Языки и математика

Английский в школе как все учил с 4 класса. Как все знал пару-тройку предложений наизусть и слов 50 выучил. Имел свою тройку, хотя на тройку знаний, конечно, не было.
В девятом классе внезапно решил выучить этот язык. Бабушка Надя и мама Люба нашли репетитора  Славу. Молодой человек преподавал английский в институте и согласился заниматься со мною за 20 руб. в месяц.
Слава помогал мне делать домзадания. Он читал по-английски, я повторял. Потом вместе переводили на русский. Потом он составлял краткий (как требовалось в школе: 10-12 предложений) пересказ, я выучивал наизусть. Начал получать одни пятерки.
Школьный преподаватель Алевтина Андреевна потом и через десятки лет, как мне рассказывали, приводила меня в пример нерадивым оболтусам. Был де такой мальчик, за один месяц переменился и стал отличником!
Так продолжалось два года. В школе — круглый отличник по английскому. Но только от низких требований к нам, оболтусам. Слов я знал мало, штук 200-300, грамматику не знал вовсе. Однако, были и плюсы: выработалось у меня звериное чутье на выделение главного (Слава же на моих глазах, а потом и со мной вместе составлял пересказы) и по школьным меркам хорошее произношение (я же все время за Славой повторял). В общем, прочитать текст вслух и пересказ составить — это я стал мастер. Однако с пониманием и собственной речью дело было плохо. Совсем никак. Однако, это и не требовалось. На выпускном экзамене на ура блестяще оттарабанил выученный мною (написанный Славой) текст «темы», очаровал чтением вслух и даже отличным переводом кусочка текста (благо словарь в конце книги был).
 
Хуже всего у меня обстояли дела с математикой. До 10 класса, единственный шанс получить свою тройку был — списать у кого-нибудь. Если не удавалось, то работу не сдавал. Зачем сдавать пустой лист? Но благодаря репетиторам, я за 10 класс с нуля дошел до твердой тройки и решил поступать в … Ленинградский политех на «астрофизику». Почему меня туда «торкнуло» - необъяснимо, наверное, звезды манили к себе. Задания там на экзамене были «повышенной математической сложности», но для поступления достаточно было три задачи из пяти решить. Задачи были однотипные, билеты предыдущих лет в общаге имелись и пацаны их решали , а я сидел рядом и «мотал на ус». Через 5 дней я решал 3 из 5 в любом билете. Успех окрылил, я себя уже радостно числил поступившим.
Однако, с письменного экзамена по математике меня с позором изгнали за шпаргалку. Куда я написал десяток формул для разгрузки памяти. Это был удар. Я никогда не был в нокдауне, но думаю, похоже. Пришлось «по блату» поступить на вечернее в Чебоксарском университете на что-то техническое.
Два месяца учебы показали, что техника от меня также далека, как я от неё. 
Поскольку учился я вечерами, пришлось устроиться на непыльную работу учеником испытателя реле. Засунул испытываемое реле в печь, оно там щелкает 2 часа, а ты свободен все это время. Потом то же самое в холодильнике и т.д. Ну, я по привычке книги на английском читал иногда. И вот один инженер Саша мне говорит: «Шел бы ты на иняз. Там учиться вообще легко, веселая жизнь, одни девочки вокруг…» Так решительно и навсегда закончились мои отношения с математикой.

Я бросил универ и стал готовиться к поступлению на иняз. Было у меня 2 попытки: в Москве и Ленинграде экзамены были в июле, а в остальных городах в августе. В Москве в тот год случились Олимпийские игры и экзамены перенесли на август. И я выбрал Ленинградский университет. Почему-то Восточный факультет и почему-то Историю Индии. На первом же экзамене по английскому получил двойку. Там надо было переводить с русского на английский,  с этим я не справился категорически. Как сейчас помню, не перевел правильно с 3 попыток фразу: Я беру книгу со стола….

Кстати, при поступлении на иняз надо было сдавать сочинение, английский устно, русский устно и историю. С историей у меня была полная взаимная любовь, после того, как меня похвалили за успешный доклад о Куликовской битве, сделанный в самом начале 4-го класса. С английским вы знаете.
Единственная тройка в моем аттестате была по русскому. Так как русский язык закончился в 8 классе, когда я был оболтусом из оболтусов. Не знал разницу между склонением и спряжением, об остальном и говорить нечего. Наверное, меня подвело, что придя в школу я уже умел бегло читать и писать (спасибо прабабушке Вере, учительнице начальных классов с гимназическим образованием полученным при царе).
Помогло, что у бабы Нади была знакомая учительница русского на пенсии. Я ходил к ней домой заниматься и за 2 недели узнал о тайнах русского языка больше, чем за всю предыдущую жизнь. Я чувствовал себя вовсю готовым!

Вторая попытка — инъяз в родных Чебоксарах. У бабушки Нади и мамы Любы были там знакомые, которые «составили протекцию», чтобы меня не завалили в очередной раз, а, наоборот, поставили пятерку (с другими баллами поступить было невозможно, если ты не из деревни). Тем более я бодро читал, переводил со словарем, пересказывал прочитанное и зазубрил все темы (написанные, конечно, Славой), типа «Мой любимый писатель», «Как я провожу выходной» и др. В общем я поступил с триумфом.

Не знаю, как в других инязах, а в чебоксарском был такой подход: в первом семестре ставили оценки за неделю и всем поначалу двойки. Поскольку отрабатывали произношение как у «диктора ВВС». «Задняя часть языка отводится к гортани...» 
Разобраться в этих инструкциях казалось сложнее, чем в математике. Поэтому я нашел простой способ — подражать как попугай произношению преподавательницы. И тут возникла проблема — полное отсутствие слуха. Как музыкального (это уже было известно с неудачного поступления в музыкальную школу в 7 лет), так и «фонематического». Ну не слышал я разницы между «узким» и «широким» звуком е. Плюс школьная привычка не делать домзаданий вообще… в общем, я попал…
Всем ставили двойки за неделю №1и 2. Потом у людей стали появляться тройки, четверки, наконец, через месячишко, пятерки. И только у меня двойки перемежались единицами. Куратор группы сердобольно  предложила мне помочь «перевестись на филфак», в виду полной моей неспособности к иностранным языкам. Отчаяние было от осознания, что своими силами мне не справится. На помощь пришла бабушка Надя, которая нашла мне репетитора. Валентина Андреевна Чумакова всю жизнь преподавала на старших курсах иняза и готовила (без сбоев) к поступлению в МГИМО, где требования к знаниям поступающих будущих дипломатов были заоблачные. Послушав меня при первой встрече, она сказала, что случай, конечно, очень тяжелый, и взялась за меня. Недели две работала со мной как репетитор, а потом сказала, что теперь я готов для исправления ситуации самостоятельно выполнять определенные задания ежедневно по 5-6 часов в день на протяжении месяца. Это при том, что учеба в институте занимала тоже часов 6.
Через месяц проверив мое произношения она сказала: «Ну вот, совсем другое дело!» Я окрыленно приступил к дальнейшему изучению английского. Но это было только начало успеха. В конце первого семестра на экзамене получил твердую тройку.  Во втором семестре — четверку. А дальше дело на год застопорилось на четверке. Несмотря на титанические усилия: ежедневные домзадания достигали трех часов!
Относительно свободная речь пришла на третьем курсе. Надо было пересказать прочитанный текст по написанным на доске ключевым словам. И мне это легко удалось. Эйфория была безбрежной! И умение говорить на всю жизнь!
Но это еще не все. Понимать книги в оригинале без словаря я не мог. Не мог оторваться от любимого словаря. Помог случай на четвертом курсе. В междугороднем автобусе (4 часа езды) у меня с собой была книга Рея Бредбери «451 по Фаренгейту и др. рассказы», а словаря не было. Я стал читать. Читал, читал, «прокидывая» или додумывая незнакомые фразы и слова. И начал понимать на 80-85%! Снова эйфория от роста! И умение читать на всю жизнь!
Но и это еще не все! Единственное, чего я не достиг на инязе за 5 лет — понимания быстрой речи носителей языка. Вы наверное в курсе что англичане и американцы говорят со скоростью превышающей русскую речь на 35%! В быстрой речи ни go, ни  home не слышишь, все сливается. Новый случай помог мне продвинуться в понимании речи лет шесть спустя. Я готовился к занятиям, продумывал и писал планы уроков, а фоном поставил кассету с английской речью, которую я, естественно, не понимал (только отдельные слова). Работал я часа 4, кассету переворачивал и пускал заново каждые 30 минут. Кассету я не слушал, был занят работой, она звучала как фон. И вдруг, в один момент осознал: я понимаю все, что они там говорят. Эйфория! Однако, спустя год мне пришлось сдавать экзамен TOEFL, где выяснилось, что понимание речи — мое все же самое слабое место. Я сидел 2 дня с утра до вечера (субботу и воскресенье), с маленькими перерывами и слушал, потом проверял свое понимание по распечатанному тексту, потом опять слушал, слушал, слушал… После этого снова стал делать ТОЭФЛы и убедился — понимаю на отлично (чуть хуже чем письменные тексты, конечно). Эйфория! И умение понимать быструю речь на всю жизнь!
К этому времени я прочно связал свою жизнь с преподаванием английского. Уже был разработан метод обучения взрослых английской речи за 12 дней.

25.12.20