Фронтовые и мирные дороги простой станицницы

 
Материалы о санитарке эвакогоспиталей 2113 и 18753 Марии Митрофановне Супрун по моей просьбе, вместе с другими рассказами и фотографиями еще весной прислали в редакцию  сотрудники Старовеличковского народного музея. Более коротко о ней упоминалось в «Калининце» восьмого мая нынешнего года в интервью с председателем районного совета ветеранов Тамарой Николаевной Матвейченко. Мне довелось 14 лет после организации района жить в Старовеличковской, знать многих станичников. Вот и лицо пожилой женщины со строгим, даже суровым взглядом показалось мне знакомым. Решила обязательно встретиться с ней, но помешал карантин из-за пандемии.
А в конце прошлой недели позвонила, надеясь назначить встречу, но приглашения не получила. Впрочем, женщина не сказала категоричного «нет», только с дрожью в голосе, не желая обидеть, произнесла: «Ой, я бы и рада, да прихварываю, а главная беда – сын мой, что рядом живет, и дочка, что в Новороссийске, заболели! Я – то ладно, а детей жалко!».
В трубке отчетливо раздалось тихое всхлипывание. Я, как могла, попыталась успокоить собеседницу. Она, довольно быстро взяла себя в руки, оказавшись удивительно интересной рассказчицей. О событиях 80-летней давности говорила, как о недавних. Приводила подробности, порой, даже совсем мелкие, кажется, не значительные, но очень ярко обрисовывающие быт и обычаи наших соотечественников в давно минувшие годы. Слово – за слово и проболтали мы  часа полтора, а то и больше. Было такое ощущение, словно провела меня фронтовичка вместе с собой трудными военными и послевоенными дорогами.
Марийкино детство
В подростковом возрасте в школьной библиотеке мне дали небольшую книжку, посоветовав обязательно прочитать. Автора я теперь уже и не вспомню, а называлась она так: «Марийкино детство». У моего отца была младшая сестра, ее в семье называли именно Марийкой, а не Машей или Маняшей. Наверное, поэтому и начала я читать ту книжку в потертом переплете, с черно - белыми  рисунками и помятыми кое-где уголками страниц. Когда Мария Митрофановна рассказывала о своем не избалованном детстве, мне вспомнилась та книга и мои переживания о девочке из бедной семьи.
Девичья фамилия моей героини – Тарасенко. Родилась она 31 мая 1925 года в станице Старовеличковской в крестьянской семье и была первым ребенком. Потом шли одна за другой сестры; Полина, Александра, которую все звали Шурой, и Нина. Два братика и сестричка совсем маленькими умерли в голодные тридцатые годы, когда отец семейства, Митрофан Григорьевич, из собственного крестьянского хозяйства вошел в колхоз имени Кирова. Сделать это он был вынужден, как и другие единоличники, опасавшиеся, если не тюрьмы, то выселения в Сибирь или на Дальний Восток.  Жили бедно.  Мама, Феодосия Евдокимовна, работала в том же колхозе. Зимой и весной 1941 года земли колхоза имени Кирова пострадали от подтопления. Было ясно, что урожая ждать не чего. Колхозники опасались, что начнется голод, как несколько лет назад. Поэтому  знатный кузнец Митрофан Тарасенко с другом, отличным плотником подались искать лучшей доли, сытные места, где можно прокормить семью. Ходила молва, что ехать далеко не надо, в Сальских степях соседней Ростовской области люди не бедуют.
Прибыли старовеличковцы на хутор Нововолодин. Такие специалисты пришлись ко двору в хуторском колхозе. Оформились, как подобает, и поехали за своими семьями.

Прощай, школа, прощайте, подруги!
Маша в то время училась уже в восьмом классе. За это родителям пришлось платить 150 рублей в полугодие (бесплатное образование было только семилетнее). Девочка училась хорошо и ей это нравилось. В тайне она мечтала, как станет учителем или врачом. Но переезд рушил все ее планы. «Папочка, не будем уезжать, мне надо окончить восьмой класс, - плакала Мария. В ответ услышала суровое: «Хватит, отучилась!».
29 апреля 1941 года она последний раз была на занятиях, а на следующий день семья уже приобрела билеты на железнодорожном вокзале Величковка. Еще через день –они были на месте своего нового жительства. От того, что увидели, жена и дочери оторопели. Как же все было не похоже на их родную, красивую станицу! Низенькие глинобитные мазанки нечего и сравнивать с кубанскими побеленными просторными хатами. «Папо, куда же Вы нас завезли? - со слезами бормотали девочки. Но делать нечего, надо устраиваться. Нашли полуразрушенный сарай. Отец с другом из него сделали небольшой саманный домик на два хозяина. Каждой семье достались «хоромы» три на четыре метра. Сейчас Мария Митрофановна удивляется, как же они такой большой семьей там помещались.
Отца сразу же призвали в армию
Только успели заселиться, в еще не успевшее хорошо просохнуть строение, и ощутить радость от новоселья, как началась война. Отца сразу же призвали в армию. Как проводили, так и не получили ни одной весточки от него. Мама, была уверена, что он погиб. Горевала и не дождалась, умерла в 45 лет. Умерла 14 августа, а отец пришел второго сентября. Встречала его Шура. Мимо их дома кто-то из хуторян проходил и сказал, что на станцию пришел эшелон с солдатами и Митрофан Супрун там.
Бросилась девушка на проселочную дорогу. Бежала, нет. буквально летела, задыхалась, спотыкалась… Увидела вдалеке фигуру мужскую и поняла, что это отец. «Папаня, родной! - закричала, что есть мочи. С большим трудом узнал родитель, кто же из дочерей перед ним. «Шура, Шура, ты ж, моя родная!» - только и выдавил из себя. Прижал дочь к груди и у обоих ручьем текли слезы. А когда узнал, что его Фенечка не дождалась, умерла, совсем закручинился. Потом он часто повторял: «Хотел я выпить за здоровье, а пить пришлось за упокой».

Две сестры – санитарки
Старшие дочери Мария  и  Полина тоже долго не задержались дома, пошли добровольцами на фронт.   Окончили курсы, научились делать перевязки и стрелять из винтовки. И сразу же – на передовую.  В конце 1942 года   попали в самое пекло войны – Сталинград.  Подбирали раненных  на поле боя, выносили их из подвалов и развалин еще недавно большого и красивого, но уже превратившегося в руины города. Были всегда вместе, ведь  в одиночку  бойца из разрушенного дома не вытащить, да еще с оружием.
«Страху натерпелись, –  вспоминает Мария Митрофановна, -  помню, бомбежка. Все бегут в подземелье. И мы бежим. Слышу чей – то стон «Помогите», но мы пробежали мимо. Через несколько секунд осознала все, чувствую на плече санитарную сумку. И  так стыдно стало! Куда и страх девался! Бежим назад. Стонет раненный. Бросаемся его перевязывать. Затем второго, третьего. Но страшнее всего  были рукопашные атаки. Я запомнила на всю жизнь жуткий хруст, когда ломаются кости человека».
От таких воспоминаний не сдержать слез даже мужчине, сильному, волевому человеку, а она ведь женщина! Помолчав немного,  Мария Митрофановна сказала с грустью:  «В 18 лет, тогда в Сталинграде, я уже стала седой».
Когда фашистов на Волге разгромили, сестер Супрун направили в эвакогоспиталь, где они работали санитарками до самого окончания войны. А работа была очень тяжелой: принимали раненных, мыли их, переодевали, брили, кормили, писали за них письма домой, кипятили шприцы, бинты.

Спасла земляка-станичника
В сентябре 1944 года Мария  вынесла  после боя  13 солдат. Среди них, она и не знала,  оказался ее земляк-старовеличковец   Трифон  Григорьевич Саранчук.  На другой день она отправилась к заведующему продовольственным складом, и попросила, в качестве исключения, кусок хлеба с маслом. Принесли сестры земляку для подкрепления сил бутерброд.    Но  тот сказал, чтобы хлеб разделили    на 13 частей – всем раненым в палате. Потом пути их разошлись, и не знала Маша, что они еще встретятся,  и станет вчерашний боец важным в станице человеком, не раз поможет ей в трудные минуты. Первой демобилизовали Пашу в октябре 1945 года, когда пришло сообщение, что мама умерла. Пока она добралась до хутора, там родных уже не было. 
Возвратились на хутор, отец решил с младшими дочерьми  возвратиться в Старовеличковскую, где в их доме жила его мама, Ефимия Романовна.  Почти все  пожитки свои скромные раздали, только маленькую козочку взяли с собой, уж больно девочки к ней привязались.
Возвратившись на Кубань, Паша вышла замуж. С мужем они уехали на Украину, работали на одной из угольных шахт. Иногда они приезжали в гости. Детей у них не было. Умерла сестра в 50 лет. 
А Маше был   уготован долгий, нелегкий, но счастливый путь. Кавалер Ордена Отечественной войны, награжденная медалью Жукова и другими медалями, она  только в декабре 1945 года возвратилась в родную станицу. С 1945 по 1982 год работала рядовой труженицей в полеводстве колхоза «Октябрь» во втором отделении и в бригаде номер семь.
В 1948 году Мария вышла замуж за колхозного тракториста, что работал в одной с ней бригаде. Время еще было трудное, послевоенное, но отец, все же, для дочки решил организовать небольшую свадебку.   Радостные слухи понеслись по станице: «Митрофан-то Тарасенко, дочку замуж отдает!». Даже гармониста нашли. Собрались на торжество званые и не званые. Всем  хватило места и скромного угощения. Не ожидал никто председателя колхоза имени Ворошилова. Он приехал на линейке в военной шинели, был-то уже ноябрь. Затихли люди, а он спросил: «Думаете, что это я сюда пришел? А вы посмотрите на эту девочку, на невесту, если бы не она, не было бы меня. Спасла она мне жизнь и не мне одному!».  Говорил, важно и торжественно. Вручил в подарок молодым конверт, а там - 200 рублей! По тем временам сумма огромная. Гости растрогались, многие плакали.
 Потом Трифон  Григорьевич Саранчук не раз помогал своей спасительнице. То кровать, то радиолу купить, то еще что-то. Жили-то молодые в бедности.

Трое детей, трое внуков и четверо правнуков
Мария Митрофановна с мужем Николаем Иосифовичем построили в станице дом, вырастили двух дочерей и сына. Уже давно супруг умер, но дети и внуки не обделяют ее вниманием. Дочь Люба живет в Новороссийске. Дочь Валентина жила в Тульской области, но когда мама начала часто болеть, возвратилась в станицу.  В соседнем доме живет с семьей сын Василий. Сейчас у Марии Митрофановны три внука и  четыре правнука. 
Много лет болела ее душа о том, что далеко могила самого дорогого человека – мамы. В 2013 году двоюродный брат отвез ее в хутор, который уже почти обезлюдел. Но одна старушка помнила Феодосию Владимировну Тарасенко и помогла найти ее могилу на хуторском кладбище. Поправили родные крест изахоронение. Привезла Мария с материнской могилы землицы в платочке, в церкви, какой надо обряд провели. Теперь земля с дальнего хутора на могиле бабушки, а на ее памятнике есть фотография Феодосии Владимировны. Вот душа Марии Митрофановны и  успокоилась.
Много лет Мария Митрофановна бывала частой гостьей в школах станицы. Теперь здоровье ухудшилось, особенно зрение. «Калининец» она получает, но не всегда есть кому его прочитать… Вот так грустно закончился наш разговор. А на следующий день, когда завершила работу над материалом, решила позвонить опять, чтобы прочитать Марии Митрофановне рассказ о ней, ведь не факт, что, когда почтальон принесет ей этот номер «Калининца», дома окажется, кто-то из родных и  озвучит ветерану рассказ о ее фронтовых и мирных дорогах, о судьбе мужественной женщины, помогавшей солдатам выжить в Великую Отечественную войну. Войну, такую далекую для всех, не воевавших, для всех, кто пришел на свет после, и такую близкую для тех, кто спас мир от фашизма. Мария Митрофановна растрогалась. Время от времени подтверждала услышанные факты. А потом – поблагодарила, пожелала здоровья и всех благ, пригласила в гости.