Кольцо Саладина. ч2. 4

- Ну, мать, и видок у тебя! Отсутствие всякого присутствия. – Татка похлопала на меня накрашенными ресницами, не прерывая своей пулемётной очереди.
- Опоздала… - сокрушённо посетовала я, плюхаясь на стул рядом с ней. - Ругались тут? Орали?
- Да не, я тебя отмазала... – Татка лихо сдвинула каретку. - Сказала, что ты пишешь отчёт по командировке.
- Правильно… Так дальше и говори.
Я посидела немного, приходя в себя, медленно стащила шарф.
- Странно, что ты вообще пришла на работу, - Татка, косясь на меня, заправила новый лист. – Ты в зеркало на себя смотрела, бледнолицая сестра моя? Иди хоть причешись. Пока никто, глядя на тебя, не подумал скорбное.
- Я тяжело вздохнула, поплелась за стеллажи в наш чайный домик, глянула в зеркало. Мда… Какая там бледнолицая – зеленолицая, сиреневолицая... А волосы… Достаточно посмотреть на этот колтун – и сразу ясно, что со мной было. Я вытащила из сумки щётку. И вот как это теперь разгребать?..
- Толк-то был от моей изоляции? –Татка возникла рядом. – Не зря хоть я удалялась в тётушкины покои?
Я не успела ответить, она пригляделась ко мне, потом обеими руками крепко взялась за пояс моей юбки и повернула её в нужную сторону.
- Ой, - удивилась я, прервав раздирание волос. – То-то я думаю, что это мне в коленках мешается…
- Хорошо, что ты её вообще надела, - похвалила Татка.
Она обошла меня кругом, внимательно вглядываясь.
- Вроде всё остальное на месте. Лифчик есть. Даже удивительно.
- Слушай, отстань… Чаю хочу. Крепкого, сладкого. Есть?
- И чай есть, и всего ещё полно с гулянки. Заварку хорошую наши дамы нанесли. Я, между прочим, не пила, жду тебя, как верная псина. Мне же интересно. Расскажешь? Как всё было?
- Ничего не помню, - быстро отреклась я.
- Жадина, - определила Татка, разливая чай. - А я-то ей всего оставила… в надежде на пикантные подробности…
Она уселась, жестом приглашая меня.
- Садись, пока не остыло. Слушай, ну мне теперь ещё больше хочется на него посмотреть.
- Если ты сейчас сбежишь с работы и поедешь к нам, твоя мечта исполнится. Возможно, застанешь.
- Да ты что-о? - воскликнула Татка, подскакивая. - Он сейчас у нас? Прямо там, у нас? В нашей комнате?
Я кивнула.
- Ой… - Татка закатила глаза. – В нашей девичьей келье мужчина! Боже! В кои-то веки! Этот день надо записать на стенке. Слушай, а что он там делает?
- Спит.
- Спит! В нашей комнате спит мужчина, боже мой! - Татка картинно взялась за сердце.
- Причём, совершенно голый.
- О-о-о… - второй рукой Татка взялась за голову. - В нашей комнате спит голый мужчина! А я? Тут! В этом!.. - она немо потрясла руками. - Чёрт знает в чём, в рутине, в болоте…  Слушай, надеюсь, не на моей кровати? – оживилась она.
- На моей. Ещё не хватало мне своих мужчин по чужим постелям раскладывать.
- Ну, хоть что-то интересное за сегодняшнее утро, - Татка намазала на хлеб селёдочное масло. – Свежий ветер новостей. А то одна шарманка с утра до вечера: реорганизация, реформация, зарплату не дадут, штаты сократят и надо валить из страны. Ну, выяснила, где он был?
- Что?
Я с аппетитом уплетала бутерброд. Сейчас, после утренних демаршей по свежему воздуху, еда, наконец, обрела ценность. А молодцы мы, что ухватили это масло, очень свежее… Или это я голодная?..
- Я спрашиваю, ты выяснила, куда он пропадал?
- Ох, нет, - я покачала головой. - Вот совсем не до этого было. Глупо, да. И вообще, он едва не ушёл от меня. В общем, всё... очень странно.
- А что странно?
- Ну, например, он угадал нашу дверь.
- Как угадал? – изумилась Татка.
- Вот так. Мы вошли в наш коридор, он начал оглядываться странно, а потом вдруг сказал: Это твоя дверь.
- То есть, он у нас уже был?
- Да нет же! Хотя… не знаю, - упавшим голосом сказала я.
- Как это «не знаю?» - возмутилась Татка. – Он был у нас или нет? Он, может, тебя искал уже?
- Да нет… - я задумалась. – Нет, он вёл себя, как в первый раз. Кажется.
- Опять ей кажется! – всплеснула руками Татка. – Слушай, у твоей Милки ангельское терпение. Я бы за столько лет дружбы десять раз тебя убила! Ну, как можно очевидных вещей не видеть? Ты же историк. Неужели не понятно, впервые человек в здании или нет?
- Ну не было у меня оснований что-то подозревать, - сердито сказала я. – Я вообще его еле узнала.
- Почему? Он так изменился за месяц?
- За месяц и десять дней. Да. Волосы отросли. Похудел. Такой…  куртка незнакомая. Просто весь незнакомый человек. И потом он вдруг спросил о тебе.
- Что? Обо мне? – Татка вытаращила глаза.
- Фамилию только другую назвал. Не помню фамилию…
- Блин, самое интересное она не помнит! - простонала Татка. – Язык у тебя, что ли, отсох? Переспросить не могла?
- Я не успела! – воскликнула я. – Замыкание случилось. Я замыкание на этаже устроила…
- Замыкание? О, господи, ещё не легче... Впрочем, не удивляюсь, - Татка намазала ещё два бутерброда и протянула мне. – Странно, что не землетрясение и не цунами. Ладно. Ешь давай. Тебе надо поесть как следует.
- И поспать бы, - сказала я, зевая.
- Ну, это вряд ли. Сейчас пара кончится, набегут руководители… начнут драть три шкуры. Ну, вы хоть о звонках-то договорились? Или опять будем бегать и звонить в космос без ответа?
- Договорились. Я сказала, когда можно звонить сюда.
- Слава богу. Ну, ладно, всё вечером. Чашки сполоснёшь? Я - за пулемёт.

Ах, вечером… Как же мне хотелось вечером, когда мы с Таткой подошли к нашей двери, увидеть за ней его. Я даже глаза зажмурила. Вот сейчас повернётся ключ – и пусть он встанет из-за стола нам навстречу. И свет горит, и чайник поёт… Или пусть он лежит на моей кровати с книгой в руках… И это дом… почти семья…
Мы вошли. Темно. Пусто.
- Значит, ты говоришь, ты зажгла свет – и тут бабахнуло? – не без тревожности осведомилась Татка.
- Да. Кстати, теперь мы без верхнего света. Только настольная лампа.
- Чёрт, надо завтра идти к коменданту на поклон…
- Он обещал лампочки достать.
- Ах, как благородно...
Мы пробрались к лампе над письменным столом, включили, огляделись.
- И где следы пребывания гостей? – недоумённо вопросила Татка.
Комната была идеально убрана. Ни соринки, ни забытой вилки, ни корочки хлеба. Чистый стол под маминой скатертью, посредине – белые хризантемы в синей вазе.
- А был ли мальчик? - покачала головой Татка. – Это ты убралась?
- Ну, сначала да, а потом-то тут, конечно, черт-те что было…
- Но это невероятно! И посуда помыта! И что, это всё он? Боже мой, покажите мне его! Отведите, отведите меня к нему, - продекламировала она с пафосом, - я хочу видеть этого человека!* Слушай, правда, позови его к нам.
- Позову…
Я сидела растерянно на своей постели. Так пусто, чисто, чинно. Словно и не было этой сумасшедшей ночи любви. Словно и не было забытья, горечи, признаний, смешанных со сладкими слезами примирения. Словно и не было этого божественного утра любви, когда всё светилось во мне, звенело, не умолкая....
Весь день я порывалась ему звонить и так и не решилась ни разу: всё время казалось, что он спит, отдыхает, не надо его будить... И так и не собралась. А теперь он, наверное, не один, теперь там, кроме него, ещё кто-то дома... И как-то мне теперь неудобно…
Опять, опять ты отдалился от меня, мой князь. Растворился, исчез в московской суете.
И только белые хризантемы в синей вазе пахнут снегом и близкой весной...



                *      *      *

- Ну, и что она сказала про фотографии?
- Фотографии?.. Какие фотографии?
Я душераздирающе зевнул, подобрал с полу часы и опять уронил на ковёр. Восемь вечера. Три минуты назад я проснулся от стука двери. Интересно, сколько времени я ещё буду испытывать лёгкий шок, от того, что просыпаюсь не в своей квартире, а где-то в столице.
У Норы в колечках волос ещё сверкают растаявшие снежинки.
- На улице метель? - лениво спросил я.
- На улице луна, - сказала Нора, присаживаясь рядом и закуривая. – Но это ничего не меняет. Ну, так что она сказала про фотографии?
- Я не спрашивал.
- Вот это молодец, - похвалила Нора. – Ты иногда умудряешься порядочно себя вести.
- Не до фотографий было… Кстати, где можно лампочки достать?
- Лампочки? Зачем?
- Да замыкание там было... полетело к чёрту всё. Лампочки надо найти.
- О! - Нора романтично вздохнула. - Вот это встреча... мон ами... завидую.
- Завидуй, - буркнул я. - Слушай, Норхен, у тебя было так, что ты входишь куда-то и понимаешь, что ты здесь уже был? Что всё это уже было?
- Дежавю, - задумчиво сказала Нора, следя за струйкой дыма.
– Что-то вроде. Что ты об это думаешь?
- Ничего не думаю, - сказала Нора. – Умные люди говорят, что всё это, действительно, было – только что. За миг до того, как ты это осознал.
- Нет, это я слышал. Это не то. Тебе просто знакомо всё в здании. Ты по нему уже ходил во сне.
- Ах, во сне… Тогда ещё проще. Сознание подтасовывает реальность под эти сны. Сознание человека не любит всяких новостей, оно всё выстраивает из уже известных кирпичиков. Кстати о сознании. Вероника считает, что завтра тебе уже пора на передовую. Ты как? Цел после встречи? – Нора двусмысленно подняла бровь.
Я засмеялся.
- У меня тут была хорошая физподготовка. Мне, правда, сказали, что я исхудал. Но в целом я готов на подвиги.
- Ну и отлично. У тебя там впереди новые прекрасные дамы. Помни, о чём я тебе говорила. Тут тебе не Крым. Помни вдвойне.
- Это про то, чтобы я не смотрел в декольте? – ухмыльнулся я.
- Да, смешно. Поэтому считается несерьёзным. Однако на эти приёмы попадаются вполне зрелые и даже облечённые властью и прочими миссиями мужчины…
- Да я верю, - усмехнулся я. – Просто сложно бывает отказать в удовольствии посмотреть именно в декольте. Бывают достойные виды.
- Лучше отказать в удовольствии, чем потом собирать себя по частям.
- Норхен, что за настроения? – я привстал на локтях. – Что-то случилось?
- Просто напоминаю. Слушай, Славка, - она повернулась ко мне. – Давно хотела тебе сказать. Если что-то со мной случится… Помоги матери.
- Что значит, случится? – я сел на диване и посмотрел на неё. – У тебя какие-то основания?
- Ну, мало ли…
Я взял из пачки сигарету и закурил.
- Спрашивать у тебя о чём-то, я так понимаю, бессмысленно, - сказал я.
- Ты и так знаешь больше, чем нужно. Просто… некому мне было… И я знаю, что ты не трепло. В общем, мать одна, мужика нет, помогать-защищать некому. Деньги, что я ей посылаю, она тратит с умом. Но… если она останется без поддержки… Подруг у неё особо нет, я так понимаю, из-за меня…
- Послушай, - перебил я её. – Я тебе говорил уже и опять скажу: я за тебя горло перегрызу.
- Ой, вот не надо, а, - она сморщилась. – Спасибо, конечно, но не лезь, куда не следует. И вообще, я чисто на всякий случай. Просто знаю, что на тебя можно положиться. Ну, ладно, что вы там решили с принцессой?
- Ты знаешь, ничего. Не до того было.
- О как. Завидую ещё раз. Ун гранде аморе... Но телефон-то ты хоть взял?
- Да, ей можно аккуратно звонить на работу.
- Отлично. Ну, ладно, вставай, пойдём, отметим твою новую жизнь. Пока начальство не пришло. Вставай-вставай, у меня есть банка икры...
--------------------------------------
*С. Есенин. Монолог Хлопуши.

продолжение следует