну что дорогой Гиви (грузинское имя, которым он называл Рустама за схожесть с грузином) опять день рождение? Теперь сына? Поздравляю брат, - с этими словами он кинулся обнимать и поздравлять Рустама. Хорошая новость быстро разошлась по всему звену, и через несколько минут весь коллектив этого маленького боевого подразделения восторженно поздравляли Рустама с рождением первенца. Кроме того, на офицерском ужине, который затянулся до поздна, всеми офицерами было высказано много хороших слов в адрес именинника, что поднимало его настроение, но заставляло краснеть и стесняться.
После позднего ужина, Рустам строя планы на будущее по воспитанию сына, мечтая о его будущих победах, принял решение, что имя его должно быть равнозначно слову победитель, заснул крепким и здоровым сном, так и не представляя, какие испытания его будут ожидать впереди….
      
                4.Старший сын

       На следующий день 2 ноября утром после хорошего плотного завтрака летчики вернулись в комнату дежурных летчиков, где их ждал капитан Батяев. Он молча окинул всех своим колючим взглядом, остановил его на старшем лейтенанте Ибрагимове и сказал:
- К нам летит «спарка» (2-х местный учебно-боевой самолет истребитель), чтобы заменить одного летчика, это за тобой Рустам….. Вместо тебя летит капитан Воложанин, он тебя сменит, а ты с капитаном Хамидуллиным вернешься на «базу», никаких объяснений, приказ командира, - решительно сказал Вячеслав.
- А что случилось? Что-то серьезное?, - спросил Рустам.
- Не знаю, поставили задачу тебя заменить, ты должен вернуться домой, - заключил разговор, командир дежурного звена.
Через час после этого разговора, зарулил на стоянку двухместный истребитель, с которого вышли молчаливые летчики. К самолету подошел Рустам и попытался узнать у прилетевших летчиков, какова причина его скорой замены, на что они оба пожимали плечами и говорили о том, что он сам об этом узнает, как только прилетит домой.   
Техники подготовили самолет к обратному рейсу за минимальное время, а летчики заняли готовность к вылету. В передней кабине сел Рустам, в задней с его вещами разместился капитан Хамидуллин. Земля дало разрешение на вылет, летчики-истребители запустили двигатель и после проверки систем вырулили на взлетно-посадочную полосу.
Рустам запросил взлет, с разрешения РП включил «форсаж» двигателя и отпустил тормоза. Истребитель дернулся как конь, который хотел стать на дыбы, и помчался по бетонке, разгоняясь каждую секунду все быстрее и быстрее. На расчетной скорости Рустам взял ручку управления на себя, и многотонный истребитель круто пошел вверх. Позади, был вчерашний аэродром,  который не хотел его принимать, а впереди родной аэродром, который ждал его неизвестными проблемами.
Через час истребитель коснулся бетонной полосы аэродрома «Островной». Руководитель полетов дал указание после заруливания и выключения двигателя старшему лейтенанту Ибрагимову прибыть к командиру эскадрильи для получения задачи. Летчики выключили двигатель на стоянке самолетов, вышли из кабины самолета, сели на командирский «УАЗик», который ждал его у самолета и выехали в сторону военного городка.         
Командирский «УАЗик» подъехал к учебному корпусу, с которой вышел взволнованный молодой летчик, который практически бегом поднялся на второй этаж.
- Товарищ подполковник старший лейтенант Ибрагимов по вашему приказанию прибыл, - доложил Рустам своему командиру эскадрильи, стараясь восстановить дыхание.
Его командир был выше среднего роста, плотного телосложения, с крупным носом и огненно рыжими усами и волосами. 
- А, Рустам, это, ты, что ж проходи, садись, надо поговорить…, - начал многозначительно подполковник Климович, и рукой предложил сесть на стул напротив своего стола. Рустам сел на предложенный стул, и внимательно посмотрел на своего командира. Было видно, что он не знает, с чего начать разговор, отводит в глаза в сторону, и почему-то тер лоб указательным пальцем левой руки, и долго держал паузу.
- Ну что ж Рустам, поздравляю тебя с рождением сына, это большая радость, но, по правде сказать, особо радоваться нечему, - сделал паузу пожилой летчик и продолжил,- жена твоя после родов ослабла, а твой сын еще слабее, его состояние сложное. Тебе надо ехать в больницу и вытаскивать их с этого состояния, а то можешь их потерять…. Мы все готовы тебе помочь всем чем можем, тебя в беде не оставим…Родители твои там, у невестки, перед отъездом зайди к командиру полка, доложи о прибытии, - сказал подполковник Климович и махнул рукой.
Рустам бегом пробежал к штабу полка и оказался у дверей командира полка. Он вспомнил, как три дня назад он заходил в эти двери и получил отказ на просьбу остаться в части.
- Товарищ полковник, старший лейтенант Ибрагимов по вашему приказу прибыл,- доложил молодой офицер, зайдя в кабинет командира части.
- Здравствуйте товарищ старший лейтенант, прибыли …, - привстал со стола полковник Яремчук, близко подошел к Рустаму, крепко пожал ему руку, и смотря ему в глаза продолжил, - Долго говорить не буду, скажу коротко - положение вашей жены сложное, положение вашего ребенка тяжелое, возможен крайний исход…. Если невозможно будет спасти ребенка, не отчаивайтесь, спасайте жену, она вам еще родит…
- Что вы говорите, товарищ полковник, как вы смеете так говорить, мой сын пока жив и даст бог, будет жить, - с обидой в голосе заявил Рустам.
- Потому что знаю, в каком положении ваш сын, и если вы ему не поможете или не произойдет чуда, вы можете потерять его, так сказали врачи вашему командиру эскадрильи, он был вчера там, поэтому я вызвал вас…  теперь вы поняли меня Ибрагимов? – как будто по живому отрезал командир части.
Наступал вечер, Рустам вышел из здания штаба части, а в душе было тошно, и непонятно отчего? То ли оттого,  что его не послушал командир части, то ли от отчаяния, что он может потерять семью. Он молча сел в командирский «УАЗик», и сказал водителю «Поехали!». Водитель, уже проинструктированный командиром части, что попадает в распоряжение старшего лейтенанта Ибрагимова, молча запустил машину и поехал в сторону районной больницы, где лежала жена молодого летчика.

                5.Районная больница

      У порога больницы его встретили родители. Отец Рустама мужчина средних лет с широким лицом и с густыми черными бровями улыбнулся и крепко обнял своего сына со словами: «Поздравляю с сыном!».
Мать Рустама маленькая женщина с белым национальным платком на голове тоже обняла своего сына, глаза ее наполнились слезами и она прошептала Рустаму:«Доктор говорит плохо нашему внуку, он недоношенный семимесячник, такой маленький и беспомощный, тебе его спасать надо..».
Рустам выслушал родителей и зашел внутрь больницы. Вначале коридора у стеклянной перегородки его остановила какая-то санитарка, и сказала что ему дальше нельзя, а жена его сейчас выйдет. Через некоторое время вышла жена Рустама, молодая красивая женщина, совсем непохожая на женщин местной национальности, ее белая кожа и большие карие глаза делали похожей ее на женщин средиземноморья, она была в домашнем халате, осунувшаяся и подавленная.
- Рустам нашему малышу плохо, у него гемолитическая желтуха, это значит разрушение крови…ему нужно срочно свежая кровь, нужен донор! – обняв своего мужа, со слезами на глазах сообщила о своем ребенке молодая женщина.
- Что мне нужно сделать дорогая? – спросил Рустам.
- Тебе нужно привезти доноров для нашего малыша, у него третья положительная, а какая у тебя ты хоть знаешь?
- Откуда, я никогда не сдавал кровь с вены на определение группы крови, - ответил Рустам.
- Тогда тебе надо тоже сдать кровь на определение группы здесь, я попробую договориться, - сказала его жена.
Вечер вступал в свои права, начало темнеть, Рустам договорившись обо всем с женой, успокоив ее, что он завтра привезет доноров, попращался с ней и вышел из больницы. Взяв родителей, он посадил их на командирский «УАЗик» и поехал в сторону войсковой части, четко представляя, что ему нужно делать в ближайшее время.
По прибытию в часть старший лейтенант Ибрагимов доложил командиру части о состоянии жены и что ему нужно для оказания помощи своей жене и ребенку. Командир части выслушал его и сказал ему, что завтра на утреннем построении они найдут доноров для ребенка, и отпустил его на отдых.
На следующий день, после проведения общего построения полка на плацу, несмотря на то, что были желающие офицеры стать донором для сына Рустама командир полка выбрал восемь солдат срочной службы из числа добровольцев, и представил их в распоряжение старшего лейтенанта Ибрагимова.
Через 2 часа Рустам подъехал в больницу на санитарной машине в сопровождении 8 солдат. В больнице не ожидали возвращения молодого офицера с таким большим количеством доноров, тем более что доноры стали большой проблемой для данной районной больницы. Через некоторое время было организовано прием крови с доноров, с каждого солдата было взято по 200 граммов свежей крови. Солдатам санитарки приготовили сладкий чай, а Рустам каждому из них принес печенье и булочки, чтобы быстрее восстановить их силы и поблагодарил их за ту помощь, которую они оказали его семье.
В помещение, где было организовано сдача крови, к Рустаму подошел начальник районной больницы, пожилой седоволосый мужчина лет шестидесяти, поблагодарил его за оказанную большую помощь и сказал, что врачи больницы примут все меры, для того чтобы помочь его сыну. Через некоторое время, подошла жена с молодым доктором, который сказал, что он хирург, который будет делать прямое переливание крови его сыну, и как только из числа доноров найдут кровь, которая подойдет ребенку, он сразу займется этим.
По настоянию жены Рустам тоже сдал кровь на определение группы крови, после всех солдат. В лаборатории Рустаму сказали, что с отсутствием каких-то реактивов результаты сдачи крови будут ясны только завтра. Так в суматохе с донорами и сдачей крови прошел второй и третий день ноября.
Через день после нахождения соответствующей крови, хирург предпринял первую попытку переливания крови новорожденному ребенку. К сожалению, хирургу не удалось сделать то, что планировал. В связи с тем, что у ребенка были очень маленькие  ручки, найти его вены хирургу не удалось, на другой день он попробовал сделать надрезы на правой ножке у ребенка (выше и ниже колена) и вставить трубку для переливания, но и эта попытка прошла неудачно. Сообщение хирурга о неудачных попытках сильно огорчило молодых супругов.
Жена Рустама, после проведения процедур хирургом, принесла своего сына и вручила его своему мужу. Рустам смотрел на своего сына и не мог нарадоваться тому, как он прекрасен, он был очень маленький длиной чуть больше его локтя, с большими светло-карими глазами, его ручки были с толщиной в его большой палец, а ножки чуть больше ручек. На глазах не было видно ресниц, а широко раскрытые его глаза смотрели на него и будто говорили ему: « Папа помоги мне…»    
- Рустам, маленькому нашему плохо, нам надо его спасать, - со слезами на глазах жена Рустама обняла его и тихо зарыдала на его плечах, - наверное, надо везти в Термез в областную детскую больницу, он потерял много крови, оставшаяся кровь разрушается из-за гемолитической желтухи, тянуть нельзя мы можем его потерять.
- Хорошо, я пойду к врачу и попробую выбить какую-нибудь машину.. ты права надо везти его в Термез, - ответил Рустам своей супруге.
После разговора с женой молодой офицер поднялся  в кабинет врачей на второй этаж, а перед его глазами был взгляд его сына.
В кабинете сидела молодая женщина в белом халате и колпаке с надетыми на нос квадратными очками, которая представилась ему врачом педиатром, а возле окна стоял мужчина лет тридцати пяти лет, в расстегнутом белом халате. Это был тот самый врач-хирург, которого представила ему его жена.

Рустам представился им сам по узбекски, и попросил их рассказать ему, что происходит с его с сыном и что они как лечащие врачи собираются делать. Перебивая друг-друга, мешая русский и узбекский языки, они рассказали ему, что ребенок родился недоношенный, слабый, с достаточно хорошими рефлексами и спокойный, но идет желтение организма, по всей видимости, из-за проявления гемолитической желтухи, которая сопровождается разрушением крови, для избежание которого, необходимо переливание крови, что они и пытаются делать в последнее время.
- Я сделал все что мог, но вены ребенку найти невозможно, даже надрезы не помогли, вен не видно, а нужно найти и вставить трубки для переливания крови, - в заключении по узбекски сказал врач-хирург.
- А если вы не найдете вен его, что будете делать дальше? – спросил Рустам у врачей на родном языке.
(далее идет диалог чисто на узбекском языке»
- Ничего не будем делать, просто ребенок умрет от разрушения крови, - отрезал доктор.
- И вы не попытаетесь как-то спасти его? .. может повезти в Термез в детскую больницу, может там помогут, вы же давали клятву Гиппократа? - продолжил спрашивать Рустам.
- Там такие же врачи, они не смогут найти его вен, а просто скажут «какого черта привезли ребенка, он же не жилец!»  и отправят обратно, - язвительно с усмешкой произнес доктор.
Тут у Рустама что нахлынуло, перемешенное со злобой и горькой обидой, он резко встал, большими шагами подошел к хирургу, который был выше его на голову, взял его двумя руками за воротник и резко поднял вверх над головой, потом втиснул его в проем открытого окна возле которого он стоял и надавив ему на грудь опустил часть его туловища вниз к земле за пределами оконного проема. Доктор не ожидал, что так быстро и легко  этот бешенный военный приподнимет его и посадит в оконный проем, но когда он почувствовал, что его тело может рухнуть со второго этажа по воле этого пилота ему стало жутко страшно…Сидящая за столом врач-педиатр начала от страха кричать…
- Слушай доктор.. мой сын будет жить, и ты сделаешь все, чтобы он жил или я тебя сброшу с этого окна ...я тебе обещаю, - бешенный возгласом сказал Рустам.
- Я и так сделал все что мог……осталось попробовать сделать надрезы на голове, но я не отвечаю, что это поможет, - в ужасе забормотал доктор, - не убивайте меня…
- Значит так, если он ничего не может сделать, сделаете вы, и перестаньте кричать, никто вас не режет…, - обращаясь к перепуганной докторше, сказал Рустам, -  вы сейчас немедленно найдете машину скорой  помощи, которая повезет нас в Термез, вместе с вами. Если вы это не сделаете мне абсолютно плевать, что произойдет с вашим коллегой, я просто отпущу руки.
- Я поняла…сейчас… сейчас я вызову, - пробормотала перепуганная докторша и начала набирать какие-то номера, - сейчас приедет машина, - переговорив с кем-то и положив трубку сказала она.
Поняв, что она говорит правду, Рустам вытащил хирурга из проема окна и поставил его рядом с собой. Перепуганный доктор минуту стоял в оцепенении, потом когда до него дошло, что его отпустили, отпрыгнул в сторону как ужаленный, что-то прошептал и побежал прочь с кабинета.
Рустам тяжелыми шагами подошел к врачу педиатру положил руки на край стола и звериными глазами посмотрел на нее.
- Если машина, сейчас не приедет, я за себя не отвечаю, - тяжело дыша, сказал Рустам.
- Нет, нет…машина приедет, я договорилась, - дрожащим голосом произнесла докторша.

     На улице темнело, солнце зашло за горизонт, а на юг в сторону города Термеза ехала скорая машина, на которой впереди рядом с водителем сидела врач-педиатр с запуганным лицом, а сзади на бортовых скамейках сидел Рустам и его жена с маленьким семимесячным ребенком. На ее глазах были слезы, она часто опускала свое лицо к ребенку, чтобы прикоснуться к его губам, чтобы сделать искусственное дыхание, и иногда смотрела в сторону мужа, стараясь сказать своим взглядом, что их совместный малыш задыхается и может потерять сознание. Рустам это понимал, поэтому то и дело поворачивался в сторону водителя и что-то говорил, чтобы поторопить его, чтобы он ехал быстрее. Водитель, молча кивал ему и старался по возможности увеличить скорость, а рядом сидящая докторша, после пережитого днем, испуганно смотрела на Рустама, боясь, что он с ней может что-то сделать…
 
                6.Медсестра «Мягкие руки»

     Когда машина скорой помощи заехала в детскую больницу, было уже совсем темно, в коридорах больницы было пусто, персонал уже ушел на отдых, тем более субботний день накануне праздника «Дня октября - 7 ноября». Рустам с женой и с докторшей поднялись на третий этаж в кабинет реанимационной помощи, дежурный врач осмотрел ребенка и сказал, что нужно привезти других врачей – детских реаниматологов, а сам он вряд ли чем-то сможет помочь. Он дал адреса двух врачей, которых необходимо было найти, поэтому Рустам вместе с водителем «скорой», который привез их, поехали на поиск врачей.
Врача по первому адресу не оказалось, по второму адресу врач, даже не открыл двери, сказав, что он отдыхает и у него законный выходной. Тогда Рустам попробовал врачу объяснить сложившуюся ситуацию и необходимость срочной помощи, на что врач сказал, что «ребенок не жилец и ему ничем не поможешь». Ярость охватила Рустама, и он начал бешено пинать по двери хозяина квартиры, на что тот начал кричать «милиция, помогите..». Водитель «скорой» понял, что может произойти непоправимое, подошел к Рустаму и потащил его вниз, успокаивая его и убеждая, что надо ехать обратно в больницу.
Увидев в глазах жены отчаяние и горечь, что не нашли врача Рустам вышел в коридор из реанимационного кабинета, подошел к широкому окну, и сказал «О боже помоги мне..», сел на стоящую рядом у окна скамейку и горько заплакал….               
Рустам смотрел в окно, темное небо со звездами, а сам бездумно повторял « О боже помоги мне…».
Прошло некоторое время, Рустам сидел на скамейке и бес конца что-то повторял.
- Сынок что с тобой, почему плачешь? – неожиданный вопрос отвлек Рустама.
Он обернулся в сторону голоса и увидел позади себя старушку лет семидесяти, с накинутым поверх головы платком и с широкими добрыми глазами.
- Что вы хотели матушка? – ответил Рустам, вытирая рукой мокрые от слез глаза.
- Почему плачешь сынок? – твердым голосом спросила старушка.
- Да так, - растерялся Рустам, а потом успокоился и продолжил, - у меня матушка сыну плохо, он может умереть, а я не знаю, как ему помочь …
- Расскажи сынок, по порядку, что случилось, может я смогу тебе помочь, - ласковым материнским голосом попросила старушка.
Рустам посмотрел на старушку, и подумал, что вряд ли, чем-нибудь, сможет помочь ему пожилая женщина, но все же, не смог отказать и рассказал о том, что случилось с сыном: о разрушении крови, о необходимости переливания крови, о том, что хирург не смог найти его вены, о том, что здешний врач оказался сволочью и отказался чем-нибудь ему помочь.
Пожилая женщина с большим вниманием выслушала его, и потом рассказала об одной медсестре, у которой «мягкие руки», которая без особого труда находит вены пожилым людям и маленьким грудным детям.
Она рассказала, что зовут ее Диера, и работает она в соседней областной больнице для взрослых. Она заверила Рустама, что она сможет помочь ему, что она обязательно найдет вены маленькому ребенку, и возможно сегодня она дежурит.
В сердце Рустама загорелся огонь надежды, даже появилась какая-то уверенность, что Диера, сможет найти вены его сына. Охваченный огнем надежды Рустам выбежал на проходную детской больницы, где ожидала его машина скорой помощи, «только бы она дежурила» про себя шептал он, быстро запрыгнул в кабину «РАФа»  рядом с водителем и решительным голосом сказал водителю – «Поехали…».
В областной больнице Рустам быстро нашел отделение, которую указала старушка,  подошел к дежурному врачу отделения и спросил про Диеру.
- Она делает уколы старикам, сейчас она подойдет, подождите немного, - сказала дежурящая женщина врач - терапевт.
- …Благодарю тебя господи.., - вслух произнес Рустам.
После чего врач- терапевт вопросительно посмотрела на него:
- Вы что-то сказали?
- Нет, нет… все нормально, я просто про себя, - извинился Рустам.
Прошло некоторое время, и Рустам, сильно уставший от беготни, и испытавший столько потрясений и переживаний за сегодняшний день не понял, как запрокинув голову, задремал на стуле у дежурного врача.
- Вы меня искали? – неожиданный голос разбудил Рустама, отчего он резко встал со стула,  с трудом поднял тяжелые веки и посмотрел в сторону голоса. Рядом с ним стояла маленькая пухленькая девушка лет восемнадцати, с круглыми щеками, большими черными глазами и с хлопающими ресницами. Если бы не было на ней белого халата, можно было бы подумать что она еще школьница. Рустам, как только разобрался, что рядом с ним стоит настоящая медсестра, а не вчерашняя ученица, рассказал ей о своих проблемах.
- Ну что ж поехали, я только возьму свою сумочку с лекарствами, вы меня подождите минуту, - сказала Диера, и побежала в сторону сестринской комнаты.
- Я буду ждать вас внизу у машины, - сказал Рустам, и пошел в сторону выхода.
Через несколько минут, машина скорой помощи отъехала в сторону детской больницы, а через десять минут Диера зашла в реанимационную комнату, где был малыш. Как только медсестра зашла к ребенку, Рустам снова подошел к своему заветному окну и дрожащим голосом сказал: «О боже помоги ей найти вены моего сына…».
- Молодой человек,… отец ребенка, где вы?...- неожиданный голос прервал молитвы Рустама.
- Я здесь, - со страхом произнес Рустам.
- Идите сюда, засучите рукава по локоть и сделайте несколько качков обеими руками, будем брать кровь у вас для малыша, мать сказала, что у вас одинаковая кровь, - сказала реанимационная сестра, указывая ему зайти в реанимационную комнату.
Рустам зашел в комнату и увидел своего сына, лежащего на кроватке, а рядом держащую его руку Диеру, которая показывала ему, куда надо сесть. Позади ребенка стояла жена, уставшая и замученная, но в ее взгляде была видно, что появилась надежда.
Как только Рустам сел на стул, Диера сильно натерла Рустаму вены правой руки спиртом и воткнула крупную иглу, потом подкрутила к нему сто граммовый шприц и наполнила его кровью. Затем отвинтила от иглы воткнутой в руке Рустама, подкрутила шприц к игле воткнутой в руку малыша и сделала первое прямое переливание крови от отца к сыну. После окончания процедур по переливанию крови Рустаму разрешили выйти в коридор.
Рустам вернулся на свое место возле окна, сел на скамейку и не знал что делать, то ли продолжать молиться и просить создателя о помощи, или просто сидеть и ждать что будет дальше. Меньше чем через полчаса осторожно вышла жена Рустама, подошла к нему и положила руки на его плечи.
- Рустам нашему малышу лучше, твоя кровь ему помогла, он будет жить, - тихо прошептала она и заплакала.
- Вот видишь, бог услышал наши молитвы, он сохранит нам нашего сына, вот увидишь, он будет хорошим парнем, - ответил жене Рустам.
- Через час у тебя снова возьмут кровь, ты не расслабляйся.
- Да хоть сколько угодно для родного сына ничего не жалко, - с улыбкой в лице произнес Рустам.
Через час, как и сказала жена, у Рустама взяли повторно кровь для малыша. Поздно ночью, измученные, но довольные, муж и жена уснули возле своего малыша  в реанимационной комнате, жена Рустама рядом с сыном на кровати, а Рустам чуть подальше на нескольких стульях…
Утром малыш проснулся, и начал требовать материнского молока, но, увы, у жены Рустама из-за сильного нервного потрясения молоко исчезло, пришлось Рустаму с пустой бутылочкой поехать в соседний роддом на охоту за грудным молоком. В роддоме Рустам долго бродил в палате среди кормящих женщин пока не увидел крупную здоровую женщину приятной внешности, кормящую своего ребенка. Рядом с нею стояли ее дети трех и пяти летнего возраста с живыми задорными глазами. После строгого инструктажа жены, он подумал: «эта женщина выглядит самой здоровой и привлекательной из всех окружающих» - и подошел к ней. Она внимательно выслушала его, улыбнулась и заполнила бутылочку своим молоком, сказав, что она будет рада оказать Рустаму посильную помощь. Когда Рустам принес молоко, малыш сразу принялся жадно его пить, а молодым родителям было приятно видеть, что их малышу молоко понравилось, и он с удовольствием его сосет.
В течении последующих трех дней Рустам давал кровь и носил грудное молоко своему сыну, он был рад что в глазах его сына появился блеск, доказывающий, что самое страшное позади, что малыш будет набирать силы и поправляться. Потом, через три дня, лечащий доктор и жена Рустама разрешили ему вернуться в часть, доложить обстановку своему командиру и привезти необходимые вещи…   
   
                7.Украинская кровь

     Рустам вернулся в часть и доложил командиру обстановку. Командир был рад услышать, что дела пошли на поправку.  Он предложил Рустаму самому,  определиться в какое время он может прибывать в часть для выполнения служебных обязанностей, и сказал ему, что пока семья не выйдет из больницы он на полеты привлекаться не будет, но может привлекаться на дежурство в качестве «дежурного летчика» (ответственного по приему и выпуску самолетов на аэродроме). Выслушав командира, Рустам предложил удобный для него график работы, смысл которого заключался в том, что он будет заступать на дежурство по аэродрому каждые очередные третьи сутки, а двое суток между ними будет находиться в больнице. Предложенный график работы командир одобрил, и дал команду соответствующим должностным лицам отработать график дежурства по предложенному Рустамом варианту.
Дома Рустам рассказал родителям о том что, сыну лучше, что жена останется здесь и никуда не поедет, что он сам за ней присмотрит, и что им можно уехать домой, так как знал, что дома без присмотра остались его три брата и две маленькие сестренки. На следующий день родители улетели к своим оставшимся детям.
Проведя дежурство, Рустам приехал в больницу и приступил к выполнению своих «Больничных обязанностей», которые заключались в окружении вниманием и заботой своей жены и ребенка, даче крови своему чаду и своевременное доставление ребенку донорского молока. На второй день пребывания Рустама, в больнице лечащий доктор подозвала его к себе и сказала ему:
« Рустам, ваши вены уже закупорились, в следующий раз у вас нельзя будет взять кровь, нужен новый донор с вашей группой крови, и как можно быстрее, чтобы не остановить процесс восстановления…».
Слова доктора сильно расстроили его, он не понимал: «.. почему с него нельзя брать кровь, он же нормально себя чувствует, и зачем нужен еще один донор, где он его сейчас найдет вечером, когда уже все пошли по домам?..». Когда доктор объяснил более подробно, что нужен новый донор, Рустам, не мешкая выехал обратно в гарнизон, правда, пришлось ехать на большом тракторе «Кировец», который доставил его к части только через 2 часа.
Когда он зашел домой, было уже поздно, на улице было темно, а время было уже больше десяти вечера. Рустам зашел домой, сел возле коридора на стул и задумался, что ж делать дальше. Вдруг скрипнула входная дверь и на пороге появилась соседка Рустама Светлана, черноволосая и выше среднего роста плотного телосложения украинка, с доброй улыбкой  и приятными теплыми голубыми глазами.
- Ну что Рустам как там Диля? – спросила Светлана.
- А ..Света, это ты.., проходи пожалуйста, - сказал Рустам отворяя дверь и предлагая вошедшей соседке сесть на «курпачи», которые были застелены «квадратом» на ковер, так как дома у Рустама практически не было никакой мебели.               
- Ну, рассказывай как там они? Они поправляются? – продолжила Светлана, усаживаясь на «курпачи».
- Даже не знаю с чего и начать, и вообще, что делать дальше, - задумчиво ответил Рустам и подробно, не спеша, рассказал Светлане все, что произошло за последние дни. Рустам очень уважал свою соседку за ее чуткость и внимательность, которая всегда выручала его в трудную минуту. Она была супругой одного из самых уважаемых летчиков авиаполка майора Денисова Василия Матвеевича, который был немного старше всех остальных пилотов и отличался высокой профессиональной подготовкой, скромностью и отзывчивостью. У них росли две дочери подросткового возраста русоволосые и голубоглазые.
Светлана с интересом выслушала рассказ Рустама и после того, как он его закончил, резко встала и приказала:
- Ну что ж вставай, иди, ищи машину!
От неожиданного приказа Рустам опешил и растерянно встал, ничего не понимая.
- Зачем машину, я же не нашел еще донора с третьей положительной? – сказал он.
- Как не нашел, а я кто?.. У меня третья положительная, и я буду донором для твоего сына, - ответила Светлана, посмотрев на удивленное выражение Рустама.
- Ты не шутишь Света? У тебя действительно третья положительная? И ты согласна быть донором для моего сына?– спросил Рустам.
- Да согласна, и через пять минут, я буду готова ехать, а ты найди машину, - ответила Света.
- Да…но что я скажу Василию Матвеевичу..и с кем ты оставишь своих девочек? – недоуменно спросил Рустам.
- Ну, Василию Матвеевичу мы ничего не скажем, тем более он на боевом дежурстве в «Тагиле» - это далеко отсюда, ну а девочки мои большие и они легли спать. Ты сейчас в десять вечера вряд ли, найдешь другого донора кроме меня, тем более малышу нужна свежая кровь, чем раньше, тем лучше, так что у тебя нет иного выхода, - пояснила Светлана. Она подняла Рустама сзади за подмышки, хлопнула ладонью по лопаткам и добавила, - «так что подъем, и бегом за машиной!».
Рустам так и не понял, как оказался за порогом двухэтажного военного дома у своего подъезда, но он понял другое, что, сейчас, когда ему тяжело и он не знал, как решить свои проблемы, его соседка оказалась самым близким человеком на свете. Она, как посланник бога, хочет помочь ему спасти его малыша. Он не знал, почему это происходит, но он был безмерно счастлив, что у него есть такие прекрасные соседи.
Зная, что в такой поздний час невозможно найти частную машину, Рустам сразу пошел в сторону дома командира батальона обеспечения - майора Иванова, попросить у него выделить дежурную машину для выезда в город Термез в областную больницу.
Майор Иванов был высокого роста, худощавый, светловолосый, с широкими длинными руками. Хоть он по характеру был и резок со своими подчиненными, летчиков авиаполка он уважал, и старался всегда помогать им решать бытовые проблемы. К Рустаму он относился по особенному, с вниманием и заботой, как единственному представителю узбекского народа среди летного состава. Рустам тоже уважал его за то,  что он ни разу не отказывал ему в помощи. Он не мог забыть тот случай, когда несколько месяцев назад, когда он обратился к нему выделить машину отвезти беременную жену в аэропорт города Термез, из-за того, что все машины были на выезде,  он сам решился отвезти ее в аэропорт. Тогда до вылета оставалось 40 минут, Рустам был уверен, что уже опоздали на самолет, но майор Иванов сказал ему что «все нормально, успеем». Он тогда даже не мог предположить, что майор Иванов был «мастером спорта по автомобильному спорту».
Расстояние в шестьдесят километров «Жигули-06» проехала за тридцать минут на средней скорости более сто двадцати километров в час. Это был незабываемый выезд, когда майор Иванов выжал педаль газа до отказа и начал бес конца обгонять все впереди идущие машины. От большой скорости Рустам сильно прижался к переднему сидению, и на всякий случай попросил супругу опустить голову на заднее сидение и не поднимать головы до приезда. От быстрой езды Рустам невольно поджал ноги, и даже хотел сказать « хватит, поехали обратно», но, зная, что супруге надо вернуться, чтобы решить свои проблемы – он молчал. «Шестерка» к самолету подъехала к концу посадки, когда салон самолета был уже полон пассажирами. Потом в спешке, пройдя регистрацию, Рустам практически на руках занес свою перепуганную жену в салон самолета.               
 Вспоминая тот не забываемый случай, Рустам был уверен, что майор Иванов ему не откажет, поэтому смело переступил порог его дома. К счастью Рустама майор Иванов оказался дома, и он сразу в его присутствии позвонил дежурному по автопарку гарнизона и приказал выделить санитарную машину. Дежурный по автопарку выслушал своего командира и потом сообщил, что санитарная машина находится на ремонте, а дежурной машиной является автобус, который перевозит летчиков. Майор Иванов не растерялся и тут же отдал другой приказ о том, чтобы заправили автобус топливом, оформили документы и выделили его в распоряжение старшего лейтенанта Ибрагимова. Получив новую команду, дежурный доложил, что автобус будет готов через 15 минут.
Ровно через 30 минут автобус марки «ПАЗ», рассчитанный на 28 человек выехал в сторону больницу только с двумя пассажирами: старшим лейтенантом Ибрагимовым и его соседкой Светланой.
Дорога в Термез была спокойной и тихой. Машин практически не было, ни встречных, ни попутных. Правда, почему-то всю дорогу пересекали собаки, как будто кто-то их запускал через равные промежутки времени. Видя, что это не нравится Рустаму, Светлана взяла его руку и сказала:
- Это к добру, собака верное животное, значит с твоим малышом все в порядке, и в будущем все будет хорошо.
- Это правда? ..Я люблю собак, - грустно произнес Рустам.
- Вот если бы пробегали кошки, это было бы плохо, тогда надо было бы волноваться, но пробегают собаки, а это добрый знак, - добавила Светлана.
- Дай бог, чтобы так и было, - заключил Рустам.
Автобус «ПАЗ» мчался по безлюдной ночной дороге, и со стороны наблюдающему человеку, возможно, было трудно понять - куда мчится пустой автобус в полуночное время, но он ехал, не сбавляя скорости и было видно, что он куда-то сильно спешит.
Когда «ПАЗ» заехал на территорию областной больницы, было ровно полночь. Рустам как хорошо освоившийся человек взял под руку Светлану и повел в палату, где лежали его жена и сын. Проходя мимо реанимационного кабинета, Рустам увидел свою жену и резко остановил Светлану и сказал: «Нам сюда, они здесь».
Рустам первым вошел в реанимационный кабинет, оставив у дверей Светлану. Жена стояла у стола, а у детской кровати, наклонившись к его сыну, что-то делала лечащий доктор.
- Что случилось? ,- спросил он у своей жены.
- Нашему сыну плохо, идет борьба здоровой и больной крови, врач говорит у тебя невозможно взять кровь, у тебя все вены исколоты, нужен донор, ты нашел его?, - грустно спросила его жена.
- Да нашел, он стоит за дверью, - сказал Рустам и подойдя к входной двери кабинета приоткрыл его.               
- Света!?...,- удивленно произнесла его жена, увидев знакомую женщину.
- Диля!, - сказал с противоположной стороны женский голос.
Светлана увидев свою подругу не удержалась от слез и подойдя к ней, крепко обняла ее за плечи и заплакала. Диля, тоже не смогла удержать себя от слез и когда ее обняла любимая подруга, слезы ручьем потекли с ее глаз сами собой. Через слезы подруги начали переспрашивать друг друга о делах и новостях, поглаживая друг другу руки.
Жена Рустама подробно рассказала подруге о последних событиях с ней и ее ребенком, а Светлана в свою очередь подробно объяснила своей соседке, почему она здесь, что ее группа крови такая же, как у ее сына, и что сейчас лучше донора ей не найти, чем она.
Разобравшись, что Светлана действительно является донором ее сына, она взяла подругу за руки, подвела ее к лечащему доктору и представила ее как нового донора. Лечащий доктор улыбнулась новому донору, и сказала, что теперь малышу станет хорошо, и возможно будет достаточно одной процедуры передачи крови. Через некоторое время  Светлану усадили рядом с малышом и сделали прямое переливание крови от нее к ребенку с помощью шприца. Потом Светлану медицинские сестры усадили в другом углу кабинета, чтобы она немного отдохнула, и предложили горячий сладкий чай, а Рустам сел рядом с ней.
После переливания крови лечащий доктор с супругой Рустама что-то сделали с ребенком и потом с улыбкой подошли к донорам.
- Ребенок вашу кровь принял нормально, реакции никакой нет, и ему сейчас лучше, думаю, что теперь малыш будет поправляться и набираться сил, - улыбаясь, сказала доктор.
- Пусть только попробует не выжить, «хохлятская» кровь сильная кровь, она его вытащит, - ответила доктору Светлана.
- Ну что ж будем надеяться, что так оно и произойдет, - согласилась доктор и продолжила, - а теперь вы можете уходить, вы очень устали вам надо отдыхать, спасибо вам от малыша, я думаю, вы теперь ему как вторая мама.
- Спасибо тебе Света за все, ты даже не представляешь, как ты помогла нам, ты теперь для нас очень близкий человек, - с этими словами Диля обняла свою подругу и поцеловала в щечку.
Приняв слова благодарности, доноры вышли из кабинета, и пошли в сторону лестничной площадки. Когда шли по коридору, Рустам почувствовал, что Светлана сильно ослабла, долгая ночная дорога и 150 граммов крови взятых у нее для малыша отняли у нее большие силы. Поддерживая соседку за руку, Рустам подошел к лестничной площадке и начал медленно спускаться вниз. Вдруг тело Светланы обмякло и потянуло его вниз, он успел подхватить тело Светланы за подмышки, приподнял ее и посмотрел ей в глаза, которые начали медленно закрываться. Рустам понял, что Светлана теряет сознание, поэтому поддержал ее падающее тело и поднял ее к груди. Позади их случайно оказалась процедурная медсестра, которая стала свидетелем произошедшего события.
Она успокоила Рустама и сказала, что «женщина сильно устала, ей нужен свежий воздух и горячий черный сладкий чай». Потом она попросила Рустама отнести свою спутницу вниз на скамейку, а она принесет ей сладкий чай.
Рустам вынес свою спутницу вниз во двор больницы, аккуратно усадил ее рядом с собой на скамейку, а ее голову положил себе на плечо. Через минуту спустилась знакомая медсестра и подвела к носу Светланы нашатырный спирт, после чего она  медленно открыла свои глаза.
- Что со мной? Где я?, - спросила приходящая в себя Светлана.
- Вы потеряли сознание, так как давали кровь ребенку и сильно устали, но вы не волнуйтесь, такое бывает, вам надо хорошо отдышаться и попить вот этот горячий чай, и все пройдет, - сказала медсестра, предлагая ей кружку горячего чая, - выпейте и вам станет лучше, - добавила она.
- С-с-с-па-си-бо .., - медленно с трудом произнесла Светлана принимая кружку чая. 
Светлана вся тряслась от холода, руки ее дрожали и еле удерживали кружку чая. Рустам накинул на нее свою куртку, правой рукой прижал ее к себе, чтобы согреть, а левой рукой поддерживая кружку, помог ей выпить свой чай.
Через некоторое время Светлана пришла в себя, тело ее согрелось и от куртки стало жарко, а на лице появился приятный румянец. Вокруг начало светать, звездное небо озарилось светом, где-то далеко начало подниматься солнце. Утренняя тишина стала хозяином территории областной больницы, начинался новый день жизни семьи старшего лейтенанта Ибрагимова.
- Пусть теперь попробует не выжить твой сын, особенно после того, что произошло со мной, - вдруг резко прервала тишину Светлана.
- Теперь он обязательно выживет, твоя кровь поможет моему сыну, я чувствую это, - ответил Рустам, а потом продолжил, - Спасибо тебе за все Света, за то, что ты есть, за то, что ты такой добрый и чуткий человек. Дай бог тебе крепкого здоровья, большого человеческого счастья и всего того, что сама себе желаешь, мы тебя никогда не забудем….   
- Правда не забудете? …Будем надеяться, - с улыбкой ответила Рустаму Светлана.            
Скамейка, где сидели Рустам и Светлана, находилась напротив окна реанимационного кабинета на третьем этаже здания областной больницы. Рустам смотрел на это окно и ждал, когда там появится его любимая жена и улыбнется ему. Она так давно уже не улыбалась, то, что происходило с сыном, сильно угнетало ее. Он смотрел в то окно, а про себя повторял свою очередную молитву: « ..О боже помоги моему сыну, дай ему силы чтобы выжить, о боже дай силы моей жене чтобы сберечь своего сына и стать счастливой матерью,  о боже дай силы мне чтобы не сойти с ума от жизненных проблем, быть хорошим мужем и стать хорошим отцом». Он засматривался в то окно, повторяя слова молитвы, а что-то внутри кого-то звало: «.Дорогая где ты?…Выгляни в окно, улыбнись мне, скажи, что все нормально, что малышу лучше…». Вдруг Рустам почувствовал, что кто-то его трясет.
- Ты что совсем оцепенел что ли? Не видишь, тебя Диля зовет, вон с окна руками машет,- одернула Рустама Светлана, указывая на соседнее окно, куда смотрел Рустам.
Рустам резко встал и подошел к зданию, чтобы хорошо видеть и слышать свою жену. Он посмотрел в окно и удивился, его жена улыбалась и говорила что все нормально, что малышу лучше, что больше не надо никаких доноров, что теперь он будет поправляться. Потом она сказала ему, чтобы он возвращался, доставил Светлану домой в целости и сохранности, чтобы накормил и напоил ее, чтобы дал ей хорошо отдохнуть, и сердечно отблагодарил ее за помощь и поддержку. Рустам смотрел на свою жену, слушал ее наставления, а сам про себя повторял « Спасибо тебе создатель за то, что ты есть, за то, что услышал мои молитвы..».

      Вставало солнце, озаряя своим светом хлопковые поля, реки и озера  Сурхандарьинской земли, прямую шоссейную дорогу, идущую на север от Термеза в Джаркурган, а по ней на полной скорости мчался автобус «ПАЗ» везущий обратно тех же двух пассажиров: старшего лейтенанта Ибрагимова и его соседку Свету, давшую его сыну здоровую «украинскую кровь».

                8.Возвращение домой
      
    После получения украинской крови соседки Рустама, его сыну действительно стало лучше, он начал поправляться и набирать вес, начал различать людей, которые находились с ним и улыбаться им. От того, что малыш начал поправляться, жена Рустама тоже пришла в себя, успокоилась, нервный стресс потихоньку исчез, ее груди наполнились молоком,  и на ее лице появилась улыбка радости, которая сводила Рустама с ума. В свою очередь Рустам по тому графику, который установил ему командир, сутки дежурил на аэродроме, а двое суток находился рядом со своими родными. Когда Рустам приезжал в больницу, жена его встречала с улыбкой, так как скучала по нему и считала часы до его приезда, а когда он входил к ней в палату, она тихонько подходила к нему и обнимала его за плечи. Потом она быстро рассказывала о последних новостях и ложила ему на руки их поправляющегося сына. Рустам с гордостью держал в руках своего сына и радовался, что малыш крепчает изо дня в день, что на его лице появился румянец, его тело обретало определенные формы, а широко открытые светло-карие глаза узнавали его и улыбались ему. Рустам смотрел на своего ребенка, на свою улыбающуюся жену и чувствовал себя самым счастливым человеком.
Дни проходили в беготне и суете, но молодые люди, радуясь своему поправляющемуся малышу не заметили, как прошел месяц, и пришел день когда лечащий доктор объявила о дне выписки малыша из больницы. 
К дню выписки, Рустам решил подготовиться основательно, и сделать праздник для своей семьи и персонала, которые ухаживали за его семьей. Вернувшись в военный городок, он рассказал приятную новость своим близким друзьям, которая тут же, распространилась по всему военному городку, по своему, переживающего за семью молодого летчика. Командование части настоятельно требовало Рустама не скрывать свои проблемы и выражало готовность решить их сразу, но скромность Рустама не позволяла ему говорить о своих проблемах, тем более он был счастлив, оттого, что сын его поправляется, что все страшное позади, что скоро он привезет свою семью домой.
      Велико было удивление Рустама, когда на ужине в летной столовой, все летчики авиаполка вручили ему свои плитки шоколада, которые еженедельно вручал им обслуживающий персонал столовой. Они горячо поздравили его с выздоровлением сына и приближающимся днем выписки семьи, с пожеланиями крепкого здоровья малышу и сладкой жизни его матери. К концу ужина на столе у Рустама, оказалось более сорока плиток шоколада. Учитывая, что каждая плитка была равной сто граммам, общий вес подаренного шоколада составил более четырех килограммов.
По настоянию своих друзей Рустам решил поехать в больницу в парадном костюме, с цветами и шоколадом. Близкие его друзья Володя Борисенко, Николай Гончарук, Юра Пальченко и Володя Ромашин решили поехать с ним, чтобы поддержать его и сделать приятное его жене.  К вечеру они все были отпущены командиром части, чтобы поехать с Рустамом, а к утру возле дома Рустама стояли две легковые машины: красное Жигули и белый москвич, вымытые и вычищенные до блеска и готовые выехать почетной колонной для привоза семьи старшего лейтенанта Ибрагимова.
В установленное время друзья собрались у машин с цветами и подарками. Рустам был одет в синий парадный мундир с золотыми пагонами, а его друзья оделись в штатские костюмы.

      Рустам был счастлив и не скрывал своей радости, наконец-то закончатся его долгие скитания по дороге Джаркурган-Термез, наконец-то он обнимет свою жену и сына, наконец-то его дом заполнится светом и жизнью его семьи. Друзья видели его настроение и старались воодушевить его еще на большое, разными шутками и подколками. Вместе они помогли найти цветы Рустаму и вручили ему огромный букет, который он должен был вручить своей любимой.
После всех приготовлений офицерская колонна выехала в сторону Термеза. Погода была солнечная и теплая, хотя на улице стоял ноябрь.
Когда колонна подъехала к воротам больницы местный сторож увидев человека в форме, с перепугу, пропустил обе машины, у которых появилась возможность подъехать прямо к тому зданию, где лежали жена Рустама с ребенком.
Когда Рустам поднялся по лестнице на третий этаж в парадной форме в сопровождении четырех телохранителей и пошел по коридору поднялся переполох. Все женщины, лежащие в палатах, которые могли подняться выходили посмотреть на неизвестную группу мужчин. Синяя авиационная парадная форма с золотыми пагонами была неизвестна местному населению, поэтому красивый офицер узбек с черными волосами и усами, несущий огромный букет цветов, похожий на сказочного принца, спустившегося с небес приводил их всех в шок. По коридору впереди колонны шел гордый Рустам почти строевым шагом, позади него слева и справа, как телохранители шли его верные друзья.   
Когда у раскрытых дверей палаты, где лежала жена Рустама, появился он сам в сверкающей парадной форме, женщины, находившиеся там, невольно привстали, а его жена, сидевшая рядом с кроваткой, где сладко спал его сын, обернулась к нему и растаяла в улыбке. Радость, и гордость переполняли ее, так как к ней пришел ее муж, военный летчик, защищающий их всех от ненавистных врагов, а она жена офицера, является ему верным ему созданием, которое подарила ему наследника, продолжателя его крови.
Рустам шагнул в глубь палаты, и вручил букет цветов своей любимой, потом, обняв и поцеловав жену и сына в щечку, поздоровался с женщинами. Затем он вручил жене две сумки, в одной из которых была сложена одежда для малыша и для нее, а в другой были подарки вместе с шоколадом. Жена Рустама взяла сумки с рук Рустама и не спеша, проверила их содержимое. Убедившись, что ничего не забыто, жена Рустама взяла его под руку и повела в комнату врачей. Со словами благодарности молодые вручили подарки и шоколад лечащему доктору и медсестрам, поблагодарили их за чуткость и внимательность, которую они оказали их семье.
Вернувшись обратно, молодые супруги раздали все плиты шоколада женщинам, лежащим в этой и соседних палатах, пока в сумке не стало пусто. Потом жена Рустама попросила его выйти в коридор, чтобы она смогла одеться. Рустам вышел в коридор и был окружен благодарными женщинами за вкусный и сладкий шоколад. Через несколько минут, одетая в его любимое бордовое платье вышла его супруга, в руках она держала укутанного в красивое одеяло сына. Рустам с разбега обнял их и взяв на руки своего сына повел семью к выходу.
На выходе семью старшего лейтенанта Ибрагимова ждали его друзья, которые искренне поздравили его супругу с выздоровлением и выпиской, и дружески поцеловали его жену в щечку. Офицеры расселись по машинам и колонна из двух машин, двинулась обратно домой в военный городок. В первую машину сели Володя Борисенко и молодые супруги с малышом, в другую сели все остальные.
Рустам ехал обратно домой в военный городок довольный и счастливый. Обняв свою жену за плечи, и слушая впереди сидящего Володю Борисенко, он смотрел в бездонные светло-карие глаза своего сына, и радовался, что он смотрит на него живым взглядом и узнает его. Чувство гордости переполняло его душу, за то, что он смог спасти своего сына, сохранить свою семью, а его сын, его первенец, родившись, одержал первую победу в своей жизни – он выжил, несмотря на все сложности судьбы.

      Машина ехала ровным ходом, солнце озаряло дорогу теплым ярким светом, молодые супруги смотрели на свое красивое чадо, слушая рассказ Володи, как вдруг он прервал свой рассказ и неожиданно спросил:
- Рустам, а как ты назовешь своего сына?
- Я его назову Искандаром., - смотря в глаза своей жене сказал Рустам.
- Это, по нашему, значит Александр, то есть победитель? - снова спросил Владимир.
- Точно так, победитель ..и быть ему победителем в своей жизни.., - ответил Рустам и снова посмотрел на жену. Его супруга, молча согласно улыбнулась, так как уже знала, какое имя будет у ее сына.
Рустам ехал в машине со своей семьей и друзьями, и совсем не думал, что в будущем жизнь принесет еще много испытаний его первенцу, и ему каждый раз придется побеждать свою судьбу, чтобы доказать, что он действительно достоин великого имени – Искандар.    


         Тиллаходжаев Равшан.

       г.Джизак. Август 2011 года