Вольный ветер любви

               
  - Милая уедем  туда, где чистый воздух, где привольно, где нет границ.  Ты вольная птица, я Бессарабец. родившийся в отрогах Карпат.  И мне не чужд свежий вольный ветер, и  только там куда я тебя зову. Можно дышать свежим дыханием воды бескрайней, как вселенная. У причала ждет нас, мой небольшой катер морской, и команда из трех человек и мы с тобой только там будем вдвоем и кроме команды, никого. Соглашайся. Прошу тебя Марица, любовь моя.
Ее грудь тяжело вздымалась от волнения этих слов. Какую цыганку, вольную дочь просторов не взволнует такое предложение.  И я надеялся, что она клюнет на мое предложение.  Она все еще колебалась. Мы знакомы только три дня. Катание на машине, все же не какая-то  Калина-Лада, а мерс600-й! Сводил все три вечера в ресторан, заказывал по ее желанию цыганские песни, хотя один звук таких песен, разрывали мою душу, когда я вспоминал мою Марицу! И она клюнула. Я рассчитался за обслуживание, и мы спустились к мерсу. Сели, заехали за ее паспортом. У нее я узнал заграничный у нее. Я послал на всякий случай на нее запрос об открытии шенгелевской визы, друг обещал сделать, зная мою щедрость. Она как увидела мой катер, аж, захлопала ладошки, от восхищения. Я что-то лопотал о лошадиных силах в моторе, о его скорости  крейсерской. Но, она была захвачена красотой катера. Всеже я его купил у арабского шейха, а это не хрен собачий. Мы сошли с пристани на катер, команда приветствовала меня и тут же из гостиницы, где я снимал комнату, привезли мои вещи и снятые со счета доллары. Подав команде вперед, мы уселись на корме, один из команды принес напитки спиртные и овощи, а катер рвался из гавани в море на простор. Позади, осталась Одесса-мать, и ее родственники. Мы наслаждались свежем ветерком, овеющему наши лица. Хорошо сиделось под тентом-навесом в мягких креслах . с вином большой выдержки, не буду же угощать такую прелесть цыганскую, дрянью. Грудь моя вздымалась в такт ее груди. А мысли мои витали вокруг ее манящей груди, и ее соблазняющего телом. А она как бы, дразня меня, поводила грудью, раскидывая руки в стороны, и потягиваясь так, что соски ее маленький груди кажется, вот-вот выпадут из лифчика стягивающий ее. Я ждал своего и умел ждать. Знал женщину, какая бы она была недотрога, можно соблазнить роскошью, ухаживание умелым, нечаянным прикосновением к ней, и выполнять ее женские капризы. Как говорят сейчас и русские официанты: за ваши деньги любой каприз. Мне, это правда, в любом уголке земли то, что и привел сейчас, на любую женщину влияет как красная тряпка на быка. За мою не долгую жизнь холостяка, всеже 40, я перепробовал многих женщин земли. То по цвету кожи, по цвету волос, по национальности и наконец, добрался до того, чего искал и к чему заработал миллионы и тратил их на розыск того, что заслуживает моего ухаживания и траты денег. Мерс600-й, катер, жизнь разгульная и все на то. Чтобы разыскать похожую, на мою бывшую Марицу. Но не будем спешить. Все в свое время. Марица захотела искупаться в морской волне. Пожалуйста, мы застопорили двигатели, катер заколыхался на волнах и мы запрыгнули в море, убедившись на отсутствие акул. Поплавав, мы вернулись на палубу, и стали друг друга обтирать полотенцами, которыми обтирали шейха и его наложниц. Которых, он брал в море, сказал я ей. Она не поверила, но я принес, не поленился документы на покупку у шейха и набор фотографий наших совместных возлияний, купаний, и с его наложницами во всех и всяких. В чем она  убедилась. И посмотрела на меня своими внимательными глазами. Я спокойно смотрел на нее и разыгрывал смущение нашкодившего ребенка великовозрастного. Впервые мы поцеловались, и инициатором поцелуев  была она, Марица. Все дождь пошел, любил я выражаться, а иностранки не понимали, причем здесь дождь? Выпив изрядно вина, и нацеловавшись, мы оказались в кровати. Я свое взял, по крови на простыне понял. И решил. Хватит. Пора ее в море. И  тогда правда восторжествует, и я отомщу за поруганное мое сердце. За отказ мне барону румынскому, отказ какой-то задрипанной цыганке отказать мне. Я ей обещал золотые горы, а она меня променяла на какого-то воришку. Уехала с ним в Москву. Подождать не могла, каких-то несколько лет. Я взял ее на руки, и понес на палубу. Она видимо поняла по моему лицу, что-то случиться сейчас непоправимое, забилась у меня в руках, закричала на палубе но, я донес ее корме и… бросил ее в море. В ту минуту у меня ничего, в сердце не дрогнуло. Но когда я ощутил в сердце спокойствие, и увидел внедалеке плавник акулы. Мое сердце дрогнуло и я, вскрикнув, бросился в море. Команда закричала и я услышал выстрелы карабинов, когда уже к ней подплыл, и схватив за ее раскинувшие волосы по воде. Схватил их, и потащил к катеру. Когда подплыл к трапу, и потянув ее за собою, почувствовал, что-то не то. Что-то легка она стала. И вытащив ее, увидел только половину ее тела. Акула перекусила ее пополам раненная смертельно, ибо акула билась в воде, а вокруг нее плавала другая половина Марицы. Видит бог, я хотел ее спасти, когда моя месть затихла в моей груди. Но, пути Господни не исповедимы. Вы скажете, а при чем эта Марица, а не та? Та  сгинула в тюрьме со своим вором. Ушла от моего возмездия. Но моя душа требовала возмездия. Кто виноват,  что эта Мариуца, появилась не в том месте и не в то время. Бог нас рассудит.
 За все надо платить!