Ля мур пердю

               


                О, если бы я только мог
                Хотя отчасти,
                Я написал бы восемь строк
                О свойствах страсти.

                Я вывел бы ее закон,
                Ее начало,
                И повторял ее имен
                Инициалы.
                В. Пастернак «Во всем мне хочется
                Дойти до самой сути…»

               

             Галя сегодня уже несколько раз с утра искупалась в море, заплывая далеко и, поэтому сейчас в изнеможении лежала на своем полотенце, прогреваясь на  солнце, периодически осматривая себя из-под прикрытых ресниц. Этот осмотр Галю удручал: грудь в купальнике была еще ничего себе, но остальное было чересчур, с ее точки зрения, худое. Ну, просто глиста в обмороке, как иногда называла ее мать. Совсем не то, что Надежда, которая вместе с их обычной компанией из трех человек приехала отдыхать в Евпаторию и лежала рядом с  Галей на цветастом полотенце. Надежда вся состояла из плюсов: плюс грудь, плюс развесистые бедра, плюс  губищи, как вареники. На другом полотенце лежала  подруга Таня, которая тоже иногда раздражала  Галю своей стройной фигурой и зеленоглазым ироничным взглядом из-под длинных ресниц. Третья, многолетняя  Галина приятельница  Оля, вообще, считалась  первой красавицей в их классе – миниатюрная хохотушка с карими глазами на пол лица. «Ну и пусть, - подумала Галя,- зато я интегралы умею брать. Хотя кому здесь на пляже нужны твои интегралы? Здесь даже уметь читать не обязательно  среди этих чебуреков, вареной кукурузы и лихих джигитов».
              Вдруг чья-то тень заслонила солнце. Галя открыла глаза. Над ней возвышались два парня. «Мама дорогая, какие типажи!»,- опешила Галя.  Один -  кудрявый черноволосый, здоровенный, нависал, как скала, другой -
стройный  среднего роста, с длинными светлыми волосами до плеч рассматривал Галю голубыми прозрачными глазами.
             - «Девочки, привет», - пробасил чернявый,- «можно к вам в компанию?»
             - « Ну вот, еще и обед не начался, а на Надежду уже мухи слетаются»,- подумала Галя, но села на полотенце, поджав ноги.
         
               Здоровенный присел рядом на песок и без перехода начал рассказывать матерные анекдоты, от которых сам громче всех смеялся.
             - "Вас что, ребята, только вчера из колонии выпустили? Откуда такая тематика?" - возмутилась Галя.
             - "Не, мы - студенты-медики, уроки анатомии нас испортили, а так мы приличные ребята, не сомневайтесь.  Мы из Харькова, решили Крым посмотреть. Вот колесим по окрестностям, каждый день переезжаем в новый город. Завтра собираемся в Ялту съездить".
             - "Гастролеры, значит. Случайно от милиции не скрываетесь?"- опять встряла Галя.
             После этого беседа как-то не задалась. Парни постояли еще немного и пошли  дальше по пляжу, выделяясь  стройными загорелыми фигурами.
            - Ну что? Отбрила парней? Действуешь по принципу ни себе, ни людям»,- отозвалась Таня.
         
             День понемногу затухал, солнце спускалось к горизонту, но народ с пляжа еще не расходился.
            - "А не пора ли нам  заморить червячка, пока народу в столовку  не набежало?"- поинтересовалась Ольга. 
             Обычно они завтракали в своей съемной халупе – пили кофе с печеньками,  около   4 часов дня обедали в открытой столовой возле пляжа, а вечером пили только вино в Коктейль-баре на набережной, закусывая мороженым.  Вот и все суточное меню, с которого бока точно не нарастут. И в этот день подружки собрали сумки, побрели к столовой и  покорно встали в хвост очереди. Когда очередь уже приближалась к заветной кассе, к ним подбежали утренние студенты-медики и заголосили громко, чтобы вся очередь слышала: - «Эй, девчонки, вы что, забыли нам очередь занять?!»
             Потом вся компания обедала за одним столом. Ребята представились. Здоровенного брюнета звали Володей по фамилии Молодец, а стройный задумчивый блондин представился как Володя Воронов.  Студенты оказались запасливыми ребятами: в сумке одного из них бренчали бутылки дешевого крымского вина. С вином жизнь пошла веселее, и разговор стал принимать  затейливые кокетливо манящие формы.  Флирт с обеих сторон крепчал, жара спадала. С моря потянул легкий бриз, и компания расположилась у прибрежных кустов.
              Понемногу компания стала разбиваться на пары: здоровенный Молодец сразу стал оказывать знаки внимания миниатюрной Ольге, которая рядом с ним выглядела как подросток. Красотка  Надя, возможно, выпила лишнее, ее разморило на жаре, и она уснула под кустами.
          
              - «Слава богу, основная гаубица  вышла из строя»,- Галя изо всех сил старалась не смотреть на другого Володю, на его тонкий профиль и задумчивый взгляд прозрачных глаз, на то, как  легкий ветерок перебирал его длинные светлые волосы. «Боже, какой красивый, на это лицо можно смотреть часами  и скучно не будет»- мелькало у Гали в голове.
              Сидели и сплетничали. Сначала рассказывали парням о своей квартирной хозяйке, которая сдала приезжим все койки, что имела, и теперь спит в платяном шкафу, в дверцах которого проделаны окошки, завешанные марлей. Шкаф этот она  выставила во дворе у входной калитки, теперь во двор мышь без  ее ведома не проскочит. Потом Галя в лицах и с украинским акцентом изображала, как Надежда ежедневно задирает соседскую хозяйку, проходя мимо ее забора с брехливой  мелкой собачонкой со словами: « Да похана эта ваша собака, ну совсем похана» и т.д.
              Эти дурацкие рассказы вызывали гомерический хохот. Такого веселья Галя не переживала давно,- « А может, дело в вине? Что эти эскулапы  в вино подмешали?»,- иногда ей думалось про себя.
              Вдруг Галя почувствовала, как ее сзади обняла горячая  рука. Она обернулась на Воронова, «Держите меня двое,- захотелось крикнуть Гале, - ща  полезу целоваться. Караул! Кажется, у меня мозги потекли».
             Наступила ночь, когда Галя пришла в себя. Они сидели одни с Вороновым на пустом пляже  и целовались в гланды. «Это гипноз какой-то, морок,- Галя пыталась сосредоточиться, но ничего не получалось, - нет это во всем крымское вино виновато».
             - « Кто ты такой, что ты со мной делаешь?! А? Воронов, ну вот, кто ты такой? – подражая Паниковскому, потешно повторяла Галина,- А  может,  проводишь меня домой? А, Воронов? Пока я не замусолила тебя вусмерть?»
               Но Воронов был молчалив. Он поднял с песка Галину сумку, свой рюкзак и побрел к шоссе за пляжем. Галя пошла следом. Луна высвечивала золотистую дорожку на воде, сильно пахло подсыхающей травой и чем-то тухлым с пляжа. Оглушающе стрекотали цикады. «И это называется – тиха украинская ночь», - какие-то бессвязные мысли струились в голове у Гали, не давая ей сосредоточиться на нерешаемой проблеме, - « а что же со всем этим делать дальше?»
            Вдруг в темноте стало слышно, как остановилась машина, и Воронов позвал:- «Галя, поехали, я отвезу тебя домой».
            Сидеть в машине так близко, не целуясь, было невозможно.
                Но целоваться в машине казалось ей пошлейшим занятием, неуважением себя и водителя. Галя отодвинулась как можно дальше, открыла окно, и  ветер немного освежил ее лицо, голову и мысли. Стало возможным спокойно сидеть и смотреть  на пробегающие за окном незнакомые южные улицы и дворы.
            
           На скамейке у калитки, где Галя с подругами снимала жилье, уже сидели Ольга с Молодцем. Они явно не были  измучены любовной страстью, как Галя, и беззаботно смеялись.
           - «Хорошо, хоть эти не заболели, как я», - подумала Галя, а вслух спросила, - «Наши все пришли?»
           - «Все пришли и даже Надежда. Я специально тебя жду, чтобы хозяйка калитку не запирала»,- ответила Ольга.
            Галя стояла в нерешительности: и уйти было невозможно, и оставаться глупо. Она посмотрела на Воронова. Он ковырял носком сандалии пыльную дорожку у калитки и смотрел  куда-то в сторону. Уже светало.
            -« Мы седни в Ялту уезжаем. Ну че, девчонки? Прощаться будем?» – забасил Молодец.
          «Ну, прощайте,» - ответила Галя и, не оглядываясь, пошла вглубь двора.
           В их курятнике уже все спали. Галя, не раздеваясь, упала на кровать и неожиданно уснула.
          На следующее утро все было как обычно – кофе с печеньками, дорога на пляж на морском кораблике с крикливыми чайками за бортом, столовка с макаронами, вечером - крымский портвейн в Коктейль-баре в Центральном парке, какие-то мимолетные знакомства и бесконечное женское злословие,- обсуждали и Молодца с Вороновым и неожиданную Галину влюбленность. За пару дней приятельницы и Галя вместе с ними обсмеяли прошедшее приключение до состояния пошлейшего анекдота.
           За неделю как бы все и забылось.
           И вот однажды вечером Галя, еще издалека, как только свернули в свой переулок, увидела сидящими у их калитки Молодца с Вороновым. Сказать, что у нее оборвалось сердце, это ничего не сказать. У нее даже как будто остановилось дыхание, из легких улетучился весь воздух, испариной покрылось все тело и пропали физические силы. Она еле нога за ногу подходила к калитке, и, чтобы не упасть, вцепилась в Ольгину руку. Ольга обернулась на нее и, видимо, все поняла.
            Подошли. Воронов встал со скамейки, не улыбаясь, поздоровался. Галя что-то промямлила в ответ, не слыша общий оживленный разговор и  приветствия.
              -«Оля, помоги мне в душ сходить и переодеться», - прошептала Галя, она подумала, что если не примет холодный душ, то не придет в себя.
Ольга, девчонка добрая и отзывчивая, затащила Галю за калитку в их двор, буквально поддерживая,  завела в темный и сырой, отдельно стоящий дощатый душ и даже помогла раздеться. Под душем Галя немного успокоилась.
           Через некоторое время вернулась  Ольга, держа в руках любимое Галино красное хлопчатобумажное длинное платье, которое она сама сшила перед поездкой на юг.
           -«Вот, возьми. Ничего, что я сама вытащила его из твоего чемодана?
            Надевай, оно тебе очень идет, когда еще случай представится. Прикинь, Молодец меня на пляж зовет, на ночь глядя,  во - дурак», - Ольга еще что-то тараторила и хихикала, помогая Гале одеться. Но Галя опять отключилась, в ушах зашумело, тихий ужас обуял ее: «А вдруг он ушел, она же ничего ему не сказала, даже не поздоровалась,  что он мог подумать?»
            И уже торопясь, застегивая  последние пуговицы на платье, почти выбежала на улицу.
            Воронов по-прежнему стоял у калитки.
           -«Ну, здравствуй, Воронов, какими судьбами? Завершаете Крымский вояж? Как там Ялта? А мы вас не ждали, а вы вот и приперлись…»
           Галя сбивчиво и бестолково еще что-то говорила, но Воронов, не отвечая, а может, даже и не слушая, взял Галю за руку и повлек ее за собой.
           Шли или даже почти бежали куда- то в сторону заброшенных садов за железной дорогой. Галя уже ни о чем не спрашивала, а только придерживала длинный подол платья, который уже порвался, зацепившись за колючую проволоку, которая кое-где  была натянута на ограждения.
          - «Куда ты меня тащишь?»
          - «Сейчас увидишь», - не поворачиваясь, ответил Воронов.- «Я тут одно место нашел, пока тебя ждал.»
          - «А что долго ждали?»
          - «Почти полдня тут болтаемся. Вы где ходите?»  - Воронов с силой сжимал ее руку и был, как показалось Гале, даже рассержен.
          Недалеко от дороги в зарослях акации Галя увидела старую покосившуюся беседку, почти полностью заросшую  плющем. Именно туда, поняла Галя, ведет ее Воронов.
          В беседке стоял скелет старой железной кровати. На продавленной панцирной сетке лежали куски старого картона. Все внутри Гали дрожало, но все равно промелькнула ехидная мысль: «подготовился, гад, место разыскал».
          Воронов сел на кровать и привлек к себе Галю. Все мысли испарились  из ее головы. От нервного озноба  стучали зубы, никогда еще любовная страсть так не захватывала ее. Горячие руки Воронова уже что-то снимали  и расстегивали, но Галю это уже не тревожило, наоборот, внутри все горело от предвкушения слияния.
          И вот уже почти случилось.
          Вдруг раздался сильный визг тормозов. Где-то совсем близко остановился автобус, было слышно, как со скрежетом открылись двери. И как-будто над Галиным ухом прозвенел металлический  голос: «Мальчики налево, девочки направо. Стоянка 5 минут».
          Галя с Вороновым от неожиданности замерли, лежа в объятиях.
          Послышался треск сучьев и топот ног.  По звуку стало понятно, что к их беседке с нескольких сторон подошли мужчины и, весело переговариваясь, стали отливать прямо на стенки беседки. Через щели  в беседке все это "благовоние" дождем орошало спину Воронова и лежащую под ним Галю.
          Заключительным аккордом прозвучали звуки смачного мужицкого попердывания и матерных комментариев. Через некоторое время раздались три автобусных гудка. И вся эта ватага также быстро ускакала, как и пришла. Двери опять проскрипели, и автобус отъехал.
           Воронов сел, снял с себя обмоченную футболку и ею вытер голову и шею. Галя тоже села и нервно засмеялась.
           «Вот уроды,  дебилы!», - Воронов встал во весь рост и повернулся к Гале. Она стеснялась  посмотреть ему в лицо, ее раздирал смех. Смех оказал такое благотворное влияние на Галю, внутри будто чирий лопнул и наступило облегчение. «Мама дорогая, что я здесь делаю? Вот это  на меня накатило!».    Галя тоже встала, поправила юбку и вышла из беседки.
          - «Воронов, пошли домой, расскажем Ольге и Молодцу как под ударами судьбы рухнула наша любовь. Пусть тоже посмеются. А? Ну, что ты букой стоишь? Ведь смешно же, просто Зощенко отдыхает. Давай, Воронов, шевели булками, а то я дорогу обратно не найду.  Знаешь, во французском языке есть выражение: «Ля Мур пердю- любовь проходит» Я когда первый раз услышала, подумала, почему так по-русски смешно звучит. А теперь точно знаю, почему», -  Галя шла домой с ощущением счастья: «Слава богу, отпустило. А Воронов-то, оказывается, такой смешной и вид у него глупый. Что это со мной было? Наверное, солнцем крымским припекло».
              Галя с Вороновым возвращались домой, вставало солнце, опять проехал туристический автобус…