687. Хуторская чертовщина. Горючая слеза

            Подчистив двор, отца Попова Николая, станичные ревкомовцы нагрянули во двор Конюсиных, что жили по соседству через плетень.
          Глава  семейства, мужик богатырского телосложения, было собрался прогнать прочь рыскающих по двору снабженцев, но его сын Андрей уговорил отца не лезть на рожон, убедив того, что так лучше будет для всех.
          Николай Конюсин сплюнул себе под ноги и удалился в хату, чтоб не видеть этого срамного обыска.
          Но главная причина его ухода была совсем не в этом, те хуторяне, что толпились у двора, явно злорадствовали, припоминая не такие уж давние времена, когда по наказу злой Паучихи, его руками творились безжалостные наказания.
             А так как бог всё видит и радует за веру в справедливость, посылая своё возмездие от имени новой власти, то вот и настало время расплаты Конюсину за его бывшие долги.
           Этого помещичьего прихлебателя мало того, чтобы  хорошенько ощипать, так многие были бы за то, чтоб его ещё бы и прилюдно выпороли.
        Думаете, не нашлось того, кто бы это сделал?
       Не переживайте, нашлись бы желающие,  приложили бы свои руки с удовольствием, чтоб собака знал, почём оно лихо, когда плетью хлещут по спине за самую малую провинность, без всякого на то суда и следствия.
        Проведя на скорую руку ревизию в хозяйстве Конюсинского двора и изъяв излишки сверх нормы, ревкомовцы не забыли заглянуть и во двор Назара Савича, хотя к сведению сказать, он то и не был указан в списке по ряду важных причин.
          Так распорядился Иван Васильевич, оценив на глаз, что в этот двор стоит заглянуть и подвергнуть учёту не только продовольственную продукцию, но и живность.
             А у Назара было чего взять, как хороший хозяйственник, смотрящий на несколько лет вперёд имел большие запасы зерна, одних только скирд сена было у него не сколько, а тремя пирамидами кизеков, можно было отапливать хату и варганить пищу лет так пять, без всякого на то пополнения.
          Хоть Назар и надеялся, что его двор обойдут  стороной, а для этого даже прикрыл в конуре свою злющую собаку, чтоб она своим лаем случаем не привлекла бы постороннего внимания, но глубоко ошибся.
          Время было обеденное слегка перевалившее на вторую половину дня, когда во двор с шумом вошли ревкомовцы в сопровождении начальства, станичного и своего хуторского.
         В это время хозяин двора находился в возле хозяйственных построек, любая работа способствует отвлечению от неприятных мыслей, а нервничать приходилось и чем ближе к его двору приближались реквизиторы, тем муторнее становилось на душе.
          Назар решительно направился на встречу вошедшим, возмущаясь  бесшабашным нахальством вторжения в его двор, даже прикрикнул для порядка:
                -Куда прёте?!
                -Кто разрешал?!
        Взывая к справедливости, решил обескуражить фактами:
            -Да вы разве не знаете, что мой сын  казакует в сотне Тимохина?
            -Бьётся с врагами Советской власти?
            -За свою лихую  хватку владеть конём и шашкой, имеет поощрения от самого комдива!
           - Да я же сам, по личной инициативе!
            -Да разве вам не знать!
            -Отправил в станицу одного только зерна верхом гружёную бричку!
             -Сена два воза свёз!
             - И за это ни копейки не спросил!
              - А всё потому, что сознательность имею!
              - Много ли таких, как я?!
               -Вот то - то же, пальцев на одной руке хватит, чтоб всех пересчитать!
                -Вот ты Захар, запёрся в мой двор, а скажи мне, чего сам – то  отдал Советской власти?
                -Молчишь! Правильно делаешь, потому что у тебя ничего нет, и ни когда не было.
                - Да и ты Василь хорош, ведёшь людей ко мне, а ведь хорошо же знаешь, что Назар сам направил своего сына в отряд Красных Партизан, защищать советскую власть от нападок врагов.
                - Что ж получается, коня я дал сыну, считай обеспечил его  и коня пропитанием, на мой же деньги куплено обмундирование, так ко мне ещё какие – то имеют претензии?
                -Ну что, всё!  Выговорился?
                -Выпустил пар?
                -А теперь дядя послушай меня,
                сверля своими глазами Назара, сказал Иван Васильевич, широко расставив ноги в офицерских сапогах и воткнув руки себе на поясницу,  встав таким образом, в угрожающую позу.
       Слегка сдвинув кожаную фуражку со звездой себе на макушку, продолжил:
               -Всё это верно, но не совсем справедливо.
               - Хозяйство, как я погляжу, у тебя довольно богатое.
                -А вот этими руками всё и нажито,
                выставив перед собой  свои мозолистые руки, продемонстрировал их Назар всем присутствующим во дворе,
                -и ещё мои хлопцы приложили к этому своё участие.
             - А это ещё бабка ведунья надвое сказала, откуда у тебя такое зажиточное хозяйства,
                начал своё наступление Иван Васильевич на доводы Назара.
            -Здесь даже дураку ясно, что без помощи хуторян не обошлось.
             - А может ты и батраков имеешь или нанимаешь со стороны?
             - Так это мы быстро узнаем,
                Иван Васильевич кивнул в сторону собравшихся  у двора хуторян,
               -они врать не станут, выскажут всё, как есть на самом деле.
           -Хитро ты меня хочешь на лопатки положить, так и норовишь сделать из меня  эксплуататора.
            -Да нанимал людей и платил за это.
            - Имею полное право.
             - А как их не нанимать, вот скажем, вспахать землицу надобно или собрать урожай.
              - Сам ведь понятие имеешь, что каждый день простоявшего созревшего колоса грозит потерей урожая.
                -Колос не будет ждать, когда до него дойдёт очередь, сбросит самое ценное зерно.
                - Вот они и убытки и напрасен труд цельного года.
                -Ты вот мне скажи, честно и праведно,
                смягчая голос, заговорил Назар,
             -в этот год пора бы озимыми поля засеять, а по сути, ещё и половины полей не вспахано.
           -Вам ведь станичникам проще, у вас поля вона где, считай у нас за спиной.
         - А нам надо ехать в степь, под самый нос восставшего казачества, не ровен час налетят из – за Невольки и всем головы по сносят.
           -А хлебушек всё же сеять надо, иначе этот поедим, на следующий год и собирать нечего, так и до голода не далеко.
          -То, что в тебе есть жилка хозяйственная это понятно, хорошо, что радуешь заботу о будущем урожае, но это тебя не красит, жадноват ты дядя, как я погляжу.
         -И запомни, мы забираем не твоё, а лишь то, что сработано руками наёмного люда.
         -А это по моим примерным подсчётам выйдет больше чем половина.
       -Я тоже кое – чего кумекаю в сельском хозяйстве и понимаю что к чему.
        -Так что не мешай нам выполнять нашу работу, а задумаешь упрямиться, быстро сядешь под арест.
        - А там с тобой цацкаться не будут, быстро объяснят, по чём она нынче Советская власть.
       Да уж, ситуация я вам скажу очень даже не приятная, Назар весь налился злостью и побагровел лицом, стараясь сдерживать свой гнев.
         Савич глубоко и тяжко дышал, выпучив свои бычьи глаза, дай бы ему сейчас волю, всех бы искрошил в мелкую капусту.
         Тяжело смотреть, когда без твоего разрешения, эти вот самые голодранцы, расхаживают по твоему двору как у себя дома, входя в хату без всякого стеснения, заглядывая в каждые углы.
       Раз приехали за зерном и фуражом, так как кого чёрта шариться в самой хате или думают, что он, Назар, запихался мешками с добром под кровати?
       Не надо Назара держать за хуторского дурака, эдакого простофилю, который понятия не имеет, как спрятать всё нужное в такое место, что сам потом с трудом отыщет.
         Барский амбар, (тот самый, который в одну из ночей большого грабежа и погрома, был тайно вынесен из усадьбы и теперь стоял в хозяйственном дворе Савичей) не мог не привлечь к себе особого внимания.
         У Назара испросили ключ, от громадного замка, в случае отказа грозились сбить его.
         Зачем портить вещь и глупо упорствовать, когда всё равно заберутся в сам амбар.
         А ведь Назар в этом амбаре не только навел чистоту и порядок, но и ещё оборудовал здесь хранилище зерна и всякой конской упряжи с всевозможным подручным инструментом.
        Это был не амбар, а само наглядное пособие хозяйского отношения  к орудиям производства и правильного хранения зерна и сельхозпродукции.
        К примеру, подвешенные на вывернутых листьях  связки початков кукурузы, заплетённые в косички  вязанки чеснока и лука.
       Имелось здесь и сальцо, пересыпанное крупной солью.
        Да много чего ещё вкусного и аппетитного.
       В общем, полнейший рай для любого крестьянина.

          Как не хотелось Назару, чтоб эта голытьба не совала свой нос в его амбар, всё ж пришлось уступить:
             -Колька!
                Крикнул он сыну,
                -принеси из хаты ключи от амбара.
       -Сам открою, да присмотрю, чтоб особо не баловались.
       -Знаю я таких, только впусти, всё выметут под чистую.
      Вслед за Николаем из сарая выглянул его брат Виктор, что привлекло внимание Иван Васильевича.
                -Твои гвардейцы? Спросил Иван Васильевич Назара.
                -А то ж чьи, мои хлопцы.
                -Вот помогают управляться по хозяйству.
                -Крепкие молодцы, в ополчении состоят?
                - Рано им ещё, не призывного возраста.
                -Да где ж там не призывного, вон какие бугаи, сейчас и в шестнадцать годков с удовольствием берут на службу.
                -Вот помогут делянку до пахать, да озимыми засеять, вот тогда и посмотрим, куда их определить.
                - Они у меня, что с лошадьми управляться, что лихо скакать, обучены с малолетства,
                расхвастался Назар.
         -Вот и определим их на первое время в отряд Загумённого, а там, как ты говоришь, видно будет, куда их определить.
         Вот так поворот дела, на попятную уже не попрёшь, надо как – то выкручиваться из подобной ситуации, Назар для вида схитрил:
            -Их бы к старшему брату определить. 
            -Первое время присматривал бы за ними, подсказал бы лишний раз, что да как лучше сделать.
             -Со своими, оно как – то проще, да и по родственному спокойнее. 

          Один из шустрых и юрких станичников заглянувший по роду  своей любознательности в сарай,  скором времени с удивленным лицом, показался из дверей, подзывая к себе своего начальника посмотреть на одно чудо – чудное, отчего Назар весь изменился в лице.
             Он явно имел испуганный вид, а руки от нервного перенапряжения слегка потрясывало.
             -Ну что там у тебя такого интересного? Спросил Иван Васильевич.
             -Да тут в двух словах не расскажешь, требуется посмотреть,
                отозвался  ревкомовец, довольный  своей находкой.
       Из хаты вышел Николай, подойдя к отцу, протянул связку ключей.
               -Чё ты мне их тычешь,
                зло вскричал Назар,
                -чё ты ими тычешь!
                -Иди открой замок на амбаре!
                -Чего тут не понятного.
               - Суёт он их мне!
                -Вон им не терпится, чужим добром разжиться.
               -Иди, открой.
               -Глаза б мои не видели, такого разора!
  Николай в такие моменты понимал, что отец находился на грани срыва и в такие моменты бешенства, от него можно было всего ожидать.
         Запросто мог схватить вилы и в порыве гнева шырнуть ими в кого угодно.
            Всё бы отдал Назар из своего хозяйства, только бы не ходить в сарай.
          Как оказалось, там стояли две лошади, не просто лошади, а самые настоящие трёхлетки скакуны.
            Вопрос напрашивался сам собой, откуда они у него взялись?
            Вот тут – то и запел Савич свою за унылую песню, объясняя, что этих лошадок он приобрёл для своих сыновей, ещё при властвующей помещице, на что имеются даже бумаги, да тому ещё подтверждение имеющиеся тавро Мамкиных.
            Вроде бы всё сходится, вроде бы всё правильно, но имеется небольшая загогулинка, неужели всё это время он держал лошадей в сарае, боясь, как бы соседи и хуторяне не слазили их.
          Но эти скакуны не были похожи на тех закормышей, которых держали  безвыездно в сарае, лоснящийся цвет покрова говорил совсем об ином, что за ними был очень хороший уход.
         Тому подтверждение, что сыновья Назара так и вертелись вокруг этих лошадей, даже в такой важный момент, когда во двор ввалила толпа, они всё равно находились в сарае.
           Вроде бы всё так и сходиться масть по козырям, но хлопчики находились там с совершенно иной целью, папашка им наказал, очень строго наказал, чтоб  лошади случайно не подали ни звука, чтоб не привлекли к себе внимания посторонних людей.
           Кто понимает толк в лошадях, тот знает им цену, а цена хорошим лошадям, да в такое не простое время очень больших денег стоит.
         
            Уже в голосе Назара не было того напористого басистого оттенка, теперь он больше походил на просьбу  скромного просителя, у которого собираются отобрать последнее.
          Назар уверял и изворачивался, убеждая Иван Васильевича, что вот на этих скакунах в скором времени, возможно, даже завтра, его Николай с Виктором явятся в станицу к самому Гречухе, чтоб поступить на службу в казачий отряд Красный  Партизан.
         Но такого человека, как Иван Васильевич на мякине не проведёшь, а слёзными прошениями не пронять, неотлагательно был вынесен вердикт, что лошади изымаются в пользу Советской власти. 
         А вот его сыновей с нетерпением ожидают в станичном ревкоме, чтоб в дальнейшем определить их судьбу, пристроив в одну из казачьих сотен. 
        Когда лошадей Назара было собрались выводить, Савич встал на проходе и с угрозой в голосе произнёс:
           -А ну не тронь! Кому сказано не тронь!
            -Не дам вывести!
            -Мои это лошади и ни какого права не имеете их у меня отбирать.
        Иван Васильевич был удивлён такой перемене в голосе Савича, это поддело его миролюбивый настрой, как будто сам чёрт дёрнул за ниточку его самолюбия:
          -А это мы ещё посмотрим, выводить лошадей или нет!
         - А на счёт моего права помолчал бы.
         -Можешь пожаловаться на меня, это не возбраняется, сходи в станицу, там тебе популярно объяснят, что к чему.
          -Советская власть в данное время испытывает нехватку в тягловой силе и тем более в строевых лошадях, а этот хуторской куркуль припрятал их у себя.
               -Так не годиться! Человек хороший!
               -Ну – ка отошёл в сторону!
            -Сказал не пущу! Значит, не пущу!
            - А это мы сейчас посмотрим!
      Иван Васильевич полный решительности, достал наган и воткнул его ствол в живот Назара.
            -Или ты нам уступаешь дорогу или я тебе пущу пулю в брюхо!
            -Имею на это все полномочия!
      Наступила временная тишина, Иван Васильевич стоял в ожидании, когда Назар дойдёт своим крестьянским умом, что его не повиновение может закончится плачевным концом для него же самого.
       Наблюдалась интересная картина, здоровяк Назар стоял в проёме дверей, а ему в живот приставил наган человек во всём кожаном чуть ниже среднего росточка.
           Да будь иная ситуация, Савич одним бы ударом кулака сверху, враз бы раздавил этого представителя власти, как вонючего клопа.
         Но сегодня был не тот день и не то время.
          Назар сдался и отошёл в сторонку, зло говоря:
             - Раз так, то пусть будет так. Придёт время, ещё сведём счёты.
             -Потом посмотрим, на чьей стороне будет правда.
             -А за лошадей от меня прощения не жди.
            - А не надо меня пугать, я давно пуганый.
             -Всякого наслушался за свою жизнь.
             -Так что своё мнение можешь оставить при себе.
       Ещё ни когда сыновья не видели своего отца в таком подавленном состоянии.
              Он смотрел в след уводящих из его двора лошадей, а по щекам скатывались крупные капли слёз.
          Савич давя в себе обиду, стоял и плакал, не издавая ни единого звука.

30 – 31 декабрь 2020г.