Джозуэ Кардуччи (27 июля 1835, Вальдикастелло, Тоскана — 16 февраля 1907, Болонья)
Это стихотворение посвящено сыну поэта Данте, умершему в возрасте 3 лет, видимо, от тифа.
АНТИЧНЫЙ ПЛАЧ
Тянулся ты ручонкой,
Дитя, к цветку граната.
Алел тот в гуще сада
Среди зеленых веток.
Пустынный сад безмолвен -
И вдруг зазеленел:
Июнь его согрел
И светом переполнил.
Цветок моей печали
Надломлен и засох.
Быт без тебя убог,
Цветок последний мой.
Лежишь в земле холодной.
Черно всё вечно будет,
И солнце не разбудит,
Любовь не воскресит.
Оригинал:
Pianto antico
L’albero a cui tendevi
La pargoletta mano,
Il verde melograno
Da’ bei vermigli fior,
Nel muto orto solingo
Rinverdi tutto or ora
E giugno lo ristora
Di luce e di calor.
Tu fior de la mia pianta
Percossa e inaridita,
Tu de l’inutil vita
Estremo unico fior,
Sei ne la terra fredda,
Sei ne la terra negra;
Ne il sol piu ti rallegra
Ne ti risveglia amor.
Giosue Carducci
Подстрочник:
Дерево, к которому тянулась
Детская рука,
Зеленое гранатовое дерево
С красными цветами
В одиноком немом саду
Только что снова покрылось зеленью.
Июнь снова его наполнил
Светом и теплом.
А ты, цветок моего плача,
Испытавший удар и засохший,
В никчемной жизни
Единственный последний цветок
Лежишь в холодной земле,
Лежишь в черной земле,
И солнце больше тебя не обрадует,
И любовь не разбудит.
Перевод, который мне удалось найти для сравнения в Интернете:
https://www.litmir.me/br/?b=222274&p=124
Перевод А. Архипова
ПЛАЧ ИЗВЕЧНЫЙ
Зеленых свежих веток
Рукою ты касался,
Он и тогда казался
Кровавым, этот цвет…
Гранат наш снова зелен
В саду пустынном этом,
Как он прекрасен летом,
Когда теплом согрет.
А ты, мой бедный отрок,
Поникший стебелек мой,
Всей этой жизни блеклой
Навек увядший цвет,
Лежишь в земле холодной,
Зарыт в могиле черной,
О, этот необорный
Щемящий, лютый бред…
Кардуччи Античный плач
© Copyright: Ольга Славянка, 2020
Свидетельство о публикации №220122800968
Свидетельство о публикации №220122800968
Рецензии
Перед читателем — (пред)новогодний сюрприз: перевод стихотворения Дж. Кардуччи. Посмотрим, приятный ли это сюрприз...
Первое же, что вызывает недоумение: почему плач — «античный»? Похоже, что ‘переводчица’, по обыкновению своему не мудрствуя лукаво, взяла первый попавшийся под руку перевод, который очень кстати и звучит похоже... Однако это вовсе не означает, что перевод этот — удачен:
~ стихотворение очень личное, трагическое, плач поэта по маленькому сыну едва ли имеет какое-то отношение к античности (которую, к слову, Кардуччи прекрасно знал и любил), и возвышенное «античный» звучит здесь диссонансом; ‘переводчица’ этого, очевидно, не замечает... как, впрочем, и многого другого;
~ “antico” имеет значение отнюдь не только «античный», но и «восходящий к давнему времени», см.
http://www.grandidizionari.it/Dizionario_Italiano/parola/A/antico.aspx?query=antico
и именно поэтому один из первых, скорее всего, первый русский перевод этого стихотворения, приведённый в книге М. В. Ватсон «Джозуэ Кардуччи. Критико-биографический очерк» 1899 г. изд. на стр. 39 (переизд.: 2012 г.) — вероятно, Марией Валентиновною же и выполненный, — называется «Вѣчный плачъ».
Сам этот перевод, сделанный ~120 лет назад, сейчас представляет интерес скорее исторический, но всё же приведу его.
Вотъ гранатъ высокiй, стройный;
Къ сочнымъ ты его плодамъ
Дѣтской ручкою тянулась
И къ пурпуровымъ цветамъ.
Он въ саду осиротѣломъ
Пышно вновь зазеленѣлъ—
Свѣтлый, теплый май роскошно
Въ цвѣтъ и листъ его одѣлъ.
Ты-жъ, измученнаго сердца,
Радость вся, единый свѣтъ,
Ты, въ больной, разбитой жизни
Мой послѣднiй лучшiй цвѣтъ,
Ты лежишь въ землѣ холодной,
И весна тебя ужъ вновь
Не согрѣетъ,—не разбудитъ
Никогда моя любовь!
По той же причине — т. е. просто по причине хорошего знания и чувствования языка, с чем у ‘переводчицы’ определённо большие сложности — появляется и «Плач извечный» у Архипова: плач, которым плакал потерявший ребёнка родитель во все времена.
Справедливости ради стóит сказать, что ‘переводчица’, как ни странно, не одинока: в недавно опубликованной книге Е. Ф. Куниной «Столетие открытий. Стихи и переводы», см. http://urait.ru , название переведено как ‘Античный «плач»’ (ещё и ‘плач’ почему-то в кавычках...).
Удачным это не назовёшь, при всём уважении к поэтическим и переводческим талантам Евгении Филипповны.
Далее: стихотворение Кардуччи
~ имеет определённую, довольно традиционную форму: это небольшая анакреонтическая ода;
~ написано определённым размером: семисложник со схемой рифмовки ABBC, где С — обязательно мужская рифма.
‘Переводчица’ даже не подумала приблизиться в этом отношении к оригиналу или хотя бы попытаться. Почему? Архипову, например, это удалось.
Возможное объяснение — невеликий поэтический дар ‘переводчицы’, что вынуждает возводить в принцип необязательность сохранения любых особенностей оригинала, которые могут вызвать затруднения:
~ плохо рифмуется? напишем белым стихом!
~ в размер не влезает? используем другой, доморощенный!
и т. п.
Главное — передать (несуществующую) ‘несущую конструкцию’, а там хоть трава не расти...
~ «...сад безмолвен — // И вдруг зазеленел» — звучит диковато; если бы, например, «вдруг заговорил» или, наоборот «был без листьев — и вдруг зазеленел», было бы понятно. А так — «летели два крокодила, один — зелёный, другой — на север».
~ «согрел // И светом переполнил» — почему всего лишь ‘согрел’, но аж ‘переполнил’? У Кардуччи образы равноправны: “di luce e di calor” ~ «светом и теплом», что и отражено в подстрочнике нашей ‘переводчицы’. Похоже, сложности у ‘переводчицы’ с размером (не уместилось что-то)...
Кое-что ‘переводчица’ и вовсе поняла неверно: в её подстрочнике
~ «...к которому тянулась детская рука»: неточно — «...к которому ты протягивал детскую/маленькую руку/ручку». А ведь это подстрочник.
~ «цветок моего плача, испытавший удар и засохший», что неправильно.
В оригинале “fior de la mia pianta percossa e inaridita”; “piantA”, ЖЕН. р. — это «растение», а НЕ «плач», “piantO”, МУЖ. р. Так что НЕ «цветок моего плача», а «цветок моего растения».
И НЕ цветок, “fior” — который МУЖ. р. — ушиблен и засох: “percossa e inaridita” — причастия ЖЕН. р., и относятся оба к слову “pianta” ЖЕН. р., «растение», поэтому правильно было бы БУКВ «цветок растения моего, ушибленного и высохшего».
~ «Быт без тебя убог»: чудовищно само по себе, а ещё — где ЭТО у Кардуччи? Может быть, это ‘художественно осмысленное’ — а скорее оБЕСсмысленное — “de l’inutil vita” ~ «напрасной/бесполезной жизни»?..
И, пожалуй, последнее (хотя и о последних 2 строфах есть что сказать, на них без слёз не взглянешь): у Кардуччи пары 1 и 2, 3 и 4 строф образуют смысловое единство. (Архипову удалось частично, для 3 и 4 строф, сохранить это единство.) Можно сказать, что стихотворение состоит из 2-х длинных сложных предложений.
‘Переводчица’ это во внимание почему-то не приняла: предложений (в основном — коротких, рубленых) в её ‘переводе’ аж 7; зачем?..
РЕЗЮМЕ. Слабенький, мало напоминающий оригинал, но не самый плохой — его всё же можно узнать — пересказ яркого стихотворения крупного поэта.
Деким
P. S. Отмечу, чтобы ни у кого, даже у ‘переводчицы’, не оставалось сомнений:
~ ‘критика’ христианства, язычество (в т. ч. ‘ярое’) и политические воззрения ‘переводчицы’ предметом рассмотрения в рецензии НЕ являются, совсем;
~ русский — мой родной язык;
~ поисковыми машинами Интернета — пользуюсь (это-то — можно, надеюсь?).
Деким Лабериев 30.12.2020 15:54 • Заявить о нарушении
Первое же, что вызывает недоумение: почему плач — «античный»? Похоже, что ‘переводчица’, по обыкновению своему не мудрствуя лукаво, взяла первый попавшийся под руку перевод, который очень кстати и звучит похоже... Однако это вовсе не означает, что перевод этот — удачен:
~ стихотворение очень личное, трагическое, плач поэта по маленькому сыну едва ли имеет какое-то отношение к античности (которую, к слову, Кардуччи прекрасно знал и любил), и возвышенное «античный» звучит здесь диссонансом; ‘переводчица’ этого, очевидно, не замечает... как, впрочем, и многого другого;
~ “antico” имеет значение отнюдь не только «античный», но и «восходящий к давнему времени», см.
http://www.grandidizionari.it/Dizionario_Italiano/parola/A/antico.aspx?query=antico
и именно поэтому один из первых, скорее всего, первый русский перевод этого стихотворения, приведённый в книге М. В. Ватсон «Джозуэ Кардуччи. Критико-биографический очерк» 1899 г. изд. на стр. 39 (переизд.: 2012 г.) — вероятно, Марией Валентиновною же и выполненный, — называется «Вѣчный плачъ».
Сам этот перевод, сделанный ~120 лет назад, сейчас представляет интерес скорее исторический, но всё же приведу его.
Вотъ гранатъ высокiй, стройный;
Къ сочнымъ ты его плодамъ
Дѣтской ручкою тянулась
И къ пурпуровымъ цветамъ.
Он въ саду осиротѣломъ
Пышно вновь зазеленѣлъ—
Свѣтлый, теплый май роскошно
Въ цвѣтъ и листъ его одѣлъ.
Ты-жъ, измученнаго сердца,
Радость вся, единый свѣтъ,
Ты, въ больной, разбитой жизни
Мой послѣднiй лучшiй цвѣтъ,
Ты лежишь въ землѣ холодной,
И весна тебя ужъ вновь
Не согрѣетъ,—не разбудитъ
Никогда моя любовь!
По той же причине — т. е. просто по причине хорошего знания и чувствования языка, с чем у ‘переводчицы’ определённо большие сложности — появляется и «Плач извечный» у Архипова: плач, которым плакал потерявший ребёнка родитель во все времена.
Справедливости ради стóит сказать, что ‘переводчица’, как ни странно, не одинока: в недавно опубликованной книге Е. Ф. Куниной «Столетие открытий. Стихи и переводы», см. http://urait.ru , название переведено как ‘Античный «плач»’ (ещё и ‘плач’ почему-то в кавычках...).
Удачным это не назовёшь, при всём уважении к поэтическим и переводческим талантам Евгении Филипповны.
Далее: стихотворение Кардуччи
~ имеет определённую, довольно традиционную форму: это небольшая анакреонтическая ода;
~ написано определённым размером: семисложник со схемой рифмовки ABBC, где С — обязательно мужская рифма.
‘Переводчица’ даже не подумала приблизиться в этом отношении к оригиналу или хотя бы попытаться. Почему? Архипову, например, это удалось.
Возможное объяснение — невеликий поэтический дар ‘переводчицы’, что вынуждает возводить в принцип необязательность сохранения любых особенностей оригинала, которые могут вызвать затруднения:
~ плохо рифмуется? напишем белым стихом!
~ в размер не влезает? используем другой, доморощенный!
и т. п.
Главное — передать (несуществующую) ‘несущую конструкцию’, а там хоть трава не расти...
~ «...сад безмолвен — // И вдруг зазеленел» — звучит диковато; если бы, например, «вдруг заговорил» или, наоборот «был без листьев — и вдруг зазеленел», было бы понятно. А так — «летели два крокодила, один — зелёный, другой — на север».
~ «согрел // И светом переполнил» — почему всего лишь ‘согрел’, но аж ‘переполнил’? У Кардуччи образы равноправны: “di luce e di calor” ~ «светом и теплом», что и отражено в подстрочнике нашей ‘переводчицы’. Похоже, сложности у ‘переводчицы’ с размером (не уместилось что-то)...
Кое-что ‘переводчица’ и вовсе поняла неверно: в её подстрочнике
~ «...к которому тянулась детская рука»: неточно — «...к которому ты протягивал детскую/маленькую руку/ручку». А ведь это подстрочник.
~ «цветок моего плача, испытавший удар и засохший», что неправильно.
В оригинале “fior de la mia pianta percossa e inaridita”; “piantA”, ЖЕН. р. — это «растение», а НЕ «плач», “piantO”, МУЖ. р. Так что НЕ «цветок моего плача», а «цветок моего растения».
И НЕ цветок, “fior” — который МУЖ. р. — ушиблен и засох: “percossa e inaridita” — причастия ЖЕН. р., и относятся оба к слову “pianta” ЖЕН. р., «растение», поэтому правильно было бы БУКВ «цветок растения моего, ушибленного и высохшего».
~ «Быт без тебя убог»: чудовищно само по себе, а ещё — где ЭТО у Кардуччи? Может быть, это ‘художественно осмысленное’ — а скорее оБЕСсмысленное — “de l’inutil vita” ~ «напрасной/бесполезной жизни»?..
И, пожалуй, последнее (хотя и о последних 2 строфах есть что сказать, на них без слёз не взглянешь): у Кардуччи пары 1 и 2, 3 и 4 строф образуют смысловое единство. (Архипову удалось частично, для 3 и 4 строф, сохранить это единство.) Можно сказать, что стихотворение состоит из 2-х длинных сложных предложений.
‘Переводчица’ это во внимание почему-то не приняла: предложений (в основном — коротких, рубленых) в её ‘переводе’ аж 7; зачем?..
РЕЗЮМЕ. Слабенький, мало напоминающий оригинал, но не самый плохой — его всё же можно узнать — пересказ яркого стихотворения крупного поэта.
Деким
P. S. Отмечу, чтобы ни у кого, даже у ‘переводчицы’, не оставалось сомнений:
~ ‘критика’ христианства, язычество (в т. ч. ‘ярое’) и политические воззрения ‘переводчицы’ предметом рассмотрения в рецензии НЕ являются, совсем;
~ русский — мой родной язык;
~ поисковыми машинами Интернета — пользуюсь (это-то — можно, надеюсь?).
Деким Лабериев 30.12.2020 15:54 • Заявить о нарушении
Господин, бессовестно присвоивший себе имя римского рода Лабериев - это клакер, как раз ненавидящий меня по поводу христианства и язычества. Я терплю у себя сотни страниц его клаки из-за любви в свободе слова.
Pianta в данном случае не является "растением", это слово имеет переносный смысл и переводится как "творение", т.е он говорит о происхождении погибшего, а вовсе не о растении в своем саду. Но творение можно понимать и как "это стихотворение", а оно по жанру является плачем, причем этот плач написан в античном стиле, поэтому его наиболее точное название "античный плач". Понятно, что господин клакер не видит поэтических образов.
В итальянской поэзии сплошь и рядом окончания слов обрезаются: такая традиция.
Разумеется, в данном случае слово fior - это сокращение от слова fiore и означает цветок: поэт сравнивает себя с деревом, а сына - с цветком на этом дереве. Более того, именно так его перевела переводчица в найденном господином клакером переводе (тут ему честь и хвала - я этого перевода сама не нашла)("Мой послѣднiй лучшiй цвѣтъ") и именно так его перевел Архипов: "Навек увядший цвет",
Господин клакер лишен поэтического слуха и как всегда не видит несущей конструкции стихотворения: сравнения себя с гранатовым деревом, а цветка на этом дереве - с умершим сыном.
О том, что деревья зазеленели внезапно, говорит выражение tutto or ora = весь только что = внезапно = вдруг. Поэт говорит об одном дереве, но весь сад распускает листья почти одновременно, поэтому я упомянула "сад" для ассонанса.
Можно себе представить, что бы было, если бы приведенный господином клакером перевод принадлежал мне! Он бы немедленно заявил, что в оригинале стоит июнь, а не май, что никакие сочные плоды там не упоминаются, как не упоминается и весна, тем более, что действие происходит летом, а в переводе не упоминается солнце.
А уж какое сочинение он бы написал по поводу "высокого и стройного" гранатового дерева! Ведь это дерево типа кустарника. Оно не бывает ни высоким, ни стройным:
Из Википедии:
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%82_(%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5)
"Грана́т[3], или Грана́тник, или Грана́товое де́рево (лат. Punica) — род кустарников и небольших деревьев семейства Дербенниковые (Lythraceae), прежде считался монотипным[4] и помещался в отдельное, ныне упразднённое, семейство Гранатовые (Punicaceae)".
В оригинальном стихотворении есть контраст между светом и чернотой, поэтому "чернота" - существенный элемент несущей конструкции, черный цвет должен присутствовать для контраста. Но господин клакер не замечает этого в приведенном им переводе.
Т.е. господину клакеру совершенно все равно, что написано у меня и в других переводах, он ослеплен своей предвзятостью (о своих политических симпатиях он высказывался неоднократно)
Что до звучания, но мелодику итальянского стиха нельзя передать средствами русского языка. Говорить о мужских и женских рифмах в данном случае даже смешно. По той простой причине, что в итальянском языке есть долгие и краткие гласные. Мужские рифмы резко обрывают строку, женские рифмы делают конец менее четким. Если в итальянских стихах в конце стоит долгая гласная или дифтонг, то те по своему звучанию ближе к женской рифме, чем к мужской. Слово fior несет в себе дифтонг, и в каком-то смысле по звучанию ближе к женской рифме, чем к мужской: он затягивает строку. Но это и не совсем женская рифма.
Ни один русский перевод не может передать мелодику итальянского стиха, поэтому разговор о мужских и женских рифмах вообще лишен смысла.
Ольга Славянка 30.12.2020 18:11 Заявить о нарушении
Pianta в данном случае не является "растением", это слово имеет переносный смысл и переводится как "творение", т.е он говорит о происхождении погибшего, а вовсе не о растении в своем саду. Но творение можно понимать и как "это стихотворение", а оно по жанру является плачем, причем этот плач написан в античном стиле, поэтому его наиболее точное название "античный плач". Понятно, что господин клакер не видит поэтических образов.
В итальянской поэзии сплошь и рядом окончания слов обрезаются: такая традиция.
Разумеется, в данном случае слово fior - это сокращение от слова fiore и означает цветок: поэт сравнивает себя с деревом, а сына - с цветком на этом дереве. Более того, именно так его перевела переводчица в найденном господином клакером переводе (тут ему честь и хвала - я этого перевода сама не нашла)("Мой послѣднiй лучшiй цвѣтъ") и именно так его перевел Архипов: "Навек увядший цвет",
Господин клакер лишен поэтического слуха и как всегда не видит несущей конструкции стихотворения: сравнения себя с гранатовым деревом, а цветка на этом дереве - с умершим сыном.
О том, что деревья зазеленели внезапно, говорит выражение tutto or ora = весь только что = внезапно = вдруг. Поэт говорит об одном дереве, но весь сад распускает листья почти одновременно, поэтому я упомянула "сад" для ассонанса.
Можно себе представить, что бы было, если бы приведенный господином клакером перевод принадлежал мне! Он бы немедленно заявил, что в оригинале стоит июнь, а не май, что никакие сочные плоды там не упоминаются, как не упоминается и весна, тем более, что действие происходит летом, а в переводе не упоминается солнце.
А уж какое сочинение он бы написал по поводу "высокого и стройного" гранатового дерева! Ведь это дерево типа кустарника. Оно не бывает ни высоким, ни стройным:
Из Википедии:
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%82_(%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5)
"Грана́т[3], или Грана́тник, или Грана́товое де́рево (лат. Punica) — род кустарников и небольших деревьев семейства Дербенниковые (Lythraceae), прежде считался монотипным[4] и помещался в отдельное, ныне упразднённое, семейство Гранатовые (Punicaceae)".
В оригинальном стихотворении есть контраст между светом и чернотой, поэтому "чернота" - существенный элемент несущей конструкции, черный цвет должен присутствовать для контраста. Но господин клакер не замечает этого в приведенном им переводе.
Т.е. господину клакеру совершенно все равно, что написано у меня и в других переводах, он ослеплен своей предвзятостью (о своих политических симпатиях он высказывался неоднократно)
Что до звучания, но мелодику итальянского стиха нельзя передать средствами русского языка. Говорить о мужских и женских рифмах в данном случае даже смешно. По той простой причине, что в итальянском языке есть долгие и краткие гласные. Мужские рифмы резко обрывают строку, женские рифмы делают конец менее четким. Если в итальянских стихах в конце стоит долгая гласная или дифтонг, то те по своему звучанию ближе к женской рифме, чем к мужской. Слово fior несет в себе дифтонг, и в каком-то смысле по звучанию ближе к женской рифме, чем к мужской: он затягивает строку. Но это и не совсем женская рифма.
Ни один русский перевод не может передать мелодику итальянского стиха, поэтому разговор о мужских и женских рифмах вообще лишен смысла.
Ольга Славянка 30.12.2020 18:11 Заявить о нарушении
Оленька, спасибо, что ответили! Очень рад: ваши филиппики ещё ошеломительней, чем ваши ‘переводы’.
## ...Лабериев — это клакер, как раз ненавидящий меня по поводу христианства и язычества...
Будет вам уже врать, г-жа ‘переводчица’: в рецензии-то — ни единого слова об этом, более того, особо отметил это в конце... Мне ваши взгляды безразличны.
## Pianta в данном случае не является "растением", это слово имеет переносный смысл
## и переводится как "творение", т. е. он говорит о происхождении погибшего,
## а вовсе не о растении в своем саду.
Ничего даже отдалённо похожего.
Вот оригинал: “Tu fior de la mia pianta percossa e inaridita”. За исключением “pianta”, все остальные слова верно переведены даже в вашем подстрочнике; стало быть, «цветок ТВОРЕНИЯ моего, ушибленного и высохшего»? Но это же — ахинея!.. Система образов: «растение — цветок», потому что это у растений есть цветы, а у ‘творений’ — нет, неужели это не очевидно?
## Но творение можно понимать и как "это стихотворение",
При таком понимании обращение к сыну “tu fior de la mia pianta percossa e inaridita” должно значить ~ «ты, цветок этого СТИХОТВОРЕНИЯ моего, ушибленного и высохшего». Чушь получается.
Так что НЕЛЬЗЯ тут понимать “pianta” как «это стихотворение»: совсем не о этом речь. Соответствие образов: «растение» — сам Кардуччи, а «цветок» — его погибший сын. По-моему, логично и, главное, несложно: доступно даже вам.
## по жанру является плачем, причем этот плач написан в античном стиле,
## поэтому его наиболее точное название "античный плач".
Почему НЕ «античный», я уже подробно написал в рецензии.
## Разумеется, в данном случае слово fior — это сокращение от слова fiore
## и означает цветок: поэт сравнивает себя с деревом, а сына — с цветком на этом дереве.
Определитесь же наконец со значением слова “pianta”:
— «это стихотворение», как вы — гениально — предположили выше,
— некое «творение», тоже хитромудро предложенное чуть выше,
или, всё-таки
— «дерево», т. е., как ни крути, «растение»,
о чём я с самого начала и написал...
## О том, что деревья зазеленели внезапно, говорит выражение
## tutto or ora = весь только что = внезапно = вдруг
‘только что’ — отнюдь не значит НИ ‘внезапно’, ни ‘вдруг’:
“or ora” ~ «только что»; ИТАЛ “proprio un attimo fa, da pochissimo: l’ho incontrato or ora”, см.
http://dizionario.internazionale.it/parola/or-ora
Это НЕ ‘вдруг’: «внезапно, вдруг» ~ “improvvisamente, di colpo, repentino”
Так что и тут вы ошиблись.
## он ослеплен своей предвзятостью
## (о своих политических симпатиях он высказывался неоднократно)
В самом деле?? Не просветите ли? А то что-то не припомню, чтобы обсуждал с вами свои ‘политические симпатии’...
## Говорить о мужских и женских рифмах в данном случае даже смешно.
Что действительно смешно — так это не знать, что это такое.
## Если в итальянских стихах в конце стоит долгая гласная или дифтонг,
## то те по своему звучанию ближе к женской рифме, чем к мужской.
Оленька, вы хоть что-нибудь знаете по-настоящему?..
Если просто:
мужская рифма — в строке с ритмическим ударением на ПОСЛЕДНЕМ слоге,
женская рифма — в строке с ритмическим ударением на ПОСЛЕДНЕМ слоге.
## Слово fior несет в себе дифтонг
... и ударение падает на ПОСЛЕДНИЙ слог в строке, так что это МУЖСКАЯ рифма, а НЕ
## в каком-то смысле по звучанию ближе к женской рифме, чем к мужской
Не надо лукавить: очень заметно.
## разговор о мужских и женских рифмах вообще лишен смысла.
Для того, кто c этим плохо или совсем НЕ знаком, и для того, кто плоховато владеет словом — безусловно.
Однако в переводе Ватсон чётные строки — с мужскими рифмами, что отчасти отражает оригинал, а у Архипова вообще полностью соблюдён размер оригинала.
Так что дело, наверное, всё же в умении переводить... или, наоборот, его отсутствии.
Деким
Деким Лабериев 30.12.2020 21:59 Заявить о нарушении
## ...Лабериев — это клакер, как раз ненавидящий меня по поводу христианства и язычества...
Будет вам уже врать, г-жа ‘переводчица’: в рецензии-то — ни единого слова об этом, более того, особо отметил это в конце... Мне ваши взгляды безразличны.
## Pianta в данном случае не является "растением", это слово имеет переносный смысл
## и переводится как "творение", т. е. он говорит о происхождении погибшего,
## а вовсе не о растении в своем саду.
Ничего даже отдалённо похожего.
Вот оригинал: “Tu fior de la mia pianta percossa e inaridita”. За исключением “pianta”, все остальные слова верно переведены даже в вашем подстрочнике; стало быть, «цветок ТВОРЕНИЯ моего, ушибленного и высохшего»? Но это же — ахинея!.. Система образов: «растение — цветок», потому что это у растений есть цветы, а у ‘творений’ — нет, неужели это не очевидно?
## Но творение можно понимать и как "это стихотворение",
При таком понимании обращение к сыну “tu fior de la mia pianta percossa e inaridita” должно значить ~ «ты, цветок этого СТИХОТВОРЕНИЯ моего, ушибленного и высохшего». Чушь получается.
Так что НЕЛЬЗЯ тут понимать “pianta” как «это стихотворение»: совсем не о этом речь. Соответствие образов: «растение» — сам Кардуччи, а «цветок» — его погибший сын. По-моему, логично и, главное, несложно: доступно даже вам.
## по жанру является плачем, причем этот плач написан в античном стиле,
## поэтому его наиболее точное название "античный плач".
Почему НЕ «античный», я уже подробно написал в рецензии.
## Разумеется, в данном случае слово fior — это сокращение от слова fiore
## и означает цветок: поэт сравнивает себя с деревом, а сына — с цветком на этом дереве.
Определитесь же наконец со значением слова “pianta”:
— «это стихотворение», как вы — гениально — предположили выше,
— некое «творение», тоже хитромудро предложенное чуть выше,
или, всё-таки
— «дерево», т. е., как ни крути, «растение»,
о чём я с самого начала и написал...
## О том, что деревья зазеленели внезапно, говорит выражение
## tutto or ora = весь только что = внезапно = вдруг
‘только что’ — отнюдь не значит НИ ‘внезапно’, ни ‘вдруг’:
“or ora” ~ «только что»; ИТАЛ “proprio un attimo fa, da pochissimo: l’ho incontrato or ora”, см.
http://dizionario.internazionale.it/parola/or-ora
Это НЕ ‘вдруг’: «внезапно, вдруг» ~ “improvvisamente, di colpo, repentino”
Так что и тут вы ошиблись.
## он ослеплен своей предвзятостью
## (о своих политических симпатиях он высказывался неоднократно)
В самом деле?? Не просветите ли? А то что-то не припомню, чтобы обсуждал с вами свои ‘политические симпатии’...
## Говорить о мужских и женских рифмах в данном случае даже смешно.
Что действительно смешно — так это не знать, что это такое.
## Если в итальянских стихах в конце стоит долгая гласная или дифтонг,
## то те по своему звучанию ближе к женской рифме, чем к мужской.
Оленька, вы хоть что-нибудь знаете по-настоящему?..
Если просто:
мужская рифма — в строке с ритмическим ударением на ПОСЛЕДНЕМ слоге,
женская рифма — в строке с ритмическим ударением на ПОСЛЕДНЕМ слоге.
## Слово fior несет в себе дифтонг
... и ударение падает на ПОСЛЕДНИЙ слог в строке, так что это МУЖСКАЯ рифма, а НЕ
## в каком-то смысле по звучанию ближе к женской рифме, чем к мужской
Не надо лукавить: очень заметно.
## разговор о мужских и женских рифмах вообще лишен смысла.
Для того, кто c этим плохо или совсем НЕ знаком, и для того, кто плоховато владеет словом — безусловно.
Однако в переводе Ватсон чётные строки — с мужскими рифмами, что отчасти отражает оригинал, а у Архипова вообще полностью соблюдён размер оригинала.
Так что дело, наверное, всё же в умении переводить... или, наоборот, его отсутствии.
Деким
Деким Лабериев 30.12.2020 21:59 Заявить о нарушении
Опечатка:
женская рифма — в строке с ритмическим ударением на ПРЕДпоследнем слоге.
Деким Лабериев 30.12.2020 22:01 Заявить о нарушении
женская рифма — в строке с ритмическим ударением на ПРЕДпоследнем слоге.
Деким Лабериев 30.12.2020 22:01 Заявить о нарушении