Право выбора Фантастич. повесть Глава 2

Глава 2. Эксперимент

Когда Кирилл Семененко вошел в маленькую, но уютную приемную Главного, Нина, секретарь Столетова, пригласила его сесть в одинокое кресло у двери и извинилась:
— Прошу, прощения, Кирилл Матвеевич, но вам придется подождать. Павел Сидорович будет с минуты на минуту.
 —  Рядом с вами я готов сидеть здесь, хоть всю жизнь,  —  весело ответил Кирилл, хотя времени у него было и впрямь в обрез.
— Ну, здравствуй, Кирилл!  —  в приемную ворвался Столетов. — Нина! Никто не звонил? Долго здесь? Почтовые кристаллы памяти просмотрю через пятнадцать минут. Извини, пожалуйста, Кирилл, что заставил ждать. На пятнадцать тридцать, Нина, пригласите заведующих лабораторий. А ты проходи, проходи, Кирилл,  —  сыпал, как из рога изобилия, Столетов.
Он успевал всюду. В одну минуту Главный мог говорить с двумя — тремя, будто в нём сразу работало несколько человек. В одну минуту порой мог отдавать столько команд и приказов, что другому на это же не хватило бы и получаса... И еще была у Столетова одна положительная особенность  —  все намеченное он всегда доводил до конца сам, а если и перепоручал кому-либо, то и спрашивал с него, как с самого себя. Сначала можно было подумать, что у этого человека, которого за глаза почти все в институте называли гомо андроидус, абсолютно нет отрицательных качеств, однако они были  —  Столетов был непримирим к нарушителям рабочего распорядка, часто выговаривая провинившемуся:
— Тебе дано шесть часов на работу, вот и работай, успевай! Но чтобы ни минуты сверхурочной, начал в восемь, значит, изволь, в полтретьего быть за проходной института!
Сам же Столетов, бывало, не выходил из института сутками...
— Пойдем ко мне, Кирилл. Матвеевич,  —  главный широким шагом прошел в кабинет, одновременно прилизывая рукой свои прямые волосы.  —  понимаешь,  —  извинительно, что было со Столетовым редко, начал он,  —  так было нужно, чтобы ты обязательно остался со своими воспитанниками...
— Чего — чего, но этого я от вас, Павел Сидорович, признаться, и не ожидал,  —  сразу же бросился в атаку Кирилл, помня старое, как мир, что нападение  —  самая лучшая защита.  —  Разве я андроид? И неужели я не помог бы там, у реки? Ведь мне самому интересно знать, что случилось с двести двадцать четвертым,  —  юноша с обиженной миной посмотрел на Главного.  —  Неужто в нем забарахлил какой-то чип? Я ведь полноправный сотрудник института, и ответственен за...
— Но, учти, не за двести двадцать четвертого. С тебя, Кирилл, достаточно и твоих восемнадцати воспитанников,  —  резко бросил Главный тоном, не терпящим возражения.
— И все же, Семененко попытался возразить:
— Нашли дурака...
— Ну, ну... — по-отечески похлопал по плечу Кирилла Главный.  —  Не лезь, пожалуйста, туда, куда тебя не просят. Был проведен эксперимент...
— Вот это да! На мне?  —  Кирилл удивленно, взглянул на Столетова, что стоял у окна, на широком стекле которого осенний дождь вышивал замысловатые, ежесекундно меняющиеся фигуры и вертел в пальцах ручку.  —  Ну, зачем так, Павел Сидорович? А
я-то думал...  —  Семененко обиженно вздохнул.
— Думал... Нет! Просто нужно было, чтобы был человек в четвертой лаборатории.
Наклонив набок голову, Кирилл посмотрел на Столетова:
— Так ведь там же, Павел Сидорович, была Любовь Сидоркина и дежурная группа! Разве этого недостаточно?
— Хорошо, не обижайся. Сейчас некогда объяснять, что и как. К твоим услугам информаторий. Там обо всем и узнаешь. Не бойся, не убежит от тебя вчерашний день. Думай о дне завтрашнем. А сейчас на отдых! Ты еще не догулял свой отпуск. 
Кирилл, зная, что оправдываться перед Главным, пустой номер, поэтому только махнул рукой и поднялся:
- Пойду догуливать свой отпуск, Павел Сидорович, раз так надо,  — тихо, словно провинившийся школьник сказал Кирилл, а потом с иронией добавил,  —  Если я вам сейчас не нужен...
Главный в знак согласия, молча кивнул и протянул юноше свою, твердую ладонь.
— Передай Нине, чтобы зашла,  —  сказал он напоследок и, вынув из верхнего ящика стола несколько кристаллов памяти, зарядил их в считыватель.
* * *
Через пять минут Кирилл, перейдя двор, опять зашел к своим воспитанникам, у которых на сей раз читал курс высшей математики Тихон Степанович Белый  —  седовласый, уже лысеющий ворчливый, но приятный на вид, доктор физико-математических наук.
Приоткрыв дверь, Кирилл заглянул в аудиторию, широкая, на всю комнату электронная доска, по которой виртуозно водил тонкой длинной указкой преподаватель, сверху донизу была исписана формулами и выводами.
— День добрый, Тихон Степанович, разрешите войти?  —  шепотом спросил Семененко.
Белый в знак согласия только утвердительно кивнул головой и продолжил лекцию.
Пытаясь не шуметь, Кирилл на цыпочках прошел на свое привычное место. Именно здесь, в конце класса, на последней парте, часто любил сидеть Семененко, наблюдая за своими, уже оперившимися воспитанниками, которые намного превзошли его самого, да и многих, читавших лекции. Ведь Кирилл Семененко, Люба Сидоркина, Тихон Степанович Белый да и другие, знали более или менее полно свой предмет  —  Люба  —  русскую литературу, он, Кирилл, кибернетику, Тихон Степанович  —  математику и физику и несколько поверхностно, другие предметы.
Воспитанники же Кирилла, андроиды высшего класса четвертого поколения, которых готовили для межзвездных экспедиций, должны были особо тщательно и полно знать если не все, то как можно больше  —  столько, сколько могли вместить их ячейки памяти...
Включив у доски математические блоки компьютера и пройдя
следом за Кириллом в конец класса, Тихон Степанович присел рядом с парнем.
— Как у вас продвигаются дела?  —  поинтересовался Кирилл, подняв на преподавателя глаза.
— Да-а, если откровенно, еще не знаю, —  доктор махнул своей сухощавой рукой,  —  вот если бы у моих, пускай и очень старательных да послушных учеников, были хотя бы планшеты для записей  —  тогда другое дело,  —  почему — то шепотом говорил Белый.  —  А так, не знаю, что они смогут запомнить. А повторять-то им из чего?  —  теперь уже ворчал старик.  —  Не буду же я им перед экзаменами еще один курс читать... Вот в чем дело.  —  Доктор вздохнул. На его волевом, изъеденном глубокими морщинам! лице, проступал здоровый румянец.
— Пожалуйста не беспокойтесь, Тихон Степанович.  —  Кирилл улыбнулся кажущейся беспомощности старика, который только вторую, неделю читал лекции в их научно-исследовательском институте биокибернетики.  —  Они все запомнят.
 —  Все ли?  —  опять засомневался ученый и, окинув взглядом восемнадцать своих необычных учеников, что усердно следили за медленно изменяющимися на электронной доске формулами и выводами, посмотрел на Кирилла.
— Таких старательных учеников у вас еще не было, Тихон Степанович,  —  уверенно произнес Кирилл.  —  Они запомнят
все сказанное вами, каждое ваше движение, профессор, каждый жест. И не только запомнят, но и сразу же будут применять всё на практике...
— Даже мои движения?  —  старик совсем растерялся и прошел своей, уже тяжелеющей с годами походкой к доске.  —  хорош я подаю пример своим воспитанникам...  —  Он ухмыльнулся и осуждающе покачал седой головой.  —  Если уж на то пошло, то машина справилась бы лучше меня. Значительно лучше... Да и намного быстрее, —  Профессор вздохнул... — Но раз так нужно, чтобы этим примерным ученикам преподавал человек, то...
— Понимаете, в нашем институте сейчас созданы две параллельные группы роботов. Одну обучает наш институтский компьютер. Для другой преподают люди...
— Ну и есть уже какой-то результат? — поинтересовался ученый..
— Пока еще трудно что-то определенное сказать, Тихон Степанович.  —  планируя подобный эксперимент, мы предполагали, что андроиды группы, где читают люди, станут уживчивее, уступчивее и, если хотите, эмоциональнее, человечнее, будут способны на переживания, чувства... Но пока что...
— Пока от этих послушных будущих академиков, учителей, космонавтов...
Профессор не договорил и, как это было уже не раз, недвузначно махнув сухощавой рукой, взял указку и отключил тумблер математических блоков институтского компьютера. На доске осталась недописанная машиной формула.
Кирилл улыбнулся, встал из-за парты и прошел к профессору:
— Да мы и не ждем от воспитанников пока ничего, Тихон Степанович. Эксперимент наш только начался. Он будет длиться еще долго, так что...
— Понятно, Кирилл Матвеевич. А вы не боитесь, что вас сейчас могут подслушать наши воспитанники?  —  Профессор кивнул головой на аудиторию, где молча сидели андроиды и наблюдали за учителем и Кириллом.
— Они должны все знать, в этом тоже цель эксперимента.  —  Кирилл протянул для прощания руку профессору.  —  А теперь, Тихон Степанович, мне пора.  —  Семененко вздохнул.  —  Павел Сидорович стоит на своем и заставляет догуливать отпуск. Что поделаешь. Поеду в санаторий...
Старик кивнул головой и прошел к электронной доске. Его указка, дописав оставленную машиной, быстро и легко заскользила дальше на кажущемся серым, отливающем метал¬лом полотне.
Кирилл молча вышел из класса. Все андроиды внимательно слушали объяснение и наблюдали за указкой учителя и только Кликуша грустным взглядом своих черных глаз смотрел, за медленно закрывающейся за Кириллом массивной дверью.