Последние будут первыми...

Резкий скрип тормозов. Очередь вздрогнула, и, разом повернув головы, стала испугано всматриваться в проём, между двумя белыми многоэтажками, туда, где только что припарковался поперёк улицы дряхленький «Жигули», без фар, поворотников, грубо крашеный обычной масляной краской желтого цвета, местами облупившейся. Распахнулась дверца, звонко ударившись о заднюю дверь. Из чрева машины выползло тело толстенького мужичка в рваной пятнистой куртке, какую обычно носят рыбаки и прочие браконьерские злодеи.Он стоял, оперевшись о капот машины. Глаза его хитро щурились и оценивающе окидывали длиннющую очередь, жмущуюся к витражам магазина «Пятёрочка».

Стоявший в очереди молодой парень в короткой телогрейке и шапке-беспределке, скрюченный от холода, спросил:

- А чего этот убогий посередине шоссейки притормозился?

- Что не видишь, он кугут по ходу, деревня... ему всё равно где… ежели чего мясом и молоком с огурцами от ментов откупится. – Ответил кто-то из очереди.

- Ааааа… ну да… лох деревянный.- Покачал головой парень, и, отвернувшись, засунул нос под шарфик, уйдя весь в себя.

Заскрипели шаги по мёрзлому настовому снегу. Они эхом неслись от дому к дому. Кугут подошёл к началу очереди и спросил:

- Ей, толпа, кто здесь первый?

- Вы хотели сказать, кто последний…, так это не здесь… конец очереди вон там. – Кивнула молодая девушка с красными от мороза щеками в сторону будки «Чистая вода», одиноко топорщившейся зелёным цилиндром в трехстах метрах от магазина,

- Ну, тогда ладно, пойду туда… только у меня вопрос такого содержания к вам: «чей это блескучий мерседес стоит за углом во дворе дома, на детской площадке с номерами 806 РО(?)»

- А чё с ней ? – Раздался встревоженный голос у дверей магазина.

- Да это… горит… пацанва наверно, подожгла, поймать бы их и уши надрать, да времени нет…

Из толпы вырвался человек среднего возраста в кубинских ботинках и фейковом пальто. Лицо его было бело как снег и перекошено. Он рванул в сторону белой девятиэтажки, упав пару раз на мёрзлую землю, упакованную в лёд и спрессованный снег и, как собака, бегущая к помойке, четвереньках поднимаясь, руками сделал несколько прыжком по земле.

Толпа безучастно смотрела на телодвижения человека и угрюмо молчала.

- Эй, ты, мужик ! – Заорал ему вслед кугут. – Ты какой по очереди-и-и…!?

- Первы-ы-ыы-й ! – Понеслось эхом по-утреннему, колючему воздуху.

- Ей, ты! – снова заорал кугут. – Я постерегу твой номер! Беги быстрей… туши… Всё будет норм !

В ответ – тишина.

- Ну вот, люди, всё и образовалось… Значится, хочу вас расспросить: где он стоял? – Поправив побитый шашенем воротник, самодовольно сказал кугут… - Эх жизня наша… Не угадаешь, где подстерегают нас языки пламени… Машина-то миллиона на два тянет…

Все, насупившись, промолчали. Кугут начал продираться к двери. Толпа сопротивлялась слабо, пропускала неохотно, стреляя острыми взглядами в лицо кугута.

Кто-то глухо буркнул ему в спину:

- А маску слабо одеть?

- Зачем? Здесь все без антиковидок... - Глухо промолвил кугут.

Все отвернулись. Несколько человек, как бы делая вид, что они сопричастны с судьбой убежавшего, задрали головы и, напустив серьезность на лица, стали всматриваться вдаль, в ту сторону, куда побежал тот самый несчастный автолюбитель и первоочерёдник.

Сквозь замороженные окна магазина скользнула девическая фигура в куртке продавца «Пятёрочек». Толпа зашевелилась.

- Открывают! – Рявкнул под дверью кугут. – Не напирай! Совсем ужо оборзели ! Первых сразу пропускаем ! Не жлобись, народ!

Отварилась дверь магазина, и все рванули в промежность, откуда выхлопом ударила в лица теплота магазина.

Почти бегом добежали до стенда, с надписью: «мандарины абхазские, 20 рублей за кг». Возле дверей началась сумотоха, задние напирали на передних, началась давка, люди кричали, размахивали руками, толкались, падали на коленки, поднимались и снова махали руками. Больше всех усердствовал человек средних лет с белым и перекошенным лицом:

- Друзья, пустите, меня, я перррьвыыыый! Меня развели по-крупному! Цела моя машина! Люди, помилосердствуйте!

- Неча тута командовать ! Иди взад очереди, а то сомнём ! – Тихо промолвил крупный мужичок в перебитым носом и ткнул неистово орущему кулаком в челюсть. – Что… Новый год не уважаешь!?