Теория мультивселенной и ее философская подоплека

                ***

Любой человек, интересующийся современной космологией, более-менее представляет основные ее этапы. Сначала, сто лет назад возникает теория Большого Взрыва с ее концепцией расширения вселенной из точки с бесконечной плотностью (т.н. сингулярность), а затем, в начале 80х, появляется гипотеза инфляции,  говорящая о физическом состоянии и законе расширения Вселенной на ранней стадии Большого взрыва и предполагающая период ускоренного по сравнению со стандартной моделью горячей Вселенной расширения. Наконец, в рамках инфляционной модели формулируется гипотеза мультивселенной, согласно которой, начальные события возникновения мира напоминают кипение жидкости со вздуванием пузырей: наша вселенная лишь один из таких пузырей, но их невообразимое количество – оно измеряется числом, равным десять в пятисотой степени. У этих вселенных другой набор фундаментальных физических величин, другая физика и т.д. Поэтому они настолько «параллельны» нашей, что о них мы ничего знать не можем. Правда, немалая часть физиков мультивселенную воспринимает в штыки: они считают, что это скорее философская теория, поскольку она не фальсифицируема (её нельзя опровергнуть с помощью научного эксперимента, а это является неотъемлемой частью научного метода), а следовательно, является ненаучной (напр.: Kragh, H. Contemporary History of Cosmology and the Controversy over the Multiverse // Annals of Science:  journal. — 2009. — Vol. 66, no. 4. — P. 529).
Но нас здесь интересует мнение сторонников концепции мультивселенной, и та философия, которой они (вольно или невольно) придерживаются. Вот передо мной интервью одного из самых известных отечественных специалистов в области современной космологии, Андрея Дмитриевича Линде (до 1989 года работал в России, а с 1990 является профессором физики в Стэнфордском университете, США). Понятно, что интервью – это популярный жанр, но в нем проф. Линде говорит примечательные вещи по интересующей нас теме. Вот, например, почему понадобилась доктрина мультивселенной: «способ думать, что человек живет в той части Вселенной, где его существование возможно (он называется антропным принципом), имеет смысл, только если у Вселенной есть возможность себя по-разному реализовать. Если бы мир был везде одинаков, то мала была бы вероятность того, что нам по дурости повезло, что мы оказались в мире, где всё так специально под нас тонко подогнано. Пришлось бы думать, что, наверное, это Бог так специально всё устроил, чтобы мы в этом мире жили. А в нашей теории сама Вселенная подобрала все нужные условия, в одном месте подходящие для нас, в другом — для кого-то другого. Если отказаться от идеи множественности во Вселенной, то эту проблему — почему произошло много подгонки специально под нас — решить очень сложно» (http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/7870/). Я понимаю, что замечательный физик не обязан быть замечательным философом (как и наоборот) – и, тем не менее. Ясно также, что в современную эпоху достичь высот в обеих областях науки практически невероятно. Интересно, однако, почему философия у Линде именно такая. Получается, маститому физику просто не хочется думать, что вселенную сотворил Бог – раз в ней все так «тонко подогнано»: «пришлось бы думать». И тогда какая-то странная научная аргументация получается: "если я неправ, пришлось бы думать, что есть Бог, а значит, я прав". Прямо скажем, это как-то мало напоминает образец научной рациональности.
Разумеется, никто не думает, будто гипотезу мультивселенной физики (в т.ч. Линде) выдвинули, чтобы обосновать собственный атеизм. Конечно, у  них есть своя логика, основанная на космологических моделях. Тем не менее, весьма симптоматично как один из главных сторонников модели мультивселенной объясняет, почему необходимо выбрать именно эту модель, а не «старую», где вселенная была всего одна. Это к вопросу о том, может ли «хорошая» физика сочетаться с «плохой» философией.. И дело тут даже не в «хорошем» и «плохом» (пусть каждый решает это сам), а в том, что методологическая нейтральность науки здесь явно нарушается в пользу одной из возможных философий, живо напоминая Лапласа с его «я не нуждался в этой гипотезе» (это ответ на вопрос, почему в его физических трудах нет упоминания о Боге). И, стало быть, аргумент в защиту новой физической гипотезы выстраивается по принципу: в ней не нужно обращаться к философии, которую я лично не принимаю, и считаю плохой. После этого нелегко отделаться от ощущения, что философия в данном случае и вправду подменяет «чистую физику». Тем более что выше мы уже упоминали, что и часть физиков считает мультивселенную скорее философией, - пусть из других соображений.. Такого рода «замена» науки философией заставляет думать, что научная картина мира строится на точно таком же wishful thinking (принятии желаемого за действительное), что и религия. Но религия прямо ссылается на мистический сверхъестественный опыт, а тут нас пытаются уверить, что все строго рационально.. Обращает на себя внимание и такое место в приведенной цитате из Линде: «в нашей теории сама Вселенная подобрала все нужные условия, в одном месте подходящие для нас, в другом — для кого-то другого». Что значит – вселенная сама подобрала нужные условия? Она, что – разумное существо? Тогда это вариант пантеизма. Или речь идет о «естественном отборе» (скорее всего, наш физик именно это и имеет в виду)? Но тогда философ спросил бы – а почему этот отбор именно такой? И почему он привел к жизни, пусть только в нашей вселенной? Теолог бы ответил на такой вопрос соответствующим образом. Но вот когда на такой вопрос берется отвечать физик – можно ли избежать его «философской некомпетентности»?
Возьмем для примера еще один фрагмент из упомянутого интервью: «Когда-то Ньютон придумал принцип, который позже стали называть космологическим принципом. Он заключается в том, что Вселенная всюду должна быть одинакова, в некотором смысле однородна. Эйнштейн этим принципом вовсю пользовался. Это было просто такое предположение, что Вселенная всюду одинакова, как бы введенное для простоты, но почему это на самом деле так, ни Ньютон, ни Эйнштейн объяснить не могли. Просто принцип. Я даже иногда шутил, что люди, которые не имеют хороших идей, иногда имеют принципы». Т.е. доказательств не было, но принцип был взят в качестве аксиомы – допустим. Однако наш физик словно не замечает, что его собственное утверждение, будто "тонкую настройку" Вселенной нельзя объяснять существованием Бога, - это тоже не более, чем "принцип", тоже нельзя объяснить, "почему это так" и доказать экспериментально. «Почему это так» - это вопрос не физики, а философии или теологии. Любопытно, что сам Линде, обосновывая правильность доктрины мультивселенной, рассказывает и о таком опыте: «Наша теория — это единственный известный нам способ описать ряд экспериментальных фактов. Если у вас есть только одно теоретическое объяснение, почему энергия вакуума такая маленькая, почему масса протона и нейтрона так точно подогнаны и так далее, это экспериментально подтверждает, что теория имеет право на жизнь. Нашлась теория, которая дает ответы на множество вопросов устройства нашего мира, но только при условии, что на больших расстояниях во Вселенной все устроено совершенно иначе. Я был в экстазе, когда все это понял, это было еще давно, в 1986 году. Я сидел в Москве и вдруг увидел эту картину раскрашенной Вселенной, и это было совершенно потрясающе. Тут замечательна эта чисто философская претензия на то, что нашлась теория, которая объясняет «множество вопросов устройства нашего мира» (при этом как бы игнорируется, что масса физиков настроены против мультивселенной), и особенно – ссылка на потрясающий экстаз. А говорят, что экстаз – это прерогатива религиозных мистиков..
В одном месте проф. Линде прямо рассуждает на тему «наука и религия»: «Какое место в предложенной теорией множественной Вселенной картине мира могут занимать религиозные представления? - Я могу предложить такую аналогию. Когда Колумб открывал Америку, он приплыл к ее берегам на корабле. То, на что была способна его экспедиция, — это сделать карту побережья. Для того чтобы узнать, что там внутри, нужно было слезть с кораблей и пойти вглубь материка и там уже работать другими методами. Так же и наука: она старается сначала исчерпать все те методы, которые есть под рукой, а уже после этого думает, нужно ли нам искать какие-то другие, чтобы пойти дальше. Пока практика такова, что мы можем понять мир все глубже и глубже, не привлекая идей более абстрактного типа, к которым я отношу идею о Боге.. Прогресс идет настолько быстро, что для решения большинства вопросов, которые люди задают, достаточно инструментария, который у нас есть. Но если будет такой момент, когда мы уткнемся в стенку, чего пока что не произошло, то люди начнут думать — какие еще гипотезы нужно привлечь. Я полагаю, первое, что начнут делать, это объединять физику с теорией сознания». Все это прекрасно, вопрос лишь в том, насколько здесь адекватно решается вопрос о соотношении науки и богословия. Судя по всему, Линде мыслит так: физика экспериментальными методами продвигается вглубь вселенной, и пока они позволяют познавать вселенную – идея Бога не нужна. Это очень сильно напоминает позитивистскую схему или даже схему советского диамата (Линде как раз диамат преподавали, когда он учился на физфаке МГУ): наука, дескать, предлагает конкретные гипотезы, а философия как бы «опережает науку» и предлагает «абстрактные» модели – но это происходит в силу неразвитости естественных наук; кода они «встанут на ноги» - необходимость в философских гипотезах отпадет. Надо ли говорить, что в таком представлении заложены радикальный физикализм и сциентизм? Потому что предполагается, что философия – та же физика, только слишком «абстрактная», и потому не очень нужная – когда есть научная «конкретика». Но на самом деле все совсем не так: философия изначально – не «конкурент» физики, ибо работает на другом поле.
Что бы вы сказали о таком рассуждении: ученые с помощью научных методов все глубже и глубже исследуют мозг и человеческое тело и при этом не «утыкаются в стенку», - следовательно, «абстрактная философская идея» о сознании и душе – не нужна. А вот если «уткнемся» - ну тогда ладно.. Очевидно, что человек, рассуждающий подобным образом, не понимает специфики философии, ибо аргументация в защиту существования нематериальных сознания и души в философии – никак не связана с прогрессом в нейрофизиологии. Читайте Платона, господа физики и биологи. Это же касается и взаимосвязи физики и богословия. Как успехи физики в области космологии «отменяют» пять аргументов Фомы Аквинского в защиту бытия Бога или онтологический аргумент Ансельма? Никак. Это разные миры с разным способом аргументации. Вот поэтому физик, который пытается учить философии и теологии, изображая из себя мыслителя «широкого профиля» - выглядит не очень убедительно. Как и теолог, который пытается учить физиков – физике. Для того, чтобы взаимодействовать – физики и теологи должны научиться слышать друг друга. Но для этого необходимо понимать специфику занятий собеседника. Ведь, казалось бы, бритва Оккама (вполне себе научный принцип) должна отсекать концепцию мультивселенной как лишние допущения, в то время как сотворение мира Богом выглядит проще и изящнее. Но этим физикам кажется наоборот - что отсутствие Бога проще, хотя при этом они предполагают все новые и новые недоказуемые сущности в виде огромного количества вселенных.
Иными словами, физик делающий высказывания философского и теологического характера (ибо даже отвержение идеи Бога или непринятие ее в расчет – это уже философское и теологическое высказывание), – должен быть крайне осторожным, чтобы не показаться профаном в той области, которая, между прочим, старше физики, и ставит «вечные вопросы»: для чего существуют человек и мир? почему есть нечто, а не ничто? Почему есть мир, в котором мы живем, ведь легко представить себе мир, в котором человека не было бы? Некоторые физики (из числа космологов) сказали бы, что они тоже ставят такие вопросы и отвечают на них. Да, это так, но только философия и теология смотрят на эти вопросы с другой «колокольни». В конце концов, для биолога поднятие руки может быть описано как чисто физиологический процесс; а философ скажет: но ведь человек сначала пожелал поднять руку, а потом поднял – значит, сознание первичнее материи в данном случае. Кто прав? Правы оба – просто они видят разные стороны одной медали. Так же физика и теология – в проблемах происхождения мира. Так что тут – не взаимоисключение, а взаимодополнение. И не случайно Линде говорит, что в будущем ученые будут «объединять физику с теорией сознания» - т.е. он понимает, что из описания мира даже физикам сознание исключить нельзя (впервые эта проблема возникла еще во время возникновения квантовой механики), - нельзя исключить тот элемент, который физикой не описывается в силу его нематериальности. Значит, физику, чтобы быть компетентным – надо «включать» в теорию – сознание. Но тогда почему нельзя включить и еще один «нематериальный элемент», который тоже не описывается физикой – Бога?