32 птенцы

Над самым гаражом голубятня. Здесь во многих дворах голубятни. Мужики любят это дело, нравится им выращивать,   ухаживать, обмениваться голубями и запускать их вверх вдали от дома, что бы те возвращались домой, а то и просто свиснуть в два пальца, чтобы пернатые не ленились летать и кружили высоко над домом.

Нам с сестрой показывают голубятню. Чтобы туда попасть, нужно пройти гараж и в конце его подняться по лестнице, и ты там.

Из гнезда достают птенца и дают мне подержать, но я знаю, что нельзя, потому что откажется голубка воспитывать его . Машу головой, мол нельзя, откажутся, и показываю взглядом на взрослых голубей.
- Не боись, не откажутся - они же домашние, свои, понимают. Голуби умные, поумнее многих людей бывает, дорогу домой-то сами знают, чай без подсказок. 
Я беру птенчика в руки. Он тёплый, даже мне кажется горячим. Я в восторге! Показываю Людочке, она гладит его пальчиком по головке. Птенец вытягивает шею, пряча головку в тельце.
-  Хм, смотри-ка, боится, знает, что чужой пришёл, своих то он знает. - У меня забирают птенца и садят в свою ячейку.
- А потом он полетит сначала под присмотром родителей, а потом и сам, всё как у людей...

Старый родительский дом моего отца из шамотного кирпича - это наше с сестрой местечко. Мы с ней тут обосновались и строим барикады из старых кроватей и покрывала. Внутри уютно и волшебно, это наш мир, в котором места для взрослых нет. Людочка принесла сюда свою куклу, дала ей в ручки карандаш, мне ручку, она учительница, мы ученики.

В дальней комнате, кажется, кто-то есть, потому что от туда доносится непонятный звук, шуршание и шарканье. Когда звук усиливаться, мы с Людочкой сидим в нашей барикаде словно мыши и улыбаемся, потому что об нас ни кто не знает.
Двери дальней комнаты открываются, появляется свет, чьи-то шаркоющие ноги спешат к нам, у нас глаза по пять копеек, у рта указательный палец, губки трубочкой и от туда доноситься тихое шипение с заглавной Ц:  Ц-ссссс!

Оказывается, нас уже заискались, подняли на уши всю улицу. А мы тут рядом "маемся дурью". Я тру глаза и показываю маме новые кляки-маляки. Мама смотрит на них, сердится и говорит: чем бы дитя не тешилось лишь бы не плакало, чтоб путнее сделал. Рассказывает, что, когда она ходила в школу, у них был предмет по каллиграфии. Нужно было буковку особым образом выписывать, причём чернилами,  не шариковой ручкой как я. Допустим, если писать  прописную буковку "А", то хвостик начинать писать с небольшой точки, затем тоненько тянуть вверх... Я её уже не слушаю, смотрю на свои каляки-маляки и мне обидно, что я не умею красиво писать , а мама выводит рядом красивенькую аккуратную, нарядную, сказочную буковку "А" .

Дом из шамотного кирпича закрывают на ключ, баррикаду разбирают, а нам велят гулять на улице, что бы нас видели, как говорится -  на глазах .

На улице стоит папин новенький запарожец и мы быстро проникаем во внутрь. Я за руль, Людочка рядам на пассажирском сидении. Я пытаюсь крутить руль, дёргая его вправо-влево. Бибикаю, и снимаю машину с ручника. Машина медленно начинает ползти вниз. вдоль домов из серого кирпича.Я волнуюсь, но немогу вымолвить ни слова, только в ужасе смотрю на сестру, Людочка кричит. Неизвестно от куда берется папа, открывает дверь на ходу, двигает меня в сторону и ставит машину на ручник. Людочка в слезах, я не могу сказать ни слова..

Машину у нас отобрали, внутрь залезать запретили и, на всякий случай, заперли на ключ.

Папа собирается катать меня на мотоцикле, он ложит на бензобак небольшое одеяльце, сложив его в несколько слоев, что бы не отбил попу, поднимает меня над железным конем, что бы тот знал своего хозяина, случайно не скинул под колеса и сажает сверху. Откидывает заводную ножку железного коня , становятся на нее и наваливается всем телом. Мотоцикл дергается , рычит и мы уже едем. Сначала неспешно, так как вдоль улицы много камней. Но на главной дороге набираем скорость и едем в самое ее начало до магазина и обратно. Ветер развивает мне волосы, я расставляю локти по сторонам, словно крылышки птенчик из голубятни, который тоже будет скоро делать свои первые попытки опереться на крылышки.

Папа хвастается мной,что я даже сам крутил ручку газа на руле, мне приятно, но на самом-то деле я не знаю, где находиться ручка газа на руле. Просто мне было немножко страшно и я жался к папиной груди и держал руль очень очень крепко, чтобы пёрышки на крылышках не вырвало ветром...