4 Папка. Ничего не говори

Папка ждал меня у подъезда и сразу спросил о том, что случилось. Я разрыдался. Он прижал меня к себе, похлопывая по спине. Так бывает. Бывает. Но так не должно быть…
- Ты только бабке не говори, а то будет за руку водить, сам понимаешь…
Мы свернули к лавочкам на детской площадке, прошлись наискосок до арки нашего дома, вышли к метро, папка купил сигарет, посмотрел журналы и газеты в киоске «Союзпечати», но ничего интересного не нашел. Мы обошли дом, я взял себя в руки, поднялись пешком на третий этаж. Бабушка выглянула с кухни, напомнив, что руки надо помыть. Я помыл, папка сел рядом ужинать. Кухня пятиметровая, поэтому бабуля не стала нам мешать. Мы ни о чем не говорили, просто переглядывались. Началась «Санта-Барбара», старики смотрели, не отвлекаясь, и можно было не притворяться спокойным.
Я ушел в папину комнату, пилить свои модели, он сидел рядом, разбираясь в схемах к видику, взятому на починку. Видик заработал, папка выложил видеокассеты на выбор. Где он брал новинки – загадка. Радиомеханик, однако. Он и маму баловал катушками с подпольными записями «Машины времени». Мне тоже нравился этот философ в музыке. Я был совсем маленьким, играл на полу, слушал, как шуршит магнитная лента хвостиком по кругу. В результате весь магнитофон обмотался ворохом перепутанной пленки разных кассет, больших и круглых бабин. Запускать их, поставив на ребро, было очень весело. Наверно, тогда они поругались, разбирая завал. Мама молча склеивала своим лаком для ногтей разорванные части, папка вручную скручивал на карандаше ленту на большую кассету.
- Как там мамка поживает, Егор, - спросил папка невзначай, - давно ли был у нее?
- Вчера был. Вроде счастлива. Работает. На автосалон в субботу пойдем, в Манеже открывается.
- Это хорошо, привет передавай…
Он снова вперился в экран, американская комедия хоть и туповатая, но красочная. Не сравнить с нашим серым миром… Если бы коммунисты не были столь ортодоксальны, давали чуть больше свободы художникам, модельерам, дизайнерам, то народ не устал бы от грязно-желтых стен, мешковатых невзрачных одежд и серого во всем, не кинулся на разноцветные фантики, яркие тряпки, жвачку, не рвал так яростно с великим прошлым Союза. Чуть-чуть ума не хватило. Ведь если долго сжимать пружину, то выстрелит она непредсказуемо. Что тут нового? Угол падения равен углу отражения… сила действия равна противодействию. Неужели генсеки в школе не учились?
И эта война, кому она нужна? Пару вакуумных бомб и вертолетик! Операция обойдется в двенадцать тысяч долларов, мы все просчитали с ребятами. Никто не хочет в армию, потому что армии не стало. Не я, так тамбовский дядька говорит, в части денег нет на топливо, вот и не летают наши истребители. Обидно.
 Мама с бабулей уже все решили, как мне не попасть под раздачу повесток. Поэтому я и живу не там, где прописан, хоть и тесно спать с дедом, он жалуется по утрам, что я сильно лягаюсь ночью. Мы жили вчетвером в трёшке и были довольны. У Элвиса в такой же квартире жили родители, дедушка с бабушкой, Кирр с женой и сыном. Три-четыре поколения на пятиметровой кухне умудрялись ладить, никто не думал, что мы живем тесно и плохо. Молодые утром разбегались на работу-учебу, пенсионеры спокойно занимались собой, обедом, добычей мяса-колбасы, радовались, что урвали кусок хороший, разумеется, вечером ванну и кухню они уже не занимали, забирали детей из школ-садов, кормили, гуляли. Родители и старшие часто возвращались поздно, после театра или кино. Да и в выходные никто не толкался, развлечений хватало. Мы жили дружно и берегли спокойствие в доме.
Я только не понял, почему мои-то предки развелись? И когда? Они также беспокоились друг о друге. Мама получила свою жилплощадь в коммуналке и была очень довольна, что с очереди не сняли, потому что мне уже было двенадцать, и мы считались разнополыми, это означало, что нам полагалось две комнаты. Вскоре мама вышла замуж, но развелась через год. Отбоя от претендентов в папочки у нас не было, она долго выбирала. Второй отчим действительно был очень интересным комментатором «Формулы-1», за что я его и принял в семью. Он и пристрастил меня к машинам. Для меня он был ходячей энциклопедией, мамка уже не знала ответов на многие вопросы, которые возникают у подростка. Кстати, я не помню гормональных всплесков переходного возраста, слишком был занят.
Впервые день рождения я отмечал не у бабушки, а у мамы. Она не заморачивалась с кухней, стол а-ля фуршет, сладости-орешки, бутерброды, пепси, фанта и десять килограмм бананов. А что еще надо обезьянам? Рок-н-ролл и пустая квартира. Весь класс само собой пришел, иначе у нас и не водилось. Как пятнадцать скачущих ребят поместились в двенадцати метрах? Но скучно не было. В полночь мы еще поваляли девчонок в сугробах, потом их проводили и катались с горки, довольные и счастливые.
Вечером я забежал, чтобы сказать спасибо «шнуркам» за то, что освободили от своего присутствия «стакан» , что это был самый чудесный день рождения!
Мама доложила, что в мусорке нашла пустую бутылку из под водки. Я догадался, что Док, Жорик, Пелл и Белоснежка часто исчезали на кухню, чтобы перекурить. Унести с собой улики у них ума не хватило, но закладывать не стал. Угол падения в алкогольную зависимость был заложен уже тогда. Вопрос времени.
Дед умер в госпитале, когда я был в Питере на каникулах с классом. Мне еще месяц не говорили, пока я не сдал экзамены на подготовительных курсах. Он бы жил еще, но не хотел, месяц собирал таблетки, принял их разом и утром не проснулся. Так бабушка сказала, что весь язык был красный в цвет пилюль. Зачем он так сделал?
Потом стремительно прозвенел последний звонок, снова экзамены и выпускной. Белоснежка была, несомненно, королевой бала, она нас одаривала снисходительной улыбкой, зная, что нравится всем мальчишкам, но мы еще маленькие…
Лет через пять я увидел ее в арке нашего дома, она тащила две сумки с продуктами. Короткая стрижка, осунувшееся лицо замученной бытом женщины. Я не стал догонять ее, наверняка она видела меня, когда я выходил из метро. Я даже почувствовал, что она не хочет, чтобы ее видели понурой. Тогда меня это шокировало. И так бывает, оказывается, но я не был готов к разочарованию. Только жалость обожгла душу.