Памяти Баткина Ильи Зиновьевича

Сегодня, 30 декабря 2020 году медицинская общественность города Хабаровска проводила в последний путь известного в Хабаровском крае профессора Илью Зиновьевич Баткина, умершего 25 декабря на 93 году жизни.  Он был и моим учителем, поэтому я счел возможным поделиться заметкой о нем на своей странице в литературном сайте, который читают многие мои земляки, коллеги, выпускники Хабаровского медицинского института, позже ставшего называться Дальневосточным медицинским университетом.

Еще будучи заведующим рентгеновским отделением городской больницы № 11 города Хабаровска, я участвовал вместе с профессором Баткиным в консилиумах у непонятных и тяжелых больных.  К мнению уважаемого Ильи Зиновьевича прислушивались, и очень часто именно его диагноз был верным. Позже, когда я уже работал заместителем начальника краевого управления здравоохранения, часто встречался с Баткиным на конференциях по терапии.   Хотя я уже много лет не живу на Дальнем Востоке, но до сих пор поддерживаю связь с коллегами, которые живут в Хабаровске. От них я и узнал о смерти известного в крае профессора Баткина И.З.

Я поискал в интернете материалы про этого незаурядного человека и хочу поделиться ими. В  начале приведу некролог, подписанный сотрудниками кафедры, которую долгие годы возглавлял Баткин.


На 93 году жизни скончался заслуженный врач России, доктор медицинских наук, профессор Илья Зиновьевич Баткин. Выпускник Воронежского медицинского института, он приехал в Хабаровск в 1951 году по распределению. Проработав несколько лет врачом Краевой клинической больницы, он перешел затем на должность ассистента кафедры пропедевтики внутренних болезней в Хабаровский медицинский институт. Защитив кандидатскую диссертацию, работал несколько лет доцентом кафедры госпитальной терапии, а после защиты докторской диссертации с 1978 по 1994 год возглавлял кафедру пропедевтики внутренних болезней. До 2002 года занимал должность профессора на этой же кафедре.

Илью Зиновьевича отличали прекрасная врачебная подготовка и неформальное заинтересованное отношение к пациентам наряду с неизменной простотой и доброжелательностью в общении с окружающими людьми. Студенты, практические врачи и преподаватели любили его за яркие, артистически читаемые лекции и интересные практические занятия, а также за общую позитивную творческую атмосферу, которую он постоянно создавал вокруг себя. Под его руководством сотрудниками университета был выполнен ряд научных исследований, завершившихся защитой кандидатских диссертаций. Илья Зиновьевич одним из первых в нашем вузе освоил компьютер, а затем и интернет, став горячим пропагандистом новых технологий. Он создал целый комплект оригинальных интерактивных обучающих компьютерных программ, которыми с благодарностью до сих пор пользуются преподаватели и студенты на терапевтических кафедрах не только нашего университета. Он написал замечательные воспоминания «Записки старого профессора», книжку, которую хочется перечитывать. Мы благодарны судьбе за то, что она подарила нам встречу с этим замечательным человеком.

Сотрудники кафедры пропедевтики внутренних болезней с курсом фтизиатрии

А далее я приведу текст статьи, опубликованной год назад в местной газете «Тихоокеанская звезда» без сокращений.

Илья Баткин приехал в Хабаровск в 1951 году по распределению «В 1943 году из Америки по программе ленд-лиза в Хабаровск завезли первые в истории города электрокардиографы. Один из них дали краевой больнице (она располагалась на Истомина, где сейчас детская краевая). Питались они от батареи, а электрокардиограмма записывалась на специальную пленку «Кодак». Электрокардиограф исправно служил 4 месяца, потом закончилась пленка, разрядилась батарея, и он занял почетное место мебели. Позже привезли второй, но его постигла та же судьба. В 1949 году больница получила наш родной, отечественный аппарат.


Он был копией американского, но похуже. Американский весил 16 кг, а наш - 25, американская батарея служила 4 месяца, а наша - один. Зато наш работал на родной пленке, от родной батареи. Но если вы подумали, что теперь-то уж электрокардиограммы записывались без проблем, то глубоко ошибаетесь. Главврач, ссылаясь на то, что в больнице нет технического персонала, даже подходить к аппарату запретила, и он простоял в упаковке около 2 лет. В 1951 году, через несколько месяцев после начала моей работы в краевой больнице, заметив мое пристрастие к медицинской технике, меня назначили по совместительству заведующим электрокардиологическим кабинетом. Это громко звучит, но на самом деле, кроме меня, там были: молоденькая, ничего не умеющая медсестра - одна, электрокардиограф - один, кушетка - одна, стульев - три».


Из «Записок старого профессора». Не лейте елей!

Воспоминания Ильи Зиновьевича Баткина можно слушать и читать часами. Жаль, что писать он бросил еще лет десять назад, а о публикации «Записок старого профессора» даже и не думал - прочитать часть из них можно лишь в «закоулках» сайта ДВГМУ.
- Рассказики эти я писал больше для себя. Ну, и немножко для своих студентов. Да, я старался в них не врать. В моем возрасте уже можно говорить правду. Вы знаете, сколько мне лет?

Илье Зиновьевичу - 85. Он доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РСФСР… Перечислять все его регалии и заслуги не буду. Поскольку Илья Зиновьевич сразу предупредил:

- Будете писать про меня - не вздумайте лить елей. Терпеть не могу!

Доктор Баткин считает себя счастливым человеком: ему повезло найти дело своей жизни и место в ней, пусть и во многом случайно. В мединститут в Воронеже он, например, поступил «просто так», вместе с нравившейся ему девочкой, а в Хабаровск и вовсе попал принудительно.
- Приехал я сюда из Воронежа в 1951 году по распределению, после того как меня не приняли в аспирантуру из-за пятого пункта. Знаете, что такое пятый пункт? Да, тогда евреям были закрыты многие двери. Представляете, в каком настроении я сюда ехал? В о-о-очень мрачном. Приезжаю, и вдруг попадаю в совершенно невероятный мир, где вижу невероятных людей - не зацикленных на ерунде, абсолютно не таких, как в этом тухлом Воронеже. И с работой мне повезло - я попал в краевую больницу, где коллектив такой, что сейчас представить невозможно! Это были удивительные люди, что врачи, что медсестры, а с какой душой они работали! Причем работали за копейки! А вы думаете, врачам у нас когда-то много платили?..


В краевую больницу Илья Баткин попал, кстати, исключительно в качестве… мужчины. Для командировок по селам Нижнего Амура там требовался именно специалист мужского пола. Через какое-то время молодого доктора заметили и пригласили работать в мединститут. Где он со временем защитил докторскую и... встретил будущую жену Ксению.


- Но из командировок я и после свадьбы не вылезал. Когда родился первый сын, через две недели уехал, а вернулся - ребенку уже полгода. И представьте, кстати, какое впечатление поначалу на меня производили эти командировки! Я ведь никогда до этого не видел ни леса, ни нормальной реки! И - как в другой мир попал! И именно тогда я решил, что Дальний Восток - единственное место, где стоит жить. Так считаю и теперь. И хоть потом и звали меня и за границу, от Израиля до Канады, и по России в разные места, я остался здесь. Сам, правда, многим рекомендовал уезжать. Внучке, помню, советовал в Австралию ехать. Но воспитание у нее оказалось мое (смеется) - осталась.

Доктор ушел на охоту

«В селе, расположенном на берегу большого озера, работал хирург. Я очень хотел познакомиться с ним, потому что он у себя в сельской больнице делал сложнейшие операции, какие обычно делают только в городских клиниках бригады врачей. Он же оперировал один. Помогала ему операционная сестра, а наркоз давал местный терапевт. И результаты были отличные. Несколько раз я приезжал в это село, но каждый раз мне говорили: «Доктор ушел на охоту». Я рассказал о своей неудаче знакомому хирургу-доценту. Он ответил, что это действительно очень талантливый врач, хирург от бога:

- Мы даже пытались переманить его к нам. Он приехал, поработал месяца два, не выдержал и вернулся в деревню. Он одиночка, коллектив угнетает его. Еще есть у него грех, он страдает запоями. Люди в селе очень любят его и оберегают от посторонних. Как только начинается запой, его увозят на пасеку и говорят всем - ушел на охоту.

Так я и не встретился с ним. Водка доконала его, и через несколько лет он умер от цирроза печени».


Из «Записок старого профессора».

- Сельским врачам того времени надо памятники ставить! Я был просто поражен - как они там жили и работали! Но, как ни странно, помимо минусов в таких ужасных условиях были и плюсы. Потому что у врачей, которые знали, что рентгена нет и не будет, обострялась интуиция. И еще у этих людей, в медицинском отношении зачастую малограмотных, было главное - искренность, врачебная душа, чувство, что ты нужен людям, что ты для них - последняя инстанция. Искреннее желание помочь - для меня главный критерий настоящего врача.
А самым страшным качеством для врача Илья Зиновьевич, кстати, считает высокомерие. И диктаторские замашки.

- Хотя, например, для хирурга - это допустимо. Вот Сергей Иванович Сергеев (его именем сейчас названа краевая клиническая больница №1), блестящий наш хирург, был матершинником страшенным. Во время операции мог и послать сестру десятиэтажным, и пинцетом в нее швырнуть. Но... на него не обижались. Знали, что он не со зла - просто сильно переживает за человека, которого оперирует.

Слушая Илью Зиновьевича, понимаешь, что многие наши нынешние представления о медицине советского периода, мягко говоря, не соответствуют действительности.

- На самом деле мы были технически вооружены отвратительно, и так же отставали от мировой медицины на 30-40 лет, как и сейчас. Но был тогда и огромный плюс - честность. Вот однажды заболел зампред крайисполкома. И жене (она у меня тоже врач) позвонили, попросили его положить в отдельную палату. Какой скандал она подняла! Какое, мол, вы право имеете такое требовать, когда у меня в коридоре люди лежат! И положила его не в коридор, конечно, но в обычную десятиместную палату. И он там лежал и молчал в тряпочку. Потом уже, в 60-е годы, власть отгородилась от народа - построили они себе отделение для крайпартактива, поликлинику. И это были первые сигналы разложения государства. Мы, конечно, и сами изменились к тому времени. Потому что поднялись по служебной лестнице. Ведь только пока ты простой врач, ты легко можешь сказать зампреду, что тебе плевать, что он зампред. А когда становишься завотделением - уже сто раз подумаешь... Но хочу сказать, что даже в 70-80-е такого лицемерия во власти, как сейчас, не было. Тот же первый секретарь крайкома Черный был сложный человек, но честный. Я был консультантом поликлиники крайпартактива и сам был свидетелем одного случая. Ему однажды прислали ящик лимонника. И видели бы вы, с каким скандалом он отправил этот ящик назад! Он искренне возмущался - как это кому-то пришло в голову его подкупить?


Нобелевка, ха-ха

«На Нижнем Амуре я услышал от местных врачей, что малые народности редко болеют ишемической болезнью сердца, а инфаркта у них вовсе не бывает. Но ведь если они от этого защищены, то, познав механизмы защиты, можно использовать их для всех людей! Так подумал я и стал настойчиво пробивать эту идею во властных кругах здравоохранения. И пробил. Было решено организовать научную экспедицию в национальные села Нижнего Амура. Руководителем экспедиции назначили… меня, не имеющего не только никакого опыта проведения научных исследований, но и врачебного опыта. Такое тогда было время: «молодым везде у нас дорога». Не усомнившись в своих возможностях, я приступил к делу. Вместе с приданными мне двумя лаборантами. Сказано - сделано. Два летних сезона на катере мы прочесывали национальные села. Подсчитали - прослезились. Следов перенесенного инфаркта у малых народностей было столько же, сколько у русских, и уровень холестерина не различался. Нобелевская премия (ха-ха) не состоялась. Дело оказалось в том, что русские боли при инфаркте и стенокардии воспринимают как боли в грудине, а нанайцы и ульчи чувствовали их в спине и с сердцем не связывали. Но и такой результат был важен. Мы разработали инструкцию, обязывающую врачей при появлении острой боли в спине у коренных жителей старше 40 лет записывать им электрокардиограмму. С той поры диагнозы стенокардии и инфаркта перестали быть редкостью. А вот с публикацией научной статьи, такой вожделенной для нас, получился конфуз. Оказалось, что сведения, связанные с состоянием здоровья малых народностей, секретны. Обещали напечатать статью в спецсборниках под грифом «Секретно», но и там не напечатали».


Из «Записок старого профессора».

- Я потом, было дело, руководил еще научной темой по БАМу, с колоссальным бюджетом. Объездил его за пять лет весь, с 1980 по 1985 год. Тема была - легочные заболевания. Хотели «картинку снять», чтоб сравнить потом - что было и что стало. Я еще верил тогда, дурак, что этот БАМ чуть не весь мир перевернет. Романтичное было время... Смешно даже вспомнить…

Хотя, признает Илья Зиновьевич, романтика романтикой, но у многих, ехавших на Дальний Восток, в голове на самом деле стучало: «Там дадут жилье!».

- Мне вот в первый же день выделили в общежитии 6-метровую комнату, поставили кровать, тумбочку. Рядом - душ. Для меня это был рай! Я и душа-то до этого никогда не видел.

К нынешним планам по развитию Дальнего Востока вообще и дальневосточной медицины в частности доктор Баткин относится скептически.

- Да вам любой врач скажет, что не с того начали. Закупить на миллиарды сверкающее оборудование - это не то, что нужно. Начинать надо с подготовки врача, а этот врач должен уже сказать, что ему нужно для работы - вот это оборудование или вон то. Вложите в людей деньги, дайте врачам, наконец, нормальную зарплату!

Хотя где взять людей, в которых стоило бы вложить деньги, - большой нынче вопрос.

- В медицине случайных людей сейчас очень много, да. Где взять неслучайных? Врачей надо отбирать, я считаю, с детства. Вот в Хабаровске был же раньше в одной из школ биологический класс, который профессор Линденбратен покойный курировал, и куда со всего города шли романтики, решившие связать свою жизнь с медициной. И знаете, огромное значение имеет династия! Если ты смотрел на жизнь родителей-врачей и все равно решил стать врачом, - да тебя надо принимать в медицинский вуз без всяких экзаменов (смеется)!
У самого Ильи Зиновьевича, кстати, ни оба его сына, ни внуки в медицину не пошли. Насмотрелись.

Виктор Бирюков.

Данный материал опубликован на сайте BezFormata 11 января 2019 года.

На этом я заканчиваю свою заметку об очень уважаемом мной, а также многочисленными врачами и пациентами, которые на своем жизненном пути узнали, каким должен быть настоящий врач.