Алиса

Повинуясь движениям художника, наконечник шариковой ручки аккуратно выводил незамысловатые фигуры на белом листе бумаги. Уже ровно как час вокруг этого действа неспешно сновали незнакомые, но приветливые люди. Покружив недолго рядом и потеряв всякий интерес к происходящему, в общей своей массе они, конечно, не задерживались. И так же неожиданно, как появлялись, исчезали, плавно растворяясь размытыми тенями в длинных зеркальных окнах напротив.

И поверьте, сложно было не раствориться. Ведь каждый, кто хотя бы раз всматривался вдаль сквозь линзы этой стеклянной панорамы, никогда бы уже не рискнул поспорить, что его начинало туда отчаянно тянуть! Перед взором наблюдателя открывался прекрасный вид, увлекая в лабиринт бетонных джунглей, где вопреки всем запретам мерно гудел и бурлил человеческий улей, откуда появлялись и куда уплывали те самые тени незнакомых, но приветливых людей.

Между тем были здесь и очень даже знакомые тени... Я бы сказал, даже чересчур знакомые. Поэтому над листом, исчерканным зарисовками, помимо моей собственной нависали еще две. И нет бы просто нависали, молча и спокойно наблюдая. Но они находили для себя рождающиеся под моей рукой рисунки бесконечно смешными и то и дело взрывали пространство заразительным смехом. «Пандемия же, — подумалось мне, — а эти черти как у себя дома! Сергей, будто прочитав мысли, придвинулся еще ближе и, тыча пальцем в рисунок, опять остро пошутил. Снова оба прыснули, а мне стало совсем неуютно. Ощутив жар дыхания друзей, я поежился…
 
— Ну ты, старик, и напридумывал! — похлопал меня по плечу Серега.
— Ага, — поддержал его Толстый и мягко двинул в другое плечо. — Да отцепитесь вы, — дружелюбно прикрикнул я на обоих и, не отрывая взгляд от листа, продолжил рисовать.
Сегодня был важный день. По крайней мере, для меня. Если точнее, это был день презентации моих теперь уже известных на весь мир персонажей. Знаете, как, например, Бивис и Батхед или как Пинки и Брейн.

Хотя, если совсем откровенно, мои рисунки, конечно, сложно назвать полноценными персонажами. Скорее это карикатурные зарисовки с дурацкими названиями, которые лучше бы вам и не слышать. Сказать по секрету? Ну разве что на ухо… Услышали? Вот и ладненько. Согласен, ужасный юмор! Но такова уж природа современного человека. Да-да, именно так! Венец творения не нашел ничего лучшего, чем привязывать себя именно к дурному, вместо того чтоб черпать мудрое, вселенское, вечное. Вот и прижилось, как, впрочем, и вся остальная насущная чепуха без стеснения приживается в наших умах.

А началось все вообще случайно. Можно сказать, с мимолетной шутки. Просто удачный каламбур слов, выдернутых из экспромта, незапланированной тарабарщины, — и созрел нехитрый план. «Инстаграм» на пару с «Тик Ток» только тем и живут, что, впитывая грязный юмор, как губка, приманивают за счет этого все новых и новых жертв в своих липкие сети. Немного работы с профилем, притопнули тут, похлопали там — и результат не заставил себя долго ждать. Сначала зарисовки, потом комиксы, а теперь вот новый этап восхождения — ажиотаж поклонников, страсть охочих посмотреть на импровизацию автора в режиме реального времени да заполучить по возможности пару его каракуль в свое ведение.

В общем, все бы и здорово, вот только, как всегда, не очень вовремя! Если б еще не эта дурацкая пандемия, которая уже как год вальяжно расхаживает по планете, продолжая кошмарить да бармалеить несчастное человечество, было бы совсем прекрасно.

С другой стороны, поначалу было страшно, жутко, невыносимо. Но знаете, человек — он ведь тварь такая, хуже таракана, ко всему привыкает, к любым невзгодам адаптируется. Оттого и свыкается с любыми страстями со временем. Тем более, что не говорите, но нельзя трястись да бояться вечно. В один прекрасный момент вся эта суета, одним словом, просто надоела. Нет, я, конечно, и теперь не хочу сказать, что спешу испытывать судьбу, направо и налево бросаясь в самые жаркие очаги инфекции. Но иногда все зависит не только от тебя, понимаете? В результате вынужден взаимодействовать с себе подобными, вот как, например, это случилось сегодня. А ведь, помните, еще совсем недавно каждый из нас спокойно шагал плечом к плечу по одной улице со схожими себе по образу и подобию? И это было абсолютной нормой, в отличие от наших дней. Ну и ладно, справились как-то за год, справимся и потом.

Продолжая размышлять над тем, что я здесь все-таки делаю, и о том, насколько это с моей стороны так или иначе неосмотрительно, только сейчас я  заметил, что друзья давно перестали ржать и как-то незаметно растворились в толпе за моей спиной. Презентация проходила в просторном читальном зале торгового центра, и стихийная толпа, несмотря на все запреты, связанные с пандемией, не позволяла никому задерживаться надолго. Грубо говоря, так как основная часть запланированных мероприятий была уже позади, а впереди оставалась лишь неофициальная, я и сам был теперь на быстром старте. Вот только год карантина не прошел даром, и домой из людного места да в сопровождении друзей, раз уж мы все равно сюда выбрались, как-то совсем не торопилось.

— Простите, — громко раздалось за моей спиной. От неожиданности я вздрогнул, и рука, сделав размашистый, бесконтрольный росчерк, ушла в пляс, оставляя за собой ломаную линию, похожую на график пульса. Я обернулся! — Вы же тот самый автор... Ну комиксов, — услышал я приятный, бархатный голос.

Передо мной стояла симпатичная, стройная девушка со строгими чертами лица, огромными миндалевидными глазами, выразительной улыбкой и слегка вздернутым носиком на светлом лице. Несмотря на аристократичную осанку и ухоженность, свойственную зрелым женщинам, она, совсем еще как девчонка, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, роняя почему-то смущенные взгляды.

— Привет, — наконец нашелся я и мягко улыбнулся в ответ. — Да, выходит, тот самый, — взгляды наши крепко зацепились друг за друга, и от ее робости не осталось и следа... «Однако, — подумал я, — теперь красотка смотрела так, что, казалось, видит меня насквозь и заглядывает прямо в душу».
— А я на Вас подписана, но Вы не подумайте, что раз юмор дурацкий, то и я сама полная ду... Ой, — осеклась она, понимая, что сболтнула лишнего, и, зайдясь краской, растеряно потянулась к отрисованным листам, добавляя запоздалое: — А можно посмотреть?
— Конечно, можно, — искренне рассмеялся я в ответ. — А юмор и в самом деле дурацкий, Вы не стесняйтесь, называйте вещи своими именами.

Девушка снова улыбнулась и следом, не удержавшись, тоже звонко рассмеялась. Теперь барьер, который обычно разделяет незнакомых людей, окончательно рухнул и время потекло незаметно. Не знаю, сколько бы еще вот так легко продолжалось наше воркование, когда мы успели вдоволь наиграться в гляделки, посмеяться от души над всеми смешными и не очень шутками и даже покривляться, озорно передразнивая друг друга, но мои друзья, появившиеся так же неожиданно, как исчезли, привычно сумели все испортить. Когда такое было в последний раз? Уж поверьте на слово, за этими не заржавеет, они постоянно, что-то портят.

— Эй, Арти, — крикнул Сергей, — пойдем с нами, тебя там какой-то хрен с горы спрашивал, представился начальником охраны.
— Меня? — удивился я.
— Тебя! — пробасил Толстый загадочно.
— Зачем? — возмутился я с раздражением.
— А нам-то почем знать, ты же у нас тут сегодня «папа», — выкрикнул снова Серега.

— Да и мне, пожалуй, пора, — встрепенулась растерянно незнакомка. — Увидимся, быть может, — еще добавила она неуверенно.
— Да, конечно, — ответил я, поднимаясь из-за стола в унисон с девушкой и протягивая ей руку. И только сейчас понял, что до сих пор так и не спросил имени.

— Арти, ты чего там застрял? — снова прикрикнул Серега, потягивая заказанный коктейль у стойки бара.

— Алиса, — сдавленно улыбнулась девушка, будто прочитав мои мысли, и нехотя отпрянула. Снова повисла неловкая пауза. — Ну пока, — сказала она как-то грустно.
«Как ты узнала?» — завязался было на губах немой вопрос — но вместо него почему-то слетело встречное «Пока»...

Хотя понятно же почему. Себе-то врать сложно. И опять же, мои друзья разыграли весь этот спектакль неспроста. И конечно, не ждал меня нигде никакой начальник охраны. И само собой, несложно мне было отмахнуться от этих чертей условным жестом да остаться с девушкой наедине. Более того, я мог даже прямо сейчас сорваться и догнать Алису, объясниться, но...  постыдился. Разумеется, девушка была выше всех похвал, прямо как из сказки, и безусловно, мне понравилась. Да что там понравилась — даже более чем. Просто после года заточения и именно сейчас, когда удалось наконец вырваться на свободу — верите, нет? — так не хотелось водружать на свои плечи какие-то обязательства.

Вон их сколько таких вокруг, свободных, бесшабашных, с душой на распашку, а ты возьми сейчас и снова зациклись на одной. И что потом? Надоело, честно говоря, разбрасываться в своей единственной молодости драгоценным временем. Год туда, год обратно — все закидываешь и закидываешь собственные дни и ночи в фундамент этих многострадальных отношений. Стараешься вроде бы, жилы рвешь, а они, зараза, сначала, как бездонный колодец, меры не знают. Потом, наоборот, в один прекрасный момент — возьми да и развались от переизбытка. Сначала пресыщение, затем недопонимание, ссоры, склоки ну и как завершающий аккорд — расставание… Да ну его, пусть лучше все будет так, как е...

Неожиданный и очень резкий толчок в грудь вытолкнул сознание из транса раздумий и вернул в реальность. Тяжелые мысли расплескало волной возмущения.
— Ты, — уткнулся мне в нос палец незнакомого парня в строгом кремовом костюме, чье красивое лицо, искаженное гримасой злобы, только теперь проступило перед глазами. Взгляду наконец-то удалось сфокусироваться. — Забудь про эту девушку, сукин сын, и не смей приближаться к ней! Понял? — расплылся незнакомец в злорадной улыбке.
— С какой это радости?! — поспешил возмутиться я словам чудака.
— А вообще, нет, — продолжил он, будто не услышав моей реплики... — давай сыграем в игру... я сейчас догоню ее, а ты… да, тоже попробуй догнать, — рассмеялся он, — но не вздумай мешать мне, глупая обезьяна!

Закончив речь, незнакомец зловеще сверкнул глазами, в глубине которых плясали веселые чертенята, и, как бы невзначай отодвинув полу пиджака, уронил многозначительный взгляд на рукоятку торчащего из-за пояса пистолета.

Не дожидаясь продолжения, теперь уже я резко оттолкнул от себя безумца. Но вопреки самым скверным ожиданиям худшего не случилось. Парень в ответ только по-звериному зарычал и, замотав головой по сторонам, резко развернулся и сорвался с места в направлении лестничного пролета. Чтобы не толкаться с психом на одних ступеньках, я бросился к эскалатору напротив.

И странное дело, вот вроде бы стрессовая ситуация, но мысли почему-то пришли в полный порядок именно сейчас. Все как-то само собой образовалось и стало по своим местам. Планы о разгульной жизни потеряли смысл, показались бесконечно глупыми, и отчаянно захотелось только одного — снова увидеть Алису. Плевать на всю эту праздную суету — догнать, вернуть и защитить.

Взлетев по ступенькам за считанные секунды, я добежал до следующей секции и, не сбавляя темпа, направился к служебному входу. Не знаю, что уж мне в тот момент подсказывало направление, но почему-то я был уверен: двигаться нужно именно сюда. Пробежав еще несколько пролетов по ступенькам уже служебной лестницы, я уткнулся в тупиковую дверь. Та с легкостью поддалась, и без лишних церемоний я ввалился внутрь, к сожалению, поздно заметив парочку, шагавшую мне навстречу. «А точно ли "к сожалению"?» — пронеслась в голове запоздалая мысль, когда я неуклюже пытался восстановить равновесие. Почему мне до безобразия показалась знакомой эта парочка? Нет, друзья, это вовсе не были Толстый с Сергеем. Это были... тот самый псих под руку с моей Алисой? Такое сложно себе представить, но всё оказалось именно так.

Тем временем, пока я топтался на месте, множа догадки, незнакомец не стал его терять и, совершенно не придавая значения нашему столкновению, выразительным жестом указал Алисе на выход, пропуская девушку вперед. Та, в свою очередь неуверенно улыбнувшись, проскользнула в указанном направлении, тоже не обращая на меня никакого внимания. «Да что здесь происходит?!» — разразился я наконец вслух. Лишь в самый последний момент, когда девушка скрывалась в дверном проеме, мне удалось заметить тень удивления на ее лице. И каблуки звонко зацокали по ступенькам. Впрочем, разгадки нужно было оставить на потом, сейчас не это было самым важным!

Понимая, что мой новоиспеченный «приятель» неумолимо двинется следом за Алисой, я, как яростный зверь, бросился к проходу, преграждая тому путь. И он словно очнулся. Лицо налилось кровью, желваки заходили на щеках, а рука потянулась к пистолету. Не давая довести страшную задумку оппонента до конца, я с силой оттолкнул его и резким движением захлопнул дверь. Все бы, наверное, ничего, но усилие над дверью, пожалуй, оказалось чересчур сильным и сыграло злую шутку уже со мной. Вместо того чтобы услужливо захлопнуться, комнатный пропускной механизм предательски отскочил обратно и болезненно врезал мне по лицу.

Веселые искры тут же заиграли в глазах. Но, к счастью, через мерцающие снопы электрического золота мне все же удалось разглядеть, что толчок для неприятеля тоже не прошел бесследно. Только сейчас приходя в себя после падения, он начинал подниматься. Невзирая на боль, пуще прежнего я поспешил навалиться на дверь, и, когда та уже поравнялась со стеной, раздался громкий хлопок. Раздался выстрел, и стало окончательно ясно — шутки кончились. Стараясь прижаться как можно ближе к стене, я выставил руки вперед и отчаянно замотал головой, ощупывая пространство взглядом. Новых выстрелов не последовало, зато на дверь обрушился очередной мощный удар, только теперь уже с обратной стороны. То ли псих решил сэкономить патроны, то ли просто ему захотелось поглумиться, но стрелять он отчего-то перестал. Теоретически это, конечно, не могло не радовать, а практически проблему, разумеется, не решало.

— Швабра! — восторженно заорал я и с облегчением выдохнул. Нет, конечно, из меня вырвалось не очередное заклинание Гарри Поттера, способное материализовать нужный предмет в подходящий момент. Так прозвучало обычное человеческое ликование в честь спасительной находки! Оказалось, что все это время традиционный атрибут для влажной уборки полов тихо-мирно стоял себе у стены на расстоянии вытянутой руки. А я, как последний болван, до победного отказывался замечать его даже в упор. Ход мыслей нарушил новый удар. — Вот же каналья, — прорычал я и, не теряя больше драгоценного времени, прихватив находку, ловко загнал ее между скобами ручек, заклинивая дверь теперь уже намертво.

— Ах ты сука, — истерично раздалось из-за двери, — все равно не уйдешь, — не унимался псих, — от Риска еще никто не уходил! Ты меня слышишь, козел? — прорычав последнюю фразу, незнакомец затих. Но новых сюрпризов от мастера витиеватых угроз долго ждать не пришлось. Не успел я преодолеть и половины ступенек первого пролета, как за спиной раздались новые хлопки и штукатурка над головой посыпалась крошевом.

— Вот же тварь, — огрызнулся я в ответ и, схватив за руку Алису, которая все это время стояла за моей спиной, растерянно хлопая глазами, потянул по ступенькам вниз. Кажется, она до сих пор не совсем понимала, что же все-таки происходит. Ну а если не понимала она, то что уж было говорить обо мне. Пробежав всего ничего, мы снова остановились: спутнице пришлось сбросить туфли, высокие каблуки которых мешали двигаться быстрее. Когда обувь слетела и мы снова бросились наутек, я наконец-то заметил во взгляде Алисы прежнюю осмысленность! «Все-таки узнала», — подкинуло сознание очередную догадку. В туже секунду, будто прочитав мысли и словно опасаясь, что я опять могу передумать, девушка еще крепче вцепилась мне в руку и, прижимаясь всем телом, припустила быстрее, звонко шлепая босыми ногами по гладкому покрытию коридора.
 
— Давай, родная, — подгонял я ее, удивляясь такой внезапной перемене настроения и своей сопричастности. «Вот только почему она так быстро переключилась? — думал я про себя. — С другой стороны, это, конечно, было справедливо. Сам же виноват, оттого и вопрос выходил риторический. Тут не поспоришь, девушка имела полное право обидеться. Нельзя же вот так легко и просто каждому встречному разрешать усомниться в себе! Хотя не это даже оставалось главной загадкой. Намного сложнее было понять, как так вообще вышло, что Алиса напрочь меня забыла за какие-то считанные полчаса. Впрочем, и это тоже, к счастью, уже в прошлом, а значит, и не главное. Главное — другое! Сейчас мы снова вместе и теперь уж точно навсегда!»


— Слышишь, — кричал я подруге на ухо, не сбавляя темпа, — что бы ни случилось, запомни мой номер, он очень простой! Обещаешь? — уточнил я, тяжело дыша. — Обещаешь запомнить?
Девушка взволновано закивала.
— Семь, — продиктовал я по слогам, — восемьдесят восемь, восемьдесят три... — Запомнила?
— Да, — снова закивала она, в этот раз уже шевеля губами…
— Я не всегда беру трубку, но мама, слышишь, мама трубку берет всегда, просто позови меня к телефону. Поняла?
— Поняла, — звонко крикнула Алиса, закивав в третий раз, и, сбрасывая темп, потянула уже меня за руку в направлении массивных дверей смежного коридора.
Когда мы вбежали внутрь, я отпустил руку спутницы и замер на входе, чтобы понять, как действовать дальше. Нужно было проверить, получилось ли у нас оторваться или нет.

Придерживая одну из дверей приоткрытой, я, крадучись, высунул голову из проема и, быстро оглядевшись, юркнул обратно. Стояла тишина, и я с облегчением выдохнул. Более того, на наше счастье, здешние двери были массивнее той, за которой мы оставили беснующегося психа. В качестве бонуса, они оснащались еще и внушительным заводским запором, которым я с удовольствием поспешил воспользоваться. Всяко лучше и уж тем более надежнее швабры.

— Давай сюда, — окликнула меня Алиса из темноты.
Обернувшись, я снова заозирался, пытаясь привыкнуть к полумраку, и зашагал на голос девушки. По телу пробежали мурашки. Технически теперь мы, конечно, чувствовали крайнюю безопасность против того, что уже пришлось пережить. Но мрачное чрево слепой ниши, судя по обстановке, тоже могло таить в себе массу неожиданных сюрпризов. Впрочем, пока выбирать гнездышко поуютнее все равно не приходилось, я решил оглядеться.

Мы оказались в вытянутом и пустом помещении с нечастыми щелками окон, похожими на бойницы и расположенными высоко над головой. Пол был покрыт мелкой плиткой, а голые стены отдавали больничной стерильностью. И надо сказать, отдавали неспроста. По мере продвижения вглубь, мне начали встречаться редкие медицинские кушетки, заставленные коробками и каким-то оборудованием. «Жуткое местечко», — только подумал я, и, словно в знак согласия, на только что чистых стенах проступила отвратительная розовая слизь.

— Алиса, — окликнул я девушку, продолжая идти на звук ее бормотания. Взгляд снова встретился с мерзкими разводами на стенах, и я брезгливо поморщился. Желая отделаться от жутких впечатлений, перекинулся разглядывать привычные картонные коробки, но здесь меня ждало еще более омерзительное зрелище. В жестяных медицинских лотках, нагроможденных внутри и поверх коробок, все в той же розовой, противно чавкающей слизи перекатывалась густая студенистая масса, напоминавшая изуродованные человеческие лица... По телу пробежал холодок, я вздрогнул и проморгался… Наконец-то! Вся эта жуть осталась за спиной, а впереди замаячили разборчивые очертания знакомой фигуры.

— Что это, черт возьми, такое? — спросил я вслух, наблюдая за Алисой. Девушка стояла ко мне спиной у массивной железной двери вроде тех, которые устанавливают в подводных лодках, и судорожно барабанила по мерцающим красным кнопкам, бормоча себе под нос комбинации цифр. Удивленный увиденным, я даже не сразу понял, что сюрпризы продолжила подкидывать и уже сама Алиса. Она снова поменялась. Точнее не Алиса как таковая, а ее одежда. Теперь девушка была облачена в защиту медработника. «Ну да, — подумалось мне, — пандемия же в самом разгаре, и, правда, почему бы не переодеться на первое свидание во что-то более подходяще по такому случаю?»
 
— Ты медик? — спросил я Алису.
— Это души, — проговорила она, проигнорировав мой вопрос.
— Души? — переспросил я.
— Души его жертв — ответила девушка.
— Постой, — ужасаясь собственной догадке, снова обратился я к Алисе, — это что же получается, ты все-таки знаешь этого психа с пистолетом? Ты о нем сейчас говорила, верно? А если о нем и это его души, то мы сейчас, выходит, находимся прямо в его логове? О-бал-деть! А этот люк? Куда он ведет? Там есть лифт? — затараторил я, чувствуя, как нарастает волнение.
— Нет, — спокойно ответила Алиса, — это не лифт. Сейчас все будет, потерпи секунду, и мы выберемся!

Не успела загадочная спасительница закончить фразу, как под ее пальцами что-то пикнуло — панель загорелась зеленым, и вместе с освежающей прохладой городского воздуха в лицо ударил яркий дневной свет. На мгновение он заполнил собой все вокруг. Вспышка ослепила, но уже секунду спустя реальный мир начал гудеть и проступать в привычном для себя обличии. Правда, продолжалось это действо тоже недолго. Едва перед глазами замаячили очертания зданий да контуры деревьев на фоне бесконечного неба, сердце сорвалось в барабанную дробь и, разливая жар в груди, заставило уже по-настоящему открыть глаза. Передо мной вместо неба оказался старый добрый потолок комнаты…

«О-бал-деть», — повторил я, только уже проговорил это вслух. Теперь я был дома! У себя дома! Лежал в собственной кровати и жадно глотал воздух по эту сторону реальности, все еще чувствуя, как волнами откатывает лавина эмоций и усмиряется буря пережитых во сне событий…

И как же, с одной стороны, сейчас было до безобразия здорово осознать себя в собственной кровати. И понимать, что череда всех этих от части кошмарных событий оказалась только сном. С другой стороны, стало отчаянно грустно. Ведь в этом сне была и Алиса, милый лучик света, который теперь, выходило, тоже могла оказаться всего лишь бредовым видением?

— Ну а кем же ей еще быть, если не видением? — запоздало проснулось внутреннее «я».
— Хотя... — не обращая никакого внимания на голос в голове, продолжил я размышлять. — Ну точно, она же запомнила мой номер телефона, запомнила и обещала позвонить.
— Попахивает шизой, — с еще большей тревогой в интонации заголосило внутреннее «я».
— Да отвали! — огрызнулся ему в ответ. — Точно знаю: позвонит, она же не я, а значит, сдержит обещание!
— Да ничего это не значит, болван, — отчаянно пробасил оппонент в моей голове.

И, что уж поделать, мне все-таки пришлось начать с ним считаться. Ну а как иначе? Вот вы, например, когда-нибудь слышали, чтобы хоть одно сновидение на свете смогло дозвониться своему абоненту? С поправкой, конечно, на то, что человек в абсолютном душевном здравии... Вот и я не слышал.

Ладно... Утро вступило в свои законные права. Пора прекращать бредить. Настало время целиком и полностью вернуться в реальность. Нехотя поднявшись с кровати, я прошлепал в душ, затем на кухню, а уже оттуда в комнату. Усевшись наконец перед компьютером, я с испускающей пар кружкой чая подгрузил новости и попробовал отвлечься. Попытке на десятой мне окончательно стало ясно, что сделать это, по крайней мере сегодня, уже точно не получится.

Сознание наотрез отказывалось фиксировать все, что врывалось в него по эту сторону, и отчаянно продолжало цепляться за обрывки сна. А ведь там, думалось мне, тоже продолжается жизнь, пусть странная и устроенная по другим законам. Но Алиса никуда не исчезла, правда? А раз так, то, скорее всего, сейчас она, как и прошлой ночь, обязательно помогает кому-то вернуться сюда из омута кошмаров. Или не сама она (теперь девушка была верна только мне, и я это отчетливо чувствовал), то такие, как она. Тысячи таких, как она, миллионы!

Какой-то мелодичный звон прервал мою увлекательную мысль. Я взглянул на чай. Тот уже давно остыл. Интересно, сколько же я так просидел? Да и вообще — при чем тут чай? Ах да, ну конечно, просто показалось, что это могла звякнуть ложка, оставшаяся в кружке. Но нет, это была не ложка. Звон снова повторился, а я все не переставал думать об Алисе. Нельзя позволять себе не думать, прошло не так и много времени с момента пробуждения, а ее прекрасное лицо начало потихоньку стираться из памяти, медленно рассыпаясь на фрагменты. Вот и приходилось постоянно хвататься за отстающие части да прилаживать их на место. Когда все фрагменты снова соединились воедино, раздался звон. Вздрогнув, я окончательно пришел в себя, понимая, что никакая это все-таки не ложка. Звон доносился из кухни. «Да и не звон это вовсе, — наконец осенило меня, — а звонок!» Звонил домашний телефон.

Тысячи маленьких иголочек пронизали с головы до пят. Да, конечно, это мог быть кто угодно. И с чего я вообще взял, что это звонила Алиса? Но ведь так хотелось... Я вяло улыбнулся и отмахнулся. Скорее всего, как обычно, соседка. Совсем не соглашаясь с моей догадкой, сердце снова пустилось в пляс. «Да что ж такое!» — я заерзал в кресле. Разумеется, глупо было думать, что это звонила Алиса, но мне же никто не запрещал хотя бы на секунду в это поверить. И в конце-то концов, почему, собственно, на секунду, ведь это только мое личное дело. А что, если не на секунду, а на вечность, бесконечно и навсегда, просто взять и поверить, поверить всем сердцем?

В такт моим мыслям из кухни раздались шаги, затем последовал щелчок снимаемой трубки, а потом послышался и мамин голос:
— Алло! — сказала она в трубку. — Арти, — донеслось спустя несколько секунд из кухни, — это тебя.
Не веря собственным ушам, я поднялся из кресла и, боясь услышать неправильный ответ, вкрадчиво спросил:
— Кто там?
— Какая-то милая девушка, — ответила мама.

Теперь еще больше не верилось в услышанное. Добравшись на ватных ногах к телефону, я ухватился дрожащими руками за трубку и прислушался.
— Привет! — прошуршал в динамике задорный девичий голос.
— Привет, — едва не заикаясь от волнения, выдавил я наконец. — Кто это?
— Как кто? Арти, ты же сам просил, чтобы я к тебе обязательно дозвонилась! Мы уходили от погони, бежали по коридору, ты кричал мне прямо в ухо: «Что бы ни случилось, родная, позвони мне». Помнишь? Это Алиса, ты что... опять забыл меня, дурашка?
— Алиса? — уже совсем не контролируя волнение, переспросил я. —Это на самом деле ты?
— Конечно, — снова зазвенел динамик голосом девушки.

— Но как?.. Как это возможно? — все еще не верил я.
— А почему это должно быть невозможно, Арти? — нетерпеливо раздалось в трубке...
— Просто те люди, точнее, их лица... ужасная слизь... твой защитный костюм... зловещий коридор. Этого же всего не могло быть на самом деле, в реальности так не бывает, понимаешь?
— Да и пусть не бывает. Главное, Арти, что я есть… Ты меня сейчас слышишь, ведь так?
— Да, но тот парень... у него еще было такое странное имя… Выходит, и он тоже существует!
— А он нам больше не опасен, — подбодрила меня Алиса.
— Возможно, он и не опасен, но откуда ты это знаешь... И, подожди, я же видел вас вместе. И откуда ты знала пароль от его бункера?.. Вы что... были с ним заодно?.. Быть может, и ты — опасна, Алиса?  Боже, ты тоже убийца, как и он?
— Все с точностью наоборот, — обиженно зазвенела сталь в голосе собеседницы. — Неужели ты все еще не понял, кто я на самом деле, мой милый мальчик? Я заставляю сердца людей биться, Арти!  И кстати, ты еще не знаешь, но пандемия наконец-то закончилась, теперь все будет хорошо!

— Не может быть...
— Может, Арти, — рассмеялась Алиса, — еще как может. Лучше скажи, ты все еще собираешься остаться со мной на целую вечность и пойти погулять, как планировал?!
— О-бал-деть! — в третий раз за сегодня присвистнул я. — И ты еще спрашиваешь? Если все, что ты сказала, правда — конечно, собираюсь, конечно, пойду, — отбросив все сомнения затараторил я, радуясь услышанному, как восторженный мальчишка.
— Тогда пойдем, — сказала Алиса, беря меня за руку, и нежно улыбнулась, когда я обернулся.
— Пойдем, — ответил я оторопело, повесил трубку и поцеловал ее в щеку.

Лицо Алисы засияло. Наконец-то я снова отчетливо видел его, не пытаясь для этого прилагать усилий. Вот оно — такое ясное, чистое, живое. Просто протяни руку и прикоснись. Больше не нужно собирать по кусочкам. Пазл — сошелся. И, друзья, я отчетливо понял: прежняя Жизнь вернулась в наш мир навсегда!


Корректор Андрей Бойко