de omnibus dubitandum 119. 520

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.520. "НАША РОДИНА"…

    Перевезенная из Киева в район Чертково-Кантемировка организация союза "Наша Родина", как остов будущей армии, оказалась весьма пестрым сбродом людей (около 2 тысяч человек). Добрая половина из них ничего общего с военным делом не имела: кандидаты на должности будущих губернаторов или градоначальников, статские советники, акцизные чиновники, исправники, дамы и девицы, сестры милосердия, никогда не видевшие раненых и больных, разнообразные председатели бывших еще в проекте многочисленных организаций, командиры несуществующих бригад и полков, священнослужители разных рангов и т.д., одним словом чрезвычайно разношерстный элемент, малопригодный к военной службе и к тому же настроенный весьма панически.
Атаман осмотрел эту кампанию и вынес гнетущее впечатление.

    Не имея времени поехать сам, я послал в район Чертково-Кантемировка, состоявших при мне для поручений штаб-офицеров и своих адъютантов, поручив им ознакомиться на месте с жизнью и настроением прибывшей организации. Каждому из них мною была дана специальная задача и точно указано место его пребывания. Привезенные ими сведения далеко меня не радовали. Они рисовали мне жуткую картину беззаботной жизни "организации", на фоне которой процветало пьянство, кутежи, скандалы, самоуправство, разгул и взяточничество. Безобразное поведение прибывших, вызвало в населении ближайшего района острое недовольство и справедливый ропот, готовый перейти в открытый бунт.

    В боевом отношении названная организация была равноценна нулю. Нельзя было надеяться и на быстрое ее улучшение. Среди старших воинских чинов обнаружилась яркая тенденция к сформированию больших штабов (армий, корпусов, дивизий), что, по-моему, не сулило успеха уже по одному тому, что для этого мы не располагали достаточным количеством ни средств, ни людей.

    Суммируя все данные о новой организации, я приходил к убеждению, что для успеха дела, необходимо принять драконовские меры. Мне казалось нужным, прежде всего, применением военно-полевых судов, основательно расчистить эту компанию, одну треть разогнать, а из оставшихся сначала сформировать один полк, который и обучать непрестанно днем и ночью, обставив его жизнь суровыми казарменными условиями. По мере прибытия укомплектований, постепенно формировать следующие полки, сводя их в высшие соединения. Я был уверен, что только при такой системе, можно было получить положительные результаты. Но для проведения этого в жизнь, нужны были решительные и энергичные люди. Таковых на Дону, как я говорил, свободных не было, а получить их из Добровольческой армии, не удалось. Одних же директив было недостаточно.

    Неоднократно, докладывая свои соображения командующему армией и Атаману, я решительно настаивал на введении корректива в дело формирования Южной армии. В конце концов, мне удалось добиться некоторых результатов. Ген. Иванов был отдален от армии, с оставлением в почетной должности "Верховного наблюдающего" за формированием. Вместо наименования "Южная армия" было присвоено название "Воронежский корпус", непосредственное формирование которого было возложено на Генерального штаба генерала князя Вадбольского (о нем см выше). Уволено много несоответствующих старших начальников и прервана связь с союзом "Наша Родина".

    В результате этих мероприятий, уже в сентябре месяце части Воронежского корпуса местами приняли боевое крещение. Но увеличить и довести их на должную высоту боеспособности не удалось. Этому в значительной степени помешали события, разыгравшиеся на Украине, победа союзников и, наконец, внутренние дела Дона, имевшие следствием уход главного организатора ген. Краснова и его ближайших помощников.

    На этом я закончу описание попытки создания на территории Дона русской армии. В зарубежной печати имеется большое количество трудов, с достаточной полнотой освещающих этот вопрос. Касается ее и ген. Деникин в своих "Очерках Русской Смуты" (Том III, стр. 120), рисуя ее возникновение и существование весьма мрачными красками, как вредную, распущенную и развращенную организацию, "немецкую затею". Откуда ген. Деникин черпал сведения о Южной армии (корпусе), приписывая ей исключительно только отрицательные качества, мне неизвестно. Но стоя к этой армии несомненно ближе, чем ген. Деникин, я имею достаточно оснований утверждать, что изложенное им, зачастую не только далеко не отвечает истине, но даже искажает некоторые, общеизвестные факты.

    Так, например, в письме Е. И. В. Великому Князю Николаю Николаевичу от 15 сент. 1918 г. ("Очерки Русской Смуты", том III, стр. 256) ген. Алексеев, между прочим, упоминает и о Южной армии.

    Он пишет: "...но немцы с увлечением ухватились за создание, так называемой Южной армии, предводимой нашими аристократическими головами и так называемой Народной армии в Воронежской губ., где во главе формирования поставлен полк. Манакин, социал-революционер..."

    Меня крайне удивляет, как мог ген. Алексеев давать такие информации, да еще Великому Князю, каковые совершенно не отвечают истинному положению. Ведь, прежде всего, была только одна Южная армия, но она то формировалась в Воронежской губернии. Затем полк. Манакин в период атаманства Краснова, не принимал никакого участия в Южной армии и вообще никогда не имел к ней никакого касательства.

    Поручить ему такое важное дело, конечно, нельзя было уже потому, что с ним он едва ли бы справился. В то время, он состоял в должности начальника штаба северо-восточного фронта ген. Фицхелаурова и, следовательно, находился на границе Саратовской губернии (Ген. Фицхелауров высоко ценил полк. Манакина*, как талантливого офицера).

*) МАНАКИН Виктор Константинович (?)(17.06.1887-+29.02.1964)(см. фото)- Православный. Образование получил во 2-м кадетском корпусе. В службу вступил 30.08.1904. Окончил Михайловское арт. училище (1907). Из училища выпущен Подпоручиком (ст. 28.04.1907) в л-гв. 1-ю арт. бригаду. Поручик (ст. 24.03.1910). Штабс-Капитан (ст. 24.03.1914). Окончил Императорскую Николаевскую военную академию (1913; по 1-му разряду). По выпуску из академии приказом по генштабу №4 за 1914 прикомандирован к л-гв. 1-му стр. полку на 1,5 г. для командования ротой. Участник мировой войны. Переведен в Ген. штаб (ВП 02.02.1915) с назначением ст. адъютантом штаба 67-й пех. дивизии (02.02.-13.12.1915), Капитаном. Ст. адъютант штаба 2-й гв. пех. дивизии (13.12.1915-26.11.1916). За отличия при штабе 67-й пех. дивизии награжден Георгиевским оружием (ВП 29.08.1916). И.д. помощника начальника отделения управления ген.-кварт. штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта (с 26.11.1916; на 06.12.1916). Подполковник (4-е доп. к ВП 06.12.1916; ст. 15.08.1916) с утверждением в должности. Штаб-офицер для поручений управления ген-кварт. штаба Гл-щего армиями Юго-Западного фронта (с 16.12.1916). Помощник начальника отдела управления ген-кварт. штаба Гл-щего армиями Юго-Западного фронта (с 09.02.1917). Состоял в Отряде ударных частей. Участник боев отряда с большевиками под Белгородом и Унечей в 12.1917. После разгрома отряда - в Харькове. Позже в Донской армии. Начальник штаба Северного отряда (04-05.1918). Полковник (12.05.1918). Начальник штаба Донецкого района (на 26.06.1918). Начальник штаба Северо-Восточного фронта (в 09.1918). 23.08(05.09)1918 приказом атамана П.Н. Краснова назначен военным губернатором и к-щим войсками Балашовского, Аткарского и Камышинского уездов Саратовской губ. Руководил формированием Саратовского корпуса, части которого планировалось использовать для замены казачьих полков Донской армии при действиях за пределами Донской области в направлении Саратова. Командовал Камышинской группой войск, состоявшей из частей корпуса и приданных казачьих частей Донской армии (с 27.11(10.12.)1918). После отступления Донской армии зимой 1918/1919 из-за тяжелых потерь в боях и от тифа отд. Саратовская стр. бригада была свернута в полк и влита в состав 6-й пех. дивизии ВСЮР (04.1919). Врем. к-щий 6-й пех. дивизией (после тяжелого поражения ее в 05.1919 у Котельниково) (на 06(07).1919). Командир 2-й бригады 6-й пех. дивизии (с 22.07.1919). Командир 2-й бригады Сводно-Гренадерской дивизии (на 09.1919). В резерве чинов при штабе Главнокомандующего (с 23.10.1919). В 11.1919 в Ростове, собирался в Сибирскую армию. В эмиграции в 1932 в Югославии, затем в США. Умер в Вашингтоне (США).
Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. (08.05.1913); Св. Анны 4-й ст. (ВП 28.06.1915); Св. Анны 3-й ст. с мечами (утв. ВП 06.09.1915); Георгиевское оружие (ВП 29.08.1916); Св. Станислава 2-й ст. с мечами (13.11.1916); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (14.11.1916).
Дарование старшинства в чине Капитана с 24.03.1912 (доп. к ВП 15.08.1916; на основании прик. по воен. вед. 1916 г. №№379, 483 и 535).
Волков С.В. Офицеры российской гвардии. М. 2002
Награды:
"Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник" РГВИА, М., 2004.

Список Генерального штаба. Исправлен на 01.06.1914. Петроград, 1914
Список Генерального штаба. Исправлен на 01.01.1916. Петроград, 1916
Список Генерального штаба. Исправлен на 03.01.1917. Петроград, 1917
Список Генерального штаба. Исправлен по 01.03.1918.//Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917-1922 гг. М., 2010.
Посадский А. От Царицына до Сызрани. Очерки гражданской войны на Волге. М. 2010
Русский Инвалид. №320, 1916
Русский Инвалид. №322, 1916
Русский Инвалид. №148, 1915
Русский Инвалид. №203, 1915
ВП по Военному ведомству. 1916

    В одном из боев в этом районе на нашу сторону целиком перешел большевистский полк Саратовских крестьян, изъявивший желание обратить свое оружие против красных. Через короткий срок тождественный случай повторился. Тогда явилась надежда на возможность и в будущем подобных переходов, почему у ген. Фицхелаурова возникла мысль создать особую бригаду из саратовских крестьян, а затем постепенно развернуть ее в дивизию и корпус.

    Я поддержал это начинание. Ген. Фицхелауров ходатайствовал на должность начальника бригады назначить весьма энергичного его начальника штаба полк. Манакина, а бригаду включить в штатный состав Донской армии. Просьба нами была уважена.

    В дальнейшем, было намечено, что когда Саратовская ячейка остававшаяся на фронте Фицхелаурова развернется в корпус, то ее хорошо сплотить, обмундировать, обучить, богато снабдить всем необходимым и уже в таком виде включить в ту армию, которая должна была выйти за пределы Дона и увлечь за собой казаков для освобождения России. Но это были мечты далекого будущего. Подтверждение всему этому можно видеть в приказе Всев. Войску Донскому от 23 авг. 1918 года No 810.

    Говоря о Южной армии, я упоминал, что гетман Украины обещал Атаману свою помощь в деле создания этой армии, что он и подтвердил ген. Краснову при свидании с ним 20 октября 1918 г. на станции Скороходово, между Полтавой и Харьковом.

    Это свидание ген. Красновым подробно описано в "Архиве Русской революции" том V, в статье "Всевеликое Войско Донское" (Ни командующий Донской армией, ни я на этом свидании не присутствовали. Атамана сопровождали только ген. М. Свечин и два адъютанта).

    Здесь же я укажу лишь, что вернувшись в Новочеркасск, после разговора с Гетманом Скоропадским, П.Н. Краснов был полон радужных надежд. Результатом переговоров с Гетманом возникла мысль, вскоре претворившаяся в глубокую веру, что можно будет образовать мощный и тесный союз из осколков бывшей России (Украина, Дон, Кубань, Добровольческая армия, Терек, Грузия, Крым) и направить его в целом на борьбу с большевиками.

    По предложению Гетмана намечалось устроить съезд представителей от новых государственных образований для выработки общего плана борьбы с Советской властью. Посредником при переговорах с Добровольческой армией, Кубанью, Грузией и Крымом, Гетман Скоропадский просил быть П.Н. Краснова.

    Едва ли нужно доказывать, что такую идею нельзя было не признать рациональной и вполне целесообразной. Тем более, что Гетман Скоропадский предоставлял в распоряжение союза богатейшее военное имущество, оставшееся на Украине от Русской армии и, кроме того, обещал и денежную помощь. Меня лично такое полезное начинание в деле борьбы с большевиками, сулившее нам несомненно большие выгоды, крайне радовало. Бесспорно, что попытку втянуть в борьбу с Советской властью все новые государственные образования и получить к тому же неограниченные запасы военного снаряжения, надо было только приветствовать.

    Вполне разделяя эту мысль и всемерно стремясь провести ее в жизнь, Атаман написал ген. Лукомскому (Ген. Деникин в это время не желал уже непосредственно сноситься с Донским Атаманом) по этому поводу письмо, составленное, кстати сказать, в искреннем и дружеском тоне: (См. "Архив Русской революции", том VI).

    Письмо это ставка приняла холодно.

    Ген. Деникину, надо полагать, не понравилось, что инициатива о союзе шла не от него, а от Гетмана и Краснова. Мало того: согласиться на переговоры с Гетманом, Грузией и Крымом, значило бы признать их самостоятельность, что было противно взглядам высших кругов Добровольческой армии. Не сочувствовал ген. Деникин, как уже знает читатель и идее образования "Южной армии", участие в которой принимал Гетман. Наконец, его раздражало, высказанное в письме ген. Краснова сомнение в помощь союзников и указание на необходимость больше рассчитывать на себя, на свои собственные русские силы, чем на какую-то помощь немцев или союзников.

    В общем, ставка предложение Атамана не приняла. Окружение ген. Деникина продолжало упорно стоять на своем, добиваясь сначала уничтожения самостоятельности отдельных образований и признания ими главенства ген. Деникина, а затем уже допускало возможность какого-то сговора.

    Такая постановка вопроса, ни в коей мере не могла быть приемлема, особенно Украиной, опиравшейся всецело на немцев, которых Добровольческая армия третировала, как своих врагов. Екатеринодарская пресса безостановочно продолжала свои жестокие атаки против Гетмана и Атамана, ежедневно обливая их ушатами грязи, клеветы, вымыслов и нелепой чуши, что лишь усиливало нашу вражду и способствовало изолированию Добровольческой армии.