на осколках Луны. глава пятая

Глава пятая .
Невидимая опасность.
Откинувшись на спинку кожаного кресла, Мэрдок внимательно смотрел на воительницу. Белоснежная кожа Эммы стала еще бледнее под влиянием  нахлынувших  эмоций, темно-карие глаза горели воинственным огнем.  Тихо ворча от напряжения, она чертила схему  союзных королевств, от ее активного напора карандаши ломались один за другим. Волшебника с самого утра раздражало буквально все – листья на деревьях шелестели отвратительно громко, невыносимо топал дворецкий,  Кристиан выглядел слишком недовольным. А теперь еще и Эмма, с ее стремлением к перфекционизму, уже в который раз перечерчивала схему.
-Нет, я, конечно, все понимаю, - возмущенно выдохнув, воительница отбросила назад длинные, постоянно мешавшие ей волосы. – Но если следовать твоей логике, предателя найти станет так же легко, как цветущий кактус зимой!
- Эмма, но мы не можем бездействовать! – с шумом поднялся из-за стола Мэрдок, случайно уронив на пол, к счастью, практически пустую, чернильницу. Звук разбивающегося фарфора немного охладил волшебника.
- А я и не предлагаю сидеть сложа руки, - сверкнула глазами Эмма.
-Ладно, прости, погорячился, - примирительно  ответил волшебник.
В эти дни ссоры вспыхивали на удивление быстро. По удивительно бестолковым причинам ссорились Мэрдок и Эмма, Райн и Кристиан, Айверин разругалась с Бэндизайком  Беригором,  одна  Амелия, укрывшись в комнате с новорожденной дочерью, не участвовала в этом безумном безобразии.
Уставшая от споров королева вечером заглянула к ней, собираясь отдать подарок для малышки.
- Айверин, вам не кажется, что в замке происходит что-то странное? – спросила Амелия, глядя на  королеву, укачивающую безмятежно спящего младенца.
Королева наслаждалась покоем, царившем в этой обители детства и счастья. Бежевые ковры, расцвеченные бледным узором из роз, небольшими овалами выделялись на темном паркете по обе стороны от кровати. К детской кроватке, прикрытой белоснежным пологом, было придвинуто  кресло-качалка, сидя в которой Амелия часто укачивала дочку.  На широком подоконнике стояла  ониксовая ваза с большим букетом алых маков, а из окна открывался вид на зеленые склоны гор. На губах королевы, увлеченной созерцанием спящего ребенка, продолжала играть улыбка, когда она ответила Амелии:
- Ты предполагаешь, что за  всем происходящим, так же, как и за бурей того знаменательного дня, стоит Хола?
-Да, эта мысль посетила меня сегодня утром, когда  я ненадолго спустилась вниз и обнаружила, что Мэрдок спорит с  Райном, опровергая то, что сам же утверждал накануне.
Айверин  задумалась и, уложив малышку, присела на край кровати.
- Знаешь, а я, пожалуй, с тобой соглашусь. Утром произошел спор между Эммой и Кристианом, причем оба вели себя удивительно агрессивно, так, словно их и не связывает долгая тесная дружба.
- Я удивилась еще сильнее, когда во время такого кратковременного нахождения в гостиной, мне внезапно, совершенно без повода, захотелось поругаться с Мэрдоком.
 По просьбе королевы   горничная пригласила наверх Эмму, которая была совершенно недовольна всем происходящим.
-Почему до выхода замуж меня никто не предупредил  о том, что мужья бывают невыносимо вредными, небрежными и невнимательными?
-Ну этот вопрос точно не ко мне, - скрывая улыбку, покачала головой королева.
Эмма, раздраженно обмахиваясь веером, присела рядом  с Айверин.
-Эмма, дорогая, а тебя только Райн бесит? –осторожно спросила королева. – Ты ни в ком больше странностей не замечала?
-Если бы меня бесил только Райн, то я, возможно, даже почувствовала бы себя сравнительно счастливой. Так нет же! Кристиан со своими эмоциональными качелями выведет из себя даже монаха-отшельника, Мэрдок превратился в невыносимого зануду. Да и вы, мадам, порой впадаете в приступы наивности и раздражительности.
Королева   с Амелией понимающе переглянулись.
-Все ясно, - заключила Айверин, направляясь к выходу из комнаты. – Опять дело не обошлось без Холы.
Королева  вместе с Мэрдоком пытались определить источник магического воздействия на дом.
-Ну нельзя же быть такими наивными? – возмущалась Эмма. – Хола, конечно, не гений, но и не настолько глупа, чтобы дважды одинаково воздействовать.  Трюк с засланной  летучей мышью уже был, сейчас она применила что-то новое.
Сосредоточенно хмурясь, Айверин и Мэрдок вглядывались в магический кристалл, практически не реагируя на ее слова. 
-Я согласен с Эммой, -  поднялся с дивана Кристиан. –Хола коварна, нам предстоит нечто новое, и сидеть в тишине и покое достаточно опасно.  Давайте обсудим план действий.
Воительница возглавила собравшихся за столом советчиков, пока владеющие магией правители продолжали  бродить по дому  и  что-то возмущенно бормотать в поисках источника неприятностей.
-Ничему их жизнь не учит, - тяжело выдохнула Эмма.
Наконец,  было решено, что дом будут охранять воины Мэрдока, группа разведчиков отправится в обозначенные Кристианом части королевства, а все, находящиеся в доме, постараются быть максимально внимательными и осторожными.
Когда королева вернулась из не увенчавшегося успехом поиска  магического источника, Эмма нашла и для нее важное дело:
-  Мы знаем, что эльфийскую магию невозможно ликвидировать, поэтому будет весьма разумно, если вы  защитите чарами детскую. Помните, вы уже применяли их однажды, защищая  комнаты наших с Райном детей? 
 На выставление защитных барьеров ушло несколько часов, но теперь все обитатели замка были спокойны – Авроре ничего не грозило.   Вечером того же дня королева, наконец-то, отдала Амелии особый подарок для девочки.
-Этот кулон привез с собой Глейн, его создателями были искусные гномы Хоммельгарда. Серебро для него добывалось исключительно  в дни полнолуния, изготавливали кулон тоже только в ночи особой луны. Еще за несколько месяц до рождения Сиребрена, эльфы долины предсказали, что скоро на свет  в доме одного из правителей появится девочка, обладающая особой магией – ей будет подвластно несколько стихий. Поскольку обычно такое волшебство доступно только эльфам, я пыталась угадать, может ли быть этим ребенком ваша с Мэрдоком дочь,  которая не обладает эльфийской кровью.   Подарок был заказан заранее, оставался нерешенным вопрос с камнем.   Все стало ясно, когда Аврора появилась на свет. Будучи  дочерью волшебника,  она получила дар отца. Но в ту   страшную ночь Хола атаковала ваш замок подчиненными ей приспешниками.  Было затрачено немало эльфийской магии, которая буквально пронизывала воздух. Взрослые люди   почти не восприимчивы к магии,  не адресованной лично им, но младенец, в первые минуты своей жизни, впитывает ее, как губка.  Теперь твоя дочь, рожденная в грозовую ночь, обладает частью моей магии, усиленной луной. Поэтому в кулоне, который будет ее оберегать, сияет лунный камень, заговоренный эльфами  Долины.
Амелия растроганно обняла королеву.


Поздним вечером Эмма, в суете не успевшая поесть ни разу за день, решила наведаться на кухню замка в поисках чего-либо вкусного и полезного (в последнее время она несколько фанатично следила за фигурой). Пока  она выбирала между   помидором и томатным соком,    за окном промелькнул подозрительный огонек. Эмма замерла на месте.  Следом за первым с неба опустился второй огонек. Зоркий взгляд воительницы отметил, что эти огоньки никак не могут быть светлячками – отличаются размерами, формой и траекторией полета. Подкравшись к окну, Эмма собиралась проследить за огоньками, но тут в кухне раздался оглушительный грохот.
-Эмма, вот ты где! Я тебя уже несколько часов ищу!   Стоило нам появиться в доме у Мэрдока, как моя жена вечно куда-то пропадает.
- Рааайн, - закатила глаза Эмма. –  Помолчи, я потом все объясню.
Возмущенный первый министр тяжело выдохнул свое возмущение, но не мог удержаться и не продолжить:
- Значит, я уже и высказывать ничего не…
Монолог был прерван Эммой, накрывшей мягкой ладонью теплые губы Райна.
- Молчи и смотри туда, - тихо шикнула на него воительница.
Огоньков на поляне  у  границы сада становилось все больше.
- Эмма, ты  останешься в замке, -  прошептал ей на ухо освобожденный Райн. – Я не хочу рисковать твоей жизнью в разборках с непонятным источником света.
 - Ну конечно, пока воительницы сидят дома, разбираться министры будут. Обойдешься. Или идем вместе, или сам оставайся дома.
Было решено не будить никого из обитателей замка,  чтобы не терять драгоценное время. Эмма предпочла сообщить о странных огнях только дежурящей вокруг замка охране, а затем, сопровождаемые несколькими воинами, они  с Райном, стараясь ступать бесшумно, продвигались по аллеям.  Чем ближе  становилась стена, тем ярче  было  алое свечение. Подобравшись ближе, Эмма не смогла сдержать  изумленного возгласа:
-Поверить не могу, кого она прислала…..
Войско Холы состояло из небольшого отряда крылатых воительниц, облаченных в черные одеяния,  с небрежно наброшенными красными накидками, которые в полете превращались в крылья. 
-Мне кажется, они хорошо  подготовлены и физически, и магически, - прошептал Райн,  проверяя, насколько хорошо заточен охотничий нож. Летняя ночь была темной, луна еще не взошла, но от  красных накидок исходил яркий свет,   лишающий обитателей замка возможности напасть незамеченными.
Повинуясь указанию Эммы, дозорные вызвали подкрепление. Тем  временем, воительницы, как по единой команде, откинули назад плащи, и глазам притаившихся наблюдателей предстала пугающая картина полного вооружения: тела  волшебниц были защищены ярко-алой кольчугой, на поясах висело множество ножей и острый меч, у некоторых за спиной обнаружился колчан со стрелами.
-Эмма, я не хочу тебя пугать, но мы крепко влипли… эти кольчуги…. Я слышал о них, когда был в союзе с Холой. Сталь выкована не обычным образом, а в кратере вулкана, при помощи магического огня. Не думаю, что нам будет легко нанести им вред.
Эмма прикусила губу, напряженно размышляя. Ей не хотелось возвращаться в замок, будить Айверин или Мэрдока,  чтобы они применили магию – на это все могло уйти драгоценное время, которого и так было мало.  Ей казалось, что она уже слышала нечто, что может быть очень полезно в такой ситуации, что-то, что чудесным образом поможет им  одержать победу над Красным войском. Но времени на размышления, как оказалось, не было.  Красная стрела просвистела в опасной близости от воительницы, и если бы не Райн, оттолкнувший  супругу, Эмма бы потеряла не только прядь роскошных волос, но и жизнь.
- Мы попались! – Райн  вытащил меч из ножен, готовясь биться до последней капли крови, и его примеру последовали все воины. Красными всполохами огненное войско нападало на защитников,   нанеся нескольким из них тяжелые ранения уже в первые минуты битвы.   Шум цикад сменился звоном мечей, потревоженные вороны с громким криком покинули гнезда. Эмма   не ведала страха, единственным ее желанием было отомстить за павших соратников. Не  оснащенная никакой магией, воительница неслась между колдуньями, нанося им тяжелые раны. Наблюдательность Эммы помогла ей отметить, что шея и руки противниц не защищены ничем, следовательно, нужно просто  задеть мечом вену или артерию. Райн применил незначительную магию, стараясь  снизить огненный жар плащей воительниц, но это дало неожиданный эффект. Радуясь легкой победе, он пронзил мечом одну из нападавших, безжизненно рухнувшую на землю, но как только соскользнувший с ее плеча красный плащ коснулся земли, как тут же с легким шипением испарился и растворился в воздухе красной дымкой.
-Райн,  магия! Она возвращается к Холе? Такое возможно? – голос Эммы перекрыл грохот оружия.
-Не знаю…- Райн замер в растерянности. – Почему это не происходит, когда   твои удары попадают в цель?
В подтверждении его слов, Эмма обрушила меч на воительницу, пытавшуюся убить юного эльфа. Та упала пораженная ударом, но ничего не произошло – красный плащ остался лежать на траве, возле своей обладательницы.
Эмма бы с радостью поразмышляла о причинах такого противоречия, но думать во время битвы она привыкла только о ее стратегии. Без труда вычислив предводительницу огненного отряда, воительница стремилась подобраться к ней, а по пути уничтожить как можно больше противниц. Но, как оказалось, ее интерес к предводительнице был взаимным. Огненные, удивленные не меньше Райна странным действием меча Эммы, предупредили ее о необыкновенных способностях воительницы.
Горящие красные глаза, развевающиеся огненные волосы –  предводительница была  бы прекрасна, не будь такой ужасной.
-Эльфийский клинок…. – прошипела она, увидев, чем наносит удары Эммы. – Эльфийский клинок   в руках воительницы из рода Маэрина… вот почему ты уничтожаешь моих людей.
-Из рода кого?- Эмма замерла на месте, и потеряла бдительность. Воительница, уничтожившая половину отряда противника,  отвлеклась, пытаясь понять, о каком роде говорит   колдунья, и совершила непростительный промах…    Рука предводительницы не дрогнула, меч не соскользнул. С легким удивленным криком Эмма дотронулась до расползающегося на уровне ребер пятна крови, растерянно взглянула на окровавленные пальцы, а затем  у нее перед глазами ярко вспыхнули звезды, напевая колыбельную легким шумом ветра, сквозь которую едва  пробился так любимый ею голос:
-Эмма! – ветер унес крик Райна далеко за пределы охранной стены,  но теперь для министра ничто не имело значения. Он не видел ни того, как пятеро выживших огненных колдуний помчались к замку, устраняя  последних воинов на своем пути, ни того, как вороны пытались   помешать им попасть к дому, он видел только ее – ту, которую так давно любил, и так мало, всего лишь три года, он пробыл с нею вместе. Ее, окровавленную, не дышащую,  чья белоснежная кожа утратила все краски. Райн стоял на коленях возле Эммы, которая теряла последние силы, и стекающие водопадом слезы, слезы человека, плачущего впервые в жизни,  мешали ему увидеть, что она, пусть и слабо, но все еще дышит.
Тем временем в замке разворачивались страшные события.  Ворвавшийся в дом огненный вихрь действовал бесшумно.  Устранив сопротивление на первом этаже, они почти беспрепятственно проникли на второй. Разбуженный шумом, в коридор выбежал Мэрдок, наскоро одевшись,  выскочила королева. Волшебник попробовал метнуть в нападавших небольшую молнию, рискуя спалить собственный дом, но его магия была неспособна пробить их защитные кольчуги. Айверин  использовала магию света, но в военном искусстве эльфийская королева способностями не отличалась, поэтому ее  помощь носила только вспомогательный характер.
-Мадам, толку от вас немного, не могли бы вы помогать мне магией, стоя вон там, у комнаты Авроры? А еще лучше – сделайте то, в чем вы намного сильнее. Защитите всеми своими силами мою жену и дочь..
Понимая всю его правоту, королева молча удалилась в комнату Амелии. В таком маленьком пространстве эльфийская магия становилась сильнее и была способна удерживать любую атаку. Амелия плакала и рвалась к Мэрдоку, но королева была непреклонна – никто не выйдет из комнаты и никто не зайдет в нее, пока битва не окончится. На оборону уходило немало  магических сил, но королева черпала их  уже не в кольце, а в ином, никогда не ослабевающем источнике – в мыслях обо всех тех, кого она любила. Несколько ведьм, прорвав оборону Мэрдока и присоединившего к нему Кристиана,  пытались проникнуть в детскую, но эльфийская защитная магия обжигала их и отбрасывала назад, стоило только прикоснуться к двери.
-Айверин, а если они прорвутся? – Амелия места себе не находила от тревоги. – Что с нами будет?
Королева, поняв природу магии огненных воительниц, была спокойна – она знала, что им никогда не преодолеть эльфов:
-За нас переживать нет смысла – мы под надежной защитой… Но я не могу ничем помочь тем, кто остался за этой дверью..
Обе замолчали, думая об остальных, о тех, кто мог в любой момент пострадать от рук нападавших.
За дверью был слышен лязг мечей, крики переговаривавшихся Кристиана и Мэрдока. Королева сжимала кольцо, не отрывая глаз о луны за окном,  и умоляя мысленно все силы эльфов послать защиту всем дорогим ей людям.
Мэрдок и Кристиан сражались, не ведая страха. Тяжелее всего приходилось следопыту – не обладая абсолютно никакой магией, только физической   подготовкой, он легко уклонялся от мечей  колдуний, но настоящие мучения ему причиняло любое их прикосновение, прожигавшее тело огнем. Не получив ни одной раны, он ужасно страдал от ожогов, покрывавших его руки и плечи, но старался биться, преодолевая туман боли, понимая, что иначе не выживет никто.
 Устранив  трех из пяти нападавших, волшебник и следопыт понимали, что против двух оставшихся  у них мало шансов – измотанные сражением, они  были  бессильны против предводительницы и ее помощницы, самых физически  и магически подготовленных огненных ведьм.
- Крис, нам надо устранить хотя бы одну! Со второй как-нибудь справится Айверин, когда та проникнет в ним в комнату. Против обеих королеве не выстоять.
-Понял, - ответ следопыта, предчувствующего собственную гибель, был краток.
 С обеих сторон тесня предводительницу, они были уже  готовы нанести совместный удар, как вдруг она пала под ударом незнакомого меча. Не успели  друзья понять, что происходит, как этот же меч пронзил кольчугу  помощницы предводительницы.
В коридоре воцарилась тишина. С трудом переводя дыхание, Кристиан, наконец, отвел глаза от поверженных противниц  и взглянул на неожиданного помощника. Перед ними стоял настоящий воин.  Не слишком высокий – выше Кристиана, но ниже Мэрдока, крепкого телосложения, передвигающийся с хищной грацией гепарда,  его левую руку украшали  нанесенные татуировкой руны, на светлом лице, окруженном темной бородкой, выделялись темные глаза, небольшие губы были поджаты в усмешке. Он буквально излучал силу, с которой трудно было не считаться.
Точнее,   так подумали Кристиан и Мэрдок. Дверь детской распахнулась и с возгласом:
- Адервенте, ислэйм! (остолбеней, исчезни), - на пороге комнаты появилась королева. Пронзительный, яркий как солнце свет, резанул по глазам застонавшего воина.
-Вы живы? – Айверин не знала к кому ей броситься первому – к раненому в плечо Мэрдоку или к почти терявшему сознание от боли ожогов Кристиану, пока не увидела их спасителя. Теперь замерла без слов королева, побледнев так, что с золотистых щек исчез загар. На ее лице жили только глаза – потрясенные, удивленные, и побелевшими губами она едва вымолвила чужим голосом:
- Стефан?
-Да, Айверин, я вернулся, - улыбаясь одними губами, ответил гость.
Неизвестно, чем бы все закончилось – королева не  могла говорить и думать, Мэрдок от  удивления забыл  о ране, Кристиан, сам не  зная почему, почувствовал боль гораздо сильнее, чем боль от ожогов, как вдруг в разбитое окно влетел ворон, и с диким, не похожим на обычное карканье, криком подлетел к волшебнику. Он кружил над Мэрдоком, словно что-то высказывая, и тот мрачнел с каждой минутой.
-Мадам, кто-то из наших серьезно ранен.
Забыв обо всем,  королева и Мэрдок помчались вслед за вороном. Медленно, не торопясь, за ними последовал Стефан.  Кристиан хотел присоединиться, превозмогая сильнейшую боль, но был остановлен мягкой рукой Амелии:
-Ты сильно пострадал, и ничем им не поможешь… отдохни, они сами разберутся.
-Конечно, при помощи Стефана, - через силу усмехнулся  следопыт.
На самом деле, в этот момент королеве было совершенно не до следопыта.  Подгоняемые тревогой, они быстро преодолели расстояние до стены,  и увидели разбивающее сердца зрелище:  сдержанный Райн на коленях перед бездыханной Эммой, которую все привыкли считать непобедимой.   Королеве показалось, что такой сильной боли она не испытывала еще никогда в жизни, но Мэрдок успел предупредить:
-Ворон говорит, что  она пока еще жива. Мы еще можем успеть.
Райн не замечал ничего, что происходит вокруг. Остекленевшим взглядом сквозь пелену слез он продолжал смотреть только на Эмму. Айверин и Мэрдок опустились на траву рядом с ним. Королева ножом вспорола платье воительницы и осмотрела рану:
-Опасная  и очень глубокая, но мы подоспели во время. Мэрдок, нам нужно очистить рану.
Из кольца королевы полился яркий свет, а Мэрдок направил на рану появившийся из воздуха водный фонтан, который промывал ее чистейшей водой. Через несколько минут рана была очищена, но кровь продолжала литься.
- Я не понимаю, почему кровотечение не останавливается! – королева была в отчаянии.
-Раны, нанесенные огненными, имеют свои особенности, - прозвучал голос Стефана. –  Они не просто разрезают плоть, они пережигают кровеносные сосуды.
Королеве хотелось сесть рядом с Райном и предаться неизбывному горю, но спокойствие в голосе Стефана внушало надежду.
-И что можно сделать?
-Волшебник,  попроси свою птицу найти серебряную траву,  и как можно скорее. А ты продолжай поддерживать в ней силы, как умеешь, -  добавил он, обращаясь к королеве.
Положив руку с кольцом на лоб Эммы, королева шептала слова эльфийских заклинаний, передавая воительнице часть своих сил. Вскоре ворон вернулся, неся небольшой пучок травы, действительно имеющей серебристый оттенок.
-Ну, теперь все будет в порядке, - усмехнулся Стефан. – И не такие раны лечили.
Размяв в руке траву, он приложил ее к ране Эммы, затем открыл свой походный мешок, и зашил ей рану серебряной ниткой.
-Теперь все зависит от тебя,  Айверин, ты должна обеспечить ей правильное лечение, и тогда твоя подруга пойдет на поправку гораздо быстрее.
Райн, наконец, осознал, что происходит. Дыхание Эммы, получившей часть эльфийских сил, стало более осязаемым. Вместе с ней жизнь вернулась и к Райну,  который все прошедшее время мечтал только об одном – погибнуть вместе с той, без которой не мог жить.