Оживший мрамор

1

Вам когда-нибудь доводилось видеть, как оживают мраморные статуи? Не доводилось? Тогда вам очень повезло! Мне повезло меньше, и именно поэтому, я, в данный момент,  нахожусь в психиатрической клинике основанной ученицей Зигмунда Фрейда принцессой греческой Марией Бонапарт. Клиника эта, если вы не в курсе, находится в трёх километрах от Парижа в окружении Булонского  леса и парка «Сен Клу». Здесь очень хорошо,  я вполне доволен своей нынешней жизнью, даже если остаток дней мне придётся провести в этой больнице, не пожалею об этом. Единственное, чего я сейчас избегаю, так это взгляда  в зеркала, потому что из них на меня смотрит безвременно поседевший с дергающейся левой щекой, старый человек. Человек, которому всего лишь двадцать семь лет отроду, и этот человек я.

А всё началось с того, что два года назад, одним дождливым ноябрьским вечером, мне позвонили. Звонивший представился мсье Бертраном, сказал, что ему отрекомендовали меня как лучшего во Франции специалиста по реставрации мраморных скульптур. Без лишней скромности скажу, что именно так и было, но сейчас, как вы понимаете, я  не занимаюсь этим делом и никогда не буду больше им заниматься, никогда! Мсье Бертран попросил  приехать к нему во вновь купленный  им в Париже старинный особняк, для того чтобы осмотреть несколько скульптур обнаруженных в подвале дома.   На них, по его словам,  имелись незначительные повреждения, мне надо было сделать заключение о возможности их реставрации.  На тот момент, я был абсолютно свободен и поэтому ответил, что смогу приехать для осмотра незамедлительно, но мсье Бертран назначил встречу на утро следующего дня. Так как вечер у меня был ни чем не занят, я решил прогуляться и посидеть за чашкой горячего шоколада с круассаном в каком-нибудь небольшом кафе. Я оделся и вышел на улицу. Начинался  дождь, поэтому я вернулся в свою мастерскую за зонтом. В тот день, не смотря на непогоду, на улицах было полно людей, так как был выходной, да и дождь, по всей видимости, начался совсем недавно не успев распугать прохожих. Пешком я добрался до сквера «Дюпле». К тому времени дождь почти закончился, я сложил зонт и, постелив на скамью, заранее купленную газету,  уселся под старым каштаном. Люблю посидеть просто так, наблюдая за происходящим со стороны. Попробуйте как-нибудь  понаблюдать за вечно спешащим миром. Гарантирую, вам понравится.

Начало смеркаться, я уже собрался было уходить, как вдруг, ко мне подошла старуха, такая, знаете ли, противная со скрюченным носом и огромной родинкой на правой щеке. Она сказала, уставившись на меня,  противным, скрипучим, словно старые половицы, голосом, чтобы я даже не думал прикасаться к семье. Только много позже мне стало понятно, о какой семье она говорила, но в тот момент, я подумал, что это просто сумасшедшая женщина, перепутавшая меня с кем-то, возможно, со своим любимым, в кавычках, зятем. Старуха ещё какое-то время постояла, глядя мне в глаза, а после, резко развернувшись, пошла прочь. Немного посидев, переваривая эту неловкую ситуацию, я встал, дойдя до ближайшего к скверу кафе, вошёл внутрь, заказал чашку горячего шоколада, парочку круассанов и уселся за столик возле окна. В помещении тихо играла музыка, было тепло и уютно,  это располагало к тому, чтобы расслабиться и забыть недавнее происшествие с безумной старой женщиной. Шоколад был хорош, круассаны бесподобны, подкрепившись, я решил выпить бокал вина и подозвал официанта. 

- Будьте так любезны, принесите мне бокал «Шато Лагранж»! - попросил я.

- Одну минуту, мсье! – ответил официант

Через минуту, на моём столе стоял бокал сухого красного вина. Я взял его в руку и втянул носом тонкий аромат виноградных лоз  района Сен-Жульен. В моем воображении сразу возник трехмерный пейзаж. Бесконечные виноградники, залитые ярким солнечным светом, дорога, по которой едет трактор и женщины с корзинами, сидящие в кузове. Их загорелые лица и тела были достойны резца искусного скульптора. Наблюдая за картинками, возникающими в моём воображении, я в который раз пожалел, что я всего лишь искусный реставратор, а не скульптор или художник.  В это самое мгновение в витрину кафе постучали. Я открыл глаза и повернулся. О, боже! Там снова стояла та безобразная старуха! Её мокрые волосы слипшимися прядями лежали у неё на лице, отчего оно  приобрело ещё более угрожающий вид. Она корчила гримасы и что-то говорила, но толстое стекло не давало разобрать её слов. Я резко встал и пошёл к выходу, я жаждал объяснений от этой сумасшедшей  по поводу преследования меня, но когда  вышел из кафе, её уже не было. Я посмотрел во все  стороны, старуха как сквозь землю провалилась. «Быстрая старушенция!» подумал я и вернулся назад. Допив вино, оставив чаевые, я вышел и направился домой пешком. По дороге  я несколько раз оглядывался, мне почему-то казалось, что женщина следует за мной по пятам, но никого, даже отдалённо похожего на неё, не увидел.
Утром следующего дня я прибыл по указанному мсье Бертраном адресу. Особняк, купленный им, был, скорее всего, построен в середине девятнадцатого века, хотя я могу  ошибаться, фасад некоторых зданий подвергается с годами частичному ремонту и об их точном возрасте можно только догадываться. Мсье Бертран, как и обещал, прохаживался возле ворот особняка. На нём был синий костюм поверх которого был надет чёрный с отливом плащ. Я остановил свой автомобиль в десяти шагах от него и, открыв дверцу, вышел. Мсье Бертран, похоже, также понял, увидев меня, что это именно тот человек встречу с которым он назначил. Он сделал несколько шагов в моём направлении и, слегка склонив голову в приветствии, сказал:

- Вы, как я полагаю, Робер Дюбуа?

- Точно так, я Робер Дюбуа! А вы, верно, Тирри Бертран?

- Да, я Тирри Бертран.  Приветствую вас, мсье Дюбуа! – ответил он, протягивая мне руку.

Его ладонь была  мягкой, но в то же время в ней чувствовалась энергия и сила. Он заглянул мне в глаза, словно пытаясь прощупать моё настроение. Взгляд мсье Бертрана был взглядом делового человека привыкшего с первой секунды знакомства определять, с кем ему придётся иметь дело.

- Пожалуйте за мной, мсье Дюбуа! – сказал он, открывая ворота.
К входу в дом вела аллея, было видно, что какое-то время за ней никто не присматривал, кусты не были пострижены, а газонная трава разрослась.

- Сегодня придёт садовник, я нанял его вчера, он приведёт территорию вокруг дома в порядок, – словно в ответ на мои наблюдения сказал новый хозяин дома.
Когда мы подошли к дверям, мсье Бертран достал из кармана ключи и, найдя нужный, вставил его в замок. Повернув ключ два раза, он толкнул дверь внутрь. Дверь отворилась, в её скрипе мне послышались нотки уже знакомые мне. Где-то я слышал что-то похожее. И тут я вспомнил голос вчерашней старухи. Он почти точь-в-точь по тональности был похож на этот противный скрип.

- Надо смазать петли! – сказал мсье Бертран.
В доме стояла нераспакованная мебель. Мы прошли через гостиную с огромным камином и оказались перед столом и двумя креслами, с которых были сняты чехлы.

- Давайте присядем, мсье Дюбуа, – указал на кресло Тирри Бертран.
Мы уселись  в глубокие кресла, которые словно обнимали, севшего в них человека,  невидимыми руками.

- Прежде чем показать, вам, скульптуры, о которых я говорил с вами по телефону, мне хотелось бы рассказать краткую предысторию их обнаружения, – начал мсье Бертран, – Дом я купил четыре месяца назад через агентство по недвижимости. Покупка я вам скажу не из дешёвых, но я всегда хотел иметь подобный дом в черте города.  Агент по продажам показал мне все комнаты, мебели  оставшейся от прежних хозяев в доме не было. Та, что сейчас находится здесь, куплена мной совсем недавно. Есть ещё мебель, в одной из спален, которую занимал нанятый мной сторож, но, к сожалению, старик умер неделю назад. Не бойтесь, это произошло не здесь, его доставили в больницу с сердечным приступом и там он покинул этот мир, не приходя в сознание. Правда, перед этим произошло два довольно странных события.

- Странных события? – переспросил я.

- Да, странных! Не хотите ли выпить рюмочку конька, мсье Дюбуа, прежде чем я продолжу рассказ?

- Пожалуй, не откажусь!

- Отлично! – сказал мсье Бертран, вставая и направляясь к камину, где стояла початая бутылка «Курвуазье». Он  налил два стакана и вернулся. Поставив стаканы на стол, Бертран снова уселся в кресло, закинув ногу за ногу.

- Благодарю! – сказал я, подняв стакан коньяка, разглядывая его на свет.

- Это пятидесятилетний, я пью только такой! Если вы курите, то не стесняйтесь, пепельница перед вами.

- Я бросил курить, мсье Бертран, вот уже три года назад.

- Похвально! А я вот никак не могу,  если вы не против, я закурю, – улыбнулся хозяин дома.

- Не против.  К тому же, вы на правах хозяина  могли бы не спрашивать меня об этом.
Я сделал глоток коньяка, тот был дьявольски хорош! Если бы не его заоблачная цена, то я, наверное, всегда держал бы в своей мастерской и квартире по бутылочке для себя и гостей.

- Впрочем, к обещанным странностям, – затянувшись и выпустив струю дыма,  продолжил Тирри Бертран, – Через неделю, после того как я купил дом, как я уже и говорил, я нанял сторожа. Конечно же, можно было  обратиться в частное охранное агентство, но я больше доверяю тем людям с кем можно, в последствии, поддерживать отношения наподобие дружеских, а сторож или дворецкий, это как вы понимаете, почти член семьи.

- Вполне с вами согласен! Если бы я мог позволить себе нанять прислугу, то поступил бы подобным же образом! – озвучил я своё мнение.

- Того человека, которого я нанял, звали Лоренс Аркур. У него были отличные рекомендации с прежних мест работы, да и первое впечатление, которым я привык руководствоваться,  у меня сложилось хорошее. Он приходил в дом только на ночь, а днём здесь работали два электрика и сантехник. Приблизительно через неделю, Лоренс позвонил мне и сказал, что вечером в дом постучали. Когда он открыл дверь,  перед ним стояла пожилая женщина, которая умоляла не трогать семью, какую именно семью, она не уточнила. Лоренс сказал, что женщина была словно безумна. Я постарался, как мог, успокоить его. Никто не собирался трогать никакую семью, возможно,  эта женщина ошиблась адресом.

- Вы говорите, что женщина просила не трогать семью? – переспросил я.

- Да, но о чём именно шла речь, понять было невозможно. Тем более что та женщина после первого визита больше не появлялась.

- А он не запомнил, как она выглядела? – спросил я.

- Нет, не запомнил. Лишь  одна деталь её облика врезалась в его память. У неё была большая родинка на правой щеке, – затянувшись сигаретой, ответил мсье Бертран.

- Родинка на правой щеке? – переспросил я.

- Да, что вас так удивило?

-Дело в том, что вчера вечером, я видел пожилую женщину с родинкой на правой щеке, и она просила меня не трогать семью! Я ничего не понял, подумал, что это какая-то сумасшедшая!

- Странное совпадение! – задумчиво сказал мсье Бертран, затушив сигарету в пепельнице.
(Признаться честно, тогда я не придал этому значения, мало ли живёт в Париже сумасшедших! Но сейчас, я точно знаю, что это было предупреждением для Лоренса Аркура и для меня. Кем же была на самом деле та женщина, неясно до сих пор, но то, что она хотела предупредить нас об опасности или сохранить тайну того, что происходит в доме, который купил Тирри Бертран, не оставляет никаких сомнений.)

- Да странное, – подтвердил я, – А что же было дальше? Вы ведь упомянули о двух странных происшествиях.

- Верно, о двух. Втрое произошло чуть меньше месяца назад. Когда я покупал дом, в подвал здания мы с агентом не спускались, поэтому о том, есть там что-то от прежних хозяев из мебели или их личных вещей, я не имел представления.  Сантехник, занимавшийся сменой старых труб, ничего странного в подвале  не заметил, а самому туда спускаться мне не было никакой нужды. Как-то вечером Лоренс позвонил мне и сказал, что в подвале он услышал какие-то звуки. Я попросил его спуститься вниз и посмотреть, возможно, туда забрались бездомные. Лоренс исполнил мою просьбу. Он осмотрел подвальное помещение, но никого там не обнаружил. Но никого, не означало ничего! В одном из помещений расположенных в подвале он увидел нечто странное.

- Странное? – заинтересовался я.

- Да, странное. Не смотря на то, что в доме не было никаких вещей и мебели от старых хозяев, в том помещении стояло такое, что, по моему мнению, представляет огромную ценность.
Я, конечно, догадался, что речь пойдёт о каких-то скульптурах, ведь мсье Бертран не зря меня пригласил. Помолчав немного, он продолжил:

- В подвале, накрытые мешковиной стояли четыре статуи; мужчина, женщина и два ребёнка, мальчик лет двенадцати и девочка лет пяти-шести. Когда я приехал и спустился с Лоренсом в подвал для того, чтобы взглянуть на них – я был поражён! Поверьте, я немного  разбираюсь в искусстве и, по моему мнению, эти скульптуры являются творением великого мастера. А сейчас, я хотел бы, чтобы вы спустились со мной туда и взглянули на них. На скульптурах есть несколько сколов и царапин, поэтому я и позвал вас. После ремонта я решу, что с ними делать, продать или оставить в доме. Вы готовы, мсье Дюбуа?

- Да, конечно! – ответил я.
По довольно крутой лестнице мы спустились в подвал. Мсье Бертран щелкнул выключателем. Лампочки в подвале были небольшой мощности, поэтому там было не совсем светло для того чтобы не напрягать зрение и не совсем темно для того чтобы разбить голову ударившись о стену.

- Идёмте за мной, нам в дальнее помещение, – сказал, пригласив  следовать за ним, мсье Бертран.

Мы прошли в дальнее помещение подвала, и я увидел, что там, в углу, накрытые мешковиной, стояли статуи. Почему я сразу угадал, что это статуи, я думаю, объяснять не нужно, тому, кто продолжительное время имеет с ними дело, достаточно беглого взгляда, чтобы определить это. Свет в этом помещении был ярче, чем в остальных. Мсье Бертран подошёл к скульптурам вплотную и стянул ткань. Та, повинуясь его усилию, с характерным шорохом сползла на пол, обнажив то, что она скрывала. Я, в силу своей специальности, за свою жизнь видел множество скульптур, скульптур сотворённых великими мастерами, но такого, я не видел никогда ни до этого дня,  ни  после. К тому же, сейчас, я избегаю глядеть на них, причина этого вам станет ясна чуть позже, но, в тот момент,  я не мог оторвать от них глаз! Они были – само совершенство!

2

Передо мной стояло четыре мастерски вырезанных из мрамора фигуры:  мужчина, обнимающий за талию  женщину, мальчик и девочка, держащиеся за руки, стоящие впереди. По-видимому, скульптор запечатлел в своей работе семью, что некогда жила здесь. По одежде можно было догадаться, что скульптуры были сделаны либо в конце девятнадцатого века, либо в начале двадцатого. Они были до того идеальны, что можно было рассмотреть не только морщинки на лице и прожилки на руках, но и детали ткани, а именно как нити переплетались в  костюмах, которые были надеты на людях в тот момент, когда мастер работал над ними.

- Что думаете? Есть какие-то предположения, что за скульптор мог сотворить такое совершенство? – спросил мсье Бертран.

- Пока нет, но при детальном осмотре, возможно, я найду клеймо или имя мастера. Бывает так что оно расположено где то на подставке или  спрятано в складках одежды, – ответил я, подойдя к скульптурам вплотную, положив руку на голову девочке ощутив кожей  прохладу камня и безупречность его шлифовки.

- Повреждения, как видите, незначительные, но если я их размещу у себя в доме или выставлю на торги, то хотелось бы вернуть им первоначальный вид, – открыв пачку и достав сигарету, произнёс Тирри Бертран.

- Да-да, я вас понимаю! – ответил я очарованный магией мрамора.

- Значит, вы мсье Дюбуа считаете, что восстановить первоначальный вид этих творений неизвестного пока мастера, возможно?

- Да, вполне. Сейчас разработано достаточное количество восков и эмульсий, шеллаков и мономеров, которые вернут скульптурам целостность и первоначальный блеск. Я смешаю мраморную стружку с синтетическим клеем, зашпаклюю сколы и царапины, после этого предстоит процесс шлифовки и полировки, пока мрамор снова не начнёт играть, словно эти фигуры только вчера вышли из-под резца.

- Отлично! Мне не зря порекомендовали именно вас! – сказал, убирая сигарету в пачку, поскольку забыл зажигалку на верху, на столе, мсье Бертран.
Я, тем временем, обошёл статуи со всех сторон, работы было немного, всё же они стояли не под открытым небом и камень не был подвержен влиянию всех стихий сразу.

- Мне потребуется от двух недель до месяца, чтобы основательно поработать над мрамором, – сказал я, прикинув предстоящий объём работ.

- Что ж, отлично! Тогда давайте поднимемся наверх и обсудим финансовую сторону нашего дела, – предложил мсье Бертран.
Честно признаться, мне совсем не хотелось в тот момент говорить о деньгах. Сама возможность поработать с такими безупречными творениями и, возможность, определив их автора, заново открыть его работы миру, представлялась мне великой удачей. Тем не менее, деловую сторону жизни никто не отменял и я последовал за мсье Бертраном, после того как мы снова укрыли статуи тканью. Выходя из помещения, я обернулся,  мне,  вдруг, показалось, что ткань колыхнулась, оттого что одна из скульптур, а именно статуя мужчины, склонила голову чуть набок. Я даже остановился, но ничего больше не последовало. Никакого движения. У меня фотографическая память и я готов был поклясться на Библии или любой другой священной книге, которые являются основополагающими в основных религиях мира, что статуя изменила положение своей головы. Возможно,  есть какие-то внутренние повреждения, подумал я тогда, надо будет проверить скульптуры более детально.

- Ну, что же вы, мсье Дюбуа? – спросил, дошедший до лестницы и вернувшийся обратно, поскольку не обнаружил меня, Тирри Бертран.
Я вздрогнул от неожиданности.

- Да-да, идемте! Я просто, мне вдруг показалось. Впрочем, ничего особенного, – преодолев  паралич сознания, ответил я.
Мсье Бертран и я поднялись на первый этаж дома, и снова расположились в креслах. Обговорив примерный срок окончания моей работы,  предварительную сумму оплаты и пожав друг другу руки, мы уже готовы были распроститься, как вдруг, мсье Бертран предложил:

- Мсье Дюбуа, я вижу, что вы человек порядочный и поэтому, если захотите, то на всё время, что будете работать со скульптурами, может поселиться в той комнате, где прежде располагался на ночь Лоренс Аркур. Там есть всё необходимое, новая мебель, свежее постельное  белье  лежит в шкафу, в кухне есть холодильник, электрическая плита,  а стиральная машина стоит в ванной комнате напротив спальни. Я с семьёй уезжаю на два месяца в Австралию, обещал детям показать этот чудесный уголок планеты, да и сам хочу дать себе отдых от дел. Вас никто не будет беспокоить, а мне надёжнее, не надо нанимать сторожа. Я позвоню в субботу, узнать, как идут ваши дела. Телефоном вы можете пользоваться в любое время, номер записан на листе бумаги рядом с телефоном.

- Хорошо, мсье Бертран, буду ждать вашего звонка и надеюсь порадовать вас!
Надо признаться,  предложение  мсье Бертрана пришлось мне по вкусу. Мотаться каждый день, теряя время в пробках, не хотелось, а жить в походных условиях мне доводилось не раз, когда я занимался реставрацией где-нибудь далеко за пределами Парижа, так что я согласился на предложение мсье Бертрана, решив перебраться в его дом утром следующего дня. Он дал мне ключи от входной двери и ворот, на том мы и расстались.   Когда я ехал домой,  на одном из светофоров  улицы «Вожирар» в остановившемся рядом «Пежо» я увидел за рулём Камиллу Байо. Прекрасную Камиллу, мою сокурсницу по академии искусств. Я посигналил. Камилла обернулась.  Увидев меня, она улыбнулась. Её  улыбка, ослепительная как солнце,  украсила хмурый ноябрьский день, озарив его тёплым светом. Я показал Камилле жестом, чтобы она припарковалась. Камилла, поняв меня, кивнула. Её роскошные каштановые волосы упали ей на глаза, на мгновенье, закрыв обзор. Она изящным жестом поправила причёску и начала высматривать место для парковки. Я также прикинул, где мне припарковать мой «Рено». Когда мы, с большим трудом, сделали это, поскольку свободных мест на обочине практически не было, мы одновременно вышли из своих авто и бросились в объятья друг к другу.

- Камилла, ах, Камилла, я не видел тебя полгода! Где ты была? Я звонил тебе четыре месяца каждый день, но ты не отвечала! Я подумал, что ты встретила кого-нибудь и решила оборвать все прежние связи! – почти кричал я, то ли от радости, то ли от того, что мои слова заглушал шум проезжающих автомобилей.

- О, Робер, как ты мог такое подумать! – толкнула меня в грудь Камилла.

- Но, что я должен был подумать? Ты пропала без предупреждения и ни одного звонка за полгода!

- Робер, всё произошло так неожиданно! Мне позвонил из Камбоджи  профессор Герен, там, в джунглях, в окрестностях Ангкор-Вата, обнаружили огромную статую Будды, которой требовалась консервация перед транспортировкой. Я вылетела незамедлительно, не хотела упустить эту возможность. Звонить никому не стала, а там, где я была, никакой связи не было, только глухие непролазные джунгли вокруг.

- Ты сумасшедшая, Камилла! Отправляться на край Земли никого не предупредив!

- Родители были в курсе, – парировала Камилла.

- Но ведь кроме родителей есть ещё и друзья, которые сходили с ума от неизвестности!

- Так уж и сходили! Ты сказал, что звонил только первых четыре месяца! – упрекнула меня Камилла.

- Да, потом я звонил реже, я и вправду подумал, что у тебя кто-то появился! – начал оправдываться я.

- Ладно, Робер, прости меня! В следующий раз я обязательно оповещу тебя! – провела Камилла своей изящной ладонью по моей щеке.

- Что же мы стоим здесь? Идём  куда-нибудь, выпьем за встречу! – предложи я.

- С удовольствием! Я прилетела два часа назад. Впечатлений – море! И я просто безумно соскучилась по французской кухне!

- Идём, моя милая Камилла! – сказал я, обняв девушку за талию, увлекая её в сторону ближайшего ресторанчика.
Мы расположились в глубине зала. Камилла взяла меню в руки и стала внимательно его изучать.

- Камилла, я вижу, что в сравнении с едой я проигрываю!

- Не будь эгоистом, Робер, я правда соскучилась по тебе, но я ужасно хочу есть! – сказала Камилла,  оторвавшись от изучения меню.

Во время ужина, и позже, за бокалом вина, Камилла поведала мне о своих приключениях в джунглях Камбоджи, они, надо сказать, были не для изнеженной девушки конца двадцатого века, а скорее подходили для брутального героя-мужчины века скажем девятнадцатого или вообще времён рыцарей. Но Камилла, как и я, была просто одержима тем, чем мы занимались! Ведь это так волнительно сохранить и вернуть к жизни какую-нибудь античную статую или как в последнем случае с Камиллой культовую статую погибшей цивилизации. Я думаю, что надо вам рассказать чуть подробнее о наших с Камиллой отношениях. Мы, как я уже и говорил, учились на одном курсе в Парижской академии искусств. Оба хотели стать скульпторами, но судьбе было угодно распорядиться иначе или не судьбе, а нашей несостоятельности в деле создания настоящих шедевров. Мы очень подружились с Камиллой во время учёбы и много свободного времени проводили вместе. Для любителей интимных подробностей скажу, что этих самых интимных отношений между нами не было, но это не мешало нам чувствовать определённое духовное родство. Уже ближе к выпуску мы стали задумываться о дальнейшей жизни и той работе, которая обеспечит каждого из нас хлебом насущным. Выручил отец Камиллы, который всю свою жизнь занимался реставрацией предметов искусства. Он то и предложил нам изучить основы реставрации скульптур, так как это было нам наиболее близким.
       
После выпуска Камилла начала работать под руководством своего отца, а я как говориться, ушёл на вольные хлеба. Надо признаться, что и мне, и Камилле очень повезло, как-то сразу мы стали очень востребованы, от заказов не было отбоя, что позволяло каждому из нас вести довольно безбедную жизнь в сравнении хотя бы с тем же Сержем Арно, нашим сокурсником, который был скульптором. Со временем, и меня, и Камиллу стали приглашать поработать за границей. Несмотря на нашу постоянную занятость, мы всегда находили время для встреч, исключением стали лишь эти последние полгода. Признаюсь честно, я очень переживал. И больше не из-за того, что Камилла могла заболеть или ещё чего хуже, а от того, что я думал о предполагаемом сопернике. Не спорю, это эгоистично и низко, признаться в этом даже самому себе бывает гадко, а уж, чтобы сказать  Камилле о своих подозрениях не могло быть и речи. Ведь я рассчитывал рано или поздно сделать ей предложение. Сейчас, в моем нынешнем положении, я даже не думаю об этом, хотя Камилла при первой же возможности навещает меня, но как мне кажется, это происходит больше из жалости и по старой дружбе, вряд ли кому-то нужен повредившийся умом человек рядом. А тогда, в тот день, после долгой разлуки, мы никак не могли наговориться. Конечно же, я рассказал ей о предстоящей работе с уникальными скульптурами, неизвестного пока мастера, что её очень заинтересовало. Камилла умоляла меня показать их ей, я сказал, что это станет возможным с завтрашнего дня. Потом мы заказали  бутылку Мозельского белого вина, потом ещё одну… Когда мы поняли, что за руль нам сегодня  садиться нельзя, вызвали такси. Камилла сказала, что не хочет появляться в первый день перед родителями в таком состоянии, и мы решили ехать ко мне. Утром, мне было немного стыдно смотреть в глаза Камилле. Мы перестали быть друзьями, а мой новый статус в наших отношениях для меня пока не был ясен, да и вино, с которым вышел перебор, не давало мыслить адекватно. Однако, Камилла успокоила меня сказав, что много лет об этом мечтала, но так же как и я боялась нарушить уже сложившиеся отношения. Так или иначе, нам предстояла отныне новая жизнь. (Жаль, что не всему прекрасному суждено сбыться!)  Мы приняли душ, выпили по чашке кофе и после этого я стал собираться для временного переезда в дом Тирри Бертрана. Я собрал все нужные инструменты и реактивы, а Камилла тем временем высушила волосы и сказала, что поедет сначала за машиной, а после домой. Она взяла телефонный аппарат уселась в кресло и набрала номер такси. Назвав мой адрес, Камилла положила трубку.

- Чёрт! Мы же оставили машины на «Вожирар»! – дошло до меня, – Камилла, милая,  я поеду с тобой на такси! 

Я  в первый раз за столько лет нашего знакомства назвал Камиллу милой. Не скрою, мне это понравилось, и  Камилле тоже. Она  улыбнулась  в ответ так, как ещё никогда мне  не улыбалась.

3

Попрощавшись с Камиллой, сев в свой «Рено», я поехал в дом мсье Бертрана. Подъехав,  припарковал машину, открыл багажник, достал одну сумку с вещами, решив за второй вернуться после того как открою дверь. Дом встретил меня гулким эхом, я зашёл внутрь, оставив сумку в одном из кресел, на которых мы сидели с мсье Бертраном, пошёл за второй, в которой были инструменты и реактивы, необходимые для моей работы. Когда я вернулся, то увидел, что сумка с моими вещами лежала на полу. Это показалось мне очень странным, поскольку я точно помнил, что поставил её в кресло так, что та, ни при каких условиях, не могла бы упасть, если ей только кто-нибудь не помог. Я прислушался – тишина. Было слышно лишь моё дыхание, да слабый звук автомобильных сигналов на улице.  На всякий случай я крикнул «Эй, здесь есть кто-нибудь?», но ответом мне было лишь  гулкое эхо, отразившее мой вопрос от стен и вернувшее мне его многократно повторяющимся «…кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь…». Я поднял сумку и отправился с обеими в отведённую мне спальню. Распаковав обе сумки,  положил запасной комплект одежды в шкаф, и, отобрав нужные мне в первый день реагенты, решил приступить к работе. Не хотелось терять времени, за продуктами схожу позже подумал я и направился к лестнице, ведущей в подвальное помещение.
      
Я спустился, открыл дверь в подвал, нащупал  на стене, с левой стороны выключатель и включил свет. Пройдя в помещение, где стояли скульптуры, я замер. Мне, вдруг, показалось, что я услышал чьи-то шаги наверху. Должно быть это мсье Бертран подумал я и решил подняться для того чтобы сказать, что уже с сегодняшнего дня я приступаю к работе. Но наверху было пусто. Я, на всякий случай, громко позвал мсье Бертрана, ответом мне было всё тоже эхо и наступившая затем тишина. Должно быть, показалось.  Ночь, проведённая с Камиллой и вино, похоже, сказывались на моей психике, искажая восприятие, и мой мозг осознавал то, чего не происходило в реальности. Я снова спустился в подвал, там было темно.  А я точно помнил, что свет не выключал. (Как неправильно то, что мы не придаём значения странностям происходящего с нами!) Нащупав выключатель, я щелкнул им. Пройдя по пустым подвальным помещениям, я вошёл в ту комнату, где стояли скульптуры. Мсье Бертран дал мне ключи также и от гаража, где по его словам, можно было взять небольшой стол для инструментов и реактивов, а так же стул для того чтобы отдыхать время от времени. Я стянул материал со скульптур и снова был поражён их совершенству.      
      
Постояв немного, я пошёл в гараж, а когда вернулся со стулом в руках, то увидел, что в положении фигур произошли некоторые изменения. Мальчик, державший ладонь девочки разжал свою руку,  а рука девочки теперь лишь едва касалась его ладони. Голова мужчины наклонилась чуть вправо, лишь в положении женщины я не заметил никаких перемен, но её взгляд изменился. Теперь она смотрела точно на детей, а  не вперёд как прежде. Я поставил стул, и сев на него, потёр виски. Возможно, со мной что-то происходит. Возможно, это последствия употребления алкоголя или напряжённой работы. За неделю до того как ко мне обратился мсье Бертран я  целый месяц провёл практически безвылазно в музее Родена, восстанавливая пришедшие в неудовлетворительное состояние скульптуры. Твёрдо решив после выполнения заказа мсье Бертрана взять отпуск и хорошенько отдохнуть, я приступил к работе. Надев резиновые перчатки, я принялся наносить на статуи эмульсию, для удаления воска, которым раньше покрывали для сохранности мрамор. Дальше я собирался нанести в места сколов и царапин синтетический клей с мраморной стружкой, который, впоследствии, предстояло отшлифовать и тщательно заполировать. Не могу сказать, сколько времени  я наносил эмульсию, так как не надел часы. Решив, что на сегодня достаточно, я закрыл  ёмкости с реактивами и поднялся наверх. Было шестнадцать двадцать шесть. Со мной так всегда, да надеюсь,  и с каждым, кто занят любимы делом.  Время для нас меняет свои свойства, кажется, что только начал,  а на самом деле прошло много часов.  Мне надо  было ещё закупить себе продукты и позвонить Камилле, поэтому,  одевшись и заперев замок, я пешком отправился до ближайшего магазина, попутно высматривая телефонный автомат. Телефонная будка стояла как раз у магазина, войдя внутрь, я набрал номер Камиллы.

- Алло! – трубку взял отец Камиллы.

- Здравствуйте, мсье Байо! Это Робер Дюбуа, я хотел бы услышать Камиллу. Она дома?

- О, Робер! Очень приятно вас услышать! Как ваши дела? Как работа? Не жалеете о выборе профессии реставратора? – завалил меня вопросами  отец Камиллы.

- У меня всё отлично, мсье Байо. О выборе, который был отчасти предопределён вами, отчасти моей бесталанностью –  не жалею. Я занят интересным делом, которое наполняет мою жизнь смыслом, а это немаловажно!

- Да-да, Робер, это очень важно! Пожалуй, это и есть самое главное в жизни наполнить смыслом своё существование! – начал мсье Байо.
Я знал, что этот разговор может затянуться надолго, так как мсье Байо очень любит пофилософствовать о смысле жизни.

- Мсье Байо, у меня сейчас очень мало времени, я надеюсь, что в ближайшие дни заеду к вам и тогда мы поговорим с вами как обычно, а сейчас, я хотел бы услышать Камиллу.

- Да-да, Робер, да-да, сейчас я позову её, но предупреждаю вас, молодой человек, если вы украдёте мою дочь, как полгода назад это сделал профессор Герен, то мы с вами станем врагами навеки!

- Ну, что вы, мсье Байо, у меня и в мыслях такого не было! – соврал я, тот человек, который собирался украсть его единственную дочь навечно и, рано или поздно, нам с Камиллой придётся признаться в том, что мы уже не дети.
Я услышал, как мсье Байо зовёт дочь.

- Алло! – голос Камиллы рассыпался в моём мозгу тысячами розовых жемчужин.

- Камилла, я, как и обещал, звоню. Ты ещё не передумала посмотреть то, над чем я сейчас работаю?

- О, Робер, милый, конечно же, не передумала! – проворковала в трубку Камилла.
«Робер, милый», никогда не думал, что мне будет так приятно услышать эти слова в мой адрес!

- Тогда завтра, утром, я тебя жду. Записывай адрес.

- Говори, я запомню, – ответила она.

- Улица «Лепик», строение 147. Здание легко найти по фасаду, он увит плющом, а  за оградой, растут старые вязы и клёны.

- Я теперь не усну всю ночь от  желания увидеть их!

- А как насчёт меня?

- Робер, и тебя, конечно, тоже, но ещё раз тебе повторяю, не будь эгоистом! – упрекнула меня Камилла.

- Прошу меня извинить, мадмуазель, но это выше моих сил! – рассмеялся я.

- Не издевайся надо мной! – сказала Камилла. 
Я был уверен, что в этот момент она топнула ногой. Она всегда так делает, когда что-то идёт вразрез с её желаниями и представлениями.

- До завтра, Камилла, я звоню с улицы, здесь уже образовалась очередь!

- До завтра, Робер! Целую тебя!

- И я тебя!

Тут в стекло кабинки постучали, я кивнул головой стучавшей женщине в знак того, что понял её и после того как услышал  гудки, повесил трубку.
      

Я вышел из телефонной будки самым счастливым человеком на планете, даже не смотря на то, что женщина неодобрительно фыркнув буквально оттолкнула меня от входа, не смотря на то, что начинался дождь, а я был без крыши над головой, в смысле без автомобиля или хотя бы зонта, я шёл в направлении к дому мсье Бертрана, готовый петь и танцевать на ходу, словно я, вдруг, оказался  на весёлом городском карнавале, в солнечный летний день. Между тем дождь усилился. Когда я подошёл к дому, то  промок практически до нитки. Ранее, на веранде перед домом, я заметил сложенные поленья для камина. Прихватив несколько, я решил, как только окажусь в доме сразу затоплю камин, а иначе мне не избежать простуды, которая, ну, никак не входила в мои планы. Я так и поступил. Через полчаса я уже сидел перед камином, переодевшись в сухое бельё. Моё внимание привлекла, стоявшая на каминной полке, бутылка коньяка, того самого, что мы пили с мсье Бертраном в день знакомства. Подумав, что хозяин вряд ли бы обиделся на меня за то, что я в моем нынешнем положении решил выпить немного из его запасов, я встал, открыл бутылку и налив немного напитка в стакан, сделал небольшой глоток обжигающей жидкости. В совокупности коньяк и тепло исходящее от камина сделали своё дело, я согрелся и начал подумывать об ужине, но представив всю суету с готовкой, решил обойтись хрустящей булкой и копчёной колбасой.  Надо было сходить в кухню за ножом, не ломать же,  в самом деле, хлеб и колбасу подобно первобытному человеку или портовому грузчику. Когда я повернулся спиной к  камину, то услышал звук скользящего,  по каменной поверхности, стекла, а после звон разбившегося об пол стакана. Я обернулся. Один из осколков стакана ещё продолжал по инерции вращаться вокруг своей оси. Мне пришлось прихватить с кухни не только нож для того чтобы порезать колбасу, но веник с совком. Сначала, я смёл осколки стакана в совок, отнеся всё это  в кухню, где высыпал стекло в пакет. Ещё одна странность прошла мимо моего здравого смысла, стакан был поставлен мной не на край, или на край? Я уже начал сомневаться в том, что я сам не являюсь причиной происходящего, но тогда меня больше всего беспокоило, что я скажу хозяину по поводу разбитого стакана, насколько я понял, в доме их было всего два. Хотя я мог и ошибаться, где среди нераспакованных свёртков, возможно, была ещё посуда. Я сел в кресло, порезал копчёную колбасу и хлеб, подбросил в камин ещё одно полено и принялся за свой нехитрый ужин.  Закончив с ним,  я решил выпить ещё немного «Курвуазье». Я налил себе коньяка и выпил содержимое стакана залпом. Делать  нечего, надо было ложиться спать, а потому я отправился в спальню, где до меня проводил ночи сторож. Я взял комплект чистого постельного белья из шкафа, застелил его, разделся и улёгся под одеяло и сам не понял, как заснул. 
      
Проснулся я  от того, что услышал шаги в коридоре. В тишине, царившей в доме, шаги раздавались настолько громко, что мне подумалось, что тот, кто является их причиной, носит сапоги с лошадиными подковами. Я включил светильник, стоявший на тумбочке рядом с кроватью. Тем временем, тот, кто издавал ужасный шум, остановился возле  двери спальни. Надеюсь, не надо объяснять, моих тогдашних переживаний. Я захотел встать, но страх настолько парализовал меня, что мои мускулы не подчинялись приказам моего мозга. После секундной паузы, ручка двери начала медленно опускаться. Я захотел спрятаться под одеяло, как  это делают в момент испуга маленькие дети, но даже это мне оказалось не по силам. Моё тело абсолютно не слушалось меня.  Ручка опустилась до конца и дверь в спальню медленно, со скрипом, начала открываться. Я просто смотрел и ждал, того, кто появится в дверном проёме. Наверняка это были грабители, подумал я, но  ошибся. Когда дверь открылась полностью,  в проёме показался силуэт женщины, на которой было длинное платье. Она сделала шаг из тёмного коридора в комнату, слабо освещённую ночником. Это была статуя! Статуя женщины из подвала! Она немного постояла и сделала ещё один шаг в моём направлении, потом ещё одни и ещё. Наконец, она оказалась около моей кровати и начала склоняться ко мне. Её белые глаза смотрели на меня, а на неподвижном до этого лице, появилась зловещая улыбка. В это мгновение, ко мне вернулась возможность двигаться,  я   схватил светильник и ударил статую по голове.
      
Я проснулся. В моей правой руке был разбитый светильник, но что было самым интересным, лампочка в нём осталась целой и горела, не смотря на то, что  абажур разлетелся вдребезги. Я поднял руку для того чтобы осветить всю комнату. В ней никого не было. Дверь была закрыта, а в доме – полнейшая тишина. Это был просто сон, просто кошмарный сон. Аккуратно, чтобы не налететь на один из осколков светильника, я встал, надев прихваченные из дома  тапочки. Включил свет в спальне, открыл дверь и выглянул в коридор. Просто сон, это был просто сон, сказал я тогда сам себе ещё раз, но сон до того напугавший меня, что я схватив светильник отмахивался от того, что не являлось реальным, а было лишь игрой моего сознания или подсознания. Я признаться, не силен в природе сна, я не психолог и не сомнолог, чтобы разбираться в том, что отвечает за кошмар привидевшийся мне. На всякий случай, перед тем как снова отправиться в постель, я закрыл дверь спальни изнутри.


4

Когда я проснулся, было пятнадцать минут восьмого. Встречу с Камиллой я назначил на девять часов, надо было вставать для того чтобы принять душ, что я и сделал. После душа  я выпил чашку кофе, который окончательно разогнал остатки сонливости, но вместе с тем вернул воспоминание о ночном кошмаре. Прокрутив в голове события моего сна, я поёжился. Присниться же такое! Время встречи с Камиллой приближалось, была уже половина девятого, когда я решил выйти на улицу и подождать её на тротуаре рядом с домом. Было пасмурно и ветрено. Я поднял воротник и прохаживался взад-вперёд перед домом, время от времени, поглядывая на часы. Камилла никогда не бывшая прежде пунктуальной приехала минута в минуту. Она остановила машину, открыла дверь, а я направился ей навстречу. Завидев меня, Камилла улыбнулась и махнула рукой.

- Привет, я не опоздала?

- Нет,  в этот раз, ты как  ни странно – вовремя!

- Вижу дом, вид  у него мистический! – сказала Камилла, глядя на особняк Тирри Бертрана, – А вот у тебя измученный, словно ты не спал всю ночь!

- Похоже на истину. Мне приснился ужасный сон, никогда раньше не видел ничего подобного!

- Расскажешь?

- Конечно, расскажу!

- Замётано, а сейчас, веди меня в дом, хочу увидеть то, что ты разрекламировал как величайшее творение на планете! – сказала Камилла, взяв меня под руку.
Мы спустились в подвал, прошли в нужное помещение и там, не подходя к статуям вплотную, Камилла остановилась.

- Вау! Робер, ты не соврал! Они само совершенство! – восторженно выдохнула она.

- Да, совершенство! – подтвердил я.

- Я их сфотографирую!

Она открыла сумочку и достала свой неизменный «Hasselblad 500». (Отличный фотоаппарат! Я собирался купить себе такой же, взамен моему, вышедшему из строя) Камилла  подготовила его к работе и сделала несколько снимков. В тот момент, когда вспышка осветила скульптуры, мне показалось, что они закрыли  лица руками. Камилла ничего такого не заметила, и поэтому я списал это на игру света и тени. Камилла подошла к статуям ближе и сделала ещё несколько снимков, после чего, она дотронулась рукой до скульптуры женщины и провела по её вьющимся волосам.

- Смотри, Робер, она украсила себя? – сказала Камилла, подавая мне, кусочек стекла, который  сняла с головы статуи.
Я взял его в руки. Это был осколок стекла от абажура! Сомнений быть не могло, стекло было зелёного  цвета, но я, на всякий случай, для того чтобы сравнить, подошёл к столу и завернув его в бумагу, положил в карман.

- Ты побледнел Робер! Что с тобой? – взволнованно произнесла Камилла, – Давай уйдём отсюда.
Камилла сняла ещё несколько кадров, и мы поднялись наверх.
Усадив её в кресло, и налив (да простит меня мсье Бертран) немного коньяка, я отправился в кухню, туда, где оставил пакет с мусором.
Я достал из него один из осколков абажура  и вернулся с ним к Камилле, положив тот перед ней на стол.

- Что это? – непонимающе посмотрела на меня Камилла.

- Я сейчас всё объясню.

Я рассказал Камилле о ночном кошмаре, пережитом мной, разбитом светильнике, а после,  достал из кармана завёрнутый в бумагу кусочек стекла, который Камилла сняла с головы статуи. Я развернул бумагу и положил два осколка рядом, их цвет был абсолютно идентичным.

- Что ты хочешь этим сказать? – посмотрела мне в глаза Камилла.

- Это был не сон!

- Да, брось, Робер! Как такое возможно! Слушай, а ты случайно не страдаешь  лунатизмом?

Я вспомнил, что мать как-то рассказывала, что в детстве, я пару раз ходил во сне.

- Ты думаешь, что я сам спустился в подвал, разбил светильник о голову статуи, собрал осколки и после этого лёг спать, а сон снился мне параллельно с моими неосознаваемыми действиями?

- Всё возможно, – поставила стакан на стол Камилла, отчего осколки, лежавшие на столе,  звякнули.

- Но это было в детстве! Такого больше никогда не повторялось! – запротестовал я.

- Возможно, на фоне усталости и того впечатления, что произвели на тебя  работы неизвестного мастера, твои нервы сдали. Тебе просто надо отдохнуть, Робер.

- Да-да, я так и поступлю, как только окончу реставрацию этих скульптур.

- Поедем вместе к морю, идёт? – улыбнулась Камилла.

- Идёт, – ответил я.

Возможно, Камилла была права. Это в каком-то смысле даже немного успокоило меня. Бесспорно, объяснение этой ситуации как следствие расстройства моей психики возвращало всё в рамки привычного. Такое может случиться либо в моменты сильных эмоциональных переживаний, либо под воздействием усталости, либо как результат злоупотребления алкоголем и наркотиками. Я не раз читал и слышал о подобном.

- Послушай, Робер, а ты не пытался выяснить, с кого делали эти статуи?

- Нет, я даже не знаю, кто их делал. Нигде нет ни клейма, ни подписи, мсье Бертран не располагал информацией об авторе этих скульптур.  Но как я предполагаю, возможно, это семья, ранее проживавшая в этом доме.

- Да, скорее всего так и есть, – согласилась со мной Камилла.

Камилла пробыла со мной ещё около часа, а после, сославшись на дела, уехала. Мы договорились созвониться послезавтра вечером. После визита Камиллы я снова приступил к реставрации. Полностью удалил со скульптур воск, чтобы впоследствии нанести современное гидрофобное покрытие, и принялся заполнять царапины и сколы. Я смешал клей с мраморной стружкой и аккуратно наносил его на поврежденные места. После его высыхания, мне предстоял длительный процесс шлифования и полировки. Я снова так увлёкся, что совсем забыл об обеде. Я посмотрел на часы, которые, в этот раз, предусмотрительно захватил с собой, я увидел, что уже три часа дня и почувствовал, что ужасно голоден. Ещё бы! С самого утра в моём желудке не было ничего кроме двух чашек крепкого кофе. Я вытер руки и собрался идти наверх, как раз в этот момент неожиданно погас свет. Перебои с электричеством в последнее время  не были редкостью, поэтому я не удивился. Но то, что произошло позже, заставило меня вздрогнуть. Послышались лёгкие шаги, подобные детским, кто-то пробежал совсем рядом со мной, а ещё через секунду я услышал смех, смех ребёнка. Мороз пробежал у меня по коже. Я замер готовый к чему угодно, и как раз в этот момент, свет включили. В помещении никого не было, я оглянулся на скульптуры – статуя маленькой девочки отсутствовала. Снова отключили свет. И, как и минуту назад,  раздались лёгкие шаги и тихий смех. Свет загорелся – статуя девочки стояла на месте, только положение её ладошки  было таким же, как  тогда когда я впервые её увидел. Мальчик  сжимал её руку, казалось, что он старается как можно крепче её держать, чтобы девочка снова не убежала. Не дожидаясь того, что свет отключат снова и произойдёт ещё что-нибудь их ряда вон выходящее, я пошёл наверх.

Когда шёл к лестнице, то спиной,  я  почувствовал взгляды, устремлённые на меня, но оглядываться не стал, мало ли что можно почувствовать спиной! Права Камилла, надо больше отдыхать. Я решил, что сегодня больше не спущусь в подвал, на данный момент, в плане реставрации, было сделано уже достаточно. 
Приготовив обед, я подкрепился и отправился прогуляться по району. Выпив чашку кофе в уютной кофейне напротив дома мсье Бертрана, я побрел вниз по улице. Назад я  вернулся  уже затемно. Прошёл в спальню и, раздевшись, лёг спать. От того, что я долго бродил по городу, я быстро уснул и спал на этот раз без снов. Проснулся я от того, что в дверь кто-то настойчиво стучал. Было уже светло, глянув на часы, я удивился, было  девять утра. Накинув халат, я прошёл коридором к двери, и открыл её. На пороге стояла Камилла. Она была чем-то взволнована и без лишних объяснений сделала шаг вперёд. Она обняла меня, а я, тем временем, закрыл дверь едва дотянувшись до неё.

- Робер, Робер, ты живой! Мне надо тебе кое-что показать! Твои подозрения имеют место! – затараторила Камилла.

- Какие подозрения? Почему ты здесь? Мы же должны были созвониться.

- Я сейчас всё объясню, идём, присядем, – Камилла взяв меня за руку, увлекла в гостиную.

- Ты долго вчера возился в подвале?

- До трёх часов дня, а после пообедал и пошёл гулять, – ответил я, до сих пор не понимая причину неожиданного визита Камиллы.

- А ночью?

- Я сегодня спал как убитый, до того момента пока не услышал твой стук в дверь.

- Ты не запер калитку, поэтому я прошла и постучала.

- Не запер калитку? Постой, я её закрыл, точно помню! Я даже специально подёргал её для того чтобы убедиться в этом.

- Ладно, это не столь важно, Робер. Ты ведь помнишь, что я вчера сделала около пятнадцати снимков в подвале?

- Да, помню, – кивнул я.

- Так вот, по дороге домой я заехала в фотолабораторию к Мишелю Арно, ты ведь знаком с ним.

- Знаком, – подтвердил я.

- Я отдала ему плёнку и попросила проявить. Сказала, что заеду за фотографиями через пару дней, но Мишель сказал, что может это сделать немедленно,  так как завтра он уезжает к родителям в Реймс. Он сказал, что буквально через три часа я смогу их забрать. Мы так и поступили. Я заехала в гости к Катрин, посидела у неё, рассказала о  своей поездке в Камбоджу. Потом вернулась в фотостудию и забрала снимки. Дома я достала их из пакета для того чтобы показать отцу, но там… Впрочем посмотри сам.
Камилла достала из сумочки пакет  и, положив его на стол, подвинула ко мне. Я взял его в руки, открыл, достал стопку фотографий и посмотрел на первый снимок. На нём не было статуй! Это был подвал дома мсье Бертрана однозначно. Оштукатуренные стены которого были выкрашены в тёмно-синий цвет, но на снимке ничего кроме стен и пола не было запечатлено. Я посмотрел второй и третий и дальше, но везде было одно и то же. Даже на тех фотографиях, которые Камилла делала, подойдя к скульптурам, вплотную – было абсолютно пусто.

- Ничего не понимаю! Твой фотоаппарат в порядке?

- В абсолютном порядке! – ответила Камилла

- А где же тогда статуи?

- Я тоже хотела бы это узнать! – с ноткой волнения в голосе произнесла  Камилла.

- Но не обманывают же нас обоих глаза, да и мсье Бертран и покойный сторож видели их!

- Покойный сторож?

- Да, мсье Бертран сказал, что у него случился сердечный приступ, но это произошло не здесь. Слушай, Камилла, а не мог Мишель при проявке плёнки что-нибудь напутать?

- Робер, Мишель профессионал! Вот  ты бы смог перепутать, мрамор с гранитом?

- Нет, это исключено!

- Вот и я о том же! Здесь что-то нечисто, Робер! Это не простые статуи!

- Я всё-таки думаю, что с твоим фотоаппаратом что-то случилось, если конечно ты убеждена на сто процентов в том, что Мишель Арно ничего не напутал. Мы можем сейчас  спуститься и посмотреть на месте ли статуи, - предложил я.

- Если ты этого сильно хочешь, то пошли, но признаюсь честно, у меня нет ни малейшего желания спускаться в подвал! – ответила Камилла.
Я открыл дверь  и, нащупав рукой выключатель, включил свет. Мы прошли в помещение, где стояли статуи. Они были на месте. Мы подошли к ним вплотную и я, на всякий случай, для того чтобы удостовериться ещё раз в их материальности я прикоснулся к фигуре мальчика.

- Они изменились! – сказала Камилла. – Посмотри на их лица, они стали злыми!
Я чуть отошёл назад и посмотрел на лица статуй. Действительно, выражения их лиц стали другими.

- Уйдём отсюда, Робер! Мне страшно! – потянула меня за руку Камилла.

- Да, идём, - признаюсь, мне и самому было жутко неприятно находиться там.
Мы поднялись наверх, уселись  кресла,  после чего Камилла умоляюще обратилась ко мне:

- Робер, ты не должен больше спускаться  в подвал и работать с ними! Это не мраморные скульптуры, это что-то другое. Ты ведь видел их взгляды! До этого они смотрели совсем по-другому.

- Но я дал слово, что отреставрирую их! Я привык выполнять свои обещания, ты же знаешь.

- Да, знаю. Но это совсем другое, по-моему, это может угрожать твоей жизни! Не знаю почему, но у меня именно такое предчувствие.

- Видишь ли, Камилла, даже если я откажусь от работы по реставрации, есть ещё одно. Я обещал мсье Бертрану  присмотреть за его домом. Он не нанял сторожа в надежде, что я буду выполнять его функции и,  выдал мне аванс с учётом ставки сторожа.

- Хорошо, Робер, ты можешь охранять дом, но умоляю тебя, даже не думай спускаться в подвал! В этих скульптурах заключена какая-то злая сила! Я сегодня заеду в архив и постараюсь выяснить кто жил в этом доме.

- Но у меня в подвале остались инструменты и реактивы для реставрации. Мне необходимо всё это забрать.

- Тогда сделай это сейчас, пока я здесь! Хочешь, я схожу с тобой?

- Не нужно, посиди, я мигом.

5

Вы себе представить не сможете ту картину, которую я увидел, спустившись в подвал. Все мои инструменты, тюбики с эмульсиями и клеем, баночки с воском и мраморной стружкой были разбросаны по полу, а стол перевёрнут. Я взглянул на статуи, выражения их лиц стали ещё более зловещими. Я быстро собрал, то, что было возможно, и пошёл оттуда прочь, поклявшись, во-первых – не рассказывать Камилле о беспорядке устроенном в подвале, а во-вторых – никогда больше сюда не спускаться, ни при каких обстоятельствах! В субботу, по нашему уговору, должен был позвонить мсье Бертран. Я решил, что скажу ему о том, что мне надо срочно уехать, сошлюсь на что угодно, солгу, но в этом доме не останусь.

- Что там произошло? – спросила Камилла, озабоченно взглянув на меня.

- Ничего, я просто собрал всё и ушёл.

- Робер, у тебя никогда не получалось лгать! -  с упрёком в голосе произнесла Камилла.

- Инструменты и всё прочее лежало на полу, а стол, который я принёс из гаража для того чтобы разложить всё необходимое для работы, кто-то перевернул.

- Кто-то? Робер, кто-то? Это сделали они! Статуи!
Камилла, нервно прошлась по комнате до окна и обратно. Я не знал, что ей ответить, и поэтому просто молча сел в кресло.

- Какой здесь номер? – спросила Камилла, взглянув на телефонный аппарат.
Я продиктовал Камилле номер телефона, который был установлен в доме Бертрана. После этого она ушла, взяв с меня ещё раз обещание не спускаться в подвал. В этот день в доме было как-то прохладно, возможно, что-то нарушилось в системе отопления. Решив затопить камин, я вышел на улицу принёс несколько поленьев и разжёг огонь. От тепла, исходящего от камина стало до того уютно, что я позабыл обо всех страхах, которые в последнее время, стали постоянными спутниками моей жизни. Взгляд мой, скользнув по каминной полке, остановился на многострадальной бутылке «Курвуазье». Я встал, взял бутылку и стакан, подумав, что куплю такую же и поставлю вместо этой, решил напиться и идти спать, не смотря на то, что было около четырех часов дня. Но, тут, неожиданный телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Это должно быть Камилла, подумал я и, поставив коньяк и стакан на место, снял трубку. Это действительно была Камилла, но Камилла до того взвинченная и взволнованная, что я едва узнал её голос.

- Робер!

- Да, Камилла!

- Слушай меня внимательно, Робер! Я звоню из архива. Я навела справки по владельцам этого дома. Робер, ты меня слышишь?

- Да-да, слышу! Не волнуйся, Камилла, в  чём дело?

- Робер, в тысяча восемьсот семьдесят третьем году в этом доме произошло странное событие, пропала семья, состоявшая из четырёх человек. Поиски не дали никаких результатов. С тех пор, домом никто долго не владел. Каждый из его новых владельцев продавал его, лишь едва вступив в права собственности. Робер, уходи оттуда! Я сейчас приеду к тебе. Подожди меня на улице, посиди в своей машине, но прошу тебя, уйди из этого проклятого дома! – голос Камиллы сорвался на крик.
В этот момент, я услышал втором этаже шум струящейся воды. Похоже,  один из радиаторов дал течь.

- Камилла, одну минуту.

- Робер, что там? Не смей спускаться в подвал, я тебя умоляю!

- Я совсем не собираюсь идти в подвал, милая, я перезвоню  через пять минут, обещаю.

Я положил трубку.  Шум воды, тем временем,  усиливался. Надо было посмотреть в чём дело и если найду кран, перекрыть воду, а если не найду, вызвать аварийную службу. Я поднялся на второй этаж. Вдруг, стало тихо, словно кто-то неведомый перекрыл кран вместо меня. Двери во все комнаты   были закрыты. Я толкнул первую и вошёл внутрь. О, Боже, даже сейчас вспоминая о том, с чем я столкнулся, мне становится жутко. В одном из углов, стояли три статуи: женщина, мальчик и девочка. Они смотрели  в мою сторону, я почувствовал, что они готовы были вот-вот ожить и накинуться на меня. Нет-нет, это бред подумал я тогда, и сделал несколько шагов к скульптурам для того чтобы пощупать их и удостовериться, что они не иллюзия. Самое интересное было в том, что если скульптуры мальчика и девочки, стоявшие на одной подставке, так и были вместе, то стоявшие также на одной подставке фигуры женщины и мужчины были разлучены, и где сейчас был мужчина,  неясно. Неожиданно дверь за моей спиной захлопнулась, я обернулся. Это была статуя мужчины, именно она закрыла дверь, отрезав мне путь к отступлению. Статуя ожила, и сделал шаг ко мне. В это же самое время я услышал ещё шаги, это три других скульптуры, двинулись ко мне. Панический ужас охватил меня. Взгляд мой упал на окно. Это был единственный шанс на спасение. Я с разбега выпрыгнул со второго этажа, разбив стекло своим телом. Ветки вяза росшего под окном, не дали мне разбиться, я лишь подвернул ногу. Я кинулся бежать к калитке продираясь через колючий кустарник, дополнительно исцарапав лицо и руки и без того порезанные разбитым стеклом. Калитка была закрыта, перелезая через ограждение, я не удержался и упал на тротуар. Представляю, что подумали те люди, которые, увидели меня в этом состоянии. Человек с окровавленным лицом и руками,  обутый в один  ботинок (второй я потерял при приземлении), с обезумевшими от ужаса глазами, ничего кроме желания держаться от  него подальше вызвать не мог.  Понятно, что все кинулись от меня врассыпную. Хорошо, что именно в этот момент к дому подъехала Камилла...

…Сегодня во второй половине дня она приедет навестить меня. А пока, я, прогуливаясь  привычным маршрутом,  думал о тех событиях, что привели меня в психиатрическую клинику. У меня не было никаких дополнительных соображений на этот счёт. Камилла говорила, что мсье Бертран  выставил дом на продажу, так и не въехав в него. Что касается наших с Камиллой отношений, я не знаю, как они будут развиваться дальше. Не хочу обрекать её на жизнь с человеком, у которого с головой не всё в порядке. Который, даже если и выпишется отсюда, то уверен на сто процентов, будет избегать не только соприкосновения со скульптурами, но даже и взгляда на них. И ещё одно,  меня не оставляла мысль о той старой женщине, которая пыталась предупредить меня об опасности. Кто она? Возможно,  она была подругой или женой такого же, как я, бедняги реставратора, который занимался этими скульптурами задолго до меня, и с ним также произошло  нечто ужасное. Почему я её не послушал? Мои размышления были прерваны  шорохом  гравия, которым были посыпаны тропинки. Повернув голову влево, я увидел одного из пациентов. Я знал о нём только то, что его зовут Габриэль. На вид ему было никак не меньше семидесяти лет. Габриэль подошёл ко мне, сел на лавочку рядом и заговорил со мной, чего раньше никогда не случалось.

- Вы, Робер Дюбуа?

- Да, - ответил я.

- Насколько я осведомлён, вы работаете реставратором?

- Работал, но больше никогда не буду этим заниматься.

- Я тоже в молодости был реставратором. Меня зовут Габриэль, Габриэль Кампо.

Я протянул новому знакомому руку. После рукопожатия, пристально посмотрев в мои глаза, Габриэль Кампо спросил:

- Скажите, Робер, вам когда-нибудь доводилось видеть, как оживают мраморные статуи?

Я промолчал, но почувствовал, как неприятный холодок пробежал у меня по спине.

- Не доводилось? Тогда вам очень повезло! Мне повезло гораздо меньше.  Именно по этой причине я уже сорок лет нахожусь здесь…