Ретроспективный путь изучения этногенеза тюрков

      Ретроспективный путь изучения этногенеза тюрков
 В археологии географический характер имела оазисная гипотеза одомашнивания животных и культивации растений, выдвинутая в 1904 г. американцем Рафаэлом Пампелли, копавшим Анау в Туркменистане.
               Согласно Пампелли, усушение климата в конце ледникового периода обратило плодородные степи и лесостепи Ближнего Востока в пустыни, где жизнь сосредоточилась в оазисах. Это привело к сильному сгущению населения в них, что заставило людей искать новые источники питания. Тесное соседство сблизило их со стадами животных и подсказало идею приручения их, а ограниченность растительных ресурсов подсказала идею поддержать их воспроизводство, ухаживать за ними.
               Фортификационные сооружения, жилища, производственные комплексы, основные виды хозяйственной деятельности: земледелие, животноводство и др., представляют целостную систему жизнеобеспечения поселений и городищ. Уточнение ее особенностей, характерных для различных районов Южного Кавказа, позволяет проследить традиционные черты и определить инновации в различных элементах системы, связанные с культурным контактированием с соседними и пришлыми этносами..
На обширном флористическом материале, собранном во многих странах мира, советский ботаник Н. И. Вавилов и его ученики разработали теорию основных очагов (центров) происхождения главных полевых, огородных и садовых растений. Современные палеоботаники и археологи - голландцы Хельбек и Ван Цейст, американец Макнейш - сумели уточнить географию древнейших очагов земледелия и археологически документировать их хронологию. Эти аренды во многом совпали с центрами, предложенными Н. И. Вавиловым, а именно: Переднеазиатский, Средиземноморский, Среднеазиатский, Эфиопский, или Абиссинский, Китайский, Индо-Малайский, Центральноамериканский и Южномексиканский, Южноамериканский.
От культур достоверно тюркских, относящихся к раннему средневековью, надлежит продвигаться в глубь столетий к тем древностям, которые генетически связаны с раннесредневековыми, а от них — еще на ступень глубже и т. д. Идя ретроспективным путем можно проследить корни поздних археологических культур в более ранних и, таким образом, можно переносить названия известных исторических народов на далекие доисторические культуры.
«Этот метод пользуется выводами по аналогии, так как они позволяют осветить древние, темные времена ретроспективно, идя от ясной современности или от тоже древних, но обладающих богатыми источниками эпох».  Ретроспективный путь, заключающийся в переходе от известного к неизвестному и являющийся единственным удовлетворительным путем для археологического изучения этногенеза, плодотворен и перспективен в кабинетной работе, но неприемлем при изложении результатов исследования.
Поэтому этногенез тюрков в книге «Историческая прародина тюрков. От Арана доАлтая» я попытался изложить в исторической последовательности. При изложении ранней истории тюрков,  наблюдения и выводы  сопоставляются (как бы «оцениваются») с заключениями и наблюдениями, полученными как лингвистами на материалах языкознания, так и представителями других смежных наук.
Российский археолог А.А. Формозов считает, что «если мы хотим узнать о жизни людей, заселявших территорию нашей страны, с первого их проникновения до появления большого числа письменных известий, нам придется опираться почти исключительно на археологические материалы. Дополнением к ним иногда могут служить этнографические параллели, анализ фольклора, языковых и антропологических данных». К сожалению, судить по материалам раскопок о национальном самосознании мы не можем. Отсюда все этнические определения археологов нельзя не признать весьма условными. Ясно, что характеристику любой культуры надо давать по возможности на максимально полном учете фактов, на всем их комплексе, но в практике археологов это, увы, почти никогда не возможно. И для одних эпох на первый план выходит рассказ о каменных орудиях, для других - о глиняной посуде, для третьих - о металлических застежках-фибулах, о конской упряжи или украшениях поясов.
История отчетливо показывает нам, что в развитии общества Передней Азии скотоводство играло весьма важную, первостепенную роль.  Древнейшие памятники, освещающие культуру древневосточных государств Передней Азии, дают картину развитого скотоводства, прошедшего многовековую историю. На Южном Кавказе существовала полукочевая отгонная форма скотоводства (равнинная зимовка и предгорные летние пастбища) явившаяся закономерным следствием его развития в географических условиях Южного Кавказа. Для увеличивающихся стад не хватало прежних пастбищ, расположенных около поселений. Стремясь расширить пастбища, прототюрки начали постепенное освоение горных и высокогорных (альпийских) лугов. Скот на летнее время угонялся в горы, на пастбища, куда вместе с ним перекочевывала и часть племени. Скотоводство приобрело полукочевой (яйлажный) характер.
Особенно хорошо нам известны материалы о скотоводстве Закавказья со времени энеолита (III тысячелетие до н. э.), дающие определенную картину развития древних аборигенных пород домашнего скота. Но эта стройная линия развития скотоводства нарушается иногда побочным явлением-—одомашнением диких видов. Так, в погребениях вождей закавказских племен середины II тысячелетия до н. э. встречаются кости весьма крупного рогатого скота, близкого к дикому туру и не связанного с низкорослыми породами, разводившимися в Закавказье издревле.
Азербаджанский историк Джафарзаде пишет: « Первоначально у древних тюрков главной отраслью труда сделалось приручение животных и только потом – разведение скота и уход за ним. В связи с необходимостью обеспечить стада домашних животных кормом на зимний период, роль земледелия в хозяйстве рода начала увеличиваться. Потом первая плавка металлических руд. Залежи медной руды встречаются во многих пунктах Малого Кавказа, восточные отроги которого расположены в пределах Азербайджана. Здесь, в Кедабекском, Дастафюрском и Ханларском районах, – в окрестностях Кедабека, Калакенда, Славянки, Заглика, Нузгера, Човдара, Мирзика, Дастафюра и др. были зарегистрированы места древней разработки меди. Появление металлических орудий и оружия. Первое время медь в основном шла на изготовление различных украшения, колечки, нашивные пуговицы, бусы и другие мелкие предметы. Когда человек научился получать бронзу, сплавляя медь с оловом и другими металлами, он начал из нее производить орудия. Эти орудия отличались прочностью и хорошей формой и стали широко использоваться в быту. Кремневые и обсидиановые ножи, наконечники стрел и копий сменялись более усовершенствованными бронзовыми. Вместо каменных топоров появились более острые бронзовые секиры прекрасной работы. Созданы были новые виды оружия – кинжалы, мечи и др.
Древние тюрки уже в ту эпоху  (4 тыс. до н.э. ) производили больше продуктов питания, чем все остальные соседние народы. Они имели молоко, молочные продукты, мясо, шкуры для одежды, шерсть и козий пух. Развиваясь в процессе производства, люди научились вязанию и ткачеству. Избыток продуктов создал условия для обмена продуктами. Первоначально обмен производился между родами и племенами через посредство родовых старшин, а впоследствии между древними тюрками и соседними народами. Главный предмет, которым обменивались тюрки со своими соседями, был скот.
С древних времён прототюрки в Азербайджан верили в то, что если изображениями животных или человека нанести различные повреждения, это поможет умертвить сами живые существа. Чтобы достичь успеха в охоте, люди рисовали зверей и на изображение наносили насечки и проколы, символизировавшие раны, которые могли бы ослабить животное и сделать его добычей человека. Магический способ воздействия особенно связанный с охотой, – так называемая производственная магия существовала в Азербайджане с очень давних времен, еще в эпоху палеолита и неолита».
 И. М. Джафарзаде . ДРЕВНЕЙШИЙ ПЕРИОД ИСТОРИИ АЗЕРБАЙДЖАНА (по археологическим данным)