Зимняя сказка

В последних числах ноября выпал первый снег. Вышел я вечерком, на сон грядущий на прогулку со своей итальянской болонкой свежим воздухом подышать.
«Все деревья в серебре»… ну и всё в такое прочее… Зимняя сказка – одним словом.
Собака бежит впереди, вдруг она остановилась и вопросительно посмотрела на меня. Со своим дурацким характером, не мог я пройти равнодушно, сделав вид, что ничего не происходит, мимо двух дерущихся, барахтающихся в снегу мальчишек. Условно назовем их Геннадий и Костя. Геннадий – рослый и худощавый, Костя – плотный толстяк, ростом на полголовы ниже Геннадия, да и помладше.
Геннадий пустил в ход кулаки, а потом и вовсе – вскочил и начал пинать Костю ногами! Это уже не лезло ни в какие ворота – сказано: лежачего не бьют!
Окликнув драчунов, я пригрозил вызвать по телефону Добрых молодцев из полицейского участка, (а как еще можно было урезонить этих разъяренных петухов?)
Геннадий, оценив обстановку, бросил Костю и быстро ретировался.
Говоря сказочным языком, мои симпатии были полностью на стороне Кости, так как противники находились в разных весовых категориях, да и чисто по-человечески мне было жаль мальчика.
Тут подходит ко мне Красна-девица, назовем ее Василиса-Премудрая. На ее поводке болтался французский бульдог. Мы оба были «собачниками».
Василисушка-то и поведала мне с чего разгорелся этот сыр-бор, переросший потом в сказочный мордобой.
С ее слов получалось, что не всё было так однозначно, как мне представлялось поначалу.
Молодежь затеяла игру в снежки, сказочно веселую русскую забаву. Всё шло гладко, пока Костя грубо не нарушил правила игры: он незаметно подкрался и подло в упор влепил мокрым снежным комом в лицо Геннадию. Геннадий осерчал, в отместку схватил Костю за грудки и началась меж ними битва не на живот, а насмерть!
После ухода Геннадия, побитый Костя вытер сопли, подобрал с земли что-то наподобие пластмассовой лопатки, - подошел к старой липе и начал исступленно лупцевать бедное дерево, вымещая на нем всю досаду за испытанное унижение. Он до того разошелся, что стал походить на маленького злобного мумми-тролля, при этом отчаянно бранил последними словами Геннадия, из-за чего мамки и няньки увели своих чадушек с ледяных горок, как говорится – от греха подальше.
Старая липа сказала своему истязателю (ведь деревья умеют говорить, но услышать их могут только сказочники): «Мальчик, за что ты меня так жестоко бьешь? Что я тебе плохого сделала?»
Наконец, Костя выдохся. Возможно, внутри у него лопнула какая-то пружина или завод кончился. Он бросил в снег всё, что осталось от лопатки и, проклиная все на свете, туманным облаком растворился в вечерней мгле.
Какая же это сказка? – возможно, спросит строгий и взыскательный читатель. Вот что я ему отвечу: «Это Зимняя сказка. Ни больше и ни меньше. Крибли-крабле-бумс!»