Снежный барс советской юстиции

Новогодний авторский подарок жителям замечательной улицы Невского района.

Будущий легендарный политик и альпинист родился в далеком 1885 году в глухой  деревеньке Бехтеево, Смоленской губернии, десятилетним поступил в классическую, образовавшие его мозги, гимназию города Люблин, куда переехала его семья, что позволило ему в 18 лет поступить на историко-филологический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета и, почти сразу же, в 1904 году влиться в ряды большевистской партии, с головой уйдя в подпольную работу.
Впрочем, его светлой голове это не помешало учиться и через пять лет он, в числе лучших, получает диплом первой степени - бывший крестьянский паренек легко читает Гомера на греческом!  Мало того, спустя некоторое время, наш самородок вновь поступает в Петербургский университет, теперь уже на юридический факультет и одновременно с этим сдает экстерном три магистерских экзамена в целях получения ученой степени.
Студенческим талантам полицейские власти не дают развиться - в 1913 году его арестовывают и, как лицо неблагонадежное, ссылают в далекий, теплый город Харьков, уже задетый, как быстро выяснилось, революционным брожением.
Здесь ему, неблагонадежному, никто не мешает в течении двух лет участвовать в подготовке 6 съезда РСДРП(б), а заодно блестяще сдать экзамен по полному курсу юридических наук, опять-таки высокой первой степени.
В 1914 году, еще более неблагонадежный, активно участвующий в подрывном революционном движении гражданин Крыленко, вместе с женой нелегально перейдя границу, эмигрирует в Австрию, а оттуда переезжает в Швейцарию - под крыло созревающего авторитета Ульянова-Ленина.
И здесь, в снежных Альпах, вместе с еще молодым, не пораженным позднейшим сифилисом, Ильичом, он совершает несколько восхождений к Альпийским вершинам.
Эти неутомимые снежные восхождения принесли заслуженные плоды - в марте 1915 года,  Крыленко, уже как крупный партийный функционер, был направлен для участия в работе  Бернской партийной конференции и в июне того же года, вместе с женой Еленой Розмирович, был брошен в Москву на нелегальную работу.
Однако, его нелегалка, на этот раз, длилась совсем недолго - Крыленко, как офицера-уклониста, избегающего военной службы, арестовывают, с отсидкой  опять-таки в гостеприимно-ссыльном городе Харькове, а оттуда, прямо с тюремных нар, в связи со значительными военными потерями офицерского состава, направляют в действующую армию с удивительной сопроводительной бумагой, призывающей всем на местах принять меры против возможной коварной пропаганды с стороны беглого прапорщика.
Февральскую революцию Крыленко встретил в окопах, после чего ему уже никто не препятствовал в разложении солдатской массы.
Его уникальный пропагандистский талант был быстро оценен - в кратчайшие сроки Крыленко выбирают председателем сначала полкового, затем дивизионного, а потом и армейского комитета 2 армии - так началось его стремительное карьерное восхождение.
В мае 1917 года наш председатель был делегирован в разрываемый политическими партиями Петроград, где в полной мере сумел проявить свой феноменальный ораторский талант, на собраниях Петроградского Совета фронтовиков призывая русских воинов к немедленному и безоговорочному дезертирству.
В конце этого же года Крыленко вошел в первый состав Совнаркома в качестве члена Комитета по военным и морским делам , а в начале следующего года пару месяцев исполнял обязанности Верховного главнокомандующего и комиссара по военным делам, попросив Ленина освободить его от этой, не свойственной ему должности - его просьба была удовлетворена вместе с упразднением самой должности.
Практически без паузы (судить - не воевать!) Крыленко вливается в  негустые еще ряды коллегии наркомата юстиции РСФСР, где быстро становится  председателем Революционного (Верховного) трибунала, быстро наращивая степень своего, на этом кровавом поле, влияния, став заместителем наркома юстиции и старшим помощником прокурора РСФСР, а потом и прокурором страны и, под занавес, народным комиссаром юстиции СССР.
Однако, пока до этого черного, задернувшего революционную сцену, занавеса, Крыленко много чего успел и больше всего - на ниве деятельности запредельно  репрессивных революционных трибуналов, предтечей основ советской судебной системы,  где он выступил главным строителем.
В одной связке с ним действовала и его блистательная супруга Елена Розмирович, в свое время получившая европейское юридическое образование, что позволило ей, вместе с протекцией входящего во власть мужа, возглавить свирепую Следственный комиссию Ревтрибунала. Именно с подачи этой милой пары родился известный постулат «Признание - царица доказательств».
Направляемые уверенной рукой наркома, суды, отметая, так называемое, внезапно ставшее  «буржуазным», право, во всех своих решениях стали следовать целям исключительной политической целесообразности.  Чрезвычайно работоспособный, к  1934 году ставший мастистым доктором юридических наук, Крыленко написал около ста серьезных работ в юридической, затачиваемой на госнасилие, области.
Использовав возможности своего грозного служебного положения, Крыленко инициировал и выступил обвинителем самых громких показательных процессов, таких, как «Дело эсеров», «Шахтинское дело», процесс «Промпартии», «Дело польских ксендзов»...
Последнее дело, несмотря на протест главы Ватикана, завершилось казнью ряда святых отцов...
Летом  1932 года было принято постановление Совнаркома «Об охране имущества государства», известное в народе как «закон о колосках», по которому  «за хищение» госсобственности «в любых размерах», ( будь-то катушка ниток или пучок колосков  с колхозного поля) полагался расстрел или десять лет заключения.
Уже на 1 января 1933 года по нему было осуждено 54 565 человек - в основном, к заключению. Но последнее и вызывало недовольство и раздражение нашего бравого наркома . Выступая на январском пленуме ЦК, он посчитал вынесение расстрельных приговоров только в 2,1 тысяче случаев крайне недостаточным: «Мало, мало расстреливаем».
Помимо привычных уже расстрелов, Николай Васильевич немало времени отдавал спорту  и не только, как любитель и болельщик, но и как активный организатор.
Очень много им было сделано для развития отечественного альпинизма и туризма  в нашей счастливой стране: был инициатором, а затем и председателем общества пролетарского туризма и экскурсий (ОПТЭ), при котором, в 1929 году, образовалась горная секция, объединившая всех альпинистов СССР.
В 1935 году Н.В.Крыленко первому было присвоено высокое звание заслуженного мастера альпинизма.
Характерен рассказ современников о том, как в 1927 году Николай Васильевич, в составе небольшой группы поднимался на восточную вершину Эльбруса. Один за другим, переоценив свои возможности, его спутники останавливались и уходили вниз.
До седловины с Николаем Васильевичем добрался лишь четырнадцатилетний Стах Ганецкий. Стоит отметить, что на тот момент специального альпинистского снаряжения просто не существовало - нарком юстиции шел покорять высочайшую точку Кавказа в обыкновенном демисезонном пальто, а его юный товарищ, тот вообще пер в гору в сандалиях, усиленных самопальными четырехзубыми  «кошками».
На самой седловине силы оставили  юного Ганецкого. Мальчик попросту замер, с лицом, залитым слезами.
Однако, смерть за Стахом придет не сегодня и не здесь. У него отнимут жизнь только через 11 лет, по ложному обвинению в подготовке теракта в момент парадного прохождения колонны альпинистов, слушателей военной академии им.Жуковского, мимо священной правительственной ложи.
-Ну какой из тебя после этого пионер? Смотри - наша вершина уже совсем рядом! -
Эти  отчаянные слова и крепкая рука несгибаемого старшего товарища, помогла, «штурмуя небо», обоим достигнуть цели.
Интересен своей фанатичностью, сегодня потерявший актуальность, ответ Короленко, когда у него спросили, откуда у него берутся силы:
«Представьте себе, что перед вами залегла белогвардейская цепь. В атаку идут коммунисты и комсомольцы. Преодолеют они этот рубеж - опрокинут врага, не преодолеют -  все погибло. Думайте об этом постоянно, и у вас всегда хватит сил, чтобы преодолеть очередной рубеж».
Блестящий альпинист, один из самых мужественных спортсменов своего времени, Николай Крыленко был невольным его заложником, головой и сердцем принадлежа неоднозначной политической ситуации,  в условиях которой  был вынужден жить, работать и покорять любимые вершины.
И даже названия покоренных высот говорили тогда  об этом: пик Сталина, пик Ягоды, пик Ленина, пик Дзержинского, пик Октябрьский, пик Ворошилова, пик Молотова, пик ОГПУ...
Без сомнений были переименованы  на Памире две рядом стоящие вершины, сменив имена  проклятого тирана Императора Александра Первого  и супруги его, Императрицы на, соответственно, светлые имена гигантов политэкономии Карла Маркса и Фридриха Энгельса.
В 1929 году  на Крышу Мира ( как иногда называют Памир ) была направлена разведывательная партия ВСНХ, во главе которой стоял Н.В.Крыленко. Одной из задач была попытка восхождения  на пик Ленина. При первой попытке, группа альпинистов,«экипированных» в шинели и простые, насквозь промерзающие, сапоги, была вынуждена вернуться с высоты 6000 метров семитысячника. На втором отчаянном  штурме группа  сделала ставку на русские валенки. На уровень 6600 метров Крыленко поднялся в паре с красноармейцем Нагумановым, отправив вниз геологов, вообще не имеющих альпинистского опыта.
А вот  дальше Крыленко  был вынужден идти в одиночку и к пяти часам достиг отметки  6850 метров. К тому времени подобная высота не была достигнута ни одним из советских альпинистов. Однако, из-за резко наступавшей темноты, Крыленко отказывается от продвижения к вершине, выбирая жизнь. Спустившись на седловину гребня, он с Нагумановым предпринял  спуск по  северной стороне  - с тех пор этот путь стал называться перевалом Крыленко.
В связи с рядом альпинистских выдающихся достижений  произошел перелом отношения к развитию этого направления в стране.
И.Сталин с подачи Н. Крыленко , К. Ворошилова и Н. Горбунова ( бессменный секретарь В.И. Ленина, впоследствии, естественно, репрессирован ) стал лично курировать развитие альпинизма в стране, по сути сделав это одной из своих  доктрин.
Более того, был выдвинут и принят к исполнению лозунг о том, что альпинизм  способствует укреплению мобилизационной готовности советского народа и является одним из важнейших оборонных видов спорта, а Красная Армия становится инициатором массового альпинизма.
В  1937 году  Крыленко готовит грандиозную экспедицию на Памир с целью покорения  трех семитысячников в честь  20-летия Октябрьской революции. Экспедиция закончилась восхождениями  на пик Ленина ( 7134 ) и пик Коммунизма ( 7495 ). По причине занятости работой, как член правительства, принять личное участие в восхождениях на  пики  его мечты, Крыленко, к сожалению, не смог.
Его именем назван перевал к востоку от пика Ленина, две вершины на Памире 6415 и  6100 в Язгулемском хребте и улица три тысячи метров длиной в благодарном Санкт-Ленинграде. Но это будет потом, а  в 1938 году на пленуме ЦК ВК  ВКП (б) Крыленко подвергся критике, формально, за то, что тратил много времени на альпинизм, «когда другие работают».
Вскоре после этого Крыленко был снят со всех постов, исключен из ВКП(б).
По приказу Народного комиссара внутренних дел СССР Н.И. Ежова  Николай Васильевич  Крыленко был арестован 31 января  1938 года.
В книге Р.А. Медведева «О Сталине и сталинизме» описан последний день свободы этого выдающегося государственного деятеля:
«Иначе сложилась судьба первого наркома юстиции СССР. Он был снят со своего поста и несколько дней передавал дела новому наркому Н.В. Рачкову. После этого Крыленко уехал на свою подмосковную дачу, где собралась его семья. Неожиданно раздался звонок из Москвы. Звонил Сталин. «Не расстраивайся, - сказал он. - Мы тебе доверяем. Продолжай порученную тебе работу над новым кодексом законов.»
Звонок Сталина успокоил Крыленко и его семью. Но в ту же ночь оперативная группа НКВД окружила дачу Крыленко. Ворвавшись в дом, работники НКВД арестовали Крыленко и почти всю его семью.»
Наркому юстиции, ленинскому ученику с еще дореволюционным партийным стажем было предъявлено грозное обвинение в создании контрреволюционной организации «среди туристов и альпинистов». Предъявлялись в вину и связи с антисоветской  организацией правых, якобы возглавляемой Бухариным, создании в органах юстиции вредительской организации и подрывной деятельности, а также в вербовке и вовлечении во вредительскую организацию 30 человек.
В марте Крыленко, один из основателей советской  страны, дал признательные показания в том, что с 1930 года действительно участвовал в антисоветской организации и активно занимался вредительством, а спустя месяц, с помощью изощренных пыток, у невероятно мужественного человека были выбиты признания о фактах его, еще дореволюционной,  борьбы против Ленина, а сразу после революции замышлял с Бухариным, Пятаковым и Преображенским планы борьбы с любимой партией.
Протокол процесса содержал всего 19 строк, сам суд длился чуть больше четверти часа. Вот так аукнулась “царица доказательств”...
Николай Васильевич был казнен в тот же день своим замом, Василием Васильевичем Ульрихом, лично расстреливавшим приговоренных.
Отмечают, что Ульрих был заядлым любителем-энтомологом - его единственной страстью, помимо расстрелов невиновных людей, было коллекционирование жуков и бабочек.