XXV

Писателю была непривычна сложившаяся атмосфера и та стихийность, которую он обычно приписывал революции, оказалась вещью пустой и на самом деле у хорошо организованного движения, точно как и иерархия власти, должен быть четкий и беспрекословный порядок, держащийся на авторитете лидера. Криминал точно также держится на авторитете. Свой цикл, написанный в городе, он решил окончить рассказом, как повезёт, может быть, повестью. Если он начал тематику мифов, то это справедливо было назвать творение «Левиафан» или «Между Сциллой и Харибдой», но он несмотря на то, что остро жаждал и обязательно найдёт выход, был падок на Томаса Гоббса с его одноимённым трудом.

Ведь абсолютистское государство, созданное им, на половину смертный бог, наполовину монстр и чудовище, созданное для охраны и защиты человека от человека. Себя от себя же, получается. Оно такое страшное, чтобы держать всех в страхе, только страх еще большего ущерба своей личности побуждает людей воздерживаться от состояния войны всех против всех. Самого себя против себя. Не государство, а сам человек Левиафан, поскольку государство созданно людьми и переходит из рук в руки… Мир состоит из миллионов левиафанов. Поголовно среди людей, находящихся в догосударственном, естественном состоянии, царят беспредельный эгоизм и злоба. Каждый стремится к удовлетворению своих интересов, но так как на земле «тесно», стремления одних сталкиваются с подобными же стремлениями других и неизбежно возникает притеснение и насилие одних над другими. Та самая нереальная и невозможная борьба всех против всех по концепту терпит крах, несмотря на очевидность. Вель каждый хочет уничтожить другого, чтобы очистить место для себя. Человек подчиняет себе все: природу, технику, окружающий мир, даже людей. Но, как правило, у Левиафана тоже далеко не одна голова.

Приготовления шли полным ходом. Днём Вайнер бегал во временный комитет и поддерживал слух незнания о своём исключении и малозначимости, глядя как методично власть все более сосредотачивается в руках Кауфмана. Ну, и ещё за бесплатным растворимым отвратным кофе. Кауфман стал главным по обороне и безопасности, что ещё сильнее покоробило позицию Даменцкого, ибо прошение, как выяснилось, по замене с некоторого времени можно было подать, хоть и велика вероятность, что оно затеряется где-то в бумагах и не всплывёт до назначенного срока, а потом после нас хоть потоп. Курбский напоминать стал и вовсе через какое-то время бледного вампира, что не имея средств к существованию отпивал энергетику других, но попадание чужого и инородного в каналы энергии заставлялось самого сгнивать заживо. Нарисовались люди ещё темнее и незнакомее, отчего доверие коробило и качало, как маленькую шлюпку в шторм.

— Так как порт с связи с предстоящим парадом охраняется здесь и здесь, — тыкнула по старой карте Лея, небрежно задев макет, что тут же поправил мужчина стоящий рядом. В обычное время это было редкостью, потому требовало обозначения — Георгий предложил использовать для прохода систему сливных коллекторов, одно из ответвлений которого начинается у причала в порту, тут, — она стукнула в определённое место пальцем — а заканчивается тут, выходом в речушку химического предприятия. Это надо делать быстрее, есть угроза затопления, предлагаю назначить группу среднего состава, у вас был опыт подобных действий.

— Лея, можно тебя? Впрочем всех касается. — в комнату прямо посреди собрания вероломно вломился Ник, заставляя девушку скептично поднять бровь — Мы не сможем достать их со дна — гиблое дело, они глубоко достаточно погрязли, да и механизм настройки вряд ли поддаётся законам логики, не наши же. А в восточной части сомневаюсь, что кроме гальваударных есть, нам контактные нужны, — Ник был запыхавшимся, с лихорадочным Румянцем на щеках, что выдавал и то, сто он бежал.

— Вот сглазила ты, со своим «А вдруг не взорвется?» — вскочил эстонец, громко размахивая руками.

— Твой план, имеешь какие-то альтернативы? — бросила взгляд девушка на Даменцкого, не радуясь, но не очень-то и расстроясь. Хотя это их единственный в арсенале план более менее отрегулирован и в кратчайшие сроки они просто не успеют отработать и достаточно надежно спроектировать новый. Но она хотела бы обойтись малой кровью ибо в случае неудачной диверсии и нерешённого вопроса о снайперах они готовили бы бортовой удар с «Триумфа». Процент выживания был невелик.

— В порту есть склад пластиковой взрывчатки «С4» и электрических детонаторов с таймером. Думаю можно найти товарища, что смог бы, например, собрать две бомбы на сорок килограмм. Такого заряда должно хватить для уверенного затопления «Македонского», — предположил Георгий, растирая лоб руками, он перепродавал уже столько возможных путей и планов, что забывал какие он одобрил, какие отсеял, какие просто нарек несамостоятельными.

Это тоже был корабль с достаточно богатой историей, почти как и «Волхов», но ценился Михаилом Карловичем больше, плюс он провёл ряд действий в тот короткий промежуток времени, как было доложено, что спокойно могло обернуться против него, как врага народа. Даменцкий знал, как и где искать, но железобетонной преградой стоял Курбский и ходили они вдвоём вместе. Если убирать, то сразу двух, не разбивая.

Ведь администрация скорее всего даже на время парада не явится лично, повезёт если да, а вот если с любимым и обожаемым кораблем что нибудь случится, то «У принцессы появляется повод спустится с башни». От площадки смотровой парадной до обозначенного разводного моста, что под своим весом опустит на заранее размещённые приготовления и заденет мину, достаточно большое расстояние. В то же время слишком муторно с блокировкой прохода, оно может задеть, но нанесение удара неизбежен, если не сработает установка под этой площадкой.

Корабль многое видел, многое знал. История корабля берет начало в Первую Мировую войну. Спущенный на воду последнем году боевых действий транспортный авианосец славно послужил в дальнейшей Гражданской войне, все же N считали в некоторой степени соучастником интервенции, ибо в порте города останавливались многие корабли. Кроме перевозок военных грузов и самолетов для нужд армии, корабль участвовал в нескольких морских боевых операциях, но не отличился в дальнейшем, после того, как его захватила команда отца Леи. После Второй мировой войны авианосец получил заслуженный отдых, но находился ещё в состоянии боевых действий, а чтобы не застоялся изредка транспортировал грузы.

— Ты убьешь этого человека, чтобы он не растрепал? — спросила Лея.

— Полно, — качнул головой Георгий отрицательно, сощурив близоруко глаза — попадали в шарашки тихо, сидели там и того тише, а выходили уж, везло, если с языком.

— Магнитные будут, — резко хлопнул в ладоши Ник, привлекая к себе внимание — быть диверсии! Закрепим заряды на обшивке авианосца, чуть выше ватерлинии, часовые таймеры начнут обратный отсчет за пару часов. Дело будет за малым — хорошо это проверить.

— Как ты собрался это…? — дернула за локоть Лея мужчину на себя. Марк опустил глаза — у него же электромагниты… И корабль и повреждается за счёт этого, — резко домыслила сама за себя Лея.

— К черту электромагниты, их можно и снять, самое главное, что раздобыть удасться и установить, — девушка крепко обняла Ника, в удовлетворении и спокойствии выдыхая, значит, проблемой меньше, а ему она доверяла, как себе.

Она имела возможность столкнуться с этим типом оружия, но гораздо большую тревогу вызывал тот факт, что корабли, столкнувшиеся с контактными минами, возвращаясь в безопасную гавань, зачастую дополнительно получали нехарактерные для этого типа оружия повреждения. Корпус корабля испытывал напряжение, которое было вызвано сильным подводным взрывом, произошедшим под килем. Получив шанс работать с британцами было выяснено, что это ничто иное, как немецкое производственной погрешность была чрезвычайной и возможность дойти целым до гавани гораздо выше половины, для чего тогда делался этот упор она не знала, ровно как и всем штабом тогда, как с этим бороться и обезвреживать. Сейчас понимала, ровно как и то, что четко не зная предохранитель может сорвать раньше времени и ещё миллион разных ситуаций, что она скрупулёзно разбирала.

Марк это категорически не одобрял. Они с писателем, вроде как, были вместе, но Вайнер ощущал это таким песочным и тягучим временем, словно у них не целая вечность под ногами, а ровно наоборот — какие-то секунды, в какие они цепляются друг за друга, но в итоге оба пойдут ко дну. Вернее, он цеплялся…

Он хорошо это ощущал в периоды, когда она говорила по телефону, перезваниваясь через какие-то дежурные двадцать минут в хаотичном порядке. А после сидела над картой, собирала какие-то бумаги, принесённые из архива на Кауфмана, как выяснил Вайнер, и отказывалась с неизменной ухмылкой от крепкого чёрного чая. «Капитан пьет кофе я коньяком, а лучше уж просто коньяк». Спала она, к слову, тоже на столе, но спала настолько чутко, что стоило писателю неосторожно скрипнуть половицей в коридоре, как она тут же подскакивала со словами, что не спит, и принималась с удвоенным усердием за работу, иногда прикрикивая открыть окно.

Он снова уловил то самое выражение лица, которое видел у нее ранее на похоронах мэра — рассеянно-сосредоточенное, с остро очерченными тенью чертами лица и смех сквозь боль там, где должно быть сердце.

— Я не хочу чтобы ты шла, вы же все проработали, — проговорил Марк, поравнявшись с Леей. Он подошёл вплотную, отодвигая ненавязчиво ей волосы, когда уже все ушли.

— Я пойду, — качнула головой девушка, позволяя себе немного расслабится и потеплеть. Она видела в Марке то, чего уже давно не могла найти в себе и если Ник ехидно комментировал колет его романы, поводу бровью, так и норовя к чему-то прицепиться, то сама она просто в свободной минуте, чтобы отвлечь голову просила их скандировать.

— А если с тобой что-то случится? Если он скажет тебе этот корабль возглавлять и черт, вы же вместе… — закатил глаза Вайнер, боясь представить даже себе эту картину. Голова шла кругом, глаза болели, а дышалось все так же с трудом. Горло совсем высохло, хотелось сделать хотя бы малейший глоток воды, но он будто хватал тинистую и горькую.

— Марк, успокойся, — Лея улыбнулась, проведя по плечам писателя.

— Да будешь тут, — простонал парень, прикрывая на секунду глаза — я правда за тебя переживаю… Ты такая сильная… Я это понял, как только тебя увидел, я просто…

Договорить девушка ему не дала, целуя развязно, нахально смеясь прямо в губы во время поцелуя, а пальцами подталкивает затылок, чтобы парень не подумал отстраниться. Впрочем, ему, как ни странно, совсем и не хотелось, лишь прикусить губу, дабы обозначить то, сто он исключительно ненадолго ей уступил. Напоследок мазнув языком по чужим губам, нехотя отрываясь, девушка заходится в приступе смеха. Это ее писатель. Она же тянула его к себе, как море, как водоворот, откуда выхода попросту не было, а сам Марк был парусным кораблем с белеющими вдали парусами на фоне стальных кораблей.

— И все же я это не одобряю, — покачал с однобокой улыбкой головой Марк.

— Не одобряй, я тебе не запрещаю, — будто щелкнула парня по носу Лея, выворачиваясь из сладкой романтичной атмосферы, признавая романтику только под обстрелом бортовых орудий, когда жить не более часа. Этих часов порой хватает гораздо больше, чем всей жизни.