История Джейкоба

Джейкоб Уильямсон вертел в руках коробку и никак не мог решить, хочет он её открывать или нет. В голове смешались самые разные мысли: начиная од примитивных «Ой, какая красивая упаковка, может, не стоит её разрывать» и заканчивая безумными: «А вдруг я сейчас порежусь картонкой и придётся ехать зашивать палец?».
В любом случае, его подсознание страстно жаждало отложить эту коробку в сторону и посмотреть любую случайную ерунду в Интернете – благо, ерунды в Интернете хватало. Но Джейкоб понимал, что откладывать на потом можно бесконечно, и лучше решить проблему одним махом.
Он открыл коробку и взглянул на прибор, лежащий внутри. Маленькая штучка, похожая на смесь шприца с электронным градусником, и несколько бумажек, лежащих рядом. Джейкоб повертел их в руках: толстая инструкция на нескольких языках и короткое «приветственное письмо» от производителя. Для начала Уильямсон сосредоточил внимание на нём.
«Привет! Если Вы читаете эти строки, поздравляю, Вы – счастливый владелец прибора «Рождественская история» версии 8.45. Инструкцию по применению Вы найдёте в коробке, прочтите её внимательно, прежде чем приступить к пользованию. Даже если Вы не фанат Диккенса, «Рождественская история» всё равно заденет потаённые струны Вашей души и сделает Вас лучшим человеком! Не бойтесь дать волю чувствам в закоулках своих воспоминаний – помните, что изменения всегда имеют цену! Всего Вам наилучшего и счастливого Рождества!».
Далее следовала техническая информация, которую Джейкоб пропустил мимо ушей, или, точнее, мимо глаз. Инструкцию он также просмотрел довольно быстро, не обнаружив там ничего занятного – заумные словосочетания из разряда «зацикленность нейронов» или «копирование сознания» ему многого не говорили. Основные факты об этом приборе он знал и так, благо, Дженкинс его просветил.
«Как? Вы ничего не слышали о «Рождественской истории»? Этот аппарат должен выйти со дня на день, весь мир об этом гудит! Я не должен вам об этом говорить, если не хочу потерять свои деньги, но я действительно хочу вам помочь. Поверьте, мистер Уильямсон, этот прибор поможет вам разобраться в себе куда лучше, чем очередной дипломированный психолог».
Вечером Дженкинс отправил ссылки на ознакомление с «Рождественской историей». Попутно он упомянул, что даже если прибор покажет положительный результат, сеансы психолога, тем не менее, прекращать не следует. Дженкинс явно погорячился, что так расхвалил эту новинку в начале.
Из разных статей и видео Джейкоб понял, что «Рождественская история» очень дорогая и очень эффективная. Он не мог решить, какой фактор для него важнее, поэтому не оставил себе время на раздумья (скорее всего, после раздумий, он бы решил, что первый фактор весомее) и сразу же кликнул на кнопку «купить».
И вот оно. Спустя две недели, в канун Рождества, несмотря на все проблемы с доставками, коробка с аппаратом у него на руках. Чем не праздничное чудо?
Джейкоб любил Диккенса и частенько его перечитывал, поэтому сейчас он прекрасно понимал, что его ждёт. Он возьмёт этот странный аппарат, похожий на шершня от мира технологий, воткнёт себе прямиком в мозг, после чего пройдёт три этапа: Прошлое, Нынешнее и Грядущее. Всё ясно как день.
Сначала аппарат выберет ключевые события жизни Джейкоба, свидетелем которых он был. Затем чудо-машина состроит предположительную линию будущего, и продемонстрирует их ему. Джейкоб, в свою очередь, пронаблюдает за всем этим со стороны и станет лучше, как личность. Рождественская История Джейкоба Уильямсона.
Эбенизер Скрудж был плохим человеком и его было необходимо насильно подвергнуть подобному испытанию. Джейкоб же на испытание согласился добровольно, поскольку хандра его одолела окончательно. Когда в свои неполные пятьдесят лет ты одиноко празднуешь Рождество в пустой, маленькой и холодной квартире, просто необходимо выяснить, в какой момент твоя жизнь свернула не туда.
Джейкоб резко вставил иглу в висок и погрузился в своё Прошлое. Боли он не почувствовал.
***
Резкий запах хлеба ударил в ноздри. Уильямсону не нужно было открывать глаза, чтобы он понял, где находится – сейчас он был в родительской квартире.
Джейкоб не знал, какой именно это был день, но это точно был один из последних дней его детства. Вскоре отец умер, навсегда оставив их с мамой вдвоём. Он не был в этом виноват, но… Разве от этого было легче?
Зайдя на кухню, Джейкоб специально наклонился над духовым шкафом и начал вдыхать запах выпекающегося хлеба. Классический мамин хлеб - можно было видеть, как тесто надувается, словно воздушный шар, угрожая в любой момент лопнуть.
В эту же секунду на кухню зашёл отец. Джейкоб отпрянул, словно увидел призрака, но, пройдя сквозь стол, вспомнил, что призрак здесь – это он сам.
Уильямсон-старший прошёл мимо, не осознавая, что рядом находится его выросший сын. Подрегулировал температуру выпекания, после чего наклонился и потрепал по голове маленького Джейкоба – тот в ответ рассмеялся и обнял папу за шею.
Джейкоб заметил малыша только сейчас и усмехнулся, глядя на детскую версию самого себя. Он и подумать не мог, что в детстве он выглядел так несуразно – торчащие зубы, взъерошенные волосы, крючковатый нос. Мама явно преувеличивала, когда называла Джейкоба «мой красавчик».
Поцеловав жену, Уильямсон-старший начал накрывать на стол. Джейкоб наблюдал всё это со слезами на глазах – он уже и забыл, как его отец любил ухаживать за ними. Когда же семейство Уильямсонов собралось за столом и начало болтать обо всём, Джейкоб откровенно разрыдался. Удивительно, что в его возрасте ещё оставалось место таким эмоциям.
Ужин продолжался довольно долго, и сначала Джейкоб вообще не понимал, почему «Рождественская история» выделила именно этот эпизод из его жизни. Однако в самом конце, прежде чем Джейкоб переместился в события Нынешние, между его отцом и матерью произошёл диалог. Диалог, суть которого, будучи ребёнком, Уильямсон понять не мог:
 - Джордж… - у мамы дрожал голос. Маленький Джейкоб в данную секунду находился во власти телефонной игры и не мог этого заметить, - твоему желудку не станет хуже от сегодняшнего ужина?
 - Мэгги, родная моя, - папа всегда смеялся так, словно только что посмотрел отличную комедию. Причём смеялся с довольно абсурдных вещей. – Ещё ближайшие пару месяцев, моему раково-лобстерскому желудку точно ничего не грозит. Именно поэтому, оставшееся время я буду наслаждаться той едой, которой хочу. – Джордж погладил руку жены. – И теми людьми, которыми хочу.
Джейкоб знал, от чего умер его отец. Но тот факт, что срок его жизни действительно был ограничен и Уильямсон никак на это не повлиял…
Вспыхнул яркий свет и Джейкоб оказался в совершенно ином месте.
***
Теперь это была его квартира. Та самая квартира, в которой он пару часов назад (а может, и не пару – течение времени сильно изменилось) открыл коробку с «Рождественской историей».
Но присмотревшись, он понял, что обстановка отличается. Это была квартира времён, когда его мама ещё делила с ним одну комнату. Джейкобу не составило труда это понять – любимый мамин ковёр, который отправился в кладовую после её смерти, все ещё занимал значительную часть пола.
Но всё это будет потом. Сейчас мама лежала на диване и смотрела телевизор, положив колени на подушку – артроз уже совсем её измучил. Судя по её состоянию, этот эпизод произошёл около года назад. Неизвестно, почему это считалось Нынешним событием, однако «Рождественской истории» виднее.
Было удивительно, как она сохраняла трезвость ума до самого конца – Джейкобу никогда не было в тягость ухаживать за ней.
Услышав хлопок двери, Джейкоб обернулся и увидел самого себя. Он не очень отличался от своей же версии годовой давности, но, тем не менее, седины в волосах было поменьше.
 - Привет, мамуля! – Джейкоб-минус-год наклонился поцеловать маму, и она шутливо куснула его за нос. Её вставная челюсть слегка подскочила от такого нахальства.
 - Привет, мой красавчик! Что, на работе не ладится? Нос у тебя сегодня более расстроенный чем обычно, - Джейкоб и Джейкоб-минус-год улыбнулись одновременно. Мамы в любом возрасте остаются мамами.
 - Да так, мам. Коллега… Мэнди сегодня звала на ужин, а я... Эм…
 - Ну, и что ты?
 - А я отказал. У меня же есть ты, мам-мамуля, хе-хе!
Джейкоб хлопнул себя по лицу. Наблюдать свои глупые высказывания вдвойне трудней, когда наблюдаешь их со стороны.
Мэгги Уильямсон никогда не была матерью-тираном и всегда желала для сына только счастья. Джейкоб сам предпочёл такую жизнь, чтобы потонуть в заботах о маме и больше ни о чём не думать. Её реакция была очевидна.
 - Ну и дурак! Я помру со дня на день, а ты… Мэнди он отказал! Тебе веселее ухаживать за трясущейся старухой, а?
 - Нет, мам, просто, когда я… И папа…
 - Насчёт папы не вспоминай!
В этот момент, когда мама начала в очередной раз рассказывать историю: «Ты не виноват, и никто не виноват», Джейкоб-минус-год погрузился в свои мысли и не стал её слушать. Ему надоели постоянные попытки мамы снять его груз вины. Но теперь, когда Джейкоб знал, что ему не врали, говоря о состоянии отца, он решил её выслушать. 
 - Джей, солнышко. Ты никогда не был виноват, что, играя, случайно ударил папу в живот. Я тебе говорила об этом миллион раз. Его внутренний разрыв случился бы в любую секунду – рак повредил ему всё, что только мог повредить. Возьми своё чувство вины и выкинь его в мусорку, вместе со своим дурацким костюмом. Надень что-то нормальное, пригласи Мэнди и живи уже своей жизнью, а не моей. Ты понял?
 - Понял, сделаю, - Джейкоб-минус-год быстро включил своё сознание и среагировал на последнее слово мамы, чтобы сделать вид, что он её слушал. Ещё раз чмокнув её, он удалился на кухню, чтобы почитать книгу и затем лечь спать.
Призрачный же Джейкоб впервые сумел не послушать, а услышать маму. Она никогда не пыталась успокоить его враньём. Своим ударом в стиле «смотри, папа, я каратист» Уильямсон не спровоцировал смерть отца. Он действительно не был виноват.
Подойдя к маме, Джейкоб нежно поцеловал её в лоб. Разумеется, она не могла этого увидеть или почувствовать, но, почему-то, её губы слегка приподнялись, и она нежно потёрла лоб. Именно то самое место, куда пришёлся поцелуй.
Джейкоб смотрел на неё, и думал о том, как же жизнь несправедлива. Он думал о том, почему многие сволочи доживают до преклонных лет, а прекрасные люди умирают то от рака желудка, то от сердечных приступов.
Прежде чем он исчез и отправился в Грядущее, Джейкоб мог поклясться, что мама посмотрела на него и улыбнулась.
***
Разумеется, сцена, которую ему было необходимо увидеть в будущем, разворачивалась на кладбище. В этом Джейкоб и не сомневался. О ком люди вспоминают чаще, чем об усопших?
Вот только… Кто мог вспоминать о Джейкобе? Родителей нет, семьи нет, друзья… Друзья, разумеется, помянут, возможно, даже установят напоминания в телефоне, чтобы ежегодно поминать. Но будет ли для них это значимо?
Уильямсон понимал, что не будет. Если они особо не вспоминали о нём, когда он был живым, то не будут вспоминать, и когда он будет мёртвым. Впрочем, это было взаимно.
Джейкоб довольно быстро нашёл свою могилу. Ему пришло в голову глупое сравнение, но точно также он обычно отыскивал потерянные вещи – он попросту чувствовал, где они должны находиться.
Скромное надгробие. Имя «Джейкоб Уильямсон» и даты жизни. Джейкоба не удивило, что он прожил относительно недолго – наследственные болезни не могли не проявить себя. Он даже обрадовался, ведь как ни крути, ранняя смерть могла означать, что он был хорошим человеком. На могиле лежали цветы, засохшие лишь наполовину. Джейкоб предположил, что покойник здесь оказался не так давно.
Джейкоб ощутил холодок внутри себя и увидел, что сквозь него прошла какая-то старушка. Он начал всматриваться в её лицо, но никак не мог понять, кто это. Осознание пришло лишь в тот момент, когда она заговорила:
 - Джей. Сегодня ровно двадцать лет, как тебя не стало, - Мэнди говорила твёрдо, в её стиле, и всё же одинокая слеза стекала по щеке. Мэнди… Пожилая, но по-прежнему прекрасная. – С тех пор, как я в последний раз приходила сюда, ты мне снился.
Двадцать лет? Неужели она постоянно приносит свежие цветы?
 - Не знаю, был это ты, или моё подсознание мне уже что-то хочет сказать, но... Это мой последний раз, когда я здесь.
Мэнди села на мягкую землю, Джейкоб присел рядом с ней. Он пытался поймать её взгляд, но она смотрела исключительно на надгробие.
 - Я… Я больше так не могу, понимаешь? Долгие годы я с тобой работала бок о бок, а ты меня не замечал. Или не хотел замечать. Сначала ты ухаживал за мамой, когда её не стало, у тебя появились неотложные дела, затем ещё что-то… Из года в год ты отвергал меня, пока не покончил с собой.
Покончил с собой? Почему-то Джейкоб сразу подумал о психологе Дженкинсе – какой смысл было ему столько платить, если в итоге пациент скорее мёртв, чем жив. Некачественная работа не должна вознаграждаться…
И лишь затем Джейкоб понял, что Дженкинс делал всё правильно и действительно помогал Уильямсону. Но нельзя помочь тому человеку, который уже принял решение.
Джейкобу стало ясно, что его модель будущего смоделирована идеально – именно к такому исходу он бы в итоге и пришёл, несмотря на то, что такого будущего для него не хотел никто.
 - И вот теперь… Я, замужняя женщина, состоявшаяся в жизни, сижу на холодной могиле, рискуя подхватить цистит. И так из года в год, из года в год. Если честно, Джей, прийти сегодня сюда меня уговорил сын. Он сказал, что необходимо с тобой попрощаться, иначе я не смогу тебя отпустить.
Мэнди встала и погладила надгробие. Джейкоб понимал, что она будет делать дальше и всеми силами хотел остановить это.
 - Прощай, Джей. Надеюсь, в том мире ты обрёл спокойствие.
Нет! Джейкоб кричал, надеясь, что она его услышит. Нет, Мэнди, я не в том мире, я здесь! Я не хотел тебя отталкивать, мне было попросту страшно! Страшно сближаться ещё с кем-то! Мэнди, я здесь!
Разумеется, она ушла. Джейкоб хотел бить по своему надгробию, пока не разобьёт его на кусочки, но сдержал себя. Он понимал, что «Рождественская история» показала ему то, что нужно и пришла пора возвращаться в своё время.
Больше его не терзает чувство вины. Он осознал, как эгоистично поступал, жалея себя и отталкивая других. Никто из его близких никогда не желал ему подобной судьбы. И сейчас Джейкоб всё исправит. Он обязательно изменит своё будущее, как только вернётся назад.
Но он не вернулся.
***
Яркий свет озарил всё пространство кладбища, но после того, как Джейкоб открыл глаза, он увидел, что по-прежнему находится на том же кладбище.
Прощание Мэнди повторилось вновь. Сначала Уильямсон подумал, что это сбой аппарата, или что он невнимательно её услышал и должен переслушать, но, когда события повторились во второй, третий, сороковой раз, Джейкоб начал понимать.
Он вновь и вновь прокручивал в голове инструкцию к «Рождественской истории» и теперь словосочетания «зацикленность нейронов» и «копирование сознания» говорили ему очень многое.
Когда в тысячный раз Мэнди произнесла: «Я больше так не могу, понимаешь?», он попытался схватить её и задушить.
***
Первый Джейкоб сейчас сломал себе нос и со всей силы пытается его оторвать. Запах хлеба, который так радовал раньше, стал абсолютно невыносим. Когда отец уже около года каждые несколько часов шутит про лобстеров-раков, ты жаждешь его смерти как никогда, и не испытываешь к этой проекции никаких чувств.
Второй Джейкоб уже откровенно сошёл с ума и повторяет одновременно с матерью каждую её фразу. Он не смотрит на неё и вообще не видит ничего – свои глаза он выдавил ещё несколько месяцев назад. Хор их речей сливается воедино и каждый раз, когда Мэгги толкает свою пафосную речь о судьбе сына, второй Джейкоб смеётся и бьёт себя кулаком в голову, разбивая её в кровь.
Третий Джейкоб только начал осознавать, что ему предстоит. Тем не менее, не сумев ни схватить Мэнди, ни ударить её, и вообще не сумев хоть как-то повлиять на ситуацию, третий Джейкоб упал навзничь и разрыдался. Будучи призраком, он не мог ощутить даже поверхность земли.
И лишь один Джейкоб Уильямсон вынырнул из света и открыл глаза. В памяти до сих пор застыло то мгновение, когда Мэнди удалялась от него и он, будучи абсолютно бессильным, не мог её остановить. Больше он подобного испытывать не желал.
Выдернув из головы «Рождественскую историю» версии 8.45., Джейкоб бросил прибор обратно в коробку. Ещё раз взглянул на ценник на обёртке и рассмеялся, вспомнив, как не хотел тратить деньги на эту чудо-машину. Изменения всегда имеют цену и это – цена? Всего лишь трёхмесячная зарплата? Довольно малая трата за то, что он получил.
Заклеив рану на виске пластырем, Джейкоб побежал покупать цветы для Мэнди, попутно вызывая такси. Нужно было успеть поздравить её с Рождеством.
Ведь Рождество – такой замечательный праздник.