Бывших детей не бывает

Сначала было чёрное и обволакивающее ничто; я ступал по нему, как по вате. Но вдруг тишину и спокойствие разорвал ослепляющий белый свет — загорелся огромный экран, словно я был в кинотеатре. Что-то взяло меня за шкирку, как нагадившего котёнка, и швырнуло в него.

И вот я оказался в доме деревни, в которой жил до шести лет. В руках у меня половинка конверта, крепко заклеенная скотчем. Я аккуратно рву её и вижу подробнейшее досье на своего отца: все его работы, места жительства; бабы, с которыми он был, когда бросил мать со мной на руках. Среди всего прочего лежали кошельки, в каждом из которых не больше ста рублей, а в одном из них — пачка каких-то старых сигарет, лежавших в ней фильтром вниз. Половинка конверта казалась бездонной. Я никак не мог понять, что нахожусь во сне. Наклонился, чтобы рассмотреть пачку поближе, и вдруг стал настолько маленьким, что провалился в одну из сигарет, став частью этого прогорклого табака. Я как будто оказался в колодце. Все попытки выбраться были бесполезны. Где-то вдали раздался глухой щелчок бензиновой зажигалки, и я начал гореть, но не чувствовал абсолютно ничего...

Снова темнота. Открываю глаза и вижу перекопанное взрывами поле боя. Около меня сипит солдат, отчаянно пытающийся собрать свои кишки в кучу и засунуть обратно. Впереди — ещё один, бежит ко мне с пулемётом наперевес, задыхается и что-то кричит, кричит! Но я не слышу. И вот, буквально в десяти метрах от меня, этот юноша получает пулю в спину и падает замертво, а потом взрыв и картина резко меняется.

Вот я уже на коленях, меня бьют прикладом автомата по голове и говорят на непонятном языке. Один из боевиков начинает медленно приближаться ко мне. Глаза заволокло горячей и липкой кровью; у меня не было сил держать голову прямо, оттого я опустил её вниз и стал ждать своей участи.

Этот человек подошёл ко мне и обнял, подняв с колен. Чуть отстранившись от него мне стало ясно, что этот монстр — мой отец. Он, приторно улыбаясь, достал свой охотничий нож, находившийся в чехле пояса. «Станешь чуть старше, тогда объясню» — так же приторно улыбаясь, сказал он, и вогнал мне нож под ребро, попав точно в сердце.