Молодые пенсионеры, глава 3

Глава 3. Юра

Юра, сколько себя помнит в детстве, всегда рядом мама. Мама отводит в садик, мама забирает из садика, мама в школу ведет.
– А где папа?
– На работе.
Папа уходил на работу, когда Юра еще спал, и приходил, когда он уже спал. Но воскресенье – это был праздник. Юра, проснувшись, лежал, ждал, когда зайдет папа. Доносились запахи с кухни. Мама, готовя завтрак, тихонько напевала модные песенки. Папа называл это мурлыканьем. Он заходил тихонько, садился на кровать и говорил:
– Где тут сонное царство? Сейчас мы разгоним сонное царство.
Брал сына за руки и вверх потягивал. Проводил своими сильными и ласковыми руками по телу сверху вниз, брал за ножки.
– Потянем ножки, чтобы бегали хорошо и крепко стояли. Потягулечки, потягулечки! Расти большой, не будь лапшой.
Как только отец опускал руки, Юра обхватывал его шею, прижимался к чисто выбритой щеке. Приятно пахло одеколоном.
– Пошли, пошли из сонного царства, надо дела делать, а сначала давай умоемся – и за стол, посмотрим, что там мама намурлыкала.
А на столе чего только не было. Мама в воскресенье столько наготовит, что даже некуда ставить. Блинчики простые, блинчики с творогом, вареники с картошкой и обжаренным луком, которые особенно Юре нравились, вареники с вишней, вареники с клубничкой, баклажаны и кабачки жареные со сметанкой, Юра любил еще и с чесночком, но мама утром никогда чеснок не добавляла ни в баклажаны, ни в кабачки, говорила:
– Пойдем гулять, будут встречаться люди, а запах чеснока не очень приятен.
А уж вечером Юра с удовольствием кушал баклажаны и кабачки с чесночком.
Ни папа, ни мама не ограничивали сына в еде:
– Ешь что хочешь, запивай чем хочешь, хоть компотом, хоть молоком.
Папа задавал вопрос:
– Какая программа сегодня?
У Юры всегда был один ответ:
– ЦПКО, ЦПКО, на карусели!
Мама:
– Нет, нет, туда без меня. Хватит мне одного раза, когда чуть до инфаркта не довели.
На аттракционах в парке отдыха папа не ограничивал Юру в желаниях, так что у мамы сердце не выдерживало от переживаний за сына.
Иногда ездили в Петергоф на фонтаны. Однажды решили посмотреть открытие фонтанов, было очень много народу. Юра захотел пить, а попить даже негде было, поскольку везде такая очередь образовалась и такая толкотня, что Юра запросил:
– Пап, разреши, я из фонтана напьюсь.
Им пришлось быстро уехать оттуда, и потом они старались избегать массовых мероприятий, чтобы можно было спокойно отдохнуть. Когда Юра подрос, то больше ходили по музеям, а по вечерам в театры.
Однажды папа сказал, что они поедут в Москву на свадьбу:
– Мамина племянница выходит замуж. Она из Челябинска, а звать – Наташа.
Приехали в Москву, остановились в гостинице. Свадьба прошла скромненько. Родители Наташи и жениха не смогли приехать. Юрин папа сделал молодым подарок: снял квартиру однокомнатную и оплатил на год вперед. Невеста была красавицей, жених – высокий, стройный, элегантный. Наташа сказала, что он артист.
Пробыли целую неделю в Москве, гуляли по Москве, ходили на Красную площадь, в Кремль. Быстро пролетела неделя, вернулись в Ленинград, а меньше, чем через месяц, вдруг приехала Наташа, вся в слезах. Перевелась в Ленинградский медицинский институт и стала жить у них. Папа сказал:
– Развелась она со своим мужем.
Однажды мама себя плохо почувствовала. Это был тот роковой день. Юра пришел из школы и видит: мама лежит на диване с открытыми глазами. Позвал, она не реагирует. Подошел, потрогал, она уже холодная. Испугался очень, вызвал скорую помощь, те приехали быстро и констатировали, что смерть наступила два часа назад. Папа приехал вместе с коллегой по звонку сына и не мог поверить в случившееся. Маму увезли. Папа сел в кресло и так и сидел весь день в прострации.
Папин товарищ обратился за помощью к молодой красивой сотруднице по имени Людмила Васильевна, она взяла на себя все хлопоты с похоронами и с оповещением и размещением родственников, а ей помогла Наташа. Людмила Васильевна нашла место для похорон в поселке Янино, там песок и сухо, а на других кладбищах близко вода. Папа не возражал, ему было все безразлично.
Приезжали гости, их надо было устраивать, чем занималась эта молодая красивая женщина. Отпевали в Никольской церкви. Затем на машинах и на автобусах коллеги и родственники поехали на кладбище. Потом были поминки в кафе и на девятый день тоже. Папа не ходил на работу, взял отпуск, а Наташа взяла на себя обязанности ухаживать за Юрой.
Однажды Юра пришел из школы, а папа говорит, что уезжает в командировку в Москву. Он уже был гладко выбрит, Наташа ему приготовила костюм, рубашку. В Москве он пробыл почти две недели. Когда вернулся, объявил, что переезжает жить в столицу, ему предложили очень интересную и ответственную работу, не смог отказаться. Предложил Наташе:
– Поедешь с нами в Москву? Я буду очень загружен. Ты поможешь с Юрой?
Она согласилась. Переехали. Юра увлекся медициной, даже латынь стал изучать. Наташа ему помогала. Он тоже поступил в медицинский институт. На втором курсе попал на практику к врачу скорой помощи Ивану Ивановичу, которому было уже около семидесяти лет, но он еще бодренький был. Однажды они приехали на вызов. Лежит человек без сознания. Иван Иванович велел всем выйти, а Юре велел:
– Освободи грудь.
Взял пациента за руку, проверил пульс. Извлек из своего внутреннего кармана какой-то пенальчик, достал иголочки и стал их устанавливать больному. Сказал Юре:
– Щупай пульс и говори мне через каждые пятнадцать секунд.
Через некоторое время пульс стал равномерный и мужчина задышал спокойно. Иголки располагались в каком-то специальном порядке. Юра не понимал, в чем дело. Он не знал еще, что можно вот так иголками предотвратить инфаркт. Прошло не менее получаса. Иван Иванович стал снимать иголки, положил руку на голову человеку и говорит:
– А теперь спокойненько, спокойненько подымайтесь, – тот поднялся. – Сядьте, – сел за стол. – Вот так, теперь рассказывайте, что было.
– Не знаю, что было.
– Я знаю. Теперь вам надо отдохнуть. На сегодня никакой работы, никакой нагрузки.
Юра наблюдал и не задавал вопросов. Когда они уехали и ждали очередного вызова, он обратился к Ивану Ивановичу:
– Скажите, что это было?
– Предынфарктное состояние. Когда работал в Пекине в посольстве, я изучал китайскую медицину и видел, как китайцы такими иголочками предотвращают инфаркт.
Юра стал просить Ивана Ивановича научить этому, и тот ему дал литературу на русском языке. Юра увлекся иглоукалыванием, и потом, как Иван Иванович, возил с собой пенальчик герметичный с серебряными иголками, который подарил ему наставник. Он знал все точки, куда и когда ставить иголки.
После института Юра отправился по распределению на юг в рабочий поселок, где имелась приличная районная больница. Ему предоставили комнату в общежитии, хотя обещали квартиру. Главврач сказал, что сейчас проблемы с квартирами. Поставили на очередь.
Поселок понравился. Там был район кирпичного завода, район электростанции, район спиртзавода с домами частного сектора, район сахарного завода, где стояли дома современные для рабочих и коттеджи для руководящего состава. И было там общежитие сахарного завода, в нем и дали Юре комнату.
Главврач предложил ему поработать терапевтом на полторы ставки и дал два дня на обустройство. Комендант общежития передал Юре ключи от комнаты, где было все необходимое для жилья. Пошел по поселку погулять. Все в цвету. На улицах вишни посажены. Они так красиво цвели.
Прошелся в сторону спиртзавода. У электростанции был водоем резервный. От реки проложен канал и сделан водосброс. Перепад высот метра три. Возле водосброса мост. На той стороне – карьер, где гравий раньше добывали. Когда канал сделали, в этом карьере дно подчистили и приспособили водоем для отдыха. Пляж благоустроили, даже зонтики поставили. На этой стороне была поляна, где проходили массовые гуляния на 1 мая, 7 ноября и другие праздники. Юра любовался здешней южной природой, которая, как и погода, сильно отличалась от московской и питерской.
С удовольствием приступил к работе по графику дежурств в поликлинике и стационаре. С коллегами был ровен, охотно подменял на дежурствах. Несколько врачей были женаты на учительницах, и у них была компания врачебно-учительская.
На майские праздники коллеги пригласили Юру на пикник на поляну рядом с водосбросом. Там были поставлены для отдыхающих столы с зонтиками, организована выездная торговля. Компания врачей и учителей расположилась у мангала с шашлыками. Юра сидел между двумя незамужними учительницами, и они ему рассказывали, что здесь интересного, какие события происходят.
Юра слушал и смотрел на мостик через канал. Его внимание привлек мальчик лет шести-семи, который шел по мостику в панаме, и вдруг порыв ветра сорвал с него шляпу, она упала в воду чуть поодаль и плыла к нему. В качестве перил была арматурина приварена вдоль всего мостика, мальчик за эту арматуру быстро залез и нагнулся, чтобы, когда подплывет шляпа, схватить ее. Юра следил за этим, не слушая девушек, у него сразу возникло опасение, что мальчик может упасть. И в самом деле, как только шляпа подплыла, мальчик потянулся за ней, не смог достать, ручонка от арматуры оторвалась, он упал в воду, и его подхватил бурлящий поток.
Юра выскочил из-за стола, на бегу сбросил пиджак, перевернул мангал перед сидящими за соседним столиком, в его адрес посыпались не очень приятные выражения, а он прямо с откоса прыгнул в поток. Там было двойное течение, из-за чего ноги пловца тянет в одну сторону, а верхнюю часть туловища – в другую, так что легко может утонуть и взрослый, попав в такой водоворот.
Юра нашел в водовороте мальчишку, подхватил его, преодолел поток, выплыл с ребенком на берег, положил его на траву и стал проделывать действия для откачки воды из легких. Изо рта спасенного паренька полилась вода, он закашлялся. Юра приговаривал:
– Кашляй, кашляй.
С криком подбежала женщина, схватила мальчика в охапку и унесла.
Юра посмотрел на свои ноги, на одной был туфель, а на другой не было, очевидно, сорвало потоком. Он скинул второй, бросил в воду, поднялся наверх по берегу, кто-то подал пиджак. Подошел к тому столику, перед которым перевернул мангал:
– Извините, я нечаянно.
– Ничего-ничего, это вы нас извините за наши слова.
Добрался до своей компании:
– Прошу прощения, мне надо переодеться, – и ушел.
Пришел домой в одних носках, переоделся. Вечером отправился в магазин и дивился: его пропускают вперед, а продавщица такая вежливая, предлагает:
– Не хотите сосисочек свежих?
Юра неудобно себя чувствовал, видя, что люди расступились, давая ему возможность купить продукты без очереди. Взял хлеб, сыр и поспешил уйти.
На другой день во время приема заходит к нему главврач:
– Наслышан, наслышан о вашем геройском поступке.
– Каком?
– Да только и разговоров о том, как вы с откоса в бурлящий поток прыгнули. Никто из местных никогда так не нырял.
– Я просто увидел, что ребенку не выплыть.
– Ладно-ладно, не буду мешать вам работать.
День шел нормально. Опять появляется главврач:
– Звонил второй секретарь райкома, просил вас зайти к нему.
– Передайте, пожалуйста, что у меня прием до трех часов, потом перерыв для обеда, а с четырех часов – дежурство. Так что если ему надо ко мне, то пусть запишется на завтра на прием и возьмет номерок.
– Юрий Петрович, это же секретарь райкома.
– Он что, больной? Если больной, пусть запишется.
Секретарь райкома и в самом деле на следующий день пришел по записи на прием. Юра спросил:
– Где ваша карточка с историей болезней?
– У меня пока карточки здесь нет. Я пришел по такому вопросу, Юрий Петрович: нужно ваш поступок по достоинству оценить. Думаю, надо в школе провести…
Юрий Петрович перебил:
– Вы знаете, надо не в школе, а в исполкоме провести, чтобы вместо одной арматурины сделать нормальные перила с балясинами через мостик, тогда, глядишь, никто не упадет в воду. А остальное меня не касается. Я врач, занимаюсь своей работой и посоветовал бы вам обратить внимание на поджелудочную железу, она у вас работает с перегрузкой. Сдайте анализы и придите ко мне с результатами на прием. Вот направление.
Главврач назначил Юрия дежурным на 9 мая и объяснил, что по опыту в этот праздник очень много случается пищевых и алкогольных отравлений, в том числе с молодежью от четырнадцати до восемнадцати лет. В День Победы обычно дежурят несколько бригад.
Утром Юрий Петрович пошел посмотреть на торжественное возложение цветов. На аллее памяти в парке и у вечного огня стояли пионеры в почетном карауле. Ветераны торжественно повязали галстуки вступающим в пионеры. Девочки были в белых кофточках и черных юбочках, мальчики в белых рубашках и черных брюках, все красивые, бодрые, веселые, с красными галстуками. Погода была прекрасная, теплая.
Дежурство начиналось в семнадцать часов. Вся бригада дежурных была в сборе на своих постах каждый. Стали поступать первые отравившиеся. Некоторые очень молодые ребята, лет пятнадцати. Чувствовалось, что первый раз познакомились с алкоголем. После промывания желудка каждый начинал просить, чтобы родителям не сообщали. Сложнее дело обстояло с пожилыми людьми, у кого-то язва открылась, с кем-то случился инфаркт.
Дежурство закончилось в девять утра. Пришел домой, но не успел переодеться, как в дверь постучали, врывается молодой человек:
– Доктор, срочно! Доктор, Кирпич упал, помирает! Глаза закатил, воздух ртом хватает, за сердце держится.
– Какой кирпич?
– Кирпичев Геннадий Андреевич, наш шеф.
Юрий понял, что человеку плохо. Взял свой кейс.
– Где это?
– Совсем рядом: дом через дорогу.
 Это самый большой частный дом в этом районе, двухэтажный. Юрий вошел и увидел лежащего крупного человека в предынфарктном состоянии. Он вспомнил такой же случай, когда был помощником Ивана Ивановича на практике. Попросил всех удалиться. Тот, кто за ним прибежал, сказал, что скорую вызвали, но все бригады в разъездах. Юрий расстегнул рубашку, стал ставить иголки. Положил руку на голову, сделал внушение:
– Спокойно. Засните. Представьте себя на луговой траве. Спите.
В это время появился врач скорой, Юрий ему сказал:
– Замерьте давление, а потом замеряйте пульс и каждые пятнадцать секунд говорите мне, – а сам ставил иголки.
Тот с интересом наблюдал за манипуляциями. Кирпич лежал с закрытыми глазами. Пульс стал ровным, ударов семьдесят, давление стабилизировалось, где-то сто тридцать на восемьдесят.
– Может, укольчик сделать?
– Не повредит, – согласился Юрий Петрович в ответ коллеге. – И пусть полежит минут пятнадцать. Если у вас вызовы есть, я не задерживаю.
– Да нет, вроде утихло, всех отравившихся поперевозили.
Через пятнадцать минут, действуя, как тогда Иван Иванович, Юрий вновь положил руку на голову Кирпичу:
– Теперь потихонечку давайте подымемся и присядем.
Пациент приподнялся, сел на диван.
– Посидите.
Юрий Петрович снял с него рубашку и поставил еще несколько иголок со спины. Врач скорой помощи наблюдал, ничего не говоря, и стал даже, достав блокнот, рисовать расположение точек.
– Я потом объясню, – сказал Юрий и вновь замерил давление и пульс. – Кажется, вытащили мы его из предынфарктного состояния. Теперь ему надо будет еще поспать.
Стал аккуратненько снимать иголочки, складывая их в пенал, позвал молодого человека, который за ним прибежал:
– Найдите подушку и плед.
Уложил больного, тот послушно лег.
– Он будет спать два с половиной часа. Через два с половиной часа я подойду. А сейчас снимите с него туфли и прикройте пледом. Если вдруг раньше проснется, тогда позовите меня.
Когда вернулся, Кирпич еще спал. Проверил пульс, давление.
– Пусть еще полтора часа поспит, – и опять ушел.
По возвращении положил руку на голову.
– Давайте просыпаться.
Кирпичев открыл глаза:
– Садитесь, доброе утро!
– Ты кто такой? Ты что тут мельтешишь?
– Я врач.
– А кто тебя звал?
– Кажется, проснулись. Все хорошо.
– Что хорошо?
– Вам же было плохо. 
– С чего ты взял, что мне было плохо? Когда мне плохо было?
– Я бы хотел спросить у вас, много ли вы вчера выпили?
– А кто ж считает, когда хорошая компания. Все пили, сколько хотели, ведь праздник такой великий. Что тут такого?
– Да ничего, но я вам советую воздержаться в дальнейшем от спиртного.
– Как воздержаться?
– Ваше сердечко в следующий раз может не выдержать. Сегодня вам удалось избежать инфаркта, но это может повториться, если будете употреблять алкоголь.
– Что ты тут мне советуешь, понимаешь ли? Эй, Вовка, а ну тащи пиво!
– Я вам рекомендую не пиво, а воду с лимоном, это будет гораздо полезней, – и ушел.
Но Кирпич потребовал пива, ему принесли две банки. Открыл одну, понюхал:
– Что ты мне тухлятину какую-то притащил? Принеси наше бутылочное.
Открыл бутылочное:
– Фу, опять тухлятина! Что-то пива не хочется. Что там доктор болтал насчет воды с лимоном? Дай мне воды с лимоном, не хочу пить это пиво противное, вонючее какое-то. Сколько времени?
– Пять часов вечера.
– Это я столько спал?
– Да.
– И что это было?
Молодой человек рассказал Кирпичу, как он упал, глаза закатились.
– Вызвали скорую, та в отъезде. Сбегал, позвал московского врача, он нашпиговал вас иголками.
– Чего?
– Иголками нашпиговал.
– Как иголками?
– Да так. И спереди, и со спины еще. А потом заставлял сесть, лечь, как под гипнозом. Мне показалось, что загипнотизировал он вас.
Прошло четыре дня, вдруг заходит Кирпич в кабинет:
– Слушай, доктор, зачем ты меня нашпиговал иголками, мне говорят? Ты меня запрограммировал, что ли, или подшил этими иголками? Не могу пить ни пива, ни водки. Никакой алкоголь не лезет в горло, аж воротит.
– Я же сказал, что вам надо обратить внимание на свое сердце. Оно не выдерживает такого количества спиртного, какое вы употребляете.
– А ты знаешь, вообще-то даже хорошо. Вот уже три дня как не пью. Утром просыпаюсь, и голова светлая какая-то, и тело бодрое, и не хочется ни пива, ни водки. Ладно, спасибо тебе! Извини, что я тебя плохо тогда принял. Спасибо, хорошо себя чувствую, прямо такая благодать, что меня эта дрянь не мутит по утрам.
После этого случая стали к нему приходить люди и просить нашпиговать их иголками, чтобы избавить от алкогольной зависимости. А потом в общежитие пришел мужчина и принес туфли со словами:
– Когда вы спасали мальчика, то потеряли туфли. Я нашел один, и по его размеру изготовили пару. Прошу вас принять.
– Кто вы?
– Я отец спасенного вами мальчика.
– Как он себя чувствует?
– Да хорошо. Он стоит за дверью, боится к вам зайти.
– Пусть заходит, я его послушаю и осмотрю.
Зашел паренек, Юра осмотрел его, прослушал легкие, сердце и подарил ему стетоскоп, пожелав стать врачом, когда вырастет.
Через несколько дней входит в кабинет отец.
– Пап, ты откуда?
– Да вот дал министр отпуск, я решил к тебе приехать.
– Что же ты не предупредил? Я бы встретил.
– А зачем? Меня до места чуть ли не на руках доставили.
– Да ты что?
– Ты ж знаешь, как у нас умеют. Министр приказал, чтоб встретили у самолета и на вертолете доставили в твой поселок, здесь тоже встретили, сразу отвезли в гостиницу и дали машину с шофером в мое полное распоряжение. Так что жду тебя после работы в гостинице. Когда заканчиваешь?
– В пятнадцать часов. У меня, правда, сегодня в стационаре дежурство, но я с Андреем договорюсь и буду в пятнадцать тридцать у тебя.
– Хорошо, буду ждать.
В пятнадцать тридцать Юрий пришел к отцу.
– Рассказывай, как ты.
– Мне нравится здесь. Народ очень хороший.
– Знаю, знаю, ты тут уже знаменитостью стал, такой подвиг совершил!
– Какой подвиг?
– Все рассказывают, как ты ребенка спас. Съездил я, посмотрел, куда ты прыгнул. Смело, молодец! Ты знаешь, и мне понравился этот поселок. Я подумаю, ведь у меня же скоро пенсия, может, и мне сюда? Ты как, намерен возвращаться в Москву или Ленинград?
– Да пока не собираюсь, мне здесь нравится. Посмотри, какая здесь погода, не сравнить с ленинградской. Я когда приехал, цвели сады, это такая красотища!
– Да и сейчас красотища. А давай где-нибудь перекусим.
– Знаешь, я как-то кафе не пользуюсь.
– Спросим у шофера, – и обратился к шоферу: – Виктор, мы бы хотели с сыном где-то вкусно пообедать.
– Так это лучше у Матвея.
– Где это?
– Кафе «Встреча» на выезде на трассу. Хозяина зовут Матвеем. Конкурент Кирпича. У того рестораны все в поселке, а этот за поселком. Там народу не очень-то много бывает, можно спокойно посидеть и плотно пообедать.
Они поехали в это кафе. Когда зашли, лишь за одним столиком сидела пара. Они сели справа за другим столиком. Официантка увидела Юрия Петровича и сразу побежала докладывать хозяину, что к ним в кафе зашел московский врач. Тот вышел, поздоровался, назвал себя.
– Что бы вы хотели?
Петр Максимович ответил:
– Мы бы хотели плотненько пообедать, на ваше усмотрение.
– Все сделаем для уважаемых гостей.
И в самом деле, они были накормлены плотно и сытно. Когда собрались рассчитаться, Матвей сказал:
– Нет, нет, нет, никаких денег. Единственное, что я прошу, Юрий Петрович, – расписаться вот здесь на меню и поставить сегодняшнюю дату.
– А я-то могу рассчитаться? – спросил Петр Максимович.
– Нет, это в благодарность за то, что Юрий Петрович моего племянника спас. А вы кто будете ему?
– Я его отец.
– Правда? Что же вы сразу не сказали, господи? А вы не можете расписаться здесь же на моем меню?
– Могу.
– Это будет моя реклама.
Петр Максимович пробыл десять дней. Когда сын уходил на работу, отец осматривал окрестности на машине. Однажды поехал на пляж с другой стороны водосброса. Ему понравились там индивидуальные дома, они стояли вдоль канала и огородами выходили прямо к каналу. Петр Максимович попросил Виктора проехать по улице, ему приглянулся небольшой домик со своим прудом, выходившим к каналу.
– Виктор, как тут появился пруд?
– А видите, там с правой стороны карьера сделали зону отдыха, а часть карьера выходила сюда, и хозяин, получивший здесь участок, приспособил карьер себе как пруд. Вон даже сделал себе помост, где иногда сидит, рыбу ловит.
– Можно к нему зайти посмотреть?
– А почему нельзя, нет проблем.
Виктор постучал:
– Григорий!
Вышел довольно пожилой мужчина.
– Ты что, Виктор?
– В гости к тебе пришел.
– Раз пришел, так заходи, чего орешь-то на всю улицу?
– Да я не один.
– Заходи. Не один, так не один.
– Это человек из Москвы, его заинтересовал твой пруд. Как там у тебя, караси водятся?
– Да не только караси, у меня всякая рыба водится. Что, хотите половить?
– В общем, и посмотреть хочется, и половить, уж очень красивое место у вас.
– Да, красивое, только вот детям не очень нравится.
– Почему?
– У одного на море, понимаешь ли, квартира, а здесь, мол, болото у нас. Второй в Москве устроился, институт закончил, там же и работает, там и внуки, а я здесь один, как бирюк, живу.
– Почему бы вам не переехать?
– А куда переедешь? В Москве-то дом не купишь, там такая дороговизна, не то что дом, квартиру не купишь. А на море что? Одни отдыхающие, туда не хочу.
– А вы свой дом поменяли бы на квартиру московскую?
– Кто ж сюда поедет из Москвы?
– Значит, мы договорились? Поменяете?
– Это надо с сыном посоветоваться.
– Что ж, посоветуйтесь с сыном, а я через пару дней зайду.
– Хорошо.
Встретились через два дня:
– Сын согласен.
– Тогда давайте так. Мой помощник свяжется с вашим сыном, дайте мне его координаты. Сын подберет квартиру двухкомнатную, которая вас и его устроит, и мы поменяемся. Согласны?
– Согласен.
Таким образом Петр Максимович приобрел дом во время поездки к Юрию. И вот сейчас он едет в последнюю командировку на тот полигон, где началась его ученая карьера, а потом – к сыну на юг, и там будет совсем другая жизнь.