Отважная. Эпилог

Эпилог.
США. Бостон. Штат Массачусетс.
Пятница. Пятнадцатое августа.
В этот день Алина пришла на встречу с доктором Самантой Брэкли, как и было ранее назначено, в десять часов утра. Саманта Брэкли была одета так же, как и две недели назад, белая блузка с коротким рукавом, черные брюки, туфли на низкой подошве.
Когда Алина вошла в кабинет к психоаналитику, доктор Брэкли сидела за письменным столом и что-то читала на мониторе. Под столом тихо, практически бесшумно, работал системный блок компьютера.
— Доброе утро, доктор Брэкли, — улыбнувшись своей белозубой улыбкой, сказала Алина, когда вошла в кабинет.
— Доброе утро, моя милая, — по-матерински улыбнулась Саманта, оторвавшись от чтения с монитора. — Ты готова к доверительной беседе?
— Да, — зайдя в кабинет, Алина тихо закрыла за собой дверь.
— Тогда проходи и занимай свое законное место. А я сейчас, минутку еще подожди, пожалуйста.
Алина подошла к удобной кушетке, на которой она лежала ровно две недели назад, когда впервые пришла к доктору Брэкли. Возле этой кушетки всё так же стояло черное кожаное кресло для доктора. Расстояние между креслом и кушеткой не больше полтора метра. И более того, Алина была уверена, что за ее отсутствие, за прошедшие две недели, ни кушетка, ни кресло не были сдвинуты ни на миллиметр. А откуда у нее была такая уверенность, так она сама и не знала... Хотя, нет, знала. Ее снайперский взгляд это высчитал. Высчитал вплоть до миллиметра. Тогда запомнил, а сейчас сверил. Всё верно — кушетка и кресло стоят на своих местах.
Алина легла на кушетку. Доктор Брэкли, встав из-за стола, подошла к креслу и села в него. Алина вспомнила, что, при первой встрече с доктором Брекли, она чувствовала легкий дискомфорт оттого, что доктор Брекли находится очень близко к ней. Сейчас же она этого дискомфорта не чувствовала.
— Ты принимала препарат, который я тебе выписала две недели назад? — спросила доктор Брэкли.
— Нет, — правдиво ответила Алина.
Она так и не купила те таблетки, рецепт на которые ей выдала доктор Брекли. Этот рецепт, который она, на всякий случай, захватила с собой, когда отправилась в Южную Осетию, затерялся где-то... где-то в Цхинвали вместе с ее рюкзаком и мобильным телефоном.
— Почему? — немного строго спросила Саманта.
— Я как-то забыла...
— Как это понять — забыла?
— Дело в том, что я в тот же вечер, по интернету, познакомилась с одной девушкой... Ее зовут Ксения Агоева. Она жительница Цхинвали. У нее должна была быть свадьба восьмого августа. Она хотела выйти замуж за хорошего парня. Его зовут Алихан. Он боец местного осетинского ополчения.
Алина не могла сейчас говорить о Ксении и Алихане в прошедшем времени. Она почувствовала, как сердце начало увеличивать удары.
— Подожди, — доктор Брэкли напрягла память. Ведь у нее, помимо Алины, еще есть пациенты. — Цхинвали... Это... это тот городок, в котором ты родилась. Правильно я помню?
— Да, доктор Брэкли. Всё верно. Цхинвали — это тот городок, в котором я родилась. Тот городок, в котором погибли мои родители в девяносто первом году прошлого века. И тот городок, в котором я получила осколочное ранение головного мозга, когда маленький осколок залетел мне в голову через ушную раковину.
— Да, да, — сказала доктор Брэкли. Затем помолчала несколько секунд, видимо, вспоминая что-то, а затем негромко, но всё же, воскликнула:
— Цхинвали! Так ведь это тот городок, на который восьмого августа напали российские войска! Так ведь? По телевизору всю неделю показывали.
— Да, это тот городок, — с грустью улыбнулась Алина. — Но хочу внести маленькую поправку. Это не российские войска напали на Цхинвали, это грузинские напали. А осетины этот городок, как, впрочем, и всю Южную Осетию, обороняли от грузинской агрессии.
— Хорошо, пусть будет так.
Доктору Брэкли было глубоко всё равно, кто там на кого напал. Алина это сразу почувствовала.
— Но ты мне можешь объяснить, почему ты не купила и не пила те таблетки, которые я тебе прописала?
— Так я вам это и пытаюсь объяснить.
— Хорошо, Алина, я тебя слушаю внимательно.
— Ну так вот. Познакомилась я, значит, с этой девушкой, Ксенией Агоевой, по интернету, а точнее, по социальной сети «ВКонтакте». Мы с ней пообщались немного, поговорили о всяких мелочах, и она сказала, что хочет пригласить меня на свою свадьбу. Жаль, правда, как она сказала, что мы живем в разных полушариях и такое большое пространство лежит между нами. Но я ей сказала, что в этом нет ничего страшного, и я могу приехать к ней на свадьбу. Приехать заранее — седьмого августа.
— И приехала? — не без удивления спросила Саманта.
— Да, приехала. Приехала в Цхинвали в первой половине дня седьмого августа. Встретилась там с ней и ее женихом. Очень хорошими людьми они оказались.
— Подожди, — задумчиво проговорила Саманта. — Ты что... хочешь сказать, что видела эту войну?
— Ну да. Эта война началась той же ночью. В ночь на восьмое августа грузинская артиллерия подвергла Цхинвали ожесточенному обстрелу. Многие дома были просто превращены в руины. Много людей погибло.
— Ужас, — медленно пробормотала Саманта. — И ты что... видела всё это?
— Да.
— Ты видела убитых?
— Да. Убитых было много.
Саманта молчала какое-то время. Затем сказала:
— Две недели назад я советовала тебе отказаться от поездки в Цхинвали, когда ты сказала, что хочешь туда поехать. Возвращение в этот город может вскрыть в твоем подсознании изолированные воспоминания смерти твоих родителей. Но ты, как я вижу, не послушалась меня и поехала туда. И таблетки не пила... Приехала в Цхинвали, а на следующий день там началась война. Сейчас-то ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, нормально. Первые дни, правда, после уличных боев, еще свистело в ушах от контузий, а потом этот свист прошел. Да, и еще. Я больше не слышу по ночам крики, взрывы и детский плач, по поводу которого я и обратилась к вам две недели назад. Вернее, родная тетушка Земфира настояла на этом.
— Ну что же, — сказала Саманта. — Будем считать, что пока у тебя всё в норме... А ты, кстати, быстро-то хоть выбралась из Южной Осетии?
— Я ушла оттуда на следующий день — девятого августа. Дошла до места скопления беженцев, с которыми на автобусе выехала в Северную Осетию, во Владикавказ. А там уже добиралась авиаперелетами до Штатов, тем же маршрутом, как и летела во Владикавказ.
— То есть ты целые сутки провела в том городе, в котором шли бои?
— Да.
— О несчастная девочка моя! Ты пряталась в подвале, должно быть? Так показывали по телевизору. Многие люди, которые не могли покинуть город, прятались в подвалах.
— Нет, я не пряталась в подвалах. Я защищала свой город в составе осетинского батальона комбата Алохова. Он погиб восьмого августа, как и многие защитники города. Так же там гибли российские миротворцы. С двумя я успела познакомиться. Хорошие ребята...
— Как это понять — защищала свой город?
— Ну как понять, — улыбнулась Алина. — Воевала. Сначала добыла снайперскую винтовку... Я очень метко стреляю, ибо являюсь частым посетителем стрелкового клуба «Патриот». Это на окраине Бостона. Знаете такой...
 
Алина Коцоева-Вострикова не спеша шла по залитой ярким солнцем улице. Она шла к ближайшей станции метро. В прошлый раз, две недели назад, после встречи с доктором Брэкли, Алина поехала в стрелковый клуб «Патриот». Сегодня она поедет прямо домой. Она, наверно, больше никогда уже не выйдет на огневой рубеж, на котором последний раз была две недели назад. Она навоевалась там, в Цхинвали. Настрелялась от души...
Ей не было жалко тех, кого она убила. Они были для нее всего лишь мишенями в объективе прицела. Она не знала тех, кого убивала. Вернее, одного знала немного. Руди Вуд. Она успела рассмотреть его лицо в прицеле, перед тем как пустить в это лицо пулю. Не жалко было.
Ах да, Кэтрин Ривера. Мерзкая баба. Ее тоже жалко не было. Там, в Цхинвали, Алина задавила ее случайно. А затем ее, задавленную, добили осетинские ополченцы. Добили злыми автоматными очередями.
Осетины были злыми. Злыми потому, что грузины били из артиллерии по их домам, убивая их женщин и родителей, братьев и сестер. Возможно, осетинские ополченцы комбата Алохова не знали, что это американская журналистка. Возможно, они думали, что это ползет раненый солдат грузинской армии. Возможно... А впрочем, это уже было и неважно.
Но жалко было Ксению, ее жениха Алихана. Жалко было тетушку Анису с ее кошками. И жалко было старика дедушку Аслана. Он что-то сказал тогда о ее родителях... Он их знал... Что он сказал? Что их разорвало на куски артиллерийским снарядом? Алина плохо помнила этот эпизод, в котором умирал дедушка Аслан, получивший смертельные ранения от разорвавшихся неуправляемых ракет, которыми ударил грузинский штурмовик. 
«Будем считать, что пока у тебя всё в норме...» — так сказала доктор Брэкли. Что это значит — пока всё в норме? Как это понять — пока? Будут еще сны о войне? Одни сны уходят, приходят другие...
У Алины зазвонил мобильный телефон. Алина посмотрела на экран «Самсунга». Звонила Земфира.
— Слушаю, — важно сказала Алина.
— Ты уже покинула доктора Брэкли? — спросила Земфира.
— Да, я уже на улице. Иду к метро. Еду домой.
— Ты не поедешь на свой полигон стрелять?
— Нет, сегодня не поеду.
— Хорошо. Я ухожу. Приду завтра утром. Не спрашивай...
— Не спрошу.
— ...так надо. Ужин готов. Я окорочка куриные с картошкой пожарила.
— Хорошо.
— Всё, пока. Увидимся завтра.
— Пока.
Алина выключила на телефоне связь.
Спустя несколько минут эскалаторная лента уносила ее в утробу метрополитена. Людей на станции было много. Из черного жерла тоннеля раздался гул подъезжающего поезда. Этот звук напомнил Алине нарастающий грохот разрывов, летящий сотрясающими землю хлопками по районам Цхинвали. Алина напряглась.
«Это поезд, — сказала она мысленно. — Всего лишь поезд. Не бойся...»
Затолкнувшись в один из восьми вагонов подвижного состава, Алина поехала домой. Дома ее ждали черные тюльпаны, компьютер, интернет, жареные окорочка с картошкой. И она была счастлива. Молода, красива. И никто, из ехавших вместе с ней в переполненном вагоне, при виде такой красивой и хрупкой девушки, не смог бы подумать, что еще буквально неделю назад она хладнокровно убивала людей... врагов.
Эти, убитые, еще придут к ней ночью. Обязательно придут, показывая свои опустошенные черепные коробки. Но это будет нескоро. А сейчас она была счастлива оттого, что осталась жива.
И это было главным!

Дата написания 18 октября — декабрь 2018 года.