Воровские шайки друзей-малолеток

(На фото в центре - я, Женька, в белой рубашке, с пионерским галстуком. Моё имя на фото подписал старший брат. Ко мне он относился с ехидством, а потому  искалечил фото. Я сижу между колен директора школы Казимира Афанасьевича. Слева от него наш классный руководитель Мария Григорьевна. Я и не знал, что они меня любили за тихий нрав и старательность в учёбе).

В детстве я был мелким воришкой. Это было выживание. Детство было голодным. Семья кормилась с огорода картошкой, овощами. Мать варила супы из лебеды и крапивы, сотворяла окрошку на молочной сыворотке местного молокозавода.
 
Главным моим развлечением был поиск еды. Летом ходил за 10 км. в лес за черешней, ловил в торфяных карьерах руками линей, раков на дохлых вонючих лягушек и плотву на удочку, на колхозном пруду ловил мелких карасиков на вечерней зорьке, прячась на ночь от сторожей в стогу сена.



Недалеко от моего дома (улица Котовского, дом 115), за рекой Плоской, притоком Южного Буга, располагалось клубничное поле подсобного хозяйства ЦПКО. Ранним утром, пока не рассеялся туман, я скрытно переплывал речку и заползал в заросли клубники. Поле сторожили немые. Воришек они жестоко избивали палкой. Но я не попадался им.

Полакомившись клубникой, я плыл обратно и бродил в кустах клёнов - искал майских жуков. Они ещё спали. Встряхнёшь куст - падают в траву. Я их прятал в спичечный коробок и приставлял его к уху. Они - шур, шур...пели мне сонные песни...

Как-то ранним утром в августовский туман я вышел на рыбалку. У стариков-соседей росла яблонька с одним яблоком на ветке. Остро захотелось есть и я сорвал его. И теперь всю жизнь меня мучит совесть. Представляю, как они лелеяли это яблочко. И вдруг оно исчезло.

Впрочем, я излишне совестлив. Сегодня у меня есть свой дачный сад и я знаю, что при сборе урожая в саду иногда на ветке остаётся одно-другое яблоко и нет нужды и охоты тянуться за ним - короба уже полны. Наверное, у стариков-соседей так и было.

Я стал постарше и начались дела посерьёзней. В пятом классе мелкую воровскую банду мы сколотили с одноклассниками - Толя Федосеев (Быку) и Толя Герасименко (Герасим). Герасим был чуть старше нас и выше на голову - широкоплечий, красивый.

Мои кореша были вороватей меня. Герасим однажды увлёк нас красть пустые бутылки ящиками со двора магазина. Он перелез через забор, Быку сидел на заборе, я стоял на шухере. Герасим подал ящик, Быку принимал его и уронил - силёнки не хватило удержать. Раздался грохот, посыпались осколки. Мы - дёру. Это было уже серьёзно и пахло милицией. Больше мы не воровали.

С Быку мы облазили все чердаки в домах на центральной улице. Находили, как помню, старые фотографии, рекламные дореволюционные листки, открытки... Но, увы, это было несъедобным.

Мы с Толей Федосеевым любили читать русскую литературу - Вересаева, Куприна, Грина, Горького, сочиняли рассказы, вели дневники, что-то писали в них друг другу окололитературное, нравственное.
В седьмом классе я увлёкся французскими романами из школьной библиотеки. Романы Ги де Мопассана и Эмиля Золя меня шокировали – там было много непонятной мне эротики.

Учителя, узнав от библиотекарши о моих пристрастиях, улыбались мне. А учительница русской литературы Зинаида Фёдоровна (отчество как у моей матери)называла меня за глаза Маяковским. Когда она что-то рассказывала на уроке, я пристально смотрел на неё. Она, резко повернувшись ко мне, ловила мой взгляд. Я опускал глаза. Она мне очень нравилась - у неё была большая грудь и красивый грудной женский голос. Эх, будь я смелее. Я прижался бы лицом к её груди и был бы счастлив. Всю жизнь жалею, что не случилось.

Герасим вырос и стал авиационным инженером. Быку по моему совету и вслед за мной, хотя и с третьей попытки, поступил на физфак МГУ, окончил, стал аспирантом, защитил диссертацию, преподавал физику в Хмельницком Политехе. А я сделал неплохую карьеру в физике, в экономике, в бизнесе, на госслужбе. Но об этом - в другой раз.

Вот такие были дела и делишки у мелких воришек. И было это в СССР.

Р.Е.С.  2017 г.