Тело астрала

(фантасмагория для впечатлительных девушек по мотивам повести Владимира Одоевского «Сказка о мёртвом теле, неизвестно кому принадлежащем», 1833 год.)

1. ВЕЧЕРИНКА

У аспиранта МГУ Вити Иванова собрались друзья. Комната, украшенная книгами, видеокассетами, песочными часами и картой звёздного неба, создавала особое настроение. Пили вино. Смотрели видеофильм об НЛО. Чтобы не рассеять тонкую материю, сотканную встречей с неизведанным, молчали. Заговорили о мистике, иррациональном.

Иванов:
- Понять астральное пространство просто. Астральное измерение отражает физический мир. Это как идёшь по зеркалу, а под тобой пляшет отражение.

На диване сидит пара. У Лены восторженное лицо. Она смотрит на Иванова и влюбляется в него. Витя - физик, любит парадоксы и девушек.

Витя: - И там бродят наши астральные тела! Протяни руку - и ты коснёшься их.

Окидывает взглядом привлекательное тело соседки, касается его. Лена вздрагивает и отшатывается как птица от ружья охотника.

Бородатый ученый Вячеслав из Смоленска насмешливо улыбается: - Э, господа! Об астральных телах давно известно. Мой дед слышал от своего деда об одном таком случае. Дело было при Катыни под Смоленском лет так двести назад.
Витя подмигнул Лене и перевернул песчаные часы.

2.СЛУЧАЙ НА РЕЖЕНСКОМ ТРАКТЕ

Начало 18 века. По лесному тракту под Катынью мимо села Морковино на бричке едет пан Домбровский - молоденький иностранец, из поляков. Он крепко пьян и частенько прикладывается к бутылочке. Глядя в сторону Морковино, что за оврагами катит мимо его взгляда, он восклицает:
- Где же ты моя пани Зося, голубка. Ждешь ли ты меня? Или с паном Дзюбой воркуешь? А не проведать ли тебя, мой ангел небесный до срока? Попробую как незаметненько сделать это.

Пан Домбровский зажмуривается, приподымается в бричке, бросает вожжи и чудно колеблется... Он не замечает, как к его лицу стремительно приближается крупная ветка раскидистого дерева и глухо бьёт по лбу. Пан Домбровский падает навзничь. Небеса разверзаются, выпускают луч небесный и тот вливается пану прямо в грудь. Пан выказывает на лице неземную муку и начинает двоиться. Из его тела выпархивает некая туманная фигура с бутылкой в руке. Это пан Домбровский отразился в астральной плоскости. Туманная фигура машет руками как крыльями, взлетает, уносится вперёд, роняя на лету бутылку. Та шлёпается на морду лошади. Лошадь дёргается и рвётся вперёд. Понесла. Колесо брички попадает на кочку, тело пана Домбровского вываливается на землю.

Утро. По тракту идут и едут добрые люди, находят на обочине тело пана Домбровского. Заглядывают в лицо. Крестятся. Хлопочут. Покрывают его белое лицо платком.

Вдали пасётся лошадь с бричкой. К ней подходит цыган, выпрягает, уводит. Лошадь на ходу оглядывается на хозяина... что-то говорит... Но кто же знает лошажий язык?!!

Появляется полицейский чин. Тело погружают на телегу и везут в Морковино. Стаскивают с телеги, вешают на шею бирку, вносят в выморочную избу (морг) и бросают в клеть со льдом. На щит у двери избы вешают объявление. Убогий мужик читает объявление по слогам:
- Найдено мёртвое тело… картуз суконный, нос велик… Объявлено следствие … коли найдётся телу владелец - заявить…
Мужик притворно крестится: «Свят, свят…» отходит.

Снова видим место, где произошло злоключение с паном Домбровским. Прилетает его астральный двойник, порхает, ищет тело, не находит и отправляется на его поиски по белому свету.

3. ПРИКАЗНОЙ СЕВАСТЬЯНЫЧ

Выморочная изба. Полутемнота. На столе ночник, остатки гуся, штоф водки. Четверть штофа опорожнена. Приказной Севастьяныч занят изготовлением бумаг к утреннему заседанию выездного суда по опознанию тела. Он с умилением достаёт из сумки заветную тетрадку с выписками из указов, записями событий (регистрационный журнал). Листает.

4. ВОСПОМИНАНИЯ ПРИКАЗНОГО.

Приказной опорожнил вторую четверть штофа. Поглядывая в тетрадку, принялся выгибать крючки на бумаге. Вспомнил, сколько сделал добра начальству и заулыбался. Как перевозил найденные тела за границу уезда да там и бросал, избавляя исправника от хлопот. Как, потрясая тетрадкой, рапортовал начальству о невозможности исполнить предписания, предотвращая тем нарушения высочайших повелений. Как ловко учинял допросы и собирал единогласные показания от неграмотной братии, как судебные заседатели почтительно слушали его, как жители околотка, кланяясь, просили совета…

Приказной опорожнил ещё четверть штофа, крякнул и зажмурившись от ощущения собственного достоинства, воскликнул:
- Да без меня погибли бы и заседатель, и исправник. Да мной держится вся слава уезда!

Но сладость ощущения тут же уменьшилась от воспоминания сердитых глаз губернатора. Как тот грозно распекал секретаря суда за недостатки. Эти глаза смотрели из-за облаков, как призраки. От почтения перед всесильной властью приказной привстал.

Он оглянулся на полутёмное окошко и мысленно выглянул из него. Глаза губернатора были за три сотни вёрст и показались не так уж страшны.
«До бога высоко, до царя далеко!» - прошептал приказной. Для увеличения бодрости он принял ещё четверть штофа и совсем повеселел. Он вспомнил всю свою жизнь. Домик, нажитый своим умишкой, бутыли с наливочкой на подоконниках, кожаную книгу и серенькие ассигнации в ней, свою сахарную Лукерью Петровну в обнимку с телёнком во дворе, самовар, кланяющийся ему со стола.

Воображение перенесло приказного в лета детства-юности. Вспомнил он, как голодал он от матушкиной скупости, как учили его уму-разуму малого да беззащитного розгами.
Приказной всхлипнул и изрёк:
«А всё таки вырос... да стал умным. И все стали уважать да слушать мои мудрые речи. Вот например (приосанясь как в судебном заседании): "Судари и сударыни. Мы с вами не глупые греки, что ездят на ослах, а в сани не запрягают. Это они Трою взяли, а Царьград туркам отдали. А мы своё Морковино не сдадим…"

5. ПРОСИТЕЛЬ

Размышления приказного были прерваны словами:
- Батюшка, Иван Севастьяныч! Я к вам с покорнейшей просьбою.
Приказной, не поворачивая головы, предполагая чужое присутствие, стал особенно старательно писать и голову склонил над столом совсем низко. Буркнул:
- Что вам угодно-с?
- Вы от суда вызываете владельцев найденного в Морковине тела.
- Так-с.
- Так, извольте же. Владелец - это я и тело - моё.
- Так-с.
- Так нельзя ли сделать милость и выдать его мне?
- Крепостной что ли ваш был?
- Да нет, Иван Севастьяныч. Сделайте одолжение, выдайте.
- Может и ваше. Да без следствия и справок выдавать не положено. Дело длинное, хлопотное, требует процедур и рассуждения.
- Так я и сорока рублей не пожалею на процедуры. А за рассуждения - отдельно.
При тех словах приказной поднял с готовностью голову, но просителя не увидел.
- Да на свет-то выйдите что ли.
- Так я возле вас и стою!

Приказной поправил огонь в ночнике, протёр глаза, осмотрелся и пробормотал:
- Ослеп я, не иначе?
- А как же вам меня видеть?
- Не пойму я ваши речи. Дайте хоть взглянуть, сударь, на вас. Я многих тут видывал. Сразу признаю.
- Матка боска! Грех сказать, сударь. Показаться лишь на миг малый могу, да мне это очень трудно без тела…. А вот и я.

При этих словах из угла стало показываться некое прозрачное как пар лицо без ясного образа. То явится, то сгинет, то выставиться, то пропадёт.
- Ох, извините, пан приказной! Как же трудно показываться без тела. Отец родной! Отдайте же мне мое тело поскорее, я и пятидесяти рублей не пожалею.

6. СТРАШНАЯ ДОГАДКА

И лишь теперь приказной смекнул, что имеет дело со случаем особым. Он остолбенел, глаза выпучил, рот открыл, вдохнул всей грудью, да так и замер… успел лишь осознать, что деньги сулит дело не малые.

7. ВОЗГЛАСЫ

Лицо приказного превратилось в лицо Вячеслава в квартире Иванова. Рассказчик замер, глаза выпучил, рот открыл, вдохнул всей грудью…
Лена взвизгнула. Все вздрогнули, зашевелились.
Иванов: - Типовой случай перемещения сознания в астральную гиперплоскость.
- Ты нас до инфаркта доведёшь!
- Вячеслав, продолжай, продолжай…
- Не верю!

8. ПОКАЯНИЕ ДОМБРОВСКОГО

Домбровский:
- Вот и пани Зося поначалу не верила.
Приказной всплеснул руками, перекрестился, глядя в угол избы. Не помогло. Задумался. Вспомнил, что находится при исполнении. Принял чиновную позу. Чего, мол, за службу не приходилось видывать. Взялся писать.

- Вы сами, сударь, кем будете? Имя, отчество, чин.
- Йозеф Домбровский, иностранец, проше пана. В пути потерял своё несчастное тело. Одна душа христианская осталась в наличии. А дело всё в том, что имел я обычай выходить из тела в иные пространства.
- Кой черт! Да вы меня морочите, сударь!
- Сущая правда, пан, клянусь святыми угодниками. Ехал я на бричке по реженскому тракту смотреть имение под Смоленском, которое купил. Решил навестить знакомую в Морковино, пани Зосю с сюрпризом, так сказать. Оставил тело на минуточку и полетел. А конь проклятый задурил. Я его жду, жду в Морковино. А его нет и нет. Хотел вернуться, так пани Зося не отпускает. Утром вернулся - ни коня, ни брички, ни тела. Две недели маялся туда-сюда. И лишь сегодня от добрых людей узнал, что тело у вас.

8. ПРОШЕНИЕ

Приказной: - А признаться, поступили вы неосмотрительно.
Домбровский: - Что же делать, если привычка такая. У нас в Варшаве то стало так модно! Чуть что, вон из тела и ать-два в пространства. Ведь нет в той привычке ничего противозаконного, не правда ли?

- Так-то оно так. Но у нас такого не припомню! Я думал только греки такие чудные да глупые. Так у вас в Польше чудаки похлеще. Что же далее?
Перед носом приказного порхнула крупная ассигнация и упала на стол.
- Вот и задаточек!

Приказной взял ассигнацию, разгладил, осмотрел, спрятал в тетрадку.
- Так тело-то ваше на леднике. Сами и берите. Я чай не сторож ему!
- Э! Нет. Мне нужно чтобы всё было по форме. Со справкой о выдаче. Иначе моя дражайшая жёнушка поднимет реестры, да похоронит меня законно, да завладеет имением. Извольте, пан исправник, написать прошение, дать ему ход и выдать тело официально.

Приказной берет перо. Домбровский диктует.
- В Реженский земский суд от иностранца Домбровского Йозефа прошение. Сего 20-го червня ехал я…
- Не так быстро…
Домбровский лопочет, исправник пишет…
… в чем и подписываюсь. Извольте же, сударь, подписать!
- Легко сказать подпиши. Говорят же вам, рук у меня нет - остались при теле.
Приказной задумывается и пишет: «со слов просителя за неумением российской грамоты по его собственной просьбе губернский регистратор Иван Севастьянов сын Благосердов руку приложил».

- Чувствительнейше вам обязан! Ну, теперь хлопочите, чтобы дело скорее решилось, а я сбегаю повидаться с пани Зосей.
- Да как же та Зося?
- О! Ещё как! Вы не знаете женщин. А вас я не обижу - ещё пятьдесят рублей дам.
Голос удаляется и замирает.
- Постойте, постойте, ваше благородие! - вскричал приказной, - в просьбе противоречие. Как же я мог с ваших слов прошение писать, ежели язык ваш при теле остался и не выдан?

Приказной остаётся сидеть задумавшись, поводя головой из стороны в сторону, с разведёнными руками.

9. РАССМОТРЕНИЕ ПРОШЕНИЯ

Утром приказной, продравши глаза, взглянул на штоф. Тот оказался пуст. Эта досада выбила у приказного из головы прочие мысли, и он отправился из избы в надежде опохмелиться.

Пришли судебный заседатель и уездный лекарь на опознание и вскрытие. Они принялись разбирать бумаги на столе, наткнулись на просьбу Домбровского. А тут и приказной вернулся.

Ну, брат Севастьяныч! - с хохотом вскричал заседатель.
- Экую околесную ты нагородил! Видно на сон грядущий здорово подтянул! Ты только послушай, Игнатич.
И заседатель, помирая со смеху, стал читать лекарю Игнатьичу вслух прошение Домбровского.

Лекарь махнул рукой:
- Да вскрыть это болтливое тело. И если не отзовётся, так и похоронить его по добру по здорову.  А нам в город пора.

Приказной вытащил свою тетрадь, полистал, увидел деньги, хитро сощурился и заговорил:
- Э, сударь, негоже. На этот случай в указах всё сказано. Просьба подана в надлежащей форме, скреплена документом с гербом и её след записать во входящий да ход дать. А тело можно так перепортить, что уж никуда годиться не будет. Так что уж лучше не трогать.

10. ПОХОРОНЫ ТЕЛА.

Само собой разумеется, что на предложение приказного не трогать тела и дать делу ход присутствующие ответили советами протрезвиться. Тем более, что тот заметно похмелился. А других прошений о пане Домбровском не поступало.
Лекарь вошёл в клеть при свидетелях. Вскрыли тело. Оно молчало. Судьба тела была решена. Да и чего стоит тело без души.

Тело хоронили на краю кладбища без церковного обряда, как хоронят утопленников. А погода не баловала. Что-то вилось в воздухе, бумаги из рук вырывало, в глаза пылью сыпало. А тут то ли покойник зашевелился, то ли с опохмелу показалось. Все равно похоронили, привалили на могилку камень, составили о том запись в реестр. Пропустили по чарке - другой и разъехались.

11. ПОСЛЕДСТВИЯ

Комната Иванова.
Лена: - Вот так история.
Иванов: - Типичный случай разрушения границ между физическим и астральным гиперплоскостями!

Вячеслав: - Господа! Чем история закончилась точно неизвестно. Но говорили по разному. Одни говорили, что когда лекарь дотронулся своим скальпелем к телу, оно вскочило и кинулось бежать, а приказной - следом. На ходу он требовал пятьдесят рублей. А когда тело оборотилось и показало ему фигу, стал кричать «Лови покойника…». Другие утверждают, что душа являлась к приказному по вечерам и требовала тело. А тот отвечал: «Справки собираются. Пока не могу!». Третьи говорили, что душа потребовала от приказного вернуть задаток, да в двойном размере, по закону.
А когда приказной помер, душа являлась к его внукам, правнукам и требовала у одних тело, у других задаток, у третьих проценты. Поиздержался, наверное, там...

12. ОТДАЙ ТЕЛО

Поздний вечер. Лена вышла на улицу. Ей представлялось астральное пространство, его параллели и меридианы, по которым вихрями носились астральные тела. Линии завертелись все быстрее. Лена заторопилась, задышала чаще…
Вдруг за её спиной раздался зловещий шёпот: «Отдай тело!» и что-то из темноты тронуло её за плечи. Она резко вскрикнула, повернулась…
Это был Виктор.
Лена не задумываясь, подчиняясь древнему женскому инстинкту, припечатала к его лицу звонкую пощёчину…. Отшатнулась и, узнав его, рассмеялась и кинулась ему на шею!

Пара долго стояла обнявшись. Для неё вопрос тела был решён. Тело принадлежало Вите. А над ними кружился астральный двойник, душа бедного Домбровского. Из непостижимой астральной гиперплоскости он беззвучно, как рыба в аквариуме, взывал и к ним, и ко всем живущим на земле «Отдайте тело… отдайте тело». Но его никто не слышал.

Конец фильма.