Первая любовь. гл. 21. Палатка

         Костёр между тем догорал. И ветки, которые я принёс, лишь ненадолго продлили его агонию. У костра осталась лишь одна пара: Володя и Света. Он положил голову ей на колени и закрыл глаза.
         Земля быстро остывала. Впрочем, Карелия никогда особым тёплом не отличалась. Не случайно она соседствует с ледяной Ладогой.
         Я забрал одеяло, на котором лежал у костра, и пошёл в свою палатку. Половину места в ней занимали коробки
с продуктами. Так что я был по совместительству ещё и как бы сторожем отрядного продовольствия.
         Включив фонарик, я надул резиновую подушку, затем постелил войлочную подстилку на пол, надел шерстяные носки и, накрывшись байковым одеялом, приготовился ко сну. Но как только собрался выключить фонарик, внезапно послышался
какой-то шорох, полог палатки откинулся и в образовавшемся проёме показалась голова Эсмеральды.

         -- Алёша, к тебе можно? – спросила она.
Оказывается, в палатку, которая была выделена ей вместе с Хлоей, пришёл Дафнис. И она оказалась там третьей лишним.
         От такого подарка судьбы меня чуть кондрашка не хватила. Сердце забилось в груди буйной птицей. 
Я не знал куда её уложить и чем накрыть. Отдал ей подушку, положив себе под голову стёганную куртку, поделился одеялом и выключил фонарик.  Мы прижались друг к дружке, чтоб было теплее, и тихонько посапывали, делая вид, что засыпаем...
      
         Естественно, это продолжалось недолго.  Я первым не выдержал и объяснился ей в любви.
         -- Не надо, Алёшенька! -- прошептала она. -- У нас разница с тобой целых три года!  Что ты можешь знать о любви?
Ты ещё такой маленький.
         Но я её уже не слушал. Я целовал её руки, её лицо, её волосы, её шею... Лариса не сопротивлялась, но постоянно шептала: «Не надо! Не надо!». Её губы сами, помимо её воли, тянулись ко мне. И когда наши губы сомкнулись, она замерла и не подавала больше признаков жизни. Чарующий дурман спутал мысли. Непонятно откуда взявшийся жар обжигал изнутри, растекался
по телу. Томительная нежность трепещущей волной наполнила мою душу.

         …Наконец, переведя дух и немного отдышавшись, Лариса откинулась в сторону.
         -- Ох! И загремлю же я за совращение малолетних, -- выдохнула она.
         Мы лежали на спине и смотрели в потолок. Кровь молоточками стучала в висках, оглушая меня, но её дыхание было ещё громче.
         Лунный свет, проникая сквозь марлю на нашем окошке, заполнил палатку.
В центре на главной стойке висел на кожаном ремешке транзистор, настроенный только на одну станцию «Маяк».
         Чтобы разрядить обстановку, я включил музыку. И надо же, попал на свою любимую песню. Она как очищающая молитва часто звучала в моей душе.
   
               «Что-то первая любовь вспоминается
                Если даже со второй начинается
                Или с третьей, что была их удачнее
                Только первой, всё равно, сердце схвачено.
 
                И зовёт она меня, эта первая,
                Словно машет на ветру белой вербою.
                И зовёт она меня, сумасшедшая,
                Как зовут грядущий день из прошедшего»*
                (https://www.youtube.com/watch?v=1LPLkIFsESs)
      
         Лариса отвела взгляд в сторону. Я привстал на локти и заглянул ей в глаза. Вдруг она схватила мою голову,
растормошила волосы, затем охватила шею и крепко-крепко прижалась ко мне.
         -- Алёшенька! -- прошептала она, и я ощутил на своём лице её горячий поцелуй.
   
         В это время послышались шаги, кто-то подошёл к нашей палатке и слегка откинул полог.       
         -- Лариса, ты здесь? -- послышался голос Хлои.
         Она сообщила Эсмеральде, что Женя ушёл спать, и её место снова свободно.
Лариса, воспользовавшись ситуацией, ещё раз поцеловала меня и выскочила из палатки.
   
         Я опять остался один. На душе было пустынно и холодно. Я и не заметил, как уснул. Мне снилась Эсмеральда, спящая
в сказочном лесу среди светлячков и лесных духов.

http://proza.ru/2020/12/31/1497

      * Муз. Колмановского, сл. Костюрина