Серёжкины каникулы

Серёжка вышел на улицу, вдохнул в себя прохладный воздух с примесью запаха опавших тополиных листьев и сырой земли, пропитанной осенними дождями. Оглянулся вокруг, никого, ни души, ни одного пацана.
-И где все?- спросил Серёга самого себя. -И че? Я один, что ли, буду гулять?

Вот тебе и осенние каникулы. Ни на рыбалку, ни футбол, ни хоккей. Одна скукота, да грязюка.
Ленька — друг уехал в деревню на неделю, другие тоже куда-то исчезли.

Серёга прошёлся по лужам-благо, что ботинки не промокли, так как он их мазал гусиным жиром, который привёз ему дедушка из деревни. А до этого так промокали, что Серёга часто получал ремешка от отца. От мокрых и холодных ног случалась ангина и приходилось пропускать школу, но ходьбу по лужам Серёжке пропустить было выше его сил. Вот дедушка и привёз внуку банку с гусиным жиром.
- Гуляй Серёга на здоровье, теперь все лужи твои!

Так... Лужи надоели, все перемерял. Консервную, ржавую, пустую банку попинал. Надоело. Чем ещё заняться? Нечем.
-Тоже мне, каникулы, со злостью плюнул по-взрослому под ноги Серёжка, лучше уж в школу. Там хоть жеваной бумагой из трубки можно пострелять. А тут- скукотище.
Вдруг, раздался грохот, похожий на раскаты грома. Серёга посмотрел на хмурое, серое, неприветливое небо. Нет, осенью грома не бывает, подумал он. Грохот повторился. Вроде, в конце улицы. Скорее туда, как это без него происходит что-то интересное.

Около оврага большие Камазы с прицепом разгружали огромные, длинные трубы. Они падали друг на друга с гулким звенящим раскатом, пугающим стаи воробьёв, ворон и бродячих собак. Когда разгрузка закончилась и машины уехали, Серёжка подошёл ближе к трубам.
Ого, какие здоровые, заглядывая внутрь, с восхищением произнёс Серёга. Если на карачках, можно залезть и проползти до конца. Но, нет, слишком грязно — ржавчина и сырость отбили охоту залезать в трубу.
Ого го....... Прокричал Серёжка внутрь.
Протяжное и звучное эхо пронеслось, как из репродуктора на всю улицу, несколько прохожих, вдалеке, завертели головами и остановились. Рядом находилась железная дорога и вокзал, так что прохожих было всегда много. Сережку это развеселило и он стал думать, что же ещё проорать. Он сел на корточки, чтобы удобнее было оповещать слушателей и стараясь погрубей сделать голос, произнёс:
"Внимание, внимание, говорит германия, сегодня под мостом поймали Гитлера с хвостом".
Прохожие опять замешкались, столпились кучей, не поймут от куда кто кричит. Постояли и пошли дальше.
Серёга хохотал до слез. И тут он ещё вспомнил одно объявление и собрал всю свою мужественность, силу голоса, чётко и медленно произнес:
" Товарищи друзья, на улицах срать нельзя! Для этого есть яма — держите жопу прямо".
Серёжка приподнялся и посмотрел что там делается. Из прохожих кто-то пошёл в сторону труб. Серёже даже показалось, что это его отец. На всякий случай он припустился бежать, а то не здобровать. Он оглянулся и успокоился, нет, мужик не догонял его, да и отец на обед ходил позднее, ещё рано.

Серёга замедлил шаг и вспомня про обед, побрел домой.  В приоткрытую дверь шибанул запах жареного лука и компота из сухофруктов. Мать стояла около стола и что-то лепила из теста.
-Мам, тихонько спросил Серёжа, а папа пришёл на обед?
Мама обернулась и с улыбкой ответила:
-Да нет, сынок, ещё рано. Раздевайся, замёрз наверное.Серёжка быстро разделся и потирая руки, подошёл к плите, на которой в большой чугунный сковороде на волнах кипящего масла покачивались пузырчатые пирожки, как маленькие розовые кораблики. Серёга облизнулся и прошёл в зал, чтобы заняться конструктором.
В зале стоял отец, а в руках у него был ремень.