Все туже схема... словесностью припудрена слегка..

Краденый секрет его неотразимости.
Ему благоволят часто небеса.
С неукротимостью, придуманной без имени,
не нами, ими милостью…
 мы крутимся, как спицы колеса…

                1
 
В селе, где побывал Рабле, или его вин прапращур не достойный. Всегда царил веселости настрой. Хотя народ жил впрямь за упокой, - был в вечной кабале, жил кое-как, ругался не пристойно. Вдоль улицы, по грязи плавал Ной… по суше средь основ, и бешенных коров, шныряли петухи… и куры, часто квохча, яйца хозяину несли…на сеновале, в лопухах, во ржи, сидели на гнездовье молча. Иного куры в зное не желали. Они свах бройлерных воочию так близко не видали. Собак не счесть, брехать не перестали, иные забывали… чесали шерсть о дранный свод мирской…и завывали в високосный бой. Делая при случае подкоп, копали под забор. Дыра нужна, чтоб в жар, свет ясности светил, в сырую земь все тело погрузив, прохладу ощутить, и испытать блаженство. Земля для всех мирское совершенство. Смотрели искоса и в дрёме, взгляд коль, скажу вам честно… от истинной свекрови, иль родни. Или кумы, с болячкой, кровью - гноем. Всему виной осьмушка от любви. От серебра, так много в людях гноя. Все зло в селе, от сложности судьбы.
Вот и сегодня выдался денек. Зла туча движима в восток… вновь пролилась слезою. Хотя гроза с огнь чернью, в темь мотнею смочила доллар не спроста… любовь их пьем, их сахарны уста, с провиденьем, в ночи горят звездою.          

                2

-Максим! Какой же ты сукин сын… в жопе руки, -слово дым. Иди посмотри: что ты натворил.
-Марусь, трусы на пузо подтяни и не бурчи… желудок пуст, там попурри.
- Я детям берегла. Ждала, что дитятки приедут в гости, деньга из горсти меж пальцев не ускользнет… а теперь…деньга, чай пропадет. Вот ты родимец.
-Маруся, не грусти. Я нынче весь в шерсти… и ноги мои босы. Я ведь не знал… кто самогон в копну ховал? Вилами ширнул,- там голос куковал… навильник приподнял… о боже… вонь, стекло в блеск ясности тебя и солнца.
-Что делать?  Соседи все сбегутся на попой. Подумают, что у Максима свадьба.
-А что мне делать? Копну жечь иль в землю лечь? По моему разумению самогон не навоз… он выдохнется, людям станет легче. Мать! Корове корму дать? Иль баба в гневе…подождать?
-Ты лучше здесь не шестери. Словами не сори, водицы принеси и напои. Отавы малость, снопик накоси… и принеси. Растеребив, в тень брось, а я уж разберусь… кто в храме грешник, а кто гость. А я пока Зорьке соски помою, подсохнут - подою.  И угощу Милашенку свеклою.  Подойник отыщу. Куда он Мось, запропастился. Ты не видал?
- Спроси у Ромки. Прощупай мысли внука. Ты для него стряпуха, сказочница, он слушает тебя…  хотя в пол- уха. И верится мне, он знает, где мелочь и мелочная жесть и спички чтобы порох жечь.
-Рома, подойник не видал?
- Он баба… он на колу скакал, висел и подсыхал.
- А кол Марусь, впрямь пьяный,- окосел… от злости посинел… кто его на север наклонил, крапивою стреножил? На пять с нулем помножил…
Баба Маруся, поглаживая Ромке волосы … - Медведь, наверное, на кол сел.
Максим: - Ты баба дура, медведя не шерсти, а то запрячут в шорах до зимы. Ты его поменьше вспоминай. Он наш премьер и глашатай. Припомни его мирское изреченье. Он совет давал своим министрам…Не просите! - сами принесут! Вот непременный запах вони...- классика, больнее боли. Вот светлый путь. Кто им несет в нужде златые яйца, я высказать боюсь. Наверно утки,- зайцы.
-Ромка, слушал деда приоткрыв рот. - Баба! Дядя Лёня с ребятами пошел рыбачить, ведерко с собой и прихватил.
-Спасибо Ромка.  Вот тебе морковка, -  жуй, и не балуй..., не лезь как свинка в лужу и головастиков без меры не тревожь. У них уже отпал чай хвост?  И лапки отрасли, скоро заквакают как наши упыри. Вот Максим, опять беда. Придется молоко доить у мужика, неси скорей кастрюлю, как всегда… когда ум отпадет… и вымрет здесь народ… заквакают лягушки на болоте в новый год. Лихие времена. Свет отключили. Придется доить мечту вслепую.  А тучи ходят вдоль ребра…  вот- вот прольется дождь с Московского ведра. Окатит нас холодною слезою. В такую грязь лихую не сыщешь топора.  Вон посмотри и дети с рыбалки маршируют… а Леня кажется хромает… значит рыбалка без добра. Нет, нет!  Леня связку рыбы домой несет, ведерко здесь не в счет.  И ведро по теме, не пустое. Уж обошел зарод, а друг его кошель несет. Ты Мося, Саше пособи.
- Я что без дела? Иль ладно, коль ты ил замутила, захотела,- я помогу. Ногой свеженько вступлю в твою бадью… верней ладью, и помешаю тесто. Сапог он чистый. я знаю, честно, лизну тебе иное место, как прежде услужу.  И вприпрыжку Кузьмич побежал.
- Тощий, как гвоздь, а крутится как Чарли Чаплин. Благо и росточком он с него… жизнь к земле склонило, а солнце иссушило. Рома, веселый у тебя дед?
-Нет. Он злой как горчица.
 -Зато радости у дедушки полны штаны. А анекдоты любит пуще водки с вишней. 
Максим подбежал к Саше, который нес мокрый кошель на голове.
- Сашок, дай я тебе помогу.
-Спасибо дядя Максим. Я хоть выбился из сил… но кошель, мне тело каплями омыл… до дома донесу. Вы Лене помогите.  Он ногу повредил встал на железный штырь, иль штык немецкий.  Проткнул, поранил острием стопу. Вот нам теперь дилемма и загадка.  На том штыре мы прочитали надпись… « Дойчланд». Напомнил о себе чрез столько лет германец. 
-Это ж где вас угораздило ступить на старое биде, и намочить мотню, повиснуть на гвозде. Не мат ещё… верней «Гарде».
-Напротив дяди Коли горбатого. Там водоворот, омут- глубоко. Налимов мы из-под коряг в кошель болтами гнали, и… в глубину ныряли.
- Вы что вдвоем рыбачили? Нет, нас пятеро. Парни там в яме, обнаружили семь ящиков противопехотных мин в комплекте. Вот они этим и занимаются. Вызвали минеров… на гребле сидят, минеров ждут и срок мотают.
  Максим Кузьмич прошел по тропе дальше. За скирдой Леонид перевязывал ногу оторванным рукавом цветной рубашки. Порвав рукав на ленты пытался рану перевязать.
- Леня давай я помогу. Как тебя угораздило. Столько кровищи.
- Там промоина образовалась,- раньше было заилено. А весной в половодье, ил унесло.  Прошлое иное нам явило.
- Чем порезался?
-Наступил на немецкий штык. Там нашли семь ящиков противопехотных мин. Винтовок с десяток. Один пулемет. Такой, с которого мы зайцев лет пять назад стреляли и удивительно… ни разу не попали.
- Пулемет… который Будина у вас тогда отнял и вместо арматуры под фундамент за ховал. И вас с Володей, его сыном розгами, от горя смачно высек… прекрасно отстегал. Это когда же было?
- Лет пять назад. Я учился в третьем классе.
-А винтовки где?
-Там на берегу. В иле, они сохранились прекрасно. Только почернели. Дерево, приклад, как будто вчера в ил их кто-то бросил. -Давай рыбу. И подойник. Держись за меня… не спеша пойдем.
-Марусь, зеленку или йод неси, и простынь старую … вот недотепы.
-Я в коровнике. Сам возьми, йод на этажерке.
Максим занес рыбу в летнюю кухню. Нашел йод, простынь. И осмотрев рану, очистил её, - промыв предварительно холодной водой. Обеззараживая рану самогоном, немного и пропустил внутрь и сыну налил. Хлебни- это поможет. Кровь разогреет. Вокруг раны смазав Йодом. Порвал на ленты простынь, перевязал рану…замотал ткань так, как наматывают портянку…Леня отдыхай, а я позвоню Кузьминичне. Пусть придет, рану осмотрит и укол тебе в зад поставит… чтоб помнил: не ходи на рыбалку без обуви. И ноги вижу, все осокой изрезал. Вот недотепа.
3
 В это время Коля горбатый, который пламенем неистово объятый, окашивал у речки божьи кочки, шатаясь меж кустов, жуя попавших в рот семь комаров и мошку, и как всегда  блаженно улыбался, цветам, особенно ромашке...луч солнц подмахнув косой. Мурлыкая под нос при этом мурку …  чесал телячью шкурку. Косу держал, как энный тип Диану. А он хоть сам в изъян от обезьяны, а образы любил. И надо же, в такой момент, коса скользнул по жесткости металла. На удивленье коса беззуба стала и расщепилась. Лезвие от силы и удара от основы отошла, и немецкая винтовка оказалась в клюве Российского орла. Коля был немного под хмельком, от ступора, в глазах его троилось… нерв сжался в кулаке. Как так, здесь столько лет косил и не было здесь ни бревна, не камня и металла. Он наклонился… в глазах его троилось … а где-то лошадь ржала, хмарь дымилась, Кума в деже тоску  зажала, месила, в ответ воткнула в душу жало... свинья в утробе завизжала Да здесь винтовок двадцать пять. И ящиков … тут сразу не понять… железа много. Железо можно сдать и получить деньжат. Косу воткнул он в землю возле кочки. И напрягшись стал ящики с минами таскать поближе к своему гнездовью -дому.  Потратив час на торжество работ. Ящики расставил у сирени задом наперед, напротив дома… винтовки и немецкий пулемет расположил по кругу, штыками воткнув в илистую грязевую лужу. Принес щербатую косу поставил рядом и наслаждаясь ясностью, сидел в тени  час на судьбу деля. На голове его чернела каска, с дыркой монограммной у виска. На поясе звенела фляжка...  Пьян, пьян, а мысль роилась и ему воочию уж снилось Калмычки ворожба. Винтовки сплавлю Владимиру Журбе… а пулемет возьму себе… на чердаке патронов целый ящик… зайцев в зиму постреляю, шкуру зверю  снявши... чтоб не обгладывали яблони кору. С такими мыслями, припав слегка к ограде в тени в блаженстве, ясности уснул.
                4
Минеры приехали под вечер, на авось, солнце наш любви диспетчер, топталось, в полеганье вечер в вече, тенью угостил упористо овес. Приехали втроем. Лейтенант и два солдата с темными  орлиными глазами, и загорелыми носами. Три молодца, шкафами предстали в полный рост. Шофер у них был мужичонка хиленький в кубанке, по виду он гражданский малоросс.  Володя, сын немого Павла, повел их к месту. Шагал минуя топь.  Пробираясь по трясине, кочкам и осоке, перешли деревянную жердевую кладку… и вот те раз. А ящиков здесь нет, нет амуниции, винтовок, пулемета. Лейтенант по примятой траве определил… и приказал! – идем туда на девясил. За мною по траве.
 И прыгая с кочки на кочку, вышли на верную, мажорную  межу. И пройдя по ней, минуя буераки оказались на дороге, с низинами в засос, во плави по селу.
- А вот и боекомплект. Все здесь?
-Да.
-Его будить?
-Пусть спит. Позвони, пусть шофер подъедет сюда.  Через десять минут. Все боеприпасы и вооружение   были погружены в кузов на опилки… и минеры, нарисовав Коле крест на каске, смеясь покинули село. Выехали в сторону Чурсино и через час все услышали глухой взрыв и белое облако поднимающееся в небо. Которое ветер уносил в сторону Кривцово… облако жевала Филина корова, прикрыв глаза.
                5
То - ли от взрыва, то -ли время подошло. Коля горбатый проснулся. Не понимая. - Это был сон? … или действительно уж не смешно… он таскал? Или не таскал сюда железо в массе? Ощупав голову. И явно удивился. Снял каску, увидел иероглиф - белый крест.  Кто так мог над ним, над Колей подшутить? Гадал, гадал? Черт на Чалдона указал, у него есть только трактор. Без техники здесь не обошлось… ну и характер.  Соседка, баба Маша, Ивана Чалдона тетя, жгла на дороге мусор у своего двора, метлой мела.
- Я тоже над вами подшучу. Я такого не прощу. Коля залез на чердак. Средь старого мусора и сена отыскал деревянный ящик с патронами. Открыл. Патронов было много… в основном немецкие. Кончики пуль выкрашены …иные в желтый цвет, иные в красный, другие в разный. В глазах от цвета разности рябило. Найдя на чердаке ведро, ржавое как пиво, насыпал патроны ровно пол ведра и спустившись, сняв два сапога, прикрыв в ведре патроны травкой разной, направился до дому Ивана шутника,-Чалдона. Шел кособочась. Как Жилин укоряя всех и вся, за острый камень кремень, с которым повстречаться… тут беда. 
В селе как в лихо - тихо, на улице нет никого. Поравнявшись, посмотрел, нет дыма без огня... в огненность костра… вот это для меня. Огляделся, баба Маша копошилась у себя, поклоны отбивая ставши раком, у мокрого крыльца.  Никого, вокруг как вижу чисто… соглядатаев нет. Высыпав патроны в костер, он быстренько метнулся к Калмычки, пробежал в её калитке. Пробежал дырявый двор, и задами, задами побежал домой. Выстрелы прозвучали, когда он был на пол пути к досугу. Войдя в дом, попил воды.  Теперь ему до буя. Выпил рюмку и улегся спать. Его разбудила сварливая жена, -Вера, в ранге письмоносца -"Бога мать". По должности елей и сатана.
 - Коля, беда какая. У Чалдона зарод сгорел. У Филина сарай, пристройка. У Веры хатенку… не смогли спасти. Пожарные приехали уже на пепелище. Теперь Бабу Машу допрашивают.  Шьют ей дело, явное в шерсти. Как мол она умудрилась все поджечь? Патроны в костре, так это просто жесть. Где баба- дура могла их взять? Хорошо, что сама не пострадала. Пострадал немного её хряк.
А у Калмычки, все окна пулями побиты. Бегает, волосы кажись на заднице в рев  рвет… урон какой? Слеза рекой течет. Кричит: «Сам Молох, послал нам огненные стрелы.»
Коля протер глаза, осмотрелся, вникая в смысл темы и как наши «классики» прошепелявил: "Держись! Как только, то я сразу. Поступки свыше не просты, неординарны. Для многих даже непонятны в наши дни. Бывают мысли и деяния вульгарны, мы здесь, средь грязи, в сетях сатаны. Мне бог решил в безбожии простить … деяния по роду в час бездарны. Пусть тушат. Пусть страна кипит, в огне  дотла сгорит.  А я посплю. В иные времена возможно был  полиграфом- графом. А здесь, сейчас,- живу я средь говна. Говно и славлю!- такие времена.

                6

Максим принимал сто грамм в тот самый момент, когда послышались выстрелы. Удивился, - ученья? Иль опять война?
 Выскочил на улицу … о боже, трассирующие пули разлетались веером от Чалдона двора.  Беды ничто не предвещало, но первым вспыхнул крепенький зарод. Народ и глазом не успел моргнуть, а он объятый в пламень, сгорел как елка в новый год.
Пока все охали вздыхали, смотрели как пули зажигательные по селу летали… воспламенилась и у Веры крыша, у Филина уже пылал сарай. Кто вызвал пожарную, селяне все гадали?  Они приехали, как видно на авось… и верно, все сгорело. Милиции теперь пожар, как в горле кость. Кто виноват? Гадают и подспудно, винят старуху, бабу Машу. Она патроны бросила в костер… Пятровна говорит: - аж горсть, а может боле.
Максим по натуре был человеком сметливым…  старый опыт, оперативный нюх ему помог. Кто мог бы это сделать?
Кто мне ответит? –Марусь, кто это мог?
- Спроси у внука Ромки, он все знает. Знает кто, и откуда что таскает, и куда несет. И куда бежит, смешит народ.
-А где он?
- Он за сараем.
Максим приоткрыв ворота, выглянул. Ромка сидел на соломе и пересчитывал божьих коровок, которые облепили лопух.
-Рома, здесь никто не проходил?
-Дядя горбатый пробегал с ведром. Бежал прямо по картошке. Меня напугал.

-Да! Иногда поминая прошлое, видишь ушлое в степенности плевка. Все туже схема, в ментальности, припудрено словесностью слегка.