Казаки не разбойники

О том, что учителям в школах сегодня приходится не сладко,  Владимир Иванович слышал не раз. Об этом часто говорили его новые коллеги — педагоги Центра Детского Творчества, где он сравнительно недавно начал работать. Вообще-то Владимир Иванович не педагог, он музейный работник, но два года назад ему предложили возглавить создание музея «Казачья Слава» при Центре Детского Творчества и он, немного поколебавшись, согласился. Почти полтора года  Владимир Иванович напряжённо работал, привлёк почти всех своих друзей - художников, коллекционеров и членов исторических клубов. Помогла и  директор Центра, она разрешила задействовать  ещё и работника Центра – Алексея, мастера на все руки: и плотника и электрика и радиомонтажника. На этом  мы опустим все тонкости созидательной работы  Владимира Ивановича, подчеркнём только, что он считался неплохим специалистом по казачьей истории, так как с детства увлекался ею, имел соответствующую обширную библиотеку,  и когда музей был готов,  директор, естественно, предложила Владимиру  Ивановичу возглавить его. Среди прочих обязанностей Владимира  Ивановича была  оговорена и его непосредственная работа со  школьниками: проведение с ними экскурсий и занятий в игровой форме.
 
 Детей  Владимир Иванович любил, лично своих дочь и внучку обожал, постоянно баловал и считал, что найти общий язык со школьной ребятнёй ему труда не составит.

В числе первых к Владимиру Ивановичу обратилась учительница истории, она же классный руководитель из школы, что была всего  в  одном квартале от Центра Детского Творчества.  Звали её Анна Анатольевна.  Уже при первом общении Владимиру Ивановичу показалось, что  человек она очень мягкий, стеснительный и где-то даже робкий. Договорились о том, что она будет раз в неделю приводить свой 5-й «Б» и Владимир Иванович  проведёт с её подопечными цикл обзорных и тематических экскурсий и игр. Анна Анатольевна при этом как-то невнятно пыталась сказать, что класс у неё особенный, трудный, но Владимир Иванович этому значения не придал, так как    предупреждения подобного рода поступали и от учителей других школ.

К первому занятию Владимир Иванович готовился как к празднику. Он надел недавно сшитый мундир урядника Донского казачьего войска, за голенище сапога сунул нагайку, а на плечевой портупее приладил шашку. Хотел ещё  взять в руку и    кавалерийский карабин, но потом передумал. Посчитал, что для первого раза его экипировки и без карабина будет достаточно. Попросил также методиста Центра - Николая Павловича, поприсутствовать на этом занятии, чтобы тот высказал потом ему свои замечания. Первым должен был прийти класс Анны Анатольевны.
 
В назначенное время через открытую дверь музея он услышал, как в коридоре раздались громкие детские голоса и понял, что его час пробил.

Но вышел к классу Владимир  Иванович не сразу, решил выждать минутку-другую, пока ребята все соберутся в коридоре. Потом одёрнул на себе гимнастёрку, поправил шашку  и шагнул к двери. И в это время в коридоре вдруг раздался какой-то треск, такой бывает, когда ломается доска, визг детей и испуганные возгласы Анны Анатольевны.

Он метнулся в коридор и первое, что  увидел, это копошащихся на искусственном газоне среди обломков телеги двух мальчишек, третий с виноватой и одновременно испуганной  миной   стоял с лошадиным хомутом на шее. Картину дополняли два  колеса,  они катились по коридору, потом одно из них попало в бутафорскую ветряную мельницу и от неё тут же отвалились два крыла. Другое колесо телеги загнало опять в класс маленьких дошкольниц в белых балетных пачках. Видно в их балетном кружке был  в это время перерыв, и они направлялись в туалет. 

 Нужно сказать, что коридор, где разыгралась эта психодрама, был не совсем коридором. Владимир Иванович его тоже оформил как один из залов музея, превратив  в стилизованную станичную улицу. По обеим сторонам его на полу  был уложен искусственный, метровой ширины  газон, на котором стояли   сделанные своими руками телега, чуть дальше сани,  потом ветряная мельница. На этом газоне росли искусственные кустарники и подсолнухи, стояли прислонённые к стене ухваты, вилы, деревянные грабли,  треснутое деревянное корыто, висели рыбачьи сети и т. д. В нескольких местах прямо на  стенах были нарисованы окна  и к ним приделаны настоящие голубые ставенки и наличники. По верхнему ярусу располагались щиты, с репродукциями  картин и плакатов, прославлявших подвиги казаков, и вообще было множество материалов о боевой истории казачьих войск, а с потолка свешивались    хорошо выполненные копии знамён прославленных казачьих полков. 

Вот коридорная, если так можно выразиться,  часть экспозиции  музея и подверглась молниеносному нападению его первых посетителей. Видно, пока  остатки класса поднимались по лестнице, те, кто уже вошли в коридор стали играть в присущей их возрасту манере: один сдёрнул со стены и надел на себя хомут, а двое запрыгнули в телегу с намерением покататься. Вот и случилось то, что случилось. Детище Владимира Ивановича - хлипкая телега мгновенно развалилась.

Появление Владимира Ивановича не осталось незамеченным. Его бравый вид, нагайка и шашка, строгий взгляд, который он обратил на ребят, пытавшихся собрать в кучку обломки телеги,  сыграли свою роль: тишина установилась сразу.

- Здравствуйте! - сказал он, не отводя строгого взгляда от виновников погрома.

- Здрасте! - громко и, как показалось Владимиру Ивановичу, озорно прокричал ему весь 5-й «Б».

- Простите нас, - запричитала сразу Анна Анатольевна. - Вы же говорили, что  экспозиция музея интерактивная, то есть, что экспонаты у вас в открытом показе и их можно будет брать в руки. Я сказала ребятам об этом и вот...

- …  И вот ребята решили покататься на бутафорской телеге, - закончил за неё Владимир Иванович.

-  А хомут тебе не жмёт —   обратился он к тому мальчишке, который лихорадочно пытался снять его с себя. - Давай уже помогу, все равно  запрягать теперь тебя некуда,   телегу-то твои друзья  ликвидировали.- Затем немного успокоившись, продолжил:

- Ладно,- будем считать, что боевое крещение музей принял, и продолжим, а вернее начнём экскурсию.

Однако всё самое главное,  что он   хотел   сообщить  ребятам, при первой встрече, о казаках,  теперь показалось ему мелким и не значительным, главное было не просто провести занятие, а ещё и музей   сберечь.

Поэтому  Владимир Иванович стал говорить,  скорее даже   пугать 5-й «Б» тем, что всем им нужна предельная осторожность, так как  в музее полно режущих и колющих предметов, есть почти настоящие шашки, сабли, кинжалы, пики и штыки. Но странное дело, чем сильнее он пугал свою аудиторию, тем всё большим интересом загорались глаза у его слушателей, даже у девочек. Но когда встретился взглядом со спрятавшимся в толпе методистом Николаем Павловичем, то тот одобрительно кивнул головой, дескать: - всё нормально, продолжай.

Ободрённый этим Владимир Иванович, на всякий случай напугал 5-й «Б» ещё и сообщением о том, что «раз в год даже лопата стреляет»  и на этом инструктаж по технике безопасности закончил.

Затем, заговорщически прищурив глаза, он вдруг спросил:

- А кто же такие казаки? Кто мне скажет а ...?

Большинство класса потупило взор но, неожиданно, только что освободившийся от хомута мальчишка, звонким голосом выкрикнул:

 - Они ... это ..., бандиты.
 
Анна Анатольевна и Николай Павлович   слаженно, хотя были далеко друг от друга, ахнули. Класс же повернул головы к этому мальчику. Некоторые засмеялись, и  стали озорно посматривать  то на Владимира Ивановича, то на  инициативного товарища. Причём смотрели на одноклассника с гордостью, а Владимиру Ивановичу как бы давали понять,  - «Вот так-то, ... знай наших». А Владимиру Ивановичу было не до смеха. Нужно было аргументированно развенчать ошибочное мнение подрастающего поколения о близких его сердцу казаках.  Но неожиданно помощь пришла оттуда, откуда он её не ожидал.   Девочка, стоявшая ближе всех к нему, тоже громко и не менее звонко сказала:

- Он имел в виду не «бандиты», а «разбойники», ну, знаете же, есть такая игра «Казаки-Разбойники». Мы с ребятами на даче у бабушки часто в неё этим летом играли.

Владимир Иванович поблагодарил девочку и спросил как зовут  её. Та представилась Светой Куликовой, а Анна Анатольевна не без гордости  добавила, что Света ещё староста класса,  занимается в секции каратэ и хорошо поёт.

Время летело быстро и методист стал показывать на призывно раскрытую дверь музея, как бы напоминая Владимиру Ивановичу, что надо, наконец, приступать в основной части занятия.   Он  уже и сам чувствовал, что всё идёт не так, но в запасе у него было чем  увлечь ребят, и, предвкушая то, как   сейчас будет удивлён 5-й «Б», сказал:

- А сейчас, ребята,  мы потихоньку зайдём в первый, он же и основной зал музея. 

Чтобы было действительно «потихоньку», Владимир Иванович решил показать, как это делать. Он стал  на цыпочки, слегка согнулся в спине  и  сделал несколько  шажков к двери зала, затем остановился и продолжил:   

- Потихоньку надо заходить потому, что там темно. Понимаете, сейчас день, а вы войдёте в ночь, в темноту. Но там горит костёр, и, если присмотритесь, то увидите, вокруг него разложены скатки — это так называются по-походному свёрнутые шинели. Рассаживайтесь прямо  на них вокруг костра и слушайте ночную казачью степь.

Заинтригованные ребята стали с опаской протискиваться в дверь, и копируя Владимира Ивановича,    осторожно,  на цыпочках пробираться в центр комнаты, туда, где трепетало пламя искусно сделанного Алексеем  костра. Над ним висел настоящий котелок. Все стали ползать,  на коленках, тащили друг у друга скатки, сталкивались, но никто не возмущался, потихоньку рассаживались. Наконец эта   возня прекратилась, и чтобы стало совсем темно, Владимир Иванович плотно закрыл входную дверь и, выбрав небольшую паузу,   сообщил ребятам, что казаки  совершали много  военных походов, а на ночь, как правило,  останавливались в голой степи, отдыхали от трудного боевого дня, готовили еду на кострах, пели свои песни. Вот и ребята  должны представить себе, что они и есть те самые казаки, но делать ничего не надо, просто сидеть, смотреть и слушать.

Тут же, как и договаривались,  методист  Николай Павлович дистанционным пультом включил аппаратуру. Тихо зазвучала  старинная казачья песня, изредка где-то рядом «фыркали» и ржали  лошади, даже сверчки слышны были. Наконец-то, всё пошло так, как задумал Владимир Иванович. Ребята сидели тихо, не шевелясь, и смотрели на него, ожидая новых чудес.

И он оправдал их ожидания. По его знаку методист включил ещё и «звёздное небо». На потолке, как в планетарии зажглись звёзды, тускло светила луна. Владимир Иванович, уже собирался показать, как  выглядит Большая Медведица, как вдруг с грохотом распахнулась входная дверь и вместе со снопом яркого электрического света в зал влетел мальчишка. На большой скорости он споткнулся об ногу, примостившейся прямо у двери на скамейке Анны Анатольевны, и свалился на крайних ребят, что сидели у костра. Костёр погас, котелок отлетел в сторону.

Поначалу 5-й «Б» решил, что так и положено по плану, испугался, и завизжал, конечно, но узнав своего одноклассника, мгновенно сменил почти уже сформировавшееся романтическое настроение на весёлый лад. Кто то смеялся, кто то пытался восстановить костёр.

Методист  Николай Павлович быстро включил большой свет, сердобольная Анна Анатольевна засуетилась вокруг ребят, ощупывала их и  расспрашивала - не ушибся ли кто. Потом подвела к Владимиру Ивановичу мальчишку, который так оригинально оборвал его рассказ и сказала:

- Это Боря Жариков, - а Света Куликова  тут же добавила: - не Жариков, а    Жареный, видели как он в костёр ломанулся. 

Жариков показал Свете кулак, а Анна Анатольевна, отмахнувшись от Светы продолжала:

- Понимаете,  Боря, когда снял хомут, отпросился у меня в туалет. Он же не знал, что у нас тут будет ночь, но очень спешил, и  вот  … она снова развела руки,  дескать, «что уж тут рассказывать, сами всё видели».

А между тем, как только включили свет, ребята, быстро  оправившись от диверсии Жарикова, стали озираться. А посмотреть было на что.  На стенах, столах и специально сделанных наклонных витринах лежали и висели те самые колющие, режущие и рубящие предметы ближнего боя, а также почти настоящие старинные ружья, с круглым диском автомат,  такой  изображают на плакатах времён Великой Отечественной войны. Были даже маузер и ржавый пулемёт с ребристым стволом и на колёсах.  Угол занимал осёдланный макет коня, его под уздцы держал манекен чубатого казака, тоже в полной экипировке, стояли другие манекены с надетыми на них  черкесками, бурками, папахами, фуражками и башлыками. Были также  подсумки, плащ-накидки, фляги, и много чего другого, настоящего. И   это богатство было не за стеклом, а  как и обещала Анна Анатольевна лежало открыто, всё можно было потрогать и взять в руки.

Выдержав паузу, чтобы насладиться восторгом своих слушателей, Владимир Иванович уже хотел было начать экскурсию по экспозиции зала, но не тут-то было. Ребята вдруг ринулись к столам и манекенам. Они трогали всё сначала робко, а потом всё смелее, стали брать экспонаты  в руки и все трое взрослых только и делали, что останавливали воинственный пыл мальчишек, не давая им замахиваться друг на друга оружием, или целиться из него. Девчонки тоже проявляли интерес к музейным предметам, но иначе. Они перемеряли все папахи, пилотки, башлыки и фуражки, одна даже надела на себя санитарную сумку, другая офицерский планшет, все с интересом рассматривали макеты некоторых сражений, где прославились казаки. Потом все вспомнили про свои сотовые телефоны и началось одиночное и групповое фотографирование.

Посмотрев на часы, Владимир Иванович понял, что начинать главную часть экскурсии уже не имеет смысла главное сейчас отстоять экспозицию. Анна  Анатольевна безучастно наблюдала за этой вакханалией, потом видно смирилась с происходящим, достала свой телефон и тоже увлеклась фотографированием. Минут через пять она посмотрела на часы и заторопилась,  стала предупреждать ребят, чтобы они  аккуратно положили все экспонаты  на свои места, убеждала, что экскурсия закончилась и  пора уходить. Но её никто не слушал и тогда она попросила чтобы Света Куликова, как староста, тоже  помогала навести порядок.

Света не заставила повторять просьбу. Она как раз копалась в обломках оружия и предметов солдатского быта, добытых Владимиром Ивановичем у поисковиков с мест боевых действий в Подмосковье, и нашла там ржавую гранату с деревянной ручкой. Выйдя на середину зала, она правой рукой подняла её над головой, правую ногу отставила назад, левую свободную руку протянула вперёд и крикнула:

- Так, Внимание! Внимание!  Все меня фотографируйте. Завтра будет конкурс, на лучшее название этой фотографии.

Затем, повернувшись к Анне Анатольевне,   спросила: - помните вы предлагали нам самим провести  фотоконкурс «Картины осени»? Ещё говорили, что победители дипломы получат,  так давайте проведём  лучше этот конкурс.

Анна Анатольевна как-то обречённо, но всё же утвердительно кивнула   головой.

 Ребята тут же стали щёлкать  своими аппаратами. Анна Анатольевна тоже сфотографировала Свету и, показав снимок Владимиру Ивановичу, спросила:

- А как бы вы назвали эту фотографию?

Владимир Иванович почесал затылок, осмотрелся вокруг и с усмешкой сказал:

- Я бы дал этому снимку название  «Родина - мать зовёт», - и показал на одноимённый плакат времён Великой Отечественной войны, висевший на противоположной стене. Те, кто оказался в этот момент поблизости,  так и не поняли, смеяться над Куликовой, или  наоборот восхищаться ею, но все, хоть и не охотно, но потянулись к выходу из зала. А проходивший мимо Светы Жариков Боря укоризненно сказал ей:

- Ну ты даёшь Светка, «Родина-мать» в джинсах и кроссовках— это круто.

 На что Света тут же парировала,

 - Не круче, чем ты с хомутом на шее.  Между прочим, тебя в образе коня я тоже сфоткала, это будет ещё один конкурс? Так что  готовься.

Посещавшие музей   ребята других классов, в оставшиеся дни недели, особых проблем не создавали, Владимир Иванович, более менее, освоился с новой ролью, а злоключения с 5-м «Б» уже воспринимались им как случайные недоразумения. И хотя  в начале следующей недели была запланирована очередная встреча с этим классом, Владимир Иванович особо не тревожился. Тем более, что Анна Анатольевна уже отзвонилась, сказав, что ребята от  музея в восторге и с нетерпением ждут следующей встречи с ним.

И действительно, следующее посещение 5-го «Б» прошло без особых эксцессов, если не считать некоторых мелочей. Они были  связаны всё с тем же харизматичным  Жариковым и двумя его друзьями, отличившимися в первый раз.  Когда Владимир Иванович закончил рассказ о казаках-запорожцах и уже собирался переходить  к разделу,   «Донские казаки», Жариков неожиданно поднял руку и, получив разрешение задать вопрос, вежливо спросил:

-  Скажите пожалуйста, вот эта курительная трубка, которую вы назвали «люлькой», она что настоящая и её можно курить?

Владимир  Иванович подтвердил, что трубка эта старинная, настоящая и что она, вероятно, послужила не один год своему хозяину. Жарикова такой ответ вполне устроил и как только все переместились к следующему разделу экспозиции,  воровато озираясь,  схватил  «люльку», вынул из кармана смятую сигарету и стал крошить  из неё табак. Но методист музея Николай Павлович был начеку и   попытался решительно пресечь это безобразие. Однако Жариков  не отдавал трубку. Свистящим шёпотом, но с обидой он стал говорить, что вообще-то   не курит, просто хотел, чтобы трубка выглядела ещё больше настоящей, то есть чтобы была с табаком. Поразмыслив, Николай Павлович пришёл к выводу, что стремление Жврикова, сделать экспозицию музея ещё лучше, заслуживает одобрения и, забыв спросить у этого энтузиаста откуда у него сигареты, согласился оставить табак в трубке. 

Отличились и двое друзей, разломавших в прошлый раз телегу. Улучив момент, когда Владимир Иванович, стоя к ним спиной, что-то увлечённо рассказывал, эти два сорванца, видимо сговорившись заранее, поднырнули под манекен коня, подставили под его брюхо свои плечи и попытались поднять. Манекен был из папье-маше,  и хоть  с седлом, но видно не очень тяжёлым. Во всяком случае, ребята оторвали его от пола и видно хотели переместить на другое место, хоть немного. Но при первом же шаге манекен у них закачался и вот-вот должен был рухнуть  на пол. Наблюдавший за порядком в зале Николай Павлович, вдруг увидел, как конь, словно живой в толпе ребят тронулся с места и стал двигаться к центру зала, а за ним шатаясь словно пьяный, всё более  наклоняясь,  движется и манекен казака, который под уздцы держал коня. Поняв, что это не манекены ожили, а проделки кого-то из 5-го «Б» он бросился к коню  и манекену и буквально в последнюю секунду остановил их падение. 

На этом, собственно, экскурсия и закончилась. Владимир Иванович, посчитав, что в этот раз музей всё-таки не сильно пострадал от 5-го «Б»,  лишь немного пожурил всех и сказал, что коль они так любят играть, то в следующий раз им такая возможность представится. У них будет игра «Переговоры казаков с турками накануне Азовского сидения». Напомнил, что сегодня об этом сражении они  уже слышали, но  хорошо бы всем посмотреть описание этих событий ещё и в интернете. Затем он выдал Анне Анатольевне специально подготовленные  им карточки, где  заранее написал вопросы и ответы будущих переговорщиков - «казаков» и «турок», и попросил  распределить карточки среди будущих участников,  пусть заучат  то, что   там написано.   После ухода 5-го «Б» он перво-наперво  крепко  привинтил к полу  манекены коня и казака, вернул на место все экспонаты, которые побывали в руках у ребят, и стал с тревогой ожидать их следующего посещения.

Оно должно было состояться  через неделю, и Владимир Иванович, проводя занятия с другими классами, готовил форму одежды для этой игры. Получалось так, что на 5-м «Б» проходило опробование новых тем занятий в музее. В костюмерной Центра для казаков набралось несколько папах, синих и красных рубах, а туркам сгодились халаты толи татар, толи таджиков. Когда-то они были реквизитом танцевального  кружка, который  готовил к фестивалю  интернациональные танцы. Если надеть халат, а его пояс в виде чалмы обмотать вокруг головы, то, как сказал методист, получаются «вылитые турки». Владимир Иванович опробовал это на самом методисте и пришёл к выводу, что с одеждой для переговорщиков особых проблем не будет.

Накануне дня занятий он позвонил Анне Анатольевне и та заверила, что весь класс «в теме», «переговорщики» подобраны, занятие состоится вовремя.

Ободряло и то, что с утра директриса Центра поблагодарила  Владимира Ивановича за работу, сказала, что о музее идёт хорошая слава в районе, и предупредила, что на сегодняшнем  занятии будет кто-то из префектуры, ну и она сама тоже вместе с завучем поприсутствуют. Надо не ударить в грязь лицом.

 5-й «Б» на этот раз пришёл даже минут на 10 раньше и Владимир Иванович этому обрадовался, так как на переодевание времени могло уйти прилично,    к тому же он перед игрой хотел непосредственно у одноимённого макета рассказать всем ещё раз   об «Азовском сидении». Это даже был, скорее всего, не макет, а мини диорама, сделанная с помощью работника студии военных художников имени Грекова. Обычно представляя посетителям  данный экспонат,  Владимир Иванович  об этом говорил с гордостью. Не лишне   было бы сегодня  подчеркнуть  связи музея с прославленной студией и представителю префектуры.

Готовились к игре в коридоре. Там поверх своей одежды четверо ребят надели полосатые халаты,  каждому на голову без особых проблем намотали   «чалму», причём представительница управления культуры старалась больше всех. Так как пояса оказались задействованы для турецких головных уборов, то Владимир Иванович, скрепя сердцем,  выдал «туркам» солдатские ремни советских времён,  со звездой, ну не верёвками же всех подпоясывать.  Рубахи казакам  оказались просторными и их тоже надевали поверх того в чём ребята пришли.

 Дело спорилось, Анна Анатольевна следила за тем, чтобы одевались именно те, кого она назначила, но тут к ней подошла Света Куликова и заявила, что она тоже хочет участвовать в «переговорах». Анна Анатольевна пыталась ей доказать, что девочки в Азове не воевали, но староста класса почти дословно напомнила ей рассказ Влаимира Ивановича о том, как 700 жён казаков было на стенах крепости и вместе с мужьями выливали на головы турок кипящую смолу и даже нечистоты из туалетов. Анна Анатольевна не соглашалась и тут вынуждена была вмешаться директриса. Чтобы прекратить спор с такими пикантными подробностями  и начать игру вовремя, она сказала, что ничего страшного не будет, если и представительница от женщин тоже будет «переговариваться». Из казачьей экипировки Свете нашли только с поломанным козырьком фуражку и опять же солдатский ремень со звездой. Однако вскоре спохватились,  что теперь ей нужен  и партнёр по переговорам. Неожиданно быть «турком»   вызвался Жариков. Ему халата не нашлось и методист, сбегав в костюмерную, схватил там то, что под руку попалось — красный колпак Деда Мороза и к нему же посох и большой красный мешок.

Коротко посовещавшись, взрослые решили, что колпак  сильно смахивает на турецкий головной убор, а Владимир Иванович сказал ещё, что мешок тоже пригодится. Из исторических источников известно, как турки хотели подкупить казаков золотом и серебром, чтобы те оставили Азов. Вот  пусть и будет считаться, что в мешке деда Мороза находятся деньги и драгоценности. Поскольку Света и Боря своих заданий заранее не получали, то Владимир Иванович порекомендовал им   торговаться экспромтом, но Света при этом должна запомнить, что казаки отвергли предложение турок о сдаче Азова за деньги, а значит и она не должна поддаваться ни на какие уговоры турка  - Жарикова.

Закончив эти формальности Владимир Иванович усадил в один ряд «казаков», напротив них «турков», доходчиво показав, как нужно сидеть «по турецки» и игра началась. И «казаки» и «турки» тут же уткнулись в карточки с текстами вопросов и ответов, кроме одного -  первого «казака».  Он, как оказалось, свою карточку толи забыл дома, толи потерял в школе, и текста, соответственно не выучил.   Запасного варианта карточек Владимир Иванович не предусмотрел.   

Начало переговоров затягивалось, нужно было как-то выходить из положения и Владимир Иванович, став за спиной  нерадивого «казака», стал шёпотом ему подсказывать о том, что перед ним захватчик и у него надо громко и сердито спросить, зачем турецкое войско пришло на русскую землю и почему они хотят захватить Азов. Но «казак», видно вспомнив только, что виденный макет, на котором у стен Азова на Дону стояли турецкие галеры, стесняясь и опустив голову тихо, почти шёпотом спросил:

- А вы зачем к нам приплыли?

Хорошо хоть «турок» оказался на высоте, он свирепо посмотрел на смущённого «казака» и не глядя в шпаргалку громко ответил:

- Это турецкая земля! - Потом ещё выше поднял голову и, видно, тут же забыв дальнейший текст,  добавил тоже громко, но явно экспромтом, - Шагом марш от крепости!

Во второй и третьей парах «переговорщики» выясняли, сколько у кого войск, оружия и пушек, в четвёртой речь шла о запасах продовольствия и кто  - турки или казаки первые умрут от голода, кто командует казаками и турками. Казалось, что игра состоялась, осталось только Свете с Борей немного «поторговаться» и можно подводить итоги.

Но именно эта пара «переговорщиков» если и не погубила игру, то осложнила её точно.

Когда дошла очередь до них, Света, подержавшись за сломанный козырёк фуражки,
громко  произнесла:

- Ну, а что ты мне скажешь, турок?

Не ожидавший такого напора, Жариков несколько опешил и, загадочно  показав на мешок, ответил:

- Так это … я вам денег дам.

Кто-то из ребят стоявших сзади тут же прокомментировал :

- Ну Жариков даёт, взятку предлагает.

Конечно, Света могла бы просто отвергнуть  предложение Жарикова и игра тут же  закончилась бы,  но она во всём любила определённость, поэтому  опять  спросила:

- Ну и столько у тебя денег?

Жариков задумался, будто подсчитывая свою наличность, и, боясь не дать лишнего выпалил:

- Сто миллионов!   

- А чего сто миллионов, долларов? - ехидно допытывалась  Света.

Боря повернул голову к Владимиру  Ивановичу и в свою очередь тоже спросил: 

А какая у турков валюта?

Как на грех Владимир Иванович и сам забыл. Но кто-то из ребят, дурачась,  посоветовал Свете:

- Требуй евро.

- Нет, - сказал опомнившийся Владимир Иванович, - турки предлагали золото. 

Света  тоже не знала, что говорить дальше, но  видно решила доконать Жарикова, и сказала:

- Ну так показывай свои сто миллионов, а то ведь обманешь. - а из толпы  кто-то опять добавил :

 - Знаем мы вас турков.

Зрители веселились от души, над последней парой игроков откровенно потешались. Владимир Иванович показывал Свете скрещённые руки, дескать «пора заканчивать», но она, кивнув согласно головой, тем не менее, продолжала  смотреть на Жарикова, ожидая ответа.

Тот нехотя развязал тощий из красного материала  мешок, запустил в него руку и стал там долго шарить. Зрители напряглись и замерли в ожидании сюрприза. И он состоялся. Жариков с виноватой улыбкой, вытащил из мешка  пластмассовую голую куклу. Видно она осталась там с прошлого Нового года, как один из подарков деда Мороза. Смех в зале ещё более  усилился, когда  Жариков, снова сунул руку и стал поочерёдно вытаскивать фантики от сникерсов и конфет, превратившуюся в сухарик четверть булки чёрного хлеба, а под конец  пустую бутылку из под водки. В зале уже смеялись все и взрослые и дети.

Быстрее всех опомнилась директриса. Повернувшись к завучу, она   шёпотом, что бы не слышала представительница префектуры, сказала: - немедленно узнайте,  кто у нас был дедом морозом на Новый Год. Уволю. -  И попросив тишины  уже обращаясь ко всем широко улыбаясь, продолжила:

 - Ну что же, весёлая получилась игра, правда больше похожая на КВН, но это  пробный раз, в дальнейшем, я думаю, всё будет серьёзнее и ближе к действительным историческим событиям. Хотя и так всем, надеюсь, понятно, что туркам не удалось подкупить доблестных казаков, они отстояли родную крепость и разгромили захватчиков. Правильно я говорю Владимир Иванович?

Тот согласно закивал головой и ободрённый такой реакцией директрисы добавил:
 
- Мы, Вера Николаевнв, это учтём и со следующим классом  для переговоров назначим только четыре пары, а про деньги вообще говорить не будем. 

Но, неожиданно в подведение итогов вступила представительница префектуры. Она  возразила Владимиру Ивановичу, сказав:

- Нет-нет, всё оставить как есть, только лучше продумать содержимое мешка, положите туда какую-нибудь бижутерию, например.

Конечно, все согласно закивали головами.

Считая, что эта игра более-менее выдержала серьёзную проверку Владимир Иванович стал готовиться к следующей. По его замыслу она должна  дать ребятам представление о некоторых обычаях и традициях казачества. Местом проведения её он избрал сразу два зала музея: один   назывался «Курень», а второй — «Станичная улица», то есть уже упоминавшийся приспособленный под неё коридор. Занятие  решил разделить на две части: теоретическую, во время которой он намеревался рассказать о жилищах казаков, показать особенности убранства  куреня, его интеръер, а во второй остановиться на традициях и обычаях казаков и в конце провести небольшую игру - «Праздник в станице».

В этот раз кроме Анны Анатольевны 5-й «Б» сопровождала ещё и завуч их школы. Видно она была уже наслышана о посещениях музея этим классом и его результатах. Это обстоятельство у Владимира  Ивановича особого беспокойства не вызвало, скорее наоборот — успокоило. Рассудил так — лишний глаз за этим классом не помешает.

Опять нужно было переодеваться. «Казакам» выдали уже опробованные рубахи, папахи и фуражки, а нескольким «казачкам» разные сарафаны, кофточки и длинные юбки, какие тоже нашлись в костюмерной.

С первой частью занятия проблем не было.  Ребята с интересом рассматривали внутренне убранство «куреня», кабинет атамана, манекены молодой казачки и казака, святой угол, старинную мебель, развешанные на прибитом к стене ковре кинжалы, шашки и винтовки. Только однажды вышла небольшая заминка. Когда  Владимира  Иванович, обратив внимание ребят на манекен молодого казака с серьгой в ухе,  сказал:

- Серьга в ухе это не украшение, а знак того, что данный казак единственный оставшийся у матери сын и продолжатель рода. По установившейся традиции и командиры и казаки должны были беречь его в бою.

 На что Света Куликрва заметила:

- Что-то   сейчас сильно прибавилось таких сирот? Я видела, что  многие мужчины носят серьги.

Тут же подключилась строгая завуч и стала возбуждённо говорить о том,  что сейчас носят серьги только ненормальные мужчины, включая и тех, кто делает так называемый «пирсинг». Что всё это мерзко и недостойно, и она не советует мальчикам подражать таким, как она сказала, «уродам».

Затем Владимир  Иванович вывел всех на «станичную улицу»,  стал рассказывать обо всём, что касалось казачьих обычаев, и почему-то заострил внимание на том, что в поведении казаков всё имело смысл и значение. Даже то, как они шли в праздничный день в церковь .

Для этого он построил  всех, кто был, как он выразился, «в форме», причём «казаков» и «казачек» отдельно. Остальных  разделил на две группы и поставил одну на середине «улицы», а вторую в конце её, у стены на которой были нарисованы церковные купола и висела икона.
 
Затем он вернулся к «казакам» и «казачкам» и стал формировать из них пары, как бы мужа и жену. Добровольно никто ни с кем в пару становиться не хотел, все откровенно смущались и Анне Анатольевне пришлось это делать самой. Видно она учитывала взаимные симпатии и антипатии своих подопечных. Проблема опять возникла с Жариковым. Он надел чёрную каракулевую папаху, которая была ему явно велика, так как закрывала уши и пол лица, а также красивую рубаху из красного атласа с кавказским поясом. Но, не смотря на такой бравый вид, ни одна девочка с ним в пару не стала, видно из-за   хулиганских наклонностей этого кандидата в «мужья». Наверно опасались, что он может повести себя не предсказуемо.  Свободной осталась и Света Куликова.  К ней, как к старосте,  мальчишки  особых симпатий не питали, хотя она в цветастой кофточке и накинутом на плечи красивом платке, тоже смотрелась очень привлекательно.

Сама судьба снова пыталась соединить Свету с Борей. Но, как и следовало ожидать, Жариков отверг Свету, он так и сказал:

- На Куликовой жениться не буду.

Конечно, это сильно обидело Свету, и она ему зло  ответила:

- Да кому ты нужен, думаешь я не видела, как вы со Столбовым курите.

Тут очередь возмутиться пришла уже к Анне Анатольевне, а у строгого завуча вообще глаза округлились.

Они с двух сторон подступили к Жарикову и почти дуэтом спросили:

- Жариков, это правда?

- Да она сама курит, - не моргнув глазом, соврал Жариков, - и, подумав,  что для Куликовой  этого недостаточно, добавил, - и она ещё … это ... горшок с цветком в классе разбила.

Пока обиженная Света думала, в чём бы ещё изобличить Жарикова, ей на помощь поспешил методист Николай Павлович, который сказал:

- Сдаётся мне, что ты Жариков и в самом деле покуриваешь. Но я думаю, товарищи, сейчас Владимиру Ивановичу надо продолжить занятие.

Жарикова оставили в покое, и он понуро встал рядом с Куликовой, предварительно показав ей кулак.

Дальше всё было просто. Владимир Иванович предупредил «казачьи пары», что они начинают движение так чтобы впереди шли мужчины-казаки. Идти они должны степенно, не торопясь, не мельтеша, но и не вальяжно, одну руку надо держать на поясном ремне, плечи развернуть. Подсказал также, что поравнявшись с теми, кто стоял на обочине каждый «казак» должен обратиться к ним с характерным казачьим приветствием - «Здорово ночевали! Казаки!».  На что те должны были отвечать:  «Слава Богу», -  и креститься. «Жена» казака, а Влаимир Иванович счёл нужным подчеркнуть, что чаще её называли «бабой», должна идти на 1-2 шага сзади мужа, вести себя скромно, с «мужем» не разговаривать, всем встречным низко кланяться.

- Хорошо бы, кому нибудь ещё играть на гармошке, -  выразил своё сожаление Вадимир Иванович, - она в реквизите имеется.

Но как выяснилось, никто гармошку отродясь в руках не держал. Только одна худенькая девочка в очках смущаясь сказала, что если бы это была скрипка, она бы смогла играть на ней. На что Владимир Иванович компетентно заметил, что, к сожалению, казачки со скрипками по станице не ходили.

 Наконец Владимир  Иванович сказал, чтобы все начали движение и «станичная улица» ожила.  Шли «казаки», конечно далеко не так, как он их учил, кто спешил поскорее преодолеть это расстояние и «жена» еле успевала за ним, кто наоборот плёлся еле-еле, как правило потупившись. Приветствовать «массовку» некоторые забывали, и та сама напоминала им об этом. Жариков тоже хотел проигнорировать казачье приветствие, но из толпы послышалось:

 -Ты чо не здороваешься, Жариков, крутой стал, быкуешь?

 За него отвечала, чуть не наступающая ему на пятки, Куликова:

- А он все слова забыл, от курения с головкой плохо дружит.

Жариков решил, что сейчас лучше не обижаться на это, развёл  руки и кивая на Свету сказал:

-  Что с этой глупой бабы возьмёшь. Потом дома  поговорим.

Но Куликова   привыкла, что бы последнее слово было за ней и парировала:

- Не в доме, а в курене,   экскурсию слушать надо было.

После этого, до конца учебного года было много  других занятий, игр, в том числе и с 5-м «Б», и тот  продолжал держать в напряжении и Владимира Ивановича и АннуАнатольевну. На последнем перед летними каникулами занятии Владимир Иванович, помня о том, что 5-й «Б» сначала  не знал кто такие казаки, снова спросил их об этом. Ответ его порадовал:

- Не разбойники! -  дружно прокричал класс.

Но Владимиру Ивановичу этого показалось мало,  и он снова спросил:

- Но, если не разбойники, то кто же они?

Класс снова затруднялся с ответом и все выжидательно смотрели на Анну Анатольевну. И та их не подвела, шёпотом и скороговоркой она дала несколько вариантов ответов:

- Патриоты. Такие же русские, как мы люди. Герои. Защитники.

И по её знаку класс прокричал все эти близкие сердцу Владимира Ивановича слова.  Довольный этим он скрепя сердце пригласил 5-й «Б» посещать музей  и в следующем году тоже.

 Карпов Н.Д.