Рунный камень. Avrora Borealis

     Октябрьский вечер был тихий. Чуть подмораживало. Под луной сверкали застывающие капельки дождя. Они повисли как бисеринки на каждой веточке, переливаясь неярким голубоватым перламутровым светом. На чистом, словно отмытом прошедшим дождем небе, ярко блестели крупные звезды. Оно как магнитом притягивало к себе. Было чувство, будто что то должно произойти.
     … Белесая полоса появилась на небосводе неожиданно. Становясь все отчетливее, она делила небо как бы пополам. Вот уже один из концов стал закругляться и это уже была не полоса, а огромная запятая. Через нее ясно проступал ковш Большой Медведицы. Запятая становилась все шире и ярче.
      Одновременно в южной части небосклона стали возникать яркие вертикальные полосы, напоминающие луч прожектора. Между ними заиграла легкая, еле ощутимая ткань Aurora Borealis - Полярного сияния. Нежная, прозрачная, изгибаясь змеей, она трепетала как набегающие друг на друга волны.
     Вот оно - неповторимое мгновение игры красок. Но не то, какое бывает в очень сильные морозы, которые делают цвет более насыщенным. На этот раз он был особенно нежный. Едва уловимые переходы розового в желтый, салатного в голубой. Изумительная и потрясающая симфония красок.
     Сияние достигло своего апогея. Как последний аккорд в финале божественной симфонии, гигантская запятая осветилась очень ярким светом, словно разряд огромной силы прокатился из одного конца в другой.
На небе все также блестели звезды, светила луна и ничего не напоминало о том, что минуту назад творилось на небосводе.
     Великое безмолвие разговаривало с нами своим языком. А я, кроме красок, ничего не воспринимала. И лишь через десятки лет на тысячу километров от Кольского полуострова, увидев нечто подобным в Аркаиме. Мне показалось, что я, наконец, поняла, что хотело сказать мне заполярное небо алым свечением, и такими завораживающими картинами полыхающего неба.